И Готфрид Бульонский в роли гетьмана Сапеги

               
     Притворившиеся слепцами Шурик и Паниковский, надев запыленные африканскими грунтовками очки - консервы и наспех срезав знаки различия, волюнтаристским решением фюрера дарованные на годовщину Пивного путча корпусу Пустынного Лиса, натужно поперли в тихо пукающий украденным газом автобус, вздыхая и прозревая предательство национальных интересов лежащим вдоль по подъезду журналистом, когда - то давно введшим в блудняк саму Алину Ляксандровну, не обнаружившую наглядно на фотке опаленные порохом следы контрольного выстрела в голову. Жаль мне тогда стало когда - то недурственную поэтессу, в свой уровень оценивающую двуногих. Подмывало мне ( у меня тогда еще аккаунт был ВКонтакте ) забежать к императрице кошек и прямо рубануть открывшуюся мне семь лет назад истину об отсутствии головы у дегенерата, как и вкуса, как и ума, как и чести, короче, полон дом говна, как пел Летов, но постремался. Подумал, что сама разберется, в - крайняк с Мырзиным посоветуется, тот не подведет, тот насквозь видит любую х...ню, а информационное пространство России - именно х...ня, пусть и дислоцируется у одинокого камина где - то там, во Франции, например. Или в Израиле, по х...й.
     - В очередь, сукины дети, - прошипел кондуктор, продававший доброхотно дым от паровоза, аккуратно упакованный в аптечные пузырьки из недавней сказочки некоего Ивлукича о споривших студентах писателя Ропшина, кроме написания книг еще и орудовавшего иными методами борьбы с бошами, топотящими по Пляс - пигаль и далее, что, по всей видимости, недоступно пониманию адресату этой подающей надежду Криське сказочки, как и неистовому и бесстрашному Бабченке, не устающему разоблачать и приводить меня в предыстероидное состояние, стоит мне лишь вспомнить весь этот террариум, кишевший семь лет назад в его ЖЖ. Это п...дец. Взрослые люди, но реально кони. Вот натуральные лошади. Четыре или пять месяцев я глумился над свиньями, пока не стало мне стыдно. Это все равно, что изгаляться над россиянским кинематографом или выискивать зачатки таланта у Йовович или Куриленки, можно, конечно, зарегиться опять почвенно и заценить инсинуации Паука Троицкого, можно включить тиви или послушать радио, можно даже задуматься о конституции, но лучше всего : забыть родную речь навсегда и начать изъясняться чисто жестами. И грязно звуками, но нечленораздельно. Это, примерно, как Балаганов перед появлением фуражистого Юрского, когда советский народ тащил и не пущал незадачливого слепого, оказавшегося губернатором острова Борнео. Между прочим, один из двух, что лезли в транспорт, я с этого начал ( см. выше, курсив мой ).
     - Старший велел, - совсем по - ручниковски попытался нейро - лингвистически воздействовать на подсознание кондуктора Шурик, пройдя первичную обработку моральным кодексом коммунизма в самой могучей стране на Земле.
     - Я здесь закон, - козырнул знанием фраз из американских - как  " Джавелин " - фильмов кондуктор и неприятно осклабился. - Га ! - закричал он, мягко и ласково произнося твердую  " г ", потому получилось  " Ха ! ", а без твердости нету результату. Точнее, он есть, но вряд ли такой результат понравится моим потенциальным читателям, чего я весьма не одобряю, не будучи Познером. Не надо читать мои сказочки категорически, тем паче, что стоящая жопой анфас нерусская Гвинет лишена верхних конечностей, что дает понять, но, чую, надо будет программой  " Просмотр фото Windows " отхерачить ей еще и башку, пародируя Кевина Спейси, дабы владеющие русской речью осознали конечность игр с милыми, как чумной вибрион, соязычниками, как осознали предательство интересов Шурик и Паниковский, я с этого начал ( см. выше, курсив мой ).
     Паниковский молчал. Тоже по простой причине. Не был он Паниковским. Был он поганым актером Гердтом, пришедшим в кино с фронтов, как прихрял оттуда же Твардовский в литературу, как примчал в политику Брежнев, не уходя из политики, если партикулярное управление подведомственными отарами партпастырями можно именовать политикой, в общем, до х...я их было, фронтовиков. Но если бы их не было - ничего б не изменилось. Это есть такой закон, не закон, теорема, не теорема, короче, херня, известная поварам. Добавь в говно три кила сахару и выйдет самогон Гладышева. Выйдет - то он выйдет, но употреблять его неможно, как отметил эмпирицки Чонкин. Так и с актерами, литераторами и прочими умственными производителями писчебумажной продукции или самодвижущихся картин. Посмотришь и сразу понимаешь разницу между Лелей Куриленко и Барбарой Стэнвик. Но сказка будет по - другому именоваться.