В погоне за тенью. 88 глава

     Егор застыл от услышанного, но больше всего его поразили тон, каким говорила Ульянка и взгляд, полный боли и кажется, готовность и с ним сделать то же самое, что она сделала с его братом. Он тяжело опустился на стул и исподлобья посмотрел на Ульянку.
     - За дом спасибо. После того, как ты... ну это... сбежала, дом долгое время оставался бесхозным. Сына женили, а когда у него дочка родилась, через год и сын, внук наш, значит... тесно в нашем доме стало. Вот и подумали... стоит готовый дом, никто в нём не живёт... сын с семьёй ремонт тут сделали, справил ворота и ограду, машина у него... Ты не подумай, мы в сельсовете разрешение взяли, без спросу в твой дом не вошли, - почему-то волнуюсь, говорил Егор.
     - Вот и пусть живут. Я утром с делами управлюсь и уеду. Я вообще думала, что обо мне тут забыли. Я к дому пришла... объяснить не могу, тоска, что ли, привела. По матери, отцу, по ушедшему детству, не знаю, как объяснить... - у Ульянки выступили слёзы и она замолчала.
     - Ты это... не держи на нас зла, Ульянка, да и брата моего прости, пусть уже покоится с миром, - с виноватым видом произнёс Егор.
     - Да гореть ему в аду! - с отчаянием воскликнула Ульянка и Егор увидел её слёзы, и насколько ей больно говорить об этом.
     - Господи... грех-то какой! Ульянка? Бог прощал и нам велел, не говори так, дочка, - сочувственно сказала Евдокия, подойдя к Ульянке.
     - Видать и правда, Иван зверем был. Прости. Не доглядел я его, значит. Гадёныш, на всю деревню меня опозорил, - сжав кулаки, произнёс Егор.
     Ульянке стало жаль его. Но она промолчала, боль тяжёлым грузом легла на сердце.
     Тут вошёл Петрович, местный участковый.
     - Кондратьева? Ты? Приехала, значит? - как-то радостно спросил мужчина.
Годы его не пощадили, но держался он бойко и прямо.
     - Приехала, Петрович. Здравствуйте. Арестовать меня пришли? - спокойно сев на диван, с которого на эмоциях вскочила, спросила Ульянка.
     Петрович опешил от её вопроса и спокойствия.
     - А ты изменилась, Ульянка, такая стала... - растерявшись, пробормотал Петрович.
     - Какая стала? Я та же Ульянка, только могу постоять за себя, как Вы наверное уже поняли, - ответила Ульянка.
     - Смелая, красивая, уверенная в себе стала, вижу, богато живёшь, - сказал Петрович.
     - Спасибо, не жалуюсь, - ответила Ульянка.
     - В деревне только о тебе и говорят. А вернулась зачем? Или... дом отбирать приехала? - спросил Петрович.
     От его вопроса, Егор и его жена напряглись. Раиса хотела что-то сказать, но ответ Ульянки остановил её.
     - Приехала навестить могилы родителей и бабушки. Дед, Вы знаете, погиб на фронте, где лежит и не знаю. Дом мне не нужен, я уже сказала об этом и Егору. Я завтра уеду и думаю, никогда больше сюда не вернусь, - ответила Ульянка.
     Петрович сел за стол.
     - Дарья? Поесть приготовь, с работы я, не ел ничего. Домой хотел идти, а тут все говорят, Ульянка возвернулась. Я и пришёл сюда, удостовериться, - сказал мужчина в милицейской форме, снимая фуражку и вытирая лоб платком.
     Тётка Дарья налила ему борща и поставила перед ним.
     - Как поживаешь, Ульянка? Может расскажешь о себе? - с полным ртом, спросил Петрович.
     - А зачем рассказывать? Уверена, по мне уже видно, как я живу, - ответила Ульянка.
     - Ну... интересно просто... вроде, ты землячка наша... семья, дети, так сказать. Слышал, тогда... ну, после того, как Ивана порешила, ты в Новороссийск  подалась. На тебя от влиятельного человека запрос пришёл, я положительный ответ написал, - сказал Петрович, на минуту перестав есть.
     - Я благодарна Вам, только не хочу вспоминать об этом. Ну, если Вас очень интересует, у меня муж, дочь одиннадцати лет, правда, у меня всё хорошо, - ответила Ульянка.
     Сидевшие на веранде молча слушали их, не перебивая и не мешая разговору.
     - Что ж, рад за тебя, - доедая борщ, сказал Петрович.
     Ульянка промолчала. Петрович встал из-за стола и медленно побрёл к выходу.
     - До свидания, Ульянка, от души желаю тебе счастья, - обернувшись, сказал Петрович и быстро вышел во двор.
     - Пошли и мы, Евдокия. Ты, Раиса, иди домой, скоро Пётр с работы придёт. Небось и детишки на улице бегают, иди давай, нечего тут сидеть. Прощай, Ульянка... виноват мой брат перед Натальей, царствие ей небесное и перед тобой. За зверства свои, ему и отвечать на том свете, - не глядя на Ульянку, с трудом проговорил Егор.
     Ульянка не стала ничего отвечать. Когда все вышли во двор, она подождала, когда выйдут и со двора и вышла тоже. Хотелось подышать свежим воздухом, она будто задыхалась от всего, что здесь произошло. Но ни на минуту не пожалела, что всё-таки приехала и высказала то, что столько лет лежало грузом на сердце. Глубоко вдохнув, она почувствовала некое облегчение и улыбнулась.
     Смеркалось, когда с улицы  во двор зашёл Яков Самуилович и подошёл к ней.
     - С Вами всё хорошо, Ульяна Ильинична? - спросил он.
     - Всё хорошо, Яков Самуилович. Хорошо, что Серёжа не приехал, иначе и не знаю, что могло бы тут произойти. Вы в этом отношении более лояльный и спокойный, - сказал Ульянка, сев на скамью.
     - Вы правы, характер у Сергея Трофимовича жёсткий и решительный. Но он никогда не поступает необдуманно, - с уважением произнёс Яков Самуилович.
     Ульянка вдруг подумала о муже, по телу прошла нега, она почувствовала, как соскучилась по дочери, по мужу и свекрови.
     - Как они там, интересно, - произнесла Ульянка.
     - Лучше чем мы, уж поверьте, - ответил Яков Самуилович, своими словами вызвав улыбку Ульянки.
     - Утром, пораньше, пойдём на кладбище, это на окраине деревни. Фёдор обещал помочь с памятниками. Закажу, объясню ему и уедем. Не могу больше тут оставаться, чужое здесь всё, словно и не родилась я в этих местах, - сказала Ульянка, грустно вздыхая.
     - Вам бы отдохнуть, Ульяна Ильинична. Вы устали, - сказал Яков Самуилович.
     - Я бы прогулялась по берегу реки. Места тут красивые, - сказала Ульянка.
     - Я с Вами пойду. Вы правы, я немного прошёлся до леса, красиво очень, но... - произнёс Яков Самуилович и замолчал.
     - Но что? - насторожилась Ульянка.
     - Но аура тут тяжёлая, угнетающая. Вы только не подумайте, что я высказываюсь так о местах, где Вы родились и выросли, но чувство такое, не знаю, как правильно сказать... на сердце неспокойно, тяжело, - сказал Яков Самуилович.
     - Вы правы, Яков Самуилович, у самой словно кошки на сердце скребут. Но и не приехать я не могла. Мне необходимо было навестить могилы близких, иначе, как дальше жить. Не по-божески это как-то, - проходя к калитке, сказала Ульянка.
     - Далеко собрались? Скоро стемнеет, - крикнула с порога тётка Дарья.
     - Мы скоро вернёмся, тётя Дарья, прогуляться хочу, - обернувшись, ответила Ульянка.
     - Ааа... чего не прогуляться, места у нас красивые, - пробормотала женщина и опять вернулась в дом, чтобы приготовить постель гостям.
     Ульянка и Яков Самуилович прошли к берегу реки и остановились, она не помнила места, где погиб её отец, но вспомнила, как его принесли к ним в дом, как кричала и причитала бабушка и плакала мама.
     - Мама... бедная мамочка... что же ты в жизни видела? Всего одиннадцать лет счастья с отцом и всё? За что такая судьба им досталась? Ведь, будь они живы, я бы никуда не уехала и жила бы, наверное, здесь, похожая на всех. Значит судьба так решила, прости меня, Господи... но я благодарна судьбе за то, что она свела меня с моим Серёжей, - подумала Ульянка, всматриваясь в реку, в темноте казалось, что вода чёрная.
     Ей стало жутко и она отошла от берега.
     - Вернёмся уже, совсем темно становится, фонари не на всех столбах на улицах, - сказала Ульянка, разворачиваясь в сторону домов.
     Тётка Дарья вновь накрыла на стол, нарезав пирог с грибами и кусочками мяса и картошки. Заварила чай, поставила на стол тарелочки, варенье, конфеты и печенье, всё, как полагалось и ждала гостей. Жора был уже дома. Увидев Ульянку, он не удивился, тётка Дарья, конечно, ему обо всём рассказала и мужчина встретил её и Якова Самуиловича добродушно, даже предложил адвокату и Ульянке выпить.
     - За встречу не грех и выпить. Может по рюмашечке, а? - спросил Жора, ставя на стол початую бутылку водки.
     - Спасибо, но извините, я не пью, - ответил Яков Самуилович, присаживаясь к столу.
     Жора с надеждой посмотрел на Ульянку, она покачала головой.
     - Не пью я, дядя Жора. Ты сам выпей, если есть желание. Нам ранним утром делами заняться нужно, - ответила она.
     - Ну и ладно. Нам не привыкать, - наливая себе полстакана водки, произнёс мужчина.
     Ульянка присела за стол. Ведь из-за споров и разговоров, борщ она так и не доела. Она почувствовала голод и не ожидая, когда её попросят поесть, взяла кусок пирога и с аппетитом откусила.
     - Дай Бог, не последняя, - быстро сказал Фёдор и залпом выпил.
     Тётка Дарья налила мужчинам борща и посмотрела на Ульянку.
     - Может и тебе налить? Давеча и не поела вовсе, - спросила женщина.
     - Нет, спасибо, тётя Дарья, мне и куска пирога хватит. Я на ночь много не ем, пирог очень вкусный, - ответила Ульянка.
     - Ешь на здоровье, дочка, - присаживаясь к столу, сказала женщина, внимательно разглядывая Ульянку.
     - Спасибо Вам, что приютили на ночь, мы не стесним вас? - с виноватой улыбкой спросила Ульянка.
     - Да какое беспокойство, Ульянка? Одни мы с мужем живём, как дочь вышла замуж и уехала в город. Сын, так тот ещё раньше на Дальний Восток уехал. Оно и верно, после этой перестройки, тут совсем тяжко стало, будь она неладна. Ни работы молодым, ни житья старикам. Пенсию задерживают, на ферме по два - три месяца зарплату не выдают. Хорошо ещё, что в каждом доме есть скотина, у кого коза, у кого корова, куры, гуси, так сказать. Сплошное выживание, - сокрушаясь, говорила тётка Дарья.
     - Времена такие, всем тяжело, - ответила Ульянка, почувствовав некую неловкость, ведь ей жилось сытно и богато.
     - Может о себе расскажешь, дочка? Как живёшь? Где, кто твой муж и вообще... что же ты делала все эти годы? Ведь ребёнком убежала в никуда. Что тут творилось в тот день... вспомнить страшно. Как ты его, а.... это же надо, ножницами... - разговорилась тётка Дарья, но Ульянке было неприятно об этом вспоминать и ей вовсе не хотелось знать, что произошло в тот злополучный день, хотя она никогда не пожалела о том, что расправилась с Иваном.
     - Тётя Дарья, прошу Вас, не будем об этом говорить. А хотите, я фотографию дочери и свекрови покажу? - спросила Ульянка.
     - Да, конечно покажи. А мужа карточки нет? - спросила тётка Дарья.
     Ульянка взяла сумочку и вытащила блокнот, который всегда носила при себе, на случай, если нужно было что-то записать. Внутри блокнота всегда лежали фотографии Сергея Трофимовича, Настюши и Евдокии Семёновны. Сама она фотографироваться не любила, лишь одна фотография, где она сидела возле бассейна с Сергеем Трофимовичем, он в плавках, с красивым торсом, она в раздельном купальнике, обернувшись в лёгкое парео, перед домом, на открытой веранде. Но её Ульянка никогда никому не показывала. Она передала фотографии тётке Дарье, та бережно взяла их в руки и медленно стала рассматривать. Ульянка смотрела на выражение её лица.