Палата. Часть 1. Рома

          Его привезли, почти без сознания, поздно ночью и поместили одного, в только что отремонтированную, пятиместную палату.

        Очнувшись, после тяжелого болезненного сна, утром, Наим-ака обнаружил, что в палате занята ещё одна койка.

        - Привет! - донеслось радостное приветствие из дальнего угла палаты, где лежал полный мужчина.
        - Меня зовут Рома или Рамиль, потому, что по паспорту я Ромуиль, - хохотнув, продолжил сосед:- А тебя как родители нарекли?

         Мельком глянув в тот угол, откуда раздавался оптимистичный голос, Наим-ака удивленно отметил про себя, что здоровый, жизнерадостный вид полного соседа, совершенно не вяжется с пустой поверхностью прикроватной тумбочки, которая, при такой внешности её хозяина, должна была бы быть полностью заставленной различными баночками, кастрюльками, чашечками и прочей посудой с едой.

        Кроме того и больничная кровать, на которой сидел, свесив босые ноги, улыбающийся пожилой мужчина, полнота которого скрывала его возраст, казалась с первого взгляда аккуратно заправленной и нисколько не продавленной под не малым весом сидевшего.

        Словно в ответ на его мысли, кровать под соседом заскрипела, и с трудом приоткрыв закрывшиеся тяжелые веки, Наим-ака увидел совсем другую картину - сосед сидел на смятой и продавленной под его весом кровати, которая металлическим стоном отзывалась на каждое его движение.

        - Мы с тобой ровесники, оба с 48 года, но я, всё равно, старше тебя, - произнес весело сосед, проявив удивительную осведомленность, и продолжил:
         - Просто потому, что я родился первого января.

        На этом месте глаза Наим-аки закрылись и он снова забылся в тяжелом горячечном сне.

        Его разбудил голос поварихи из больничной столовой, которая обращаясь к нему спрашивала громким голосом, будет ли он завтракать и, услышав, отрицательный ответ, пожала плечами и укатила свою тележку, даже не взглянув в тот угол, где лежал сосед по палате.

        Почти весь день Наим-ака, измученный приступами желчекаменной  болезни проспал, изредка просыпаясь только чтобы попить воды, а в краткие минуты бодрствования слушал веселые шутки Ромы, который, казалось, вовсе и не спал никогда.

        Из его рассказов Наим-ака уловил, что Рома лежит вот уже десять дней после полостной операции по удалению желчного пузыря, которую людям с нормальным весом, «без излишеств», делают методом лапароскопии, без вскрытия брюшной полости, без мучений, которые приходится переносить таким «толстякам» как он.

        - Представляешь, я похудел на тридцать килограмм и теперь вешу всего сто двадцать, - с притворной грустью вещал Рома.

        За те восемь дней, что Наим-ака готовили к предстоящей операции Рома провел с ним полный «ликбез», посвятив во все детали и тонкости трудностей, которые он должен был пережить.

        - Когда тебе станет совсем плохо и ты почувствуешь, что начинаешь паниковать, ты ТЕРПИ, другого выхода нет, это продлится всего сорок минут и обязательно кончится, - напутствовал сидя, как обычно, на своей койке Рома, провожая взглядом Наима, которого забирали «глотать шланг».

        - Поздравляю! Ты прошел самый трудный этап! Дальше будет легче - послезавтра ещё «глотнешь» - врачам надо проверить как заживает шов, и затем, если сам захочешь, «резекция», но тут уже ты сам ничего не почувствуешь, будешь спать под общим наркозом. Будет вот так...

        И дальше Рома подробно шаг за шагом, не упуская деталей, рассказал Наиму, что ему предстоит пережить на заключительном этапе, на главной операции.

         Подготовленный Ромой Наим, с легкостью перенес операцию и первый вопрос, который он задал окружающим его врачам уже в своей палате, был:
- А где Рома? Я должен его поблагодарить...

         Палатный врач, на которого вопросительно глянул, окинув взором пустую палату, профессор, пожал плечами:
        - Больной уже десять дней лежит в этой палате ОДИН...

         - Бредит! Ещё не отошел полностью от наркоза!  - сделал заключение профессор, и добавил:
         - Понаблюдайте за ним пока он не очнется!