Дог

Я – ДОГ. Я знаю. Что Дог – по английски – собака. Правда непонятно, какого рода «собака». Как я знаю русский язык, «собака», - это существо женского рода, которое других собак рожать может, как соседская такса «Грандбэрри», например. А я – Кобель. Правда, звуки этого слова звучат недостаточно благородно но, что поделаешь.
Я – существо особенное, ни для охоты, ни для сторожевых дел совершенно непригодное. Я – для показа. Демонстрации самого себя и хозяйского статуса и благополучия. Я – Дог. Посмотрите, как блестит и переливается бело-серо-коричневыми цветами моя короткая  шерсть, как важно и неторопливо я выступаю. Я даже почти никогда не лаю, - так, рычу иногда. Ко мне относятся уважительно все окрестные собаки и псы. Я выше всех и голова моя находится даже выше уровня обеденного стола. Когда за столом сидят гости, я прохожу мимо, разглядываю, что у кого в тарелке лежит. Никто не решается предложить мне что-нибудь от своей тарелки. Да я и не возьму. Ни кусочка мраморной говядины, ни особуко из баранины. Даже стэйк «Рибай» в соусе «Сен-Жермен» не возьму. Так, иногда, могу снизойти к предложению хозяина отпробовать из его тарелки что-нибудь совсем экзотическое: «губы северного дикого оленя в ягельном соусе», например. Да, и разве сэр Чарльз хозяин мне? Я всегда в центре внимания, я – глава прайда. Я могу себе позволить схватить дворецкого Жоржа за полу его фирменного сюртука и потрепать немного, просто так, для забавы. А наступить на подол платья миссис Мэри - одно удовольствие.
Как-то Сэр долго и занудливо объяснял мне, что я уже в том возрасте, когда пора познать собачью женщину, и что это нормально и очень приятно. После такого события меня будут уважать еще больше. А когда родятся щенки, одного, самого красивого и сильного, подарят мне и я смогу с ним играть и учить его правильному, благородному поведению. Я почти ничего не понял: зачем это мне, поиграть с шубой мадам Ферристоун куда интереснее. Ладно, приводите, посмотрим.
Через несколько дней привели Догиню, - Дог в женском роде, значит. Ничего себе. Цвета ярко белого, только на мордочке несколько черных пятнышек, рядом с усами.
От нее пахло чем-то незнакомым и не очень приятным. Нас провели рядом друг с другом, поставили миски с водой рядом. Я хлебнул немного воды. Вода оказалась с каким-то незнакомым привкусом. Меня осмотрел некий господин в очках, пощупал мое хозяйство под хвостом, сказал что-то непонятное. Нас свели с Догиней совсем близко и прямо ткнули мордами друг в друга. Я фыркнул и отстранился. Господин в очках сказал, что самка Изабелла уже опытная сука и уже один раз рожала. Пришла пора сделать это во второй раз, и что от такого красавца, как я, рожать одно удовольствие. Изабелла натянула поводок, сунула свою морду ко мне в пах и лизнула мое хозяйство. Я дернулся и отошел в сторону от такой наглости. Мне стали объяснять, что это я должен понюхать как там у Изабеллы хорошо и приятно пахнет. Но мне было неинтересно, и я отошел. Изабелла еще раз сунула морду ко мне. Жалобно заскулила. Я гордо проигнорировал ее домогательства. Тут, эта нахалка, эротоманка, повернулась ко мне задом, подняла лапу и совсем по щенячьи обдала меня горячей струей. Я даже не сразу сообразил, что произошло, дернулся, пытаясь схватить пакостницу за горло, но меня оттащили. Я бросился к хозяйскому бассейну, утащив с собой Жоржа, нырнул, проплыл несколько раз туда и обратно, вышел, отряхнулся. Но запах этой противной сучки не отпускал меня.
 Я снова и снова прыгал в бассейн. Но безуспешно. Потом я долго болел от простуды и от чего-то еще, не знаю. Шерсть поблекла, аппетит пропал. Я ходил, спотыкаясь и совсем жизни не радовался. Любая еда пахла этой Изабеллой и я не различал ни баранину, ни телятину. А печенка, томленная в молоке, вызывала у меня рвоту.
БРРРР-гав….!