Та еще коловерть-6. Глава 1

  После трудной первой ночи Добрынину стало намного легче, и он начал быстро поправляться.

     В пятницу, 6 мая, он был уже почти здоров, но еще слабоват, и калымить не ездил - лежал, отдыхал, читал книги, а в свободное от чтения и перебранок с женой время сокрушался о своей никчемности. И действительно, два огорода требовали срочного приложения рук, а руки эти валялись в постели разбитые - больные и слабые.

     На счастье Вадима-старшего, к обоим огородам в свободное от любовницы время приложил руки Вадим-младший.

     Когда он доводил до ума огород в Поселке, ему на помощь пришел Миша Берсенев.

     Лидия Михайловна, очень хорошо зная, чем чревата подобная помощь, мысленно охнула от ужаса и стала  присматривать за ними обоими, как цербер, но все равно за двумя взрослыми жжеными мужиками как следует уследить не смогла, и они вечером, после трудов праведных напились в такой хлам, по сравнению с которым та степень опьянения, в которой был в свое время Вадим-старший, побывав в гостях у Миши Берсенева, могла смело называться: "Мальчики выпили почти чуть-чуть."


    
     Около полудня 6 мая, когда Добрынин лежал и читал книгу, а Елена Романовна, как добросовестная  домохозяйка, готовила на кухне обед и ужин, и самостоятельно варила огромную кастрюлю ароматного борща  своему больному, но горячо любимому чудовищу, дверь квартиры внезапно настежь распахнулась, и порог переступил Александр Миронович Яковлев в самом боевом настроении из всех возможных.

    Войдя в квартиру, он не стал смотреть, есть ли дома кто-то, кроме Елены, а прямо двинулся на аппетитные запахи, доносившиеся с кухни.

     - Опять он открыл дверь своим ключом. - подумала девушка. - Сколько же их у него?

     Больше ничего ей подумать было не суждено, поскольку, увидев ее одну на кухне, Яковлев решил, что она и дома одна. А поскольку страшной лыжной палки в кухне не было, он счел девушку на сей раз легкой добычей...

     - Как видишь, вернулся. - вызывающе заявил Яковлев.

     Елена промолчала.

     - И намерен серьезно с тобой поговорить.

     Елена промолчала, но нахмурилась, потому что испугалась выдать свою радость от того, что даже не услышала, а, скорее, угадала еле слышный шорох в коридоре и щелчок диктофона.

     - Молодец, Мурзинька, сообразил, что началась очередная часть Мерлезонского балета. - подумала Елена Романовна. - А теперь необходимо дать как можно больше сказать этому старому прохвосту... 

     - Что хмуришься, мразь савельевская? Не рада? - продолжил Яковлев.

     Молчание...

     - Не рада. Ну, ничего, коза драная, обойдусь я без твоей радости... Твои слезы, дрянь, мне гораздо слаще...

     Молчание...

     Но было в этом молчании нечто такое, чего воспаленное сознание старого негодяя не уловило.

     Это было молчание не беззащитной жертвы, а женщины, наконец, понявшей, что она замужем и что вообще означает понятие - быть замужем. И пусть ее муж пока был болен и слаб, но он помогал ей в другом. Он в данный момент получал доказательства ее невиновности. Она почувствовала себя под защитой Добрынина и решила поиграть с Яковлевым, как Штирлиц с Мюллером.

     - Ну, и чего ты решила добиться своим молчанием, дура набитая? - продолжил Яковлев. - Думаешь, оно тебя спасет, идиотка?

     - Спасет. - подумала девушка. - Только ты, кретин старый, об этом даже догадываться не должен.

     - Думаешь, тебе, дефективная, кто-нибудь поверит, что ты молчала?

     - На сей раз вынуждены будут поверить. - подумала Елена. - Все... И главное - моя мамаша. Правда, если мне удастся не выдать и себя и Добрынина...

     - Ты, как последняя дурочка из переулочка, два года молчала... Ну и как?

     - Об этом ты узнаешь, когда свой голос в кабинете следователя на пленочке услышишь. - подумала Елена Романовна. - А потом приговор суда...

     - Помогло тебе твое молчание, дебилка?

     - А как же? - мысленно ответила подонку девушка. - Такой опыт молчать приобрела, что профессиональные молчальники позавидуют.

     - Кто-нибудь поверил в то, что ты молчала, кроме твоего говнюка-мужа и говнюка-судьи?

     - И это главное. - мысленно ответила Ляля. - Раз судья поверил в первый раз без пленки, значит, с пленкой поверит тем более. Не сомневайся, подонок.

     - И не поверит!

     - Ну, это мы еще посмотрим. - подумала девушка. - Мой Добрынин как раз сейчас готовится с тебя, паскудника спесь сбить навсегда...

     - А даже если и все вокруг поверят в то, что ты, дрянь, молчала, то и на этот случай для тебя, падлы, сюрпризец имеется...

     - Интересно, что же еще могли изобрести эти гнилые мозги? - подумала Елена Романовна.

     - Интересуешься?

     Девушка промолчала.

     - Интересуешься! Но я тебе правду не скажу. Правду ты узнаешь тогда, когда все кругом будут говорить твоей придурочной мамаше, что ты молчала, а она будет всем с пеной у рта доказывать, что ты провоцировала меня на скандал даже своим хамским молчанием...

     - Спасибо за информацию. - подумала Елена. - Совсем мерзавец зарвался. Ничего. Теперь все иначе будет. Если Бог даст...

     И опустила глаза, чтобы Яковлев раньше времени не увидел изменений, произошедших с его вечной жертвой. Девушка не хотела, чтобы он догадался, что она почувствовала себя уверенной настолько, что позволила себе, хоть еще и мысленно, но уже не терпеть вопли мерзавца, а отвечать.



Продолжение следует...