Легенды Папая

Папайский мальчик
Богатый купец направлялся с семьёй на взморье. Под Арочным перевалом путников застало ненастье и пришлось возвращаться назад. В суматохе потерялся маленький мальчик – сын купца. Поиски ничего не дали. Мальчик бесследно исчез. Об этой трагедии вспомнили много лет спустя, когда путники стали изредка слышать в этих лесах детский плач. А по ночам кто-то шкодил и воровал провиант. Тогда и появились рассказы о «Папайском мальчике». Для него полагалось оставлять конфеты на камнях вокруг бивуаков, и крепко запирать съестные припасы. Были очевидцы, которые следуя ночью на звуки плача, замечали мелькающие тени «Папайского мальчика». Тень принимали за дух некогда пропавшего здесь ребёнка. А если «духа» удавалось припереть или застать врасплох, то тихий детский плач превращался в леденящий душу жуткий старушечий хохот. Приставать к «Папайскому мальчику» охота сразу отпадала, и преследователи в ужасе разбегались. Даже не все охотники знают, кто разоряет лесные сторожки, и хоть этим плачем их не проймёшь, глубокие раны и разорванные в клочья жертвы Чупокабры впечатляют даже бывалых. Однако голос, похожий на плач ребёнка подаёт обитатель глухой тайги и редкая для наших мест Росомаха. Этот  зверь не остаётся на одном месте, а мигрирует по обширной территории. Но на северном склоне Папая ещё до недавнего времени был ледник, да и теперь, как правило, многоснежно. А лапы росомахи имеют строение, позволяющее ей загонять добычу по глубокому снегу. Поэтому зверь любит задерживаться здесь, и туристам иногда доводится прослушать его изумительный «плач», ошибочно принимаемый за действительные всхлипывания «Папайского мальчика». Чтоб он не хныкал, шоколадные конфеты нужно оставлять на валунах в пределах видимости и подальше от инструкторской палатки.

Чёрный Алхимик
Как таковой легенды об этом призрачном таинственном Алхимике нет. Но имеются разрозненные свидетельства его существования. Известно, что это человек в балахоне со скрытым под капюшоном лицом и встреча с ним не сулит ничего хорошего. Молва наделяет его чертами больного меркуриализмом, когда при хроническом отравлении ртутью становится медно-красным рот, кровоточат дёсны, а иссохшие губы и пальцы умалишённого дрожат. Известно, что соединениями ртути китайцы лечили проказу ещё в III тысячелетии до нашей эры, а в средневековых арабских медицинских трактатах киноварь упоминалась как надёжное средство от кожных нарывов. Ещё предание рисует образ больного лепрой с безбровым, распухшим буграми лицом, не смыкающимися веками, отвисшими тёмными мочками ушей и култышками отгнивших пальцев. Специальные одежды прокажённых также похожи на характерное облачение средневековых алхимиков, получавших золото из сплавов ртути. Кстати, и золота и ртути в этих краях достаточно. Рядом рудник, где ещё до недавнего времени заключённые местной колонии добывали киноварь. Этот минерал для получения ртути называют «драконья кровь». Достаточно раз увидеть, чтоб понять почему это кровь. Руда месторождения относится к кварц-диккитовому типу, а значит содержит и золото. Отсюда воды окрестных ручьёв несут золотую пыль. Издревле эту пыль осаждали на овечьи или козьи шкуры. Залив затем такие шкуры ртутью получали амальгаму. Мелкодисперсное золото почти мгновенно растворяется в ртути и до 12-ти процентной его концентрации в сплаве выглядит как чистая ртуть. Затем, выпарив жидкий серебристый металл можно выделить чистейшее золото. Однако ещё лучше, так называемым, «огневым золочением» тут же получать «жжёное злато» – прочнейшую позолоту на металлических изделиях, например церковной утвари. Как это может быть связано с проказой? Известно, что сразу после революции близлежащий лепрозорий был разграблен и закрыт. А что можно пограбить среди обречённых больных, гниющих заживо в убогих лепрозориях, когда их обычно десятой дорогой обходят, страшась «ленивой смерти». И зачем лепрозорию с его закрытой территорией понадобилась лицензия на эксплуатацию химически опасных производственных объектов? Понятно, что встреча с таинственным Алхимиком ничего хорошего не сулит. Где-то рядом может оказаться секретная лаборатория, и свидетели не нужны.

Калюжа с оборотным дном
Дорога становится еще хуже. В межсезонье идти советуют в резиновых сапогах. Эти лужи не исчезают даже в самую жару. Глубина обычно не более метра, но рассказывают, как провалившись в одну такую слякоть, выныривали из лужи в километре позади основной группы. Бывали случаи, когда отставших таким образом туристов находили даже на соседних перевалах. Поэтому лучше подождать влезшего в грязюку товарища, чем потом искать его по горам. Такие лужи надо обходить очень аккуратно. Кто его знает, дно которой из них проваливается в зазеркальный мир. Причём такая лужа не самая глубокая. Но в ней отражаются небо и звёзды. Наступив на клавишу в созвездии Возничий, между Хассалехом и Менкалиной, купол неба вдруг оказывается под ногами, а водная гладь видна над головой, словно со дна колодца, в который летишь среди звёзд. Конечно, не каждая лужа волшебная. Но подав как-то руку Наташке, чтоб помочь перешагнуть эту хлябь, я проснулся рядом с ней в палатке. Другие смирились, жили долго и счастливо. А поднимая взор, смотрели, как над лужей проходят люди. Пока проливным дождём их не выплеснуло обратно в тот же самый миг, когда он протянул ей руку…. Но теперь она одёрнула свою. 

Черный Аул
Чёрные силуэты хижин вдруг проявлялись из темноты и окружали путников. Дорога впереди упиралась в почти отвесный склон и терялась в глухом лесу. Чёрный аул, - с ужасом поняли туристы. В голове крутились обрывки рассказов, которые прежде считались байками. Появляется Чёрный аул на знакомой и не раз уже хоженой дороге, вдруг как летучий голландец, как фата-моргана. Путники словно проваливаются в параллельный мир, и обратного хода нет. Богатые клады, разбойники, контрабандисты и несметные сокровища - всё есть в легендах о Чёрном ауле. Но хочется только вырваться и бежать из-под конвоя этих чёрных хижин. А вокруг глухой лес да скалы и обрывы под кисеёй мерцающей ночи. Продирались вслепую на запад вдоль склона пока не вышли на тропу, переходящую в знакомую дорогу. Вот и перевал Арочный. В стародавние времена, когда здесь проходили многочисленные торговые караваны, на нём стояла арка, обозначая водораздельный перевал Главного Кавказского хребта. Отсюда на юг реки текут к Чёрному морю, а на север в Кубань. Когда-то тут собирали дань Пэпэги. Пэпэгами звалась этническая группа индоиранского народа, а Папаем их верховный бог. И гора Папай имеет семь вершин, по числу богов в древнем сарматском культе. А Чёрный аул притаился под южным склоном самой западной вершины, отрог которой спускается на перевал. Выходит, что на перевал ведут две дороги. Одна вдоль западных истоков реки Папайки, а другая через Чёрный аул. Визуально в начале подъёма направление на перевал указывает дорога, ведущая к Чёрному аулу, хотя основная отходит влево и вниз к ручью. Днём не заблудишься, но вот ночью или в сумерках, если ориентироваться по линии хребтов на фоне неба, то легко направиться в Чёрный аул прямо в лапы «таможенников». Такая вот нехитрая разгадка основы баек про Чёрный аул. Мне тоже довелось однажды видеть останки этого аула. Припозднились мы как-то поздней осенью, возвращаясь с тренировки по скалолазанию на Монастырях. Заговорились с товарищем и не заметили, как забрели на Чёрный Аул. Жуткое место….