Спокойной вахты

   Судно и экипаж. Мы не существуем друг без друга. Рейсы, переходы, ремонты, погрузки и выгрузки, вахты – ничего бы этого не получилось, не будь мы вместе.
Жизнь теплохода зависит от действий экипажа, а жизнь и безопасность экипажа – от надёжности и ухоженности того судна, на котором мы пребываем. Работа будет ладиться, и вахты не будут в тягость, если мы друг друга поняли, приняли и доверились друг другу. Подходим ли мы тому или иному судну, подходит ли оно нам, - над этим всегда стоит задуматься заранее. В совместимости наших характеров – и душевное равновесие, и залог спокойной результативной работы. Какие у нас сложатся взаимоотношения с самим теплоходом, с товарищами по работе - так нам и жить. Вдобавок помнить о «человеческом факторе» и о том, что в размеренный ход событий иногда вторгается «его величество Случай».
    Каждый из нас прекрасно знает собственные достоинства и недостатки, свои плюсы и минусы. Каждый может с высокой степенью достоверности оценить себя и рассказать о своём характере.
     Но! Точно так же, как и человек, каждое судно - и это вам подтвердит любой моряк со стажем - имеет только ему присущие особенности и свой неповторимый нрав и характер, неповторимый даже в том случае, если принадлежит оно к целой серии «sistership», практически ничем не отличающихся друг от друга.
     С точки зрения технической, внешний вид, параметры и характер судна определяются прежде всего его назначением и мореходными качествами: остойчивостью, ходкостью, управляемостью и так далее.  Но эти качества – основная база, фундамент полного тонкостей и оттенков поведения судна и в море, и у причала, включая элементы послушания, капризности, надёжности и даже везения. Каким образом, благодаря чему или кому обретает оно своё неповторимое лицо, повадки и характер, превращающийся в судьбу, – вопрос, быть может, из области эмоциональной, но вопрос отнюдь не праздный.
     Если имеется свободная минутка, с высоты мостика присмотримся к встречным кораблям. Мнение наше, конечно же, будет субъективным, но сейчас нам именно таковое и требуется.
     Бискайский залив. День, яркое солнце и мелкие барашки волн по обе стороны теплохода от бортов до самого горизонта. На ходовом мостике, и в особенности на левом его крыле, необычное и незапланированное оживление. Присутствуют капитан, старпом, помощники капитана и два механика, задействованы все имеющиеся в наличии бинокли и оптический пеленгатор. Последний – в роли подзорной трубы.
     Причина оживления – великолепный трёхмачтовый парусник, идущий встречным курсом по левому борту.
- Нет, не «Товарищ». Но похож. Названия не видно? Нет?
- Какой «Товарищ»? «Товарищ» в Германии. Уплыл.
     Да, хорошо знакомый нам барк «Товарищ», он же «Горх Фок», уплыл навсегда. Судьба его, насыщенная яркими и временами неоднозначными событиями, сложилась так, что он вернулся к своим истокам и к своему первоначальному названию, вернулся на склоне лет к месту своего рождения. Тот парусник, полётом которого по волнам мы в данный момент любуемся, ничуть не хуже, и точно так же вызывает восторг и уважение: белоснежный, стремительный, идущий под всеми парусами, олицетворяющий надежду, юношеские мечты и романтику далёких путешествий. 
    По внутренней же своей сути парусник  – воплощение терпеливого и мудрого моряка-наставника. Сам парусник не задумывается ни над этим, ни над тем, что он, помимо прочего, является ещё и предметом глубочайшей симпатии и влюблённости, объединяющей всех моряков планеты. Паруснику не до того. Он и сейчас ежеминутно занят своими вполне конкретными заботами. Это мы, глядя на него со стороны во время непродолжительной встречи, мысленно можем позволить себе лирическое отступление. При этом мы и свою молодость вспомним, и слегка позавидуем нынешним ребятам, которые копошатся на большой высоте, на рее, подбирая один из широких парусов.
- А это что такое? – вопрос задаёт механик, сдвинув пеленгатор левее, почти в направлении траверза.
    В поле зрения биноклей попадает тёмный прямоугольник, медленно ползущий по самой кромке горизонта.
- А-а, это автомобилевоз. Ро-рошка.
    Тут требуется пояснение, и не только для молодого механика. Что такое «судно типа РО-РО» парень, без сомнения, знает, но признать в объекте, издали похожем на чемодан, современнейший морской перевозчик автомобилей, с первого взгляда удаётся только штурманам – помощникам капитана.
    Прямоугольник уверенно движется вперёд и вперёд, строго по прямой линии, с настойчивостью и мощью, подобной инерции бегущего носорога. Это заметно даже на громадном расстоянии. И в море, и у пирса он – не просто плавучая посудина. Он – «сложное инженерно-техническое сооружение», стальной гигант, начинённый электроникой, автоматикой, гидравликой и спутниковыми системами. Он – совершенство производственного дизайна и сплошная функциональность. Без малейшего намёка на лирику.
   Но те моряки, которые работают на перевозчике автомобилей, те, кто разгоняет его, направляет или останавливает, при необходимости способны подкорректировать и прыть, и самоуверенность гигантского плавучего чемодана.  Гигант сбросит ход, оглянется, вовремя уступит дорогу и «снимет шляпу», коротким достойным  поклоном приветствуя хрупкий и почти невесомый по сравнению с ним парусник.
    Суда разойдутся, и каждое продолжит свой путь. «Ролкер» поспешит к причалу, напряженно бубня: «время-деньги, время-деньги, время-деньги…», а парусник, слегка накренившись при попутном ветре, сосредоточится на важнейшем для себя кропотливом занятии – прокладывать дорогу в неведомые дали молодым практикантам-морякам.
    Проходит некоторое время, зрители покидают мостик, и в рулевой рубке на вахте остаются только помощник капитана и матрос.
    Матрос с биноклем. Наблюдение должно вестись постоянно. Причём, как предписывают правила, всеми имеющимися средствами. Техника - техникой, но мало ли что может появиться на воде прямо по курсу. Бывало. И бывало не раз. Обязанность вперёдсмотрящего – не просто смотреть по сторонам. Это занятие весьма ответственное. Тем более что наше судно, по сравнению с последующими из этой же серии, слегка, можно сказать, подслеповато. И радиолокатор не самый современный, и площадка грузовой мачты при полной загрузке судна ложится перед глазами ровно на линию горизонта, ограничивая обзор. На судах поздней постройки  недостаток подправили, приподняв площадку почти на метр, ну а нам такую особенность родного судна приходится и помнить, и, конечно же, учитывать в работе. За внимание и за понимание особенностей характера родное судно ответит благодарностью.
- Справа двадцать встречное судно на горизонте. Похоже, пассажир.
- Хорошо. Пеленг проконтролируй.
- Пеленг увеличивается. Противоположным курсом идёт.
- Есть такое, чисто проходит, - штурман подтверждает информацию, глядя на экран радара. - Проследи за ним. Чтобы без выкрутасов.
- Понял. Следить за встречным.
   Конечно, «умные» спутниковые системы контроля за движением судов выдадут нам и курс, и скорость, и название пассажирского лайнера. Электроника на многое способна. Но электроника ни слова вам не скажет ни о характере лайнера, ни о том, что имел в виду штурман, произнося слово «выкрутасы».
    К нам приближается многоэтажный дом – круизный лайнер. Правильнее было бы сказать «многопалубный», но как-то язык не поворачивается. Многоэтажный дом – он и на воде многоэтажный дом. Даже если способен двигаться и не тонуть.
    Круизный лайнер – щёголь. Щёголь в высшей степени. В его поведении сквозит легкомысленность, необязательность и апломб. Он может начать внезапно «выписывать кренделя», изменять курс, заметив поблизости живописные острова или стадо китов. Он насквозь пропитан настроением тысяч отдыхающих на нём пассажиров. На наше средних размеров ничем не примечательное судно он через лорнетку бросит скучающий взгляд и отведёт глаза. Мы ему не интересны. Может быть именно поэтому многим морякам транспортных судов не по душе работа на круизных лайнерах. Но пусть лайнер не обижается и не спешит с ответом. И я уверен – в итоге он поймёт нас правильно. Со своим, преданным ему экипажем он не в раздоре.
   Идут минуты, проходит ещё час, и пассажирский лайнер - «как денди лондонский одет» - остаётся позади за кормой. День близится к вечеру, а время вахты к концу. Вдалеке к востоку виднеется группа мелких рыболовных судёнышек. Потные, облепленные рыбьей чешуёй подёнщики моря, склонившиеся над океанскими грядками, на сегодня заканчивают свой утомительный труд и вскоре отправятся к берегу.
    Судов на горизонте, встречных и попутных, становится всё больше и больше. Под флагами десятков стран, похожие и непохожие друг на друга, с экипажами, говорящими на разных языках, с разных направлений и континентов стекаются они, чтобы соединиться в едином потоке в проливе Ла-Манш. Мы движемся туда же. Ещё немного, и по правому борту на экране радара появятся очертания французского острова Уэссан. Тут мы «зацепимся за берег».
     Следующим вахтенным на мостике предстоит нелёгкая работа: ночь, высокая плотность движения и притаившиеся мели Гудвин – известные как «пожиратель кораблей». Времени на отвлечённые размышления у них не будет. Поэтому в конце «нашего часа» мы передадим сменщикам сугубо прагматический настрой, обстановку, курс, точку на карте и традиционное пожелание: «Спокойной вахты».