Нара и её проблемы..

На одной из центральных улиц Еревана много лет назад была расположена уютная чайная. Зимой тут приятно было погреться, слегка перекусить, встретиться с друзьями. А ближе к лету на улицу выносились столики, раскрывались зонтики, вечерами лопоухо хлопающими бахромой на ветру. Людей было много и за столиками, и на улице, вокруг пахло по-весеннему сиренью, акацией и жасмином. Летом чайная всегда работала допоздна. Долгие годы она была желанным местом для многих выдающихся личностей - тут за чашкой чая или кофе вели долгие беседы известные артисты театра и кино, а рядом молодёжь ела мороженое, пила лимонад и краем уха жадно ловила обрывки разговоров маститых артистов.

Цены здесь были вполне пролетарские, что нельзя сравнить с нынешними кафе для гламурствующей молодежи. Особенно славились здешние булочки «слойки», хачапури и миндальное печенье – вкусное, нежное и воздушное, а также ароматный чай с мятой, чабрецом ну и, конечно, черный кофе, по желанию посетителя заваренный чуть сладким или горьковатым, чья гуща на донышке крошечной чашечки имела глубокий философский смысл, поэтому и пить его надо было медленно, «со смыслом», а чтобы вся философия полностью открылась в гуще, нужно было пить кофе по всем канонам гадания – держа чашечку правой рукой, во время питья думая только о «предмете», переворачивать чашечку от себя и прочие премудрости ритуала священнодействия...

Чайную обслуживали три женщины: буфетчица, посудомойка и официантка. Конечно, самой колоритной женщиной здесь была молодая официантка Нара – пышная искусственная блондинка, плавными грациозными движениями проплывающая между столиками, всегда улыбчивая и приветливая. Многие обращались к ней не иначе как «Нар джан», и, если была возможность, оставляли чаевые. Она, с некоторым безразличием, но всё же брала их, всем своим видом показывая, что не хлебом единым жив человек…

Нара была замужем за Нориком, которого лелеяла и любила до беспамятства. Видимо поэтому ни один из посетителей не вызывал у неё интереса. Все остальные мужчины мира были по одну сторону, а Норик – по другую, там, где царило почти детское обожание и идолопоклонство. Эта любовь была взаимная. Одно было плохо, несмотря на семь лет совместного проживания, у них не было детей. Это очень нервировало и пугало Нару. Первое время они с мужем ходили по врачам, сдавали анализы и проходили разные обследования, доктора пожимали плечами и говорили: «У вас обоих все хорошо!.. Может быть у вас несовместимость?..». Это слово пугало Нару, так-как с Нориком у неё была идеальная совместимость во всём! Но это было сугубо её мнение, в душе она боялась, как бы эта врачебная «несовместимость», которая никак по-другому не доказывала своё присутствие, не дала трещину их вполне благополучной семейной жизни.

Норик редко появлялся в чайной, а если такое событие и случалось, то, прирулив к тротуару своё авто – нарядный жигулёнок лилового цвета и жёлто-лимонными фарами, он выходил из машины и, опершись на капот машины, ждал её, свою единственную и неповторимую. Нара, всегда аккуратная, в накрахмаленном белом переднике, заприметив его, сразу превращалась в лёгкую ласточку и неслась к любимому. Свидание длилось пару минут. Машина уезжала, а Нара, уже с сияющими глазами, возвращалась к своему подносу. Да, это была любовь!..

Как-то рано утром, когда кафе только открылось и пока посетителей не было, к крайнему столику подошла женщина среднего возраста с двумя сумками разных калибров – поменьше и побольше. Со стороны она была похожа на сектантку – в длинной до щиколотки широкой юбке, в роговых очках на ниточке через шею, в выцветшей сорочке, которая раньше, скорее всего, была персикового цвета, в стоптанных ботинках с льняным верхом и коричневыми шнурками, с несколько отвлеченным взглядом на обычном, незапоминающемся среднестатистическом лице. Одна из сумок упала на бок, и оттуда вывалились рекламные проспекты разных цветов. Нара была девушка любопытная, поэтому подошла помочь, а заодно и узнать, что рекламируется на листках. «Гербалайф» - так назывался препарат, который рекламировался в виде коктейлей, батончиков и таблеток. «Интересно», - подумала Нара и вслух спросила женщину:
- И против чего этот гербарий?
- Не против, а для. Для похудания. Вот вам, красавица, не мешало бы сбросить несколько килограммов. Вот возьми это и попробуй, - женщина, которая потом представилась как Эмма, протянула ей красивую пачку с зеленоватыми капсулами. «Этот гербарий вряд ли мне навредит, но вдруг поможет сбросить вес, - подумала Нара и хотела купить пачку, но, так-как Эмма оказалась умелым маркетологом, и ей объяснила, что для всего курса надо купить сразу три флакона с капсулами, таблетки с мульти витаминным комплексом и пачку шоколадных батончиков – вот тогда она реально почувствует изменение как самочувствия, настроения и, конечно, веса в лучшую сторону. Сделка состоялась, обе стороны были довольны. Эмма ушла восвояси со своими кошёлками, а довольная Нара сложила все своё богатство в один целлофан и решила прямо с сегодняшнего дня начать новую жизнь, дабы эта пресловутая несовместимость не смогла себя проявить ничем.

Каждое утро Нара начинала свой день с шоколадного батончика и стакана холодной воды, потом в обед и на ужин принимала капсулы, и еще к ужину глотала с едой витамин. Так прошло шесть дней, особых изменений не наблюдалось, и когда утром был съеден последний батон опять появилась Эмма в тех же незамысловатых балахонах. Нара была женщиной принципиальной, и для своей же безопасности и для скорейшего достижения цели стать самой стройной и красивой в мире, она спешно прикупила еще пару пачек с батончиками. В голове у неё крутились картинки с пляжей Средиземного моря или, на худой конец, Черного, где она под ручку с дорогим ей человеком гордо идет в немыслимом по красоте купальном костюме, изумляя всех своей осиной талией, но при этом пышными бёдрами и бюстом…

Однако, дома стрелка напольных весов упрямо не хотела показывать какие-нибудь изменения, а через месяц и вовсе стала показывать угрожающий рост. Когда «прирост» веса дошел до четырёх килограммов, Нара потеряла спокойствие и терпение. Лекарства были выпиты, а эффект от них нулевой, и в последний раз Нара встретила шарлатанку Эмму с таким шквалом обвинений во всех смертных грехах, что с того дня она перестала появляться в кафе, и, как оказалось, начала обходить эту сторону улицы, делая большой крюк. Пару раз Нара замечала её почти бегом идущей на противоположной стороне улицы и еле себя сдерживала, чтобы не крикнуть с тротуара что-нибудь обидное вроде «авантюристка»…

Уже два месяца прошло, как Нара приняла этот проклятый «гербарий», но состояние всё больше ухудшалось, вес медленно рос, Нара стала раздражительна, быстро уставала, чуть что – в слёзы. Аппетит изменился, то что раньше она любила – курочку, цыплёнка, теперь видеть не могла и на дух не переносила, но взамен, она пристрастилась к эстрагону – поглощала несколько пучков тархуна в день. И во всеуслышание объявила, что она отравилась этим «гербарием». Все сочувствовали как могли… Спустя ещё месяц состояние стало невыносимым, и Нара решилась, с испугом в душе и в красивых больших глазах, вместе с мужем пойти к врачу, к школьному товарищу Норика.

Сидя в приемной, Нара мысленно готовила себя к самому плохому. В животе что-то крутило, настроение было ужасным, ноги опухли настолько, что новенькие босоножки, купленные еще в феврале у знакомой репатриантки из Дамаска, нещадно давили. «Норик что-то подозрительно долго задерживается у доктора, - подумала Нара тяжело вздохнув, - значит всё очень серьёзно…». Наконец, дверь открылась, появилась курчавая голова мужа, и её пригласили зайти. Доктор оказался полной противоположностью Норика – худой, светлый, лысый и с очками на носу.

Поздоровавшись с супругой друга, он попросил Норика выйти из кабинета прежде чем усадить её на стул. Стараясь не рисовать в воображении ничего криминального, Норик вышел с серьёзным видом, сел в приёмной и начал сосредоточенно рассматривать свои крепкие волосатые пальцы рук, словно в первый раз их видел…
Прошло полчаса. В приемную заходили и выходили пациенты и медперсонал. Всё было обычно. Лишь одно настораживало - из кабинета никто не выходил. Было тихо, как будто там вообще никого не было. Тишина за дверью принимала угрожающие очертания. Сам того не замечая, Норик начал усиленно потеть: сначала лоб покрылся испариной, потом струйки пота потекли по спине. Большой синий в клетку платок убрал это безобразие. Руки начали дрожать… И тут дверь раскрылась и появился улыбающийся доктор: «Заходи, дружище, заходи!». Ещё ничего не поняв, Норик увидел, что и Нара счастливо улыбается. «Норик джан, родной, я беременна, уже почти пять месяцев…». Норик замычал что-то, подпрыгнул и, упав на колени перед сияющей женой, начал целовать её руки, колени…

Через четыре месяца у них родился здоровый крепкий малыш. Малыша назвали Герберт, может быть в честь Гербалайфа, а может и нет, так-как никто так и не понял, была Нара беременна до или после приёма этого «гербария». Эмму, незадачливую работницу пирамиды, никто не встречал в городе, скорее всего она уехала, так и не узнав прекрасную новость об излечении несовместимости Нары и Норика. Вот такие пироги…


09/06/2016