Пятно

  1
  Преподаватель философии Дмитрий Владимирович Блохин был человеком значительным и серьёзным. Никто и никогда не видел, как он смеётся. Никто даже не видел улыбки на его лице. В свои 48 он выглядел лет на 15 старше. Всё из-за его седой бороды. Среди студентов у него была репутация самого строгого и принципиального преподавателя на факультете. Его боялись. И это при том, что он никогда не повышал голоса и не позволял себе уничижительных высказываний в чей-либо адрес. Но что-то такое было в этом человеке, что заставляло любого вытянуться в струнку. Даже коллеги-преподаватели побаивались Блохина и общались с ним очень осторожно.

  Один лишь Володин, разбитной преподаватель информатики как-то подошёл к Блохину и предложил:

-Дим, не хочешь после занятий пивка попить? Я сегодня проставляюсь

Дмитрий Владимирович взглянул на Володина ледяном взглядом и сказал:

-Извините, Андрей Иванович, но я не употребляю

  Больше Володин с ним не заговаривал. Ему и без Блохина было с кем пообщаться. Что же касается нашего героя, то друзья в этой жизни были ему не нужны. Друзей ему заменяли книги. В выборе авторов Блохин был крайне консервативным. В основном он читал русскую и зарубежную классику.

  Единственный классик, которого Дмитрий Владимирович не любил, это Антон Павлович Чехов. Особенно раздражал его рассказ «Человек в футляре». Что его так раздражало в этом произведении? Этого Блохин объяснить не мог.

  По поводу личной жизни Дмитрия можно выразиться просто: она у него отсутствовала. Да, были отношения с прекрасным полом, но всё заканчивалось довольно быстро. Женщины не могли выдерживать характер Дмитрия Владимировича долго.

  2
  Как обычно. В 22:00 Дмитрий Владимирович лёг спать. Он никогда не изменял своему распорядку. В 10 вечера отбой, в 7 утра-пробуждение. Блохин никогда не опаздывал на работу и отчитывал каждого студента, опоздавшего на первую пару. Но сегодня его программа даст сбой. Соседи сверху уже больше месяца делали ремонт. Блохин знал, что где-то около 8 утра они начинают сверлить. В это время он уже был собран и готов выйти на работу. В это утро они почему-то стали сверлить в 5.00. Для Блохина это был удар под дых. Он проснулся раньше времени и не мог уснуть. Стоило ему сомкнуть глаза как мерзкий звук дрели будил его. А через полчаса сверления, что-то с грохотом упало.
 
  Сквозь чуткий сон Блохину показалось, что дом сносят прямо вместе с жильцами. В итоге он впервые в своей жизни проспал. Ему очень хотелось подняться к соседям и наорать на них. А может даже побить. Уж очень они разозлили его своим несвоевременным ремонтом. Но надо спешить! Кофе выпито, подготовленный с вечера костюм надет,но чего-то не хватает... Ах да, зубы! Блохин идёт в ванную, нервно чистит зубы и вдруг опять слышится дрель. Он с ненавистью смотрит наверх. Как же ему хочется учинить расправу над этими нелюдьми. Но некогда. Он потерял управление своей жизнью, но пока не знает, к какой катастрофе это приведёт его в недалёком будущем... К счастью он всё-таки успел к первой паре. Пришлось бежать от  остановки трамвая. Зайдя в здание института, он постарался придать себе уверенный вид. Нельзя, чтобы студенты видели его запыхавшимся.

  3
  Идет второй час семинара. Студентка-отличница Маша Снегирёва отвечает у доски. Отвечает безукоризненно, периодически поглядывая на строгого Дмитрия Владимировича. Но вот что напрягает нашего героя так это то что каждый раз, когда она смотрит на него в её лице появляется какая-то еле заметная ухмылка. Что это значит? Обычно все смотрят на него с «благоговейным трепетом». А тут какое-то веселье. Но к ответу Снегирёвой не придраться. До конца пары, слух Блохина уловил ещё несколько смешков. Но выяснять их причину он не стал. Тревога на душе у Дмитрия продолжала нарастать. Что-то стало не так. Какая-то ошибка в системе.

  После семинара у Блохина лекция для 1-го курса. Первокурсников он, если честно, никогда не любил. Они ещё плохо понимали разницу между школой и институтом. Парни выпендривались перед девочками, соревнуясь в остроумии. С дисциплиной у первокурсников было совсем плохо. «Ну ничего» -злорадно думал про себя Дмитрий Владимирович- «После первой сессии половина из вас отсеется. А после второй будет нормальный рабочий коллектив». В этот раз читать лекцию было совсем тяжело. В горле пересохло, а бутылку с водой он купить забыл. К тому же опять слышны были какие-то смешки. В отличие от старших товарищей. первокурсники даже не пытались себя сдерживать. Краем глаза он заметил, как один из студентов передал девицам, сидящим ниже какой-то листок. Девушки засмеялись. Блохин показал на студента пальцем и сказал:

-Вот вы. Да-да вы. Выйдите из аудитории!

Но смешков от этого меньше не стало. Дмитрий Владимирович начал заводиться:

- Я разве что-то смешное рассказываю?! Ну давайте я вас повеселю. У нас с вами занятие в четверг. Устроим эдакую репетицию экзамена. Вопросы я вышлю старосте курса по почте. Кто не сдаст этот мини-экзамен не будет допущен к весенней сессии. Я понятно объясняю? Аудитория ответила нестройным хором. Настроение у первокурсников явно ухудшилось. После того как аудитория опустела, Дмитрий Владимирович поднялся к тому месту где сидели студентки, которым передали листок. Он поднял листок и увидел рисунок. Это была карикатура на него.

  Этого Блохин вытерпеть не смог. Он понял, что этого художника он непременно засыплет на экзамене. Но для начала нужно пожаловаться декану.

-У себя? -спрашивает Дмитрий у Елены Павловны, секретаря декана, молодой женщины лет 35.
И у неё при виде Блохина появилось какое-то веселье:

 - Сейчас спрошу
Елена Павловна заходит в кабинет декана. Через минуту она выходит и говорит:

- Проходите пожалуйста!

  Декан Василий Петрович Манаков сидел, растёкшись в своём кресле. Внешне он напоминал тучного вальяжного кота:

 - О, Дмитрий Владимирович. Здравствуйте!

  Протягивает руку. Дмитрий Владимирович сухо отвечает на рукопожатие:

 - Василий Петрович. Я бы хотел пожаловаться на первый курс. Вот, смотрите-

Он протягивает листок. Декан засмеялся:

 - Что это за Кукрыникс у нас завёлся?

 - Есть там один... Петренко из 104 группы. Первый курс - сквозь зубы проговорил Блохин - Это просто возмутительно! Нужно принять меры

 - Хорошо, сделаем выговор

 - Отлично

 - Да не злитесь вы так. Они же ещё дурачки. Ничего, быстро поумнеют

 - Возможно. Спасибо вам, Василий Петрович

 - Да не за что. Всегда вам рады, Дмитрий Владимирович!

  Блохин собирается выйти. Декан окликает его:
 - А..Дмитрий Владимирович!

Блохин резко оборачивается:

 - Да-да!

Манаков улыбается:

 - А, ничего. Показалось

Блохин выходит из кабинета, потупив взор. Очень уж ему не хотелось снова видеть весёлое лицо Елены Павловны.

  4
  Блохин ожидал лифта. Время обеда. Нужно спуститься с одиннадцатого этажа на первый.«Что же не так сегодня» - думал Блохин. «Почему всё время какой-то смех. Раньше ведь такого не было». Лифт подъехал. Вместе с Блохиным ехали три незнакомые ему студентки. Лифт медленно спускался вниз. Студентки ехали молча, но всё время весело переглядывались. Смотрели то на него, то друг на дружку и явно с трудом сдерживали смех. Здесь уже не могло быть никакого сомнения, что смеялись именно над ним. Он искал повод, чтобы наехать на них, но пока он раздумывал они вышли на третьем этаже. Когда двери закрывались, он услышал их смех вдали. Они наконец-то смогли насмеяться как следует. Над ним!
  Но это было уже неважно. Важно то, что в опустевшей кабине лифта Блохин увидел зеркало, а в зеркале себя. И в этот момент ему захотелось выколоть себе глаза. Он увидел, что на пиджаке у него красуется белое пятно. Это была засохшая зубная паста. Видимо он капнул пастой в тот момент, когда он чистил зубы впопыхах, а затем услышал дрель.

  Если бы такое случилось с тем же весельчаком-информатиком Володиным, то тот скорее всего просто посмеялся бы вместе со всеми. Но для Дмитрия Владимировича Блохина это был конец. Лифт мчал его в преисподнюю. Там на первом этаже были какие-то весёлые лица, голоса, но это уже не имело значения... Он шёл по улице, с трудом разбирая путь. В его голове шумела и пульсировала дрель. В квартире было тихо. Захотелось спать. Больше ничего не нужно. Просто спать, спать, спать. Не снимая верхней одежды, Дмитрий Владимирович лёг на кровать и умер.