Коронавирус

«Мне нравится, что Вы больны не мной
(Меня теперь боятся в целом свете)»,
Признался под серебряной луной
Коронавирус Бледной Спирохете.

Как и многим новым репатриантам мне пришлось ухаживать за немощными пожилыми людьми. Одной из моих подопечных была гиверет Хая Кац. Увидев её впервые, я не сразу вспомнила ,"где я  видела эти честные глаза?". Потом осенило: она - вылитый Эраст Гарин в гриме бабы Яги. Сходство было не только внешним. Божий одуванчик оказался на поверку засохшим на корню цветком зла. Все 95 лет её бытия определяло сознание, насквозь пронизанное злобой и ненавистью. Все организации и частных лиц  она характеризовала крайне негативно. Ненавидела она и неодушевлённые предметы и даже плохо функционирующие собственные внутренние органы. Ударившись об угол стола, она била его кулаком, приговаривая: "Вот тебе, вот тебе!" А как-то после доносившегося из туалета долгого  натужного кряхтения я услышала гневное обращение к желудку : "Кива! Будь ты проклят! Ты почему не хочешь работать? " Устраиваясь на работу, я надеялась, что у меня будет разговорная практика на иврите. Но не тут-то  было! Хоть Хая репатриировалась из Литвы задолго до создания нашего государства и номер её удостоверения личности был не намного больше, чем номер партбилета Ленина, она говорила со мной на варварской смеси корявого русского, включавшего и табуированную лексику, идиша и иврита.          Выносить её склочный характер было тяжело  и сиделки подолгу не задерживались. Она пыталась остановить эту текучку кадров.  "Виктория, - говорила она мне, - как вы можете учить английского языка, когда вы не знаете правильно говорить русский? Держитесь за это место."  Хая была очень низкого мнения о моих мыслительных способностях и не упускала случая снизить мою самооценку и поставить меня на место в прямом и переносном смысле. "Виктория, ворчала она, - зачем вы уселись зашивать мой халат в салоне? Это не место для прислуги".                Но  когда мои лимерики опубликовали в газете, я показала ей свежий номер, чтобы реабилитировать себя в её глазах. Гиверет Кац прочла эту публикацию и вынесла свой вердикт: "Вы пишете такие штуёт. Никому это не показывайте".                Хаю часто донимал надрывный лающий кашель, что и не удивительно. Ведь она выкуривала по две пачки сигарет в день. Когда я посоветовала ей снизить дозу никотина. она пуская кольца дыма разразилась такой тирадой: " Мой муж, зихроно ле браха, не курил, мой брат, его жена, и двоюродная сестра с мужем  тоже были некурящими. И где они теперь? Ин дрерт. А я, барух хашем, живая".