Порченая Гл. 11

               
                Глава 11

 
   Придя домой, мать и дочь улеглись на кровати, каждая думая о своем.
—  Зора, —  подала голос Шура, —  ты не задумывалась о своем будущем? Кем ты хочешь стать? Пора тебе определяться, скоро будет восемнадцать лет.

—  Не знаю, мама, —  помолчав некоторое время, ответила дочь. — Мне нравится вязать и шить. Может быть, выучиться на швею? Я читала  объявление в газете «Сталинградская правда», что требуются работники швейного производства.
 
—  Что ж, попробуй, сходи в горбыткомбинат, поговори в отделе кадров, может быть, повезет, и тебя примут на работу, —  посоветовала Шура.

   Утро следующего дня выдалось дождливым и ветреным. В домике то там, то тут слышался неумолчный звук падающих капель. «Кап, бульк, кап, бульк», –  слышалось со всех углов.

—  Надо заняться крышей, —  сказала Шура, —  у меня уже нет посуды под капли. Да и штукатурка начала отваливаться. Где же найти хоть завалященького мужичка, чтобы подремонтировал крышу?

—  Мам, может быть, найдем Сашку? — почему-то предложила Зора, —  парень взрослый, почти мужик, он-то, поди, справится с этой работой.

—  Вообще-то, идея неплохая, —  подумав, ответила мать. —  Только ты с него сними свои чары, а то будем его отлавливать по всему Сталинграду.

Обе рассмеялись, найдя выход из положения.

   Дождь закончился, ветер разогнал тучи, и выглянуло солнце, играя зайчиками на лужах. Бодрым шагом женщины двинулись в город. Зашли на базар. Постепенно подтягивался народ, шум и гам становились все громче. Встав на ящик, Зора внимательно всматривалась в снующую толпу, пытаясь увидеть Сашку. И вот, он, появился! С неизменным лотком на животе,  торгуя табаком.

   Зора показала матери, что увидела парня и пошла ему навстречу. Произошло то же самое, что было в прошлой встрече: Сашка хотел бросить лоток и бежать, увидев Зору и округлив от страха глаза. Но Зора властно крикнула: «Замри!» и Сашка послушно замер.

Девушка подошла к нему и приказала: «Иди за мной!» Повела его к Шуре. Сашка шел, как механическая кукла, неестественно передвигал ногами и нелепо  размахивал руками.
 
—  Я снимаю с тебя чары боязни зверя, —  сказала Зора, —  ты теперь обыкновенный человек, не боящийся суеверий.
 
Из Сашки, словно из шарика, выпустили воздух – он весь сжался, сгорбился, плечи обвисли. С изумлением смотрел на Шуру и Зору, ничего не понимая.
 
—  Зора, это ты? — наконец, выдавил он, сипя горлом.

—  Как видишь, я, —  сказала девушка.

—  Как долго мы не виделись, —  потупив взор, промолвил паренек, –  ты меня не простила за тот злополучный вечер?

—  Простила, Сашка, давно простила, я уже и забыла, когда это случилось.

—  Еще раз прости меня, что-то нашло на меня тогда, какой-то морок, до того тебя захотелось! Я очень часто о тебе думал, почти ежедневно. Даже стихи тебе посвящал, –  слегка порозовев лицом, произнес он.

—  Стихи? — с изумлением вскинув черные брови, воскликнула Зора, —  прочти их.

—  Я не помню… —  замялся Сашка, но они дома, у моего дяди.  —  Он недавно получил квартиру, как фронтовик, здесь, недалеко. Ног у него нет, инвалид.  Дядя набивает бумажные гильзы табаком, а я продаю их на базаре, тем и кормимся. Пойдемте, я вас чаем напою и там поговорим, —  предложил он.

Женщины, переглянувшись, согласились, и они пошли к дому Сашкиного родственника.
Дом был новый, квартира однокомнатная в коммуналке. По площади довольно большая. Зора огляделась. Пара кроватей, круглый стол и пара табуреток – вот и все убранство. Да в углу еще стоял полуразвалившийся шифоньер, подобранный Сашкой в развалинах. Сашкин дядя сидел на кровати, среди кучи тряпья и подушек, набитых соломой. Набивал бумажные гильзы смесью табака и каких-то трав, растертых на волокна.
Женщины поздоровались, Сашка усадил их за стол, а сам разжег примус и поставил чайник.
 
—  Что ж мы не догадались взять пирогов, —  сказала Шура, —  а то бы вас угостили.

—  Не надо нас угощать, —  ответил фронтовик, —  мы сами с усами, —  и подмигнул Сашке. — Твоя зазноба? — кивнул он на Зору.

—  Моя! — выдохнув, промолвил парень. — Зора, сейчас я стихи тебе покажу.

Нырнул в недра скрипящего шифоньера, и стал выбрасывать оттуда какое-то тряпье.

—  Вот, она! Нашел! — радостно воскликнул Сашка, и подал тетрадь девушке.

—  Только вслух не читай! — предупредил он, —  это все личное и относится только к тебе.

Девушка раскрыла тетрадь и углубилась в чтение. Лицо ее то краснело, то бледнело.

—  Сашка, ты просто поэт! — воскликнула она, —  неужели ты меня и вправду любишь, как здесь написано?

—  Люблю, Зора, люблю больше всей жизни! — с горячностью, прижав руки к груди,  ответил он.

Шура сидела молча, внимательно наблюдая за разговором молодых людей. Сашка налил чай в стеклянные стаканы, и порезал буханку черного хлеба. Достал из ящичка кусок сала, настрогал тонкими ломтиками.
 
—  Угощайтесь, —  предложил он, —  я ничего не готовил, уходил на базар.

—  Не беспокойся, Саша, —  сказала Шура, этого вполне достаточно. Перекусим и начнем деловой разговор.

—  О чем пойдет речь? — спросил парень.

Шура рассказала, что у них прохудилась крыша на хате, везде капает. Есть листы жести, нужно только прибить их там, где протекает.

—  Ха, вот проблему нашли! — махнув рукой, воскликнул Сашка, —  завтра утром встречаемся на базаре и пойдем к вам. Я для дяди наварю побольше каши, чтобы весь день не был голодным. За день, поди, справимся? — улыбнувшись, спросил он.
 
—  Должны Саша, управиться, если за Зорой наблюдать не будешь, —  в свою очередь рассмеялась Шура, —  спасибо хозяину за обед, пора и честь знать.

Сидевший молча фронтовик, вдруг застонал, схватившись за голову. Сашка сорвался с места, стал лихорадочно рыться в коробочке с лекарствами. Нашел какой-то порошок, высыпал в кружку с водой, размешал ложкой и дал ему выпить.
Лицо Сашкиного дяди покрыла мертвенная бледность, выступили крупные капли пота.

—  Что с ним, Саша? — спросила Шура.

—  Контуженный он, часто бывают такие приступы, —  пояснил паренек. Повторяются все чаще. Боюсь его одного надолго оставлять, как бы худа, не случилось.

Зора решительно встала и подошла к инвалиду.
 
—  Если разрешите, то я вас немного полечу, —  сказала она.

—  Лечи… — обессиленно, не открывая глаз, промолвил фронтовик.

Зора взяла в руки его голову, и, закрыв свои глаза, постаралась представить внутренность головного мозга. Неожиданно, словно под рентгеновским аппаратом увидела сосуды, нервные волокна. На правом виске пульсировала яркая точка. Зора перевела обе ладони на это место и попыталась вызвать черный шар. Но все безрезультатно…Тогда решила действовать словами.

—  Спать! — властно сказала она. — Вы скоро проснетесь,  и никой боли чувствовать не будете.

Фронтовик тут же откинулся на подушки и захрапел. Сашка, побледнев, с суеверным ужасом смотрел на происходящее.

— Т – т – ты колдунья? — через силу, заикаясь, выдавил он. — Это ты бабку Феклу скрючила, когда на тебя бабы в магазине накинулись? С тобой опасно связываться…

—  Не бойся, Саша, —  сказала Шура, —  дочка никому зла не желает, она лишь может мстить обидчикам.

—  Так значит, ты и на меня морок навела, после того, как я попытался тобой овладеть? — снова спросил парень. Мне ночами ты всегда снилась,  и только я пытался тебя обнять, как ты превращалась в страшного зверя.

—  Все, Саша, зверь тебе сниться больше не будет, —  рассмеялась Зора. — Ну, что, мы пошли? А ты оставайся тут, посмотри за своим дядей. Мало ли что… Завтра встречаемся на базаре, на том же месте.

   Наутро следующего дня Зора одна пошла в город на рынок. Сашка был уже здесь, одет чисто, сапоги отливали синевой воронова крыла. Его лицо сияло, словно начищенный самовар.

—  Зора, ты настоящий лекарь! — сказал Сашка, —  дядя спал до вечера, как убитый, я даже испугался, что ты навеяла на него вечный сон. Потом поужинали  и он опять всю ночь спал. Ни разу не попросил лекарство. А то бывало, за ночь раза по четыре просыпался от боли. Спасибо тебе! И в порыве благодарности хотел обнять Зору. И тут же, как ошпаренный, отскочил от нее.
 
Зора от души рассмеялась: «Ой, Сашка, трусоват же ты! Я даже ничего не успела подумать!»
 
—  Ага, трусоват… Тебе бы так… —  с обидой промолвил парень. — Я не трус, могу драться с пятерыми, но неизвестного и таинственного боюсь, честно…

—  Саша, я и сама себя боюсь, —  задумчиво сказала Зора, —  что за свойство во мне такое? Откуда? Неужели от отца – цыгана? Говорят ведь, что цыгане умеют гадать и колдовать. Кто были его родители, я не знаю… В моих метриках записано, что мать была русской, а отец цыган.

—  Слушай, Зора, а ты не пыталась узнать о своем прошлом у цыган? — спросил Сашка.

—  Я знаю, на базаре торгуют конской упряжью и повозками старые цыгане. Может быть, спросить у них?

—  Вообще-то, это идея, —  подумав, ответила Зора. — Саш, давай сначала отремонтируем крышу, а потом сходим к цыганам, расспросим их.

—  Ну, тогда пошли, —  согласился парень.
 
Подхватив разноску с гвоздями и молотком, молодые люди отправились к домику Шуры. Всю дорогу шли и смеялись, припоминая забавные случаи из жизни. Сашка рассказал, как после побега из села оказался на квартире у дяди. Он случайно его обнаружил на перроне станции. Безногий, обросший инвалид сидел у стены и просил милостыню.
Кое-как узнал его. В паспортном столе выправили все документы, и он встал на учет в горсовете, как инвалид войны. Вскоре получил квартиру, где они сейчас и проживают.

Зора рассказала, как она открыла в себе удивительные свойства.
Сказала, что внутри ее рождается черный шар тогда, когда ее сильно обижают. Рассказала про случай с бабкой Феклой, как лечила фронтовика Пантелеевича – их соседа. Долго смеялись над тем эпизодом с командой «Замри!», живописно рассказанным Зорой. Так, со смехом и шутками, молодые люди дошли до домика Шуры.

—  Вот, Саша, здесь мы и живем. Шура — моя приемная мать, она меня удочерила. — Пошли в хату, отведаем пирогов и тогда начнем работу.

—  Пошли, —  согласился Сашка, —  где можно умыться?

—  Вон, бочка с дождевой водой, есть рукомойник дома, где хочешь там и мойся, –  пояснила Зора.

   Отобедав, молодые люди принялись за дело. Сашка оказался на удивление «рукастым» пареньком. Работа в его руках просто кипела. Зора не успевала подавать ему на крышу листы жести. Наконец, все дырявые места были закрыты, и Сашка спустился вниз.

—  Надо весь домик перекрывать, —  сказал он, —  сегодня тут закрыли, а завтра может побежать в другом месте.

—  Где взять жесть? — спросила Зора, —  эту нам пацаны с развалин наковыряли.

—  Не проблема, —  ответил паренек, покажи дом, где вы брали железо. — Надо еще раза в два больше листов, чем вы привезли, тогда крыша будет надежной.

—  Давай, завтра встретимся на базаре, и я тебя свожу к этому месту, где мы брали жесть, —  предложила Зора. — Сегодня уже поздно и тебе надо идти домой. Пойдем, мы тебя накормим, и мама даст пирогов для тебя и дяди.

Сели за стол, попили чай с пирогами и Сашка заторопился домой. Зора проводила его до калитки, несмело протянула руку для прощания. Паренек с трепетом, осторожно взял ее ладошку в свои руки, нежно пожал, но не выпустил пальцы.

—  Саш, не надо, —  тихо прошептала Зора. — Я поняла, что ты меня любишь, но я не готова к таким чувствам. Давай, не будем торопиться. Мне надо  самой разобраться  – что я за человек такой…

А разбираться предстояло во многом…

(продолжение: http://www.proza.ru/2020/03/27/265)
 


 


Рецензии
Сергей! Очень хорошее, доброе произведение! Нравится! Спасибо Вам огромное!

Владимир Нургалиев   25.04.2020 05:14     Заявить о нарушении
Благодарю, Володя!

Сергей Лукич Гусев   26.04.2020 04:27   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.