Часть IV. Глава 1. Поскорее бы стать женщиной

-Анна Генриховна, можно выйти? Почему нельзя? Нет, я просто хочу знать, почему Кондратьеву и Савкиной можно выйти, а мне нельзя. Да не дерзю я вам. Нет такого слова? Хорошо: я не хочу вам дерзить, я просто хочу выйти. Зачем это? То есть вы, Анна Генриховна, точно хотите знать, зачем мне нужно выйти? Почему у Кондратьева и Савкиной вы не спрашивали, зачем они выходят? Мне шестнадцать лет и я сейчас вслух озвучу, зачем мне нужно выйти: я хочу в туалет. Я не хамлю вам. Я просто хочу в туалет. Если вы меня сейчас оскорбите, в школу придёт моя бабушка. Так я и прошу вас: можно выйти, а вы меня выгоняете. Не проще было сразу меня отпустить? Да не придёт отец в школу. Он работает. Вот объясните мне, Анна Генриховна, зачем вы меня выгоняете, если просто можно было меня выпустить на пять минут? Это я неисправима? Это вы не исправимы. Да ухожу я, ухожу. С вещами. До конца урока осталось семь минут и я не вижу смысла возвращаться...

В седьмом классе Сашка Макаров влюбился. Тринадцать лет – возраст особый: так и тянет кого-то полюбить. У нас в классе перевлюблялись почти все. Сашка Макаров влюбился в Лену Орлову. Она была первой красавицей класса и в неё были влюблены половина наших мальчишек. Они не дёргали Ленку за косу, потому что у неё не было косы. Они не носили её портфель, потому что им было стыдно таскать девичьи портфели. Но они активно забрасывали Лену записками, а она давала нам, девчонкам, их читать. Мы читали, горячо обсуждали безграмотных пацанов и коллективно решали, кому Лена Орлова должна отдать предпочтение. Сашка Макаров был на последнем месте, потому что записок он не писал и, к тому же, плохо одевался.

В душе я страшно ревновала Сашку к этой красавице, но я была Сашкиной подругой, вернее другом, «почти братом», как говорил Сашка. Самое обидное, что не сестрой, а братом. Со своей проблемой я пришла к бабушке, но спрашивать о любви в лоб было как-то неудобно, и я начала расспрос издалека.
– Бабушка, а расскажи мне, как ты с дедом познакомилась?
– Я не сама познакомилась. Мы тогда жили в Сибири и у моих родителей были друзья. Очень порядочная семья, тоже из сосланных.
– Они тоже были дворянами?
– Да, конечно. Иначе моя мама никогда не согласилась бы выдать меня замуж.
- А у них был сын. Я угадала?
- Да, душа моя. Ванечка.
– А дед Ваня был красивым?
– Ещё каким... Твоя мама на него очень похожа была, а она была красавицей.
– Жалко, что я в папу пошла...
– Душа моя, ты обязательно будешь красавицей! Просто у тебя сейчас возраст такой. В тринадцать лет все кажутся себе гадкими утятами.
– А свадьба у вас была?
– Была... Мы в церкви венчались. Там маленькая церквушка была. Вот местный батюшка нас и обвенчал. Потом пришли домой, а нас родители с хлебом-солью встретили. Знаешь, Ванина мама такой каравай свадебный испекла, что мы им всю свадьбу накормили. Как пух каравай был. Иногда мне кажется, что я помню его вкус.
– А потом мама родилась?
– Да, перед самой войной. А потом Ванечку моего на фронт забрали и он погиб почти сразу же...
– Ты плакала, бабушка?
– А как ты думаешь? Жить не хотела, но нужно было маму растить, есть нечего было, холодно, голодно. Мой папа тоже на фронте погиб, а мама не пережила его смерть – с тоски заболела и умерла. Ванечкина мама помогала мне, но она сама еле ноги волокла.
– А разве с тоски можно умереть? От болезни можно, но чтобы от тоски...
– И от тоски можно, Машенька. Очень даже можно.
– А потом почему ты замуж не вышла? Ты никому не нравилась, что ли?
– Ещё как нравилась. Но мне никто не нравился. Один посватался, но он пьющий был. Второй был женат, третий дурак...
– Бабушка, а если бы ты выбирала, ты кого бы из них выбрала: пьющего, женатого или дурака?
– А ты кого бы выбрала, Манечка?
– Я бы женатого. Пьющий и дурак – это не исправимо.
– Значит, ты готова разрушить чужую семью? Значит, тебе наплевать на чужое счастье?
– Ну, ты же спросила, а пионеры не врут, – ответила я.
– Запомни, Мария Борисовна Берман! Никогда не встречайся с женатыми мужчинами. Твоя радость – это чьё-то горе. Какая-то женщина проклинать тебя будет. Разве это хорошо?
– Плохо. Тогда как?
– А никак. Вот я одна и осталась. Ванечка мой самый лучший был... Кстати, душа моя, а к чему весь этот разговор? Никак ты влюбилась?
– Да ну тебя, бабушка. Это не я – это Сашка Макаров влюбился.
– В тебя, что ли?
– Нет, не в меня. В Ленку Орлову. Она у нас первая красавица в классе. В неё все мальчишки влюблены.
– А ты, значит, переживаешь?
– Ну, мне неприятно. Но знаешь, бабушка, Сашка – совсем дурак. Он даже ей ни капельки не нравится.
– А тебе нравится?
– Нет. Но я с ним столько лет дружу и мне обидно.
– Манечка, тебе кажется, что он предал тебя? Но он ведь честно тебе сказал, как подруге.
– Как другу, бабушка. А это большая разница. Он во мне женщину не видит.
– Так ты и не женщина ещё. Девочка! Любимая наша девочка!
– Ага, ваша. А на меня никто и не смотрит даже. Я некрасивая.
– Ты – умная. Это главное. А красота – она потом придёт. Она пока ещё не совсем заметна, но ты запомни мои слова: ты будешь очень красивой женщиной.
– Поскорей бы стать женщиной...
– Да ты что, Мария Борисовна! Успеешь ещё! Всё впереди, душа моя. Не нужно спешить в таком деле. И любовь к тебе придёт, настоящая, и счастье. Если вести себя правильно будешь.
– А мне потом не надо. Потом я старая буду. Мне сейчас нужно. А Сашка предатель.
– Сашка – влюблённый. Но это ни о чём не говорит. Это первое чувство, к тому же стадное. Ты же сама говоришь: все мальчишки в неё влюблены. Твоя задача - помочь другу. Это будет порядочно с твоей стороны.
– Ладно, бабушка, я поняла. Но помогать я ему не буду. Перебьётся.

Продолжение: http://proza.ru/2020/03/24/1159