Аттестат

Дверь солидно скрипнула и впустила несколько крупного, но помятого мужчину. Пока он аккуратно, но несмело прикрывал за собой, я узнал его. Это был мой одноклассник. Поприветствовал друга крепким рукопожатием, пригласил сесть, при этом непринужденно, как принято у армян, спросил о здоровье домочадцев.
- Всё хорошо, - ответил друг.
До меня дошёл крепкий запах не менее крепкого спиртного, тяжеловатым облаком распространявшегося от одноклассника.
- Тебя не было видно, давно приехал? - спросил я, наперед зная, что он работал со строительной бригадой в Подмосковье. Тогда, в советское время их называли хопанщики, по-русски шабашники. Они, как перелетные птицы, весной уезжали на заработки, возвращались поздней осенью.
- Уже третий месяц, вот уезжаю на днях опять...- и долгое молчание...
Чтобы дать ему собраться с мыслями и перебороть неловкость, я начал рассматривать и раскладывать бумаги, лежавшие передо мной.
- Рачик джан, ты же знаешь, как я тебя уважаю и люблю, и твоего отца я никогда не забуду, он из меня человека сделал... Помоги мне, дорогой...
- Конечно, помогу, в чём дело? - я заинтересованно посмотрел прямо ему в глаза.
- Ты поклянись, что поможешь, - по-детски попросил он.
- Это неправильно, не хочу загодя тебе обещать, - честно сказал я.
- Ты знаешь, у меня четверо детей: одна дочь и три пацана. Я дочку очень люблю, ей скоро 15 лет. Дело в том, что я допустил одну ошибку, очень большую ошибку, - уголки глаз и бровей друга скорбно потянулись вниз, а глаза наполнились слезами.
- В чём дело, говори, я не вникаю в проблему, - я уже на самом деле был заинтригован.
- Дело в том, что моя умница, моя красавица не имеет музыкального образования, - всё это было сказано тихим голосом, полным страдания и горя.
- Ничего, ведь она в школе хорошо учится, умная и красивая девочка, - попытался я его успокоить.
- Нет, ты понимаешь, значит я плохой отец, если у нее по жизни не будет музыкального образования, я никчемный отец, ни к чему не способный.
- Это не конец света, пойми, может у неё музыкального слуха нет, кому какое дело, а если хочет играть на инструменте, то пусть берёт частные уроки, - я попытался его успокоить.
- Какой же я отец, если у моей дочки не будет аттестата об окончании музыкальной школы, какой я отец? - он обхватил голову руками и горестно покачался всем телом. Честно говоря, я не понимал, что он от меня хочет. И тут, словно отвечая на мой вопрос, он прямо, без обиняков спросил:
- Ты хочешь, чтобы я был позорным отцом, ты скажи, хочешь? Если ты не хочешь моего позора, дай моей дочке музыкальный аттестат.
- Как ты представляешь, она ни дня не училась у нас в школе, и вдруг я ей аттестат даю? - я был удивлен от такого поворота дела.
- Помоги, дружище, Рачик, дорогой, ради светлой памяти твоего отца Арамаиса, ради этого святого человека, спаси меня.
- А потом, ты дочку с моим аттестатом пошлешь в консерваторию, опозоришь и меня, и её, - я зацепился за этот слабый аргумент.
- Будь спокоен, этот аттестат будет лежать у нас дома в горке, пока дочь не выйдет замуж и не заберёт его вместе с приданным. Я тебе гарантирую, клянусь могилами наших отцов... Напиши, пожалуйста...
У меня промелькнула мысль, а что если я заполню аттестат и передам моему другу детства, то сделаю счастливым минимум двух человек: отца и дочь. А если не сделаю этого, будет один глубоко несчастный человек, потерявший веру в друга и силу дружбы.
- Напиши данные дочки здесь на листке, - сказал я и протянул ему ручку и листок бумаги, сам встал и подошёл к шкафу, где нарядной стопкой лежали книжечки аттестатов, которые я получил недавно из Еревана. Стопка пахла типографской краской.
Через десять минут, мой друг, окрыленный и счастливый, вышел из моего кабинета, унося в кармане заветный документ, утверждающий слепую отцовскую любовь и настоящую мужскую дружбу. Это был единственный противозаконный шаг в моей жизни. Но я нисколько об этом не жалею.

15/10/2019