У них всё хорошо...

ДИСКЛЕЙМЕР!!!
Все утрированно (а может и нет).


 Я резко и легко открыла глаза. Так легко я их не открывала уже давно. Вокруг темно и только стены. Я насторожилась. Место уж очень было похоже на погреб.
-Как я здесь оказалась? – подумала я, - А где муж? Ох, как бы он не хватился меня! – мысль о муже тупой болью отдалась в мозгу с левой стороны. В сердце поселилась настоящая тревога.- Муж будет беспокоиться. – Слева снова запульсировала боль. Теперь уже ближе к затылку. – Он будет злиться, если я скоро не найдусь. – Думала я в панике. – Нужно выбираться отсюда! Кстати, откуда это «отсюда».
 Я замотала головой во все стороны, судорожно высматривая что-то хоть отдаленно напоминающее дверь или окно. Пальцы начали леденеть и вовсе не от подвального холода и запаха сырой земли, а от мысли, что муж уже беспокоится, и когда я вернусь, будет мной очень недоволен.
Мысль о муже вновь отдалась болью, только уже в районе поясницы.
-Дитя моё… - услышала я женский голос и повернулась туда, откуда он доносился. – Почему ты здесь?
 Это место было очень тесным и кроме меня тут точно никого не было, я бы заметила.
-Я не знаю. – Ответила я, едва себя, расслышав, и наклонив голову, как это было принято у меня на родине, при общении с кем-то выше меня по статусу. Я не знала, что за женщине принадлежит этот голос, поэтому решила на всякий случай проявить почтение.
-Чего ты ждешь? – судя по голосу, невидимая женщина была удивлена.
-Чего я жду? - задумалась я, - Я привыкла ничего не ждать. Ее вопросы очень странные. Разве я чего-то жду?
 Я приоткрыла один глаз и только тогда поняла, что по привычке зажмурилась, пригнулась, напряглась, скрестила руки, защищая горло, грудь и живот.
-Чего я жду? – снова задумалась я. – воспитательного момента… муж говорил, что я очень глупая, раз ничего не знаю, и что без кулака я умнее не стану. Но он не хотел мне зла. Я и, правда, глупая неумеха. Я, правда, благодарна, что он взял меня в жены, даже, несмотря на то, что мои младшие незамужние сестры, куда красивее и талантливее меня. С любой из них было бы не стыдно показаться на людях, прийти к друзьям или родственникам.
 Я знала ответ, но почему-то испугалась ответить.
-Я не знаю. – Снова промямлила я и снова какое-то липкое, темное чувство разливалось внутри, хватая сердце своими холодными пальцами и не давая дышать. Стало очень неспокойно, более чем неспокойно.
-Дитя моё…
 Произнес голос и одна стена будто исчезла. Моему взору предстала женщина. Её вид меня смутил, и я с ужасом отметила, что на моей родине её забили бы камнями как падшую или распутную женщину. Непокрытая голова была каплей в море по сравнению с ее кожаным топом на шнуровке. Одежка явно была ей не по размеру, ибо ткань не сходилась на груди и держалась только на шнуровке, оголяя ее весьма нескромные формы. Обтягивающие штаны откровенно подчеркивали ее длинные стройные ноги и округлые бедра. А длинные сапоги на шпильке и платформе делали ее ноги визуально стройнее и длиннее. Я опустила взгляд. Одета она была как проститутка, но ее поза, ее взгляд были достойны королевы.
 Она подошла ко мне. В каждом ее движении, каждом шаге и махе руки было столько грации и изящества, что перед ней хотелось склонить голову.
-Госпожа… - непроизвольно сорвалось с моих губ.
-Кто ты, дитя моё? – она по-доброму улыбнулась, задавая мне вопрос, но я снова сжалась, напряглась, защищая горло грудь и живот.
-Чего ты ждешь?  Мне можешь не говорить, но хотя бы себе ответь честно. – проговорила она после недолгого молчания.
-Прошу прощения, Госпожа. – Я согнулась почти вдвое.
-За что ты просишь прощения? – женщина удивленно вскинула брови и прикоснулась пальцем к своим ярко-красным губам.
-...
 Она посмотрела на меня с сочувствием.
-Ну, так кто ты, дитя моё?
-Моё имя Зульфат. Я любящая жена моего любимого мужа.
-Таки уж любимый муж?
-Да, он взял меня в жены, а ведь я была… некрасива и бесталанна, руки-крюки не тем концом вставлены, да еще и глупая.
-С чего ты взяла, что ты глупая?
-Муж так говорил.
-Дитя моё… - женщина тяжело вздохнула. Она была расстроена.
-Прошу прощения, Госпожа.
-За что ты продолжаешь просить прощения?
-Что расстроила Вас, Госпожа.
-Дитя моё, идем. – Она подала мне руку, и я взяла ее. Мне было непривычно, она мягко взяла мою руку, едва сжимая пальцы, будто давая мне возможность выдернуть свою руку в любой момент и сбежать.
-Кстати, моё имя Анэль. Необязательно звать меня госпожой. Можно просто по имени.
-Госп… Анэль, куда мы идём? – задала я вопрос, едва сама себя расслышав.
-Я хочу тебе кое-что показать. – Сказала женщина, заправив прядь смольных едва завивающихся волос за чуть заостренное ушко. У Анэль очень хороший слух.
 Мы пошли в ту сторону, откуда она появилась. Шли по длинному подземному коридору. На другом конце коридора было помещение побольше. Оно было светлее, посреди комнаты стояло только зеркало, покрытое тончайшей белой материей из шелка.
 Анэль прошла вперед и скинула покрывало на пол, словно это был не шелк, а старая грязная мешковина. Я увидела в зеркале своё отражение и испугалась. Всё это время я была без платка на голове! Я судорожно пыталась прикрыть голову руками.
-А вдруг мы бы кого-то встретили?! – думала я в панике. -  Меня бы увидели без платка! Это же позор на всю оставшуюся жизнь! Еще и муж очень сильно ругался бы. Да вообще мог бы убить или и того хуже… выгнать с позором из дома!
От ужаса на глаза выступили слезы и я пала на колени, судорожно пытаясь взять покрывало в руки и прикрыть голову. Пальцы словно деревянные и упорно не желали  цеплять ткань.
-Что ты делаешь? – вопросительно выгнула бровь женщина.
-Хочу покрыть голову, это же бесчестие ходить с непокрытой головой! А если бы кто-то увидел? Или меня нашел бы муж? Он бы выставил меня из дома с позором! – стресс дал о себе знать и я разревелась. – И что мне, лишенной чести делать потом?
-Зульфат, дитя моё… честь- это для живых. Эту чушь придумали живые и мертвым она ни к чему. То, что изначально подразумевалось под честью, давно кануло в небытие. Оставь платок и встань с колен. Зеркало тебе покажет кое-что интересное.
 Она снова легко взяла меня за руку и поставила напротив зеркала. Она провела над стеклом своей рукой с длинными черными заострёнными ногтями, и я увидела себя...
Готовую к погребению...
-Как? Что? Нет, быть не может... - от ужаса я едва размыкала губы и перестала чувствовать язык. Он больше не слушался меня.
- Не узнаёшь? - как-то грустно усмехнулась Анэль. - Это ведь ты. Только на твоём лице замазанные кровоподтёки, синяки. Тяжело было открывать заплывшие глаза?
-Этого не может быть... - тихо выдохнула я.
 Но всё так и было. На мои похороны приехали отец и сёстры, но было такое странное чувство, что им все равно. Среди них шустро хлопотала и тихо плакала по мне одна Гулия - девочка из соседнего дома. Помню, она была совсем малышкой, когда я увидела ее впервые. Но если она сейчас в этом доме, значит... О, Всевышний, она - новая жена! Я ожидала ревности или обиды в своей груди, но почувствовала лишь жалость к девочке. Почему?
-Госпожа, как это произошло? - неожиданно для себя я задала именно этот вопрос, хотя вообще-то хотела спросить что-то другое. - Прошу прощения, я хотела задать другой вопрос... Не понимаю, как это вышло?
-Все очень просто, дитя моё, твоя душа честнее тебя. - Я вжала голову в плечи. -Это не хорошо и не плохо. Таковы люди. Им нужно лгать, а душе в этом нет нужды.
 Она улыбнулась, сверкнув изумрудно-зелеными глазами. И она была права.
-Смотри внимательно, дитя моё. И я смотрела.
 Смотрела как муж воспитывает меня... кажется это был последний раз. Он чем-то весьма недоволен, я сделала что-то не так, но что именно? Муж воспитывает меня...
 
 Первый эпизод, который показало мне зеркало: муж, почти сбив с волос палаток, волочет меня по земле из дома родителей. Я просто зашла повидать сестёр. Я очень по ним скучала. Но ему это не понравилось. После воспитания, муж сказал, что приличная девушка и примерная жена вообще без мужа никуда не выйдет, но, сколько бы я, ни просила, он не хотел идти туда. И я забыла о том, что скучала по родным.
Много было таких случаев...

 Праздник урожая. Моя сестра, Альмира, танцевала на сцене со своим мужем. Мой муж тоже захотел потанцевать со мной. Я не хотела опозорить его своей неуклюжестью, о чем и дала ему знать. Он, схватив меня да волосы, ударил и зашипел на ухо, чтоб я не смела ему перечить и не вздумала реветь у всех на глазах. Я пошла за ним на сцену и все испортила. Я должна была следить за тем, куда двигается муж и в случае чего отойти, но не уследила, и мы оба повалились. Он упал на меня. Я совсем хрупкая по сравнению с ним. Он поднялся под общий хохот и, взяв хворостину, снова воспитывал меня. Он ушёл дальше праздновать, ругая меня перед друзьями, а я едва в тот вечер доползла до дома, ещё и отстирывать пришлось свою одежду от кровавых полос. Помню, как ещё несколько дней не могла понять, что болит больше: кости или рассеченная кожа. Этот урок я хорошо усвоила.

 Снова праздник. Праздник народного творчества, который мы сами устроили, где все женщины хвастались своими умениями: кто пел и танцевал, кто картинами хвастался, кто вышивкой. Победила моя сестра Айша. Я участвовала по настоянию мужа. Не сильно хотелось участвовать, то, что я умею - видит муж, а зачем мне кому-то ещё показывать свои умения? Но он настоял. Я относилась к соревнованию легко и просто, потому не расстроилась, что сестра победила. Но когда мы вернулись домой, муж начал ругаться. Сказал, что я абсолютная бездарность. И опять воспитывал меня. Говорил, что хочет мной гордиться, но я не оставляю ему шанса. Я и, правда, бездарность.

 Вечер. Лето. Темнеет поздно, поэтому, вместо того, чтоб идти по домам, молодые люди просто собрались попеть. Меня с мужем туда привела моя сестра. Все пели хором, а потом так же хором просили Файсуну спеть одну. Голос ее совсем как у матушки, похожий на соловьиную трель и весеннюю капель. В тот вечер муж снова был мной недоволен. Почему Файсуну просят спеть одну, а меня нет? Почему я хуже сестры? Он проклинал меня, говорил, что лучше бы взял в жены кого-то из моих сестёр. Сказал, что от младшенькой Эльзы, легко и играючи ведущей  домашнее хозяйство, было бы больше пользы, а с красавицей Ясминой было бы не стыдно выйти в люди. Он долго плевался и все время сожалел о своём выборе, а я могла только смотреть в пол и ронять слезы, когда муж заканчивал меня отчитывать.

 В деревню приехала новая семья. Мужчина, его жена Зухра и их дочка Гулия. На тот момент, я совсем недавно вышла замуж и все ещё всем своим естеством была благодарна мужу. При знакомстве, Зухра спросила меня, кто я? Я с улыбкой ответила: "Я Зульфат, любящая жена любимого мужа".
-
 Любящая жена, любимого мужа... - вторила я зеркалу и почувствовала одинокую слезу, пересекающую мою щёку. О, Всевышний, как же после смерти сложно! При жизни было так легко! Я точно знала, что я любящая жена любимого мужа, а сейчас... Сейчас эти слова звучат как хорошо заученный нелепый текст. Я лгу! Я лгала всем: сёстрам, Зухре, себе, и лгу Госпоже. О всевышний! За какие грехи дан мне этот лживый язык?

 День свадьбы. Я знаю, что это моя свадьба, но я себя не узнаю. Такая красавица, улыбчивая, весёлая. Я и забыла, что когда-то была непоседой. И даже на свадьбе, я не помню, почему и зачем я села на лошадь и поскакала в поле. Может я сделала это, потому что была счастлива? Я хотела, чтоб муж сел на коня и мы вместе скакали. Это ведь тоже своего рода уединение. Вдали от шума празднества, вдали от галдежа гостей. Из зеркала я слышу свой звонкий смех, и, кажется, даже чувствую дуновение лёгкого ветерка и щекочущие прикосновения пушинок парящих в воздухе и ласковое солнце. Я улыбаюсь, глядя на такую счастливую себя. Я от души пела и танцевала и кажется, была лучше и красивее своих сестёр. Я уже успела забыть, что в свое время это я научила Эльзу вести домашнее хозяйство, Файсуну - петь, Айшу - вышивать, а с Альмирой мы вечерами танцевали до упаду. Где-то в груди я почувствовала тепло от этих детских воспоминаний. Вот только ... Почему они сейчас так со мной? Словно я чужая... Вдруг вижу в зеркале, что ко мне со спины подъезжает муж. Я улыбаюсь ему, отворачиваюсь, хочу скомандовать лошади перейти на галоп, но он хватает меня за волосы через платок и резко тянет вниз. Я падаю с седла, едва избежала лошадиных копыт. Он слезает с коня и снова хватает меня за волосы. Я возмущаюсь. Неужели я когда-то умела возмущаться? Он волочет меня по земле обратно. Говорит гостям расходиться.
-Отпусти! - Закричала я. - Я сама пойду!
 Тогда он впервые ударил меня.
- И я была ему благодарна? - задала я вопрос в пустоту. Госпожа оскалилась во все свои ровные кипельно белые зубы с удлиненными клыками и показала взглядом выразительных глаз окаймленных густыми длинными ресницами на зеркало.
-Это было лишь начало, а теперь будет начало начал.
 
 Я ещё незамужняя. Мы с Эльзой ведём хозяйство в доме. Ко двору на том самом вороном коне подъезжает мой будущий муж. Говорит с отцом. Я бы не была той собой, если бы не прильнула ухом к двери, подслушивая разговор и не втянув в это сестру.
 -2 барана за Зульфат.
 -Договорились, сказал отец.
Тогда я не поверила своим ушам: всего 2 барана.
После свадьбы я спросила отца, почему он согласился на двух баранов за меня, на что он ответил, что моя мать, осталась вдовой, когда мне было всего 3 месяца. Я не его дочь. Эта новость стала для меня громом среди ясного неба.
 Я вышла из комнаты. Ноги едва меня держали. В голове шумело от этой новости. Он добавил мне в след, что больше не хочет меня видеть.
-Мое рождение и было началом начала?
-Не твоё рождение, дитя моё, а смерть твоего отца.
 По щекам потекли слезы, которые я была не в силах остановить. Анэль провела рукой над стеклом, и оно снова стало обычным зеркалом.
 Она прижала меня к своей почти оголенной груди. Я прижалась, ощущая покой. Она была куда горячее меня.
-Почему все так случилось? Разве я виновата в смерти своего отца? - сквозь рыдания задала я вопрос. – За что так со мной?
-Ну-ну дитя моё, - ласково, совсем по-матерински трепала она меня по голове. - Всё банально просто и от того ещё грустнее. Ты не совсем обычный ребёнок. Ты очень красивая. И внешне и внутренне. У тебя есть эта прекрасная внутренняя сила, которую так жаждут и ненавидят мужчины, а женщины завидуют. Эта красота пугает мужчин лишь потому, что такая женщина может сделать зависимым. Ты сильна и самодостаточна... Была... Пока тебя не сломали. Но как только ты сломалась, ему стало неинтересно, ведь влюбился он в другую тебя. Но он, ни в коем случае не должен был так с тобой поступать. Знаешь, дорогая, - она гладила меня по голове, а я внимала ее словам всем своим существом - ты как не ограненный алмаз. Прекрасный сверкающий камень внутри и черная застывшая лава снаружи. И ты, после огранки, засверкаешь всеми цветами радуги. А огранка твоя завершится только после того как ты осознаешь себя. Дай волю своим чувствам, перестань подавлять себя, разреши себе все и даже больше и ты засияешь. Но ты не сможешь этого сделать, пока не переживешь свое прошлое. Я оставлю тебя с зеркалом наедине. Оно отзовётся на то, что ты захочешь увидеть. Позовешь, как закончишь.
Анэль исчезла.

 Я снова и снова пересматривала свою жизнь от начала начал до конца и обратно. Я чувствовала, как во мне что-то менялось. Я ощущала то, что, как мне казалось, не могла ощущать: злость, обиду, страх... чистое счастье, после замужества я ощущать перестала. Я четко осознавала, что всю жизнь лгала и в первую очередь себе, и как в итоге закончилась моя жизнь? Меня забил до смерти мой муж. Я была зла, очень зла. Я была в гневе первые пару раз, глядя на свою жизнь. Теперь было что-то другое. Готовность меняться? Стать свободной как Анэль? Перестать бояться, кого бы то ни было? Да! Я хочу измениться!
-Анэль! - наконец позвала я.
-Готова ли ты меняться? - На этот раз Анэль была в кружевном черном платье, под которым виднелся кроваво-красный корсет, сдавливающий грудь. Ей явно нравится так одеваться. Многослойная кружевная юбка спереди едва прикрывала то, что должно быть прикрыто, а сзади кружева катались по земле. Она осталась верна своим длиннющим сапогам на платформе и шпильке. Ее движения по-прежнему изящны и грациозны, но теперь в них чётко ощущается какая-то животная страсть. А голова демонессы на этот раз была увенчана двумя массивными чёрными рогами. Она скорее скалится, чем улыбается в ожидании моего ответа.
-Готова. - ответила я, глядя ей в глаза.
-Прекрасно. Готова ли ты к тому, что твой муж поплатится за содеянное?
-Да.
-Великолепно. - Оскал демонессы стал шире, а в глазах скакали чертята. Глаза ее хищно блестели.
 Щёлк.
 Щелчок был достаточно звучным, несмотря на кружевные, но всё-таки перчатки в цвет платья. Мы оказались в нашей с мужем спальне. Он спал на кровати, а девочка мёрзла на коврике, на полу. Когда-то и я там спала. В груди поднялась волна ярости.
 Щелчок.
 Муж с испуганным лицом и совершенно бешеными глазами смотрит на меня. Скоро всё-таки взял себя в руки, поднялся. Предлагал откупиться от нас с Анэль деньгами. Предложил стать его первой супругой с таким лицом, будто я должна кинуться ему на шею от счастья. Он опоздал на сотню просмотров моей жизни.
-Я больше никогда не подниму на тебя руку. - Заявляет он торжественно.
-Конечно, не поднимешь.
Впервые за свою жизнь я кого-то хочу ударить и я бью... Бью со всей силы, бью так, как он бил меня. Мне это нравится. Он, спасаясь от моих ударов, отползает назад, к вратам ада. Упирается в них спиной - дальше некуда ползти.
-И этого я боялась? - думала я, глядя на него сверху вниз, тяжело дыша. - какой же он жалкий. Его глаза наполнены слезами и скулит он как раненный щенок.
-Чего я боялась? - Я смеюсь. Долго. - Я его боялась?
 Я смеялась также как на свадьбе: легко и звонко. Впервые за долгое время согнулась, скрестила руки, не защищаясь, а от смеха. Впервые за долгое время боль и слезы были не от побоев. Анэль отвела меня в сторону, после чего вернулась к нему, подняла за горло над собой. Она очень высокая.
 Щёлк.
 Врата раскрылись, пахнуло жаром, а языки пламени тянулись высоко-высоко. На мгновение мне стало очень страшно. Она с остервенением, но по-прежнему грациозно кинула его в адово пламя.
 Щёлк.
 Теперь ему нет пути назад.
-Ты изменилась, дитя мое. Твой взгляд стал другим. - Посмотрела она на меня с одобрением. - И все же есть в тебе что-то из прошлого. Однажды, ты найдешь в себе силы для полного превращения.
-Превращения? - я вопросительно выгнула бровь.
 Она показала пальцем на свои рога и мои руки как-то сами потянулись к моей голове. Чуть выше ушей и ближе ко лбу я нащупала в волосах маленькие рожки.
-Однажды ты изменишься и станешь такой, какой должна быть. А теперь идём.
 Лицо демонессы стало печальным.
-Таких как ты ещё слишком много.
 Она быстро отвернулась, но я заметила, как по ее щеке покатилась слеза.