Та еще коловерть-5. Глава 11

  Савельева-старшая открыла дверь и увидела соседа с восьмого этажа.

     - Зинаида Васильевна, - сказал сосед, - я, конечно, уважаю Вас, как классного руководителя моей дочери, но это не дает права Вам и Вашим гостям так сильно шуметь среди ночи.

     - Да-да, я понимаю, - ответила женщина, - простите нас, пожалуйста. Дело в том, что у нас случилось несчастье - очень сильно избили мужа моей дочери. Он так сильно мучается от боли, что временами стонет и даже кричит. Пройдите, пожалуйста, в дом, посмотрите на него.

     - Зачем?

     - Чтобы убедиться в том, что я не лгу...

     Сосед вошел, поздоровался с Добрыниным, посочувствовал ему и предложил вызвать Скорую.

     - Спасибо, - поблагодарила его Лидия Михайловна, - у меня внук очень хороший врач, а сама я в прошлом - медицинская сестра. Внук, доктор Никольский, уже смотрел Вадима Павловича, нашел все повреждения очень болезненными, но не угрожающими его жизни, обработал раны и сделал все необходимые назначения.

     - Нужно съездить в дежурную аптеку? Я готов.

     - Нет-нет, в лекарствах у нас недостатка нет. Все необходимое мы купили еще вечером. - выкручивалась мать. - Просто мы все намучились с ним и крепко заснули, а действие обезболивающего закончилось, и боль снова стала нестерпимой. Вадим Павлович закричал не просто от боли, а чтобы разбудить нас. Сейчас я сделаю ему еще один укол плюс вколю снотворное, и минут через двадцать он уснет, и все будет в порядке. Простите нас, пожалуйста,... Мы больше постараемся Вас не тревожить...

     - Ничего-ничего. В наше время все бывает. - галантно ответил сосед, пожелал Добрынину скорейшего выздоровления и ушел.

     - Быстро поворачивайся на бок. - тут же потребовала Лидия Михайловна.

     - Колоть будешь?

     - Нет - в жопу тебя поцелую.

     - Не надо укол. - попросил сын. - Я сам буду лежать тихо.

     Мать набрала в шприц лекарство.

     - Ну?!

     - Не дамся!

     В ответ Лидия Михайловна подошла к постели и быстро сделала укол сыну в руку.

     - Не дергайся, придурок, а то еще больнее будет.

     В ответ Добрынин выдал в адрес матери тираду, в которой печатными словами были только "садистка" и "живодерка".

     - Вадим, прекратите. - потребовала теща. - Сосед с восьмого этажа у нас уже побывал. Нам с Лидой извинения просить не понравилось... Не хватало еще, чтобы пришли с шестого этажа... Или Альбина...

     - Теща, уйди по-хорошему, зараза. - посоветовал Вадим. - Иначе я встану. Предупреждаю - я после баньки еще не одевался.

     - Лежи уже. - буркнула Ляля. - Грозный вставальщик. Еще полчаса назад был помиранцем...

     - Тогда одеяло сброшу.

     - Мама, лучше иди спать. - тут же посоветовала Елена. - Сбросить одеяло он сможет запросто. На это у него сил и ума хватит.

     Зинаиду Васильевну как ветром сдуло. Лидия Михайловна составила ей компанию.

     - А теперь спи. - приказала Ляля Мурзику.

     - Не так просишь. - закапризничал он.

     - Пожалуйста, Мурзинька, попробуй заснуть.

     - Уже лучше, но все еще не то...

     - Ты не шибко раскапризничался?

     - В самый раз.

     - Пожалуйста, мой хороший, попробуй заснуть.

     - Уже тепло, но еще не то... - хмыкнул Добрынин.

     И тут Ляля поняла, чего добивается от нее ее буйный и совершенно непредсказуемый Хам Солдафоныч, как хочет, чтобы она его назвала... Поняла - и очень удивилась и обрадовалась.

     - Пожалуйста, попробуй заснуть, родной мой. - прошептала девушка.

     И увидела, как разбитые губы чуть-чуть дрогнули в слабом подобии улыбки.

     - Хорошо... - прошептал Добрынин.

     - Мурзинька, я не знала, что для тебя важно...

     Елена осеклась...

     - Слышать, что я тебе родной?

     - Д-да...

     - Важно, солнышко. Ты даже не представляешь, как это важно...

     - Почему?

     - Тараканы такие...

     - Какие?

     - Я всю жизнь думал, что мама любит не меня, а папу, Маргошу, ее детей, а не меня...

     - Мурзинька, это не так - Лидочка очень любит тебя. Просто тебя воспитывали, как мальчика...

     - А теперь относится, как к взрослому мужчине...

     - Вот видишь - ты же сам все прекрасно понимаешь.

     - Теперь я это понимаю, но комплекс недолюбленного ребенка остался.

     - Вот почему ты с такой обидой временами говоришь с мамой Лидой... И вот почему ты так хорошо понимаешь меня. - догадалась девушка. - Тебе не хватило материнской нежности и ласки.

     - Да. И теперь я знаю еще одно...

     - Что?

     - Мой комплекс недолюбленности возник от того, что маменька, сколько я ее помню, всегда была скупа на нежные и ласковые слова именно для меня и внуков. Она всю свою нежность отдала Маргоше, Оленьке, а теперь отдает тебе... А про меня даже не думает... Почему-то считается, что мальчику они не нужны...

     - А тебе ласковых слов хочется не меньше?

     - Даже больше... Мне тоже хочется знать, что я не придурок и не чудовище, а родной человек. - вдруг всхлипнул Вадим. - Именно родной...

     - Потому что слово "родной" всеобъемлюще? Потому что оно вбирает в себя все-все остальные ласковые слова, делая их несущественными?

     - Да, волчица моя. Ты все понимаешь...

     - Я таю от счастья каждый раз, когда ты говоришь мне, что я - твоя родная. И что я... твоя волчица.

     - Два придурка с одинаковыми комплексами и тараканами нашли друг друга. - снова всхлипнул Мурзик.

     - Да. - ответила Ляля. - И это - самое большое чудо, которое могло с нами случиться.

     - Ты так думаешь?

     - Конечно.

     - Почему?

     - Мы с тобой очень хорошо понимаем, как сделать друг друга счастливыми, и уже настолько уверены друг в друге, что не стесняемся говорить об этом.

     - Об этом я не смог бы говорить ни с кем другим. Только с тобой...

     - А я - с тобой... А теперь спи, мой родной мальчик...

     - И ты поспи, родная моя девочка...

     - Только обещай мне, что, если тебе станет нехорошо, ты разбудишь меня.

     - Обещаю. - прошептал Добрынин.

     Елена Романовна осторожно поцеловала огромный черный кровоподтек на плече мужа, а потом уткнулась носом в подушку рядом с его разбитым плечом и тихонечко задремала...



Продолжение следует...