Кульминация - 9

     4. Лекарство от тоски

     Бутылку лёгкого вина он всё же купил – отпраздновать в одиночестве своё будущее избавление от депрессии. Само ожидание перемен к лучшему уже вселяло надежду, поднимало настроение. Иван пожарил картошку, нарезал хлеб, колбасу и накрыл стол в единственной жилой комнате своей однокомнатной квартиры. Небольшая тесная кухня сегодня его не устраивала.
     Прежде чем приступить к трапезе, он проглотил одну из двух таблеток и запил её водой. Подождал несколько минут, прислушиваясь к ощущениям. Кажется, лекарство сразу начинало действовать. Отметив этот факт, Иван принялся за еду.
     Действие препарата было стремительным и ошеломляющим. С каждой минутой на душе становилось всё легче. То, что угнетало его, ранило и терзало, вдруг куда-то исчезло, уступив место покою и умиротворению. Он уже искренне удивлялся своим недавним чёрным мыслям и переживаниям. Да и не о чем было переживать. Ведь, если разобраться, ничего страшного не произошло. Ну, бросила его подруга, нашла себе другого – что с того? Пусть живёт и радуется, если у неё на то будут основания. Стоит ли из этого делать трагедию?
     Иван вдруг рассмеялся над своей глупостью. Вот же дурачок – нашёл из-за чего с ума сходить. Он что, без Ленки не проживёт? Да Бог с ней! Если захочет, найдёт себе сотню таких Ленок. И даже лучше.
     Он поднял голову и с удивлением обнаружил, что окружающее пространство странно изменилась. Комната стала огромной, словно стены кто-то отодвинул метров на десять каждую. Иван поднялся, подошёл к окну и распахнул его. Люди, деревья, машины во дворе были совсем мизерными, как будто он смотрел на них не с четвёртого, а, как минимум, с сорокового этажа. Но самым удивительным было то, что это обстоятельство не вызывало у него ни малейшего удивления. Казалось забавным, смешным – и только.
     Иван прошёл к дивану, плюхнулся на него и громко расхохотался, испытывая приступ безудержного веселья.
     Комната тем временем начала стремительно уменьшаться и, проскочив свои обыденные размеры, стала совсем маленькой. Это ещё больше рассмешило Ивана. Он вновь подошёл к окну и выглянул наружу. Теперь всё внизу находилось настолько близко, что при желании можно было разглядеть любые подробности. Шляпа проходящего вдоль стены дома мужчины, казалось, плыла под самым подоконником. Ивану захотелось похулиганить. Перевесившись через подоконник, он потянулся рукой к шляпе. И вдруг услышал за спиной:
     - Куда ты, дурень? Четвёртый этаж!
     Кипреев слез с подоконника и обернулся. На диване сидел бородатый мужчина неопрятного вида и неопределённого возраста.
     - Ты кто? – спросил Иван. – Откуда взялся?
     - Сам не въезжаешь? – насмешливо спросил мужчина.
     - Нет, не въезжаю.
     - Ладно, даю подсказку: я тебя только что спас от падения с высоты. Кто я, по-твоему?
     Иван немного подумал и высказал предположение:
     - Спасатель?
     - Дурак ты! – рассердился незнакомец. – Я – твой ангел-хранитель. Неужели трудно догадаться?
     - Ангел-хранитель? – Кипреев вновь громко расхохотался. – Мужик, ты в зеркало давно смотрелся?
     Ангел наклонился вперёд. Из-за его плеч выглянули два белых крыла и, слегка подрожав, спрятались обратно. Тело стало полупрозрачным. Это озадачило Ивана.
     - Слушай, но если ты ангел, то почему выглядишь так… непрезентабельно? – спросил он.
     - У меня две ипостаси, - пояснил ангел. – Вот вторая, тёмная, и накладывает свой негативный отпечаток на первую, светлую.
     Иван поставил стул напротив собеседника и, расположившись на нём, задал следующий вопрос:
     - Значит, у тебя две ипостаси? И что представляет собой вторая?
     - Стандартно. То, что и должна представлять. У каждого человека есть ангел-хранитель и бес-искуситель. Вот я и совмещаю две эти должности.
     - Как это совмещаешь? Почему?
     - Обстоятельства, - ангел вздохнул. – Понимаешь, грешников пруд пруди. А вот с праведниками большой напряг. Поэтому с бесами нет проблем, а по части ангелов имеет место дефицит. На всех не хватает. Чтобы снять проблему, используют тех, кто совмещает в себе качества и праведников, и грешников. Чтобы можно было назначить сразу на две должности – ангелов и бесов. Я как раз из таких универсалов.
     - Но как же?.. – растерянно пробормотал Иван. – Это же представители двух противоположных, враждующих сил…
     - Мелко мыслишь! – прервал его ангел. – Никто ни с кем не враждует. Просто честно работаем, выполняем свои обязанности. Функции у нас разные – не спорю. Но контора одна.
     - Ни фига себе! – удивлённо воскликнул Иван. – Это что же получается: и светлые, и тёмные подчиняются Всевышнему?
     - Ну да.
     - Да, дела… А можно мне взглянуть на этого… второго?
     - Можно, но не нужно.
     - Почему?
     - Тебе не понравится. Чёрт – он и есть чёрт. Чего на него пялиться?
     - Но мне очень любопытно посмотреть, - стал настаивать Иван. – Ни разу в жизни видеть не доводилось. Ну, чего ты? Жалко, что ли?
     - Ладно, - ангел опять вздохнул. – Пеняй на себя. Сам напросился.
     Тело его стало менять формы, лицо – вытягиваться. И вот перед хозяином квартиры нарисовалось жуткого вида чудовище. Иван вдруг испытал такой ужас, что опрокинулся на пол вместе со стулом. Резко поднялся и отбежал к противоположной стене.
     - Всё! Всё! Хватит! – закричал он, яростно маша руками.
     Ангел принял прежнее обличие. Медленно, с опаской, Иван вернулся на своё место. Сердце всё ещё бешено колотилось.
     «Жуткая образина! – подумал он. – Не дай Бог, ночью приснится».
     - А кого ты надеялся увидеть? – спросил ангел. – Прекрасную фею? Я же тебя предупреждал, что не нужно этого делать.
     Иван насторожился.
     - Ты что – мысли мои читаешь?
     - Контролирую и корректирую, - ответило бестелесное существо и, кивнув в сторону стола, констатировало: – А ведь у тебя там, Ваня, вино стоит.
     - Да, - сказал Иван. – А что – нельзя?
     - Тебе нельзя. Несовместимо с препаратом, который ты принял. А вот мне себя, пожалуй, побаловать винишком можно. Да и закусить не помешает. Соскучился я по этому делу. Прежде-то, при жизни, большим любителем был.
     - Как ты собираешься пить и закусывать? – удивился Кипреев. – Ты же насквозь просвечиваешься.
     - Ерунда! – отмахнулся ангел. – Временно материализуюсь.
     Он вдруг исчез с дивана и в тот же миг появился за столом, постепенно приобретая вид обычного живого человека. Иван подсел к столу сбоку. Ему хотелось получить ответы на многие вопросы, которые возникли к неожиданному гостю.
     - Значит, ты меня спасаешь в опасных ситуациях? – задал он первый вопрос.
     - Ну да. Без меня тебе давно бы крышка была.
     - А потом принимаешь облик беса и начинаешь мне вредить?
     - В целом верно, - согласился с ним ангел, выпив стакан вина и закусывая колбасой. – Но в обратной последовательности. Сначала врежу, а потом спасаю.
     - Чёрт возьми! – возмутился Иван. – Тебе больше заняться нечем, кроме как портить человеку жизнь?
     Ангел сделал ещё один глоток, повернулся к подопечному и стал объяснять:
     - Во-первых, не только порчу тебе жизнь, но и выручаю тебя. Во-вторых, разве ты сам не так поступаешь со своими персонажами? Ты этих бедолаг в такие передряги вгоняешь, что мне их жалко становится. А потом даёшь им возможность выбраться из критических ситуаций. Всё логично и закономерно.
     Такое объяснение повергло Ивана в шок.
     - Ты чего несёшь? Разве можно сравнивать? Я придумываю ситуации для тех, кого на самом деле нет, а ты издеваешься над живым человеком. Я из-за тебя мучаюсь и страдаю.
     - Они тоже страдают и мучаются. Из-за тебя, между прочим.
     - Да не могут они страдать! – закричал Иван.
     - Как это не могут? Вот, к примеру, из твоего романа: «Он сидел у окна, положив голову на подоконник. Его сердце разрывалось от боли», – процитировал ангел. – Каково, а? Или вот ещё…
     - Слушай, прекрати! – нетерпеливо прервал его Кипреев. – Эти люди придуманы мной, и на самом деле не существуют. Они – персонажи! Как можно сравнивать?..
     - Очень просто. Ты тоже персонаж. Твоя жизнь – всего лишь сюжет, который по ходу написания редактируется и корректируется.
     Выдав эту информацию, от которой Иван едва не потерял дар речи, ангел вновь принялся за еду.
     - Значит, вся моя нескладная жизнь – плод твоих творческих стараний? – спросил Кипреев.
     - Нет. Бери выше. Там главные сочинители. Я лишь поправки вношу.
     - А мой разрыв с Леной – чьих рук дело?
     - Моих.
     - Зачем?!
     - Ты с ней обрёл душевное равновесие и, как следствие, стал хуже писать. А это никуда не годится. Литература – твоё предназначение свыше.
     - А с Натальей, бывшей женой, тоже ты меня разлучил?
     - Ну да. Она тебя тянула в болото повседневности и мещанства.
     - И с Катюхой Семёновой? – продолжал перечислять Иван.
     Ангел едва не поперхнулся.
     - Ну, ты даёшь! Ещё бы Люську Ковальчук вспомнил! Ты мне за них «спасибо» должен сказать. Комментарии излишни.
     - Ладно, не будем о женщинах, - сказал Иван. – Но ведь у меня и с деньгами всё время нелады. Едва только где-то появится возможность заработать, как тут же какая-нибудь гадость всё портит. Тоже твоя работа?
     Ангел молча ткнул себя пальцем в грудь. Он не мог вдаваться в объяснения, поскольку рот был занят жареной картошкой. Впрочем, объяснения и не требовались. И так было понятно, что он мог и хотел сказать. Например: что для высоко духовного и плодотворного творчества художник должен быть голодным. Ну и, наверное, несчастным тоже. А сам сидит, сволочь, и жрёт без остановки за счёт своей жертвы.
     Проглотив последнюю порцию, Ангел удовлетворённо икнул и вновь превратился в сытое румяное облако. Иван с ненавистью смотрел на него. Видимо, от сытости ангел потерял способность читать мысли подопечного, поэтому, встретив его взгляд, удивлённо спросил:
     - Ты чего?
     - Материализуйся ещё раз! – потребовал Иван.
     - Зачем?
     - Я тебе морду набью.
     Повисла пауза.
     - Вот ты, значит, как. Я тебе, как интеллигентному человеку, всё честно и без утайки рассказал. Даже то, что не имел права рассказывать. Надеялся, что ты поймёшь, оценишь и выразишь благодарность. Увы, ошибся. За мою искренность ты платишь мне чёрной неблагодарностью, - укоризненно сказал ангел. А чёрт добавил: – Будешь хамить, сам по морде схлопочешь.
     И тут Ивана прорвало. Слёзы ручьями потекли по его щекам. Он рыдал, проклиная свою неустроенную жизнь, бесконечное невезение и «долбаного благодетеля». Ангелу стало жаль его, и он принялся за утешения. Он говорил, что всем людям на свете нелегко живётся; что испытания посылаются небом для укрепления духа; что Бог терпел и нам велел; что неприятности будут не всегда, а только при жизни. Ничего не помогало. Исчерпав все аргументы, ангел с досадой изрёк:
     - Ну, что мне с тобой делать? Что тебе ни говори, всё без толку. Короче, успокаивай себя сам. А я умываю руки. Голова раскалывается от твоих воплей.
     Выпалив эту тираду, он растворился в воздухе.
     С его исчезновением Иван почувствовал себя ещё хуже. Квартира вдруг показалась ему безобразной, неуютной, запущенной. Впихнув ступни ног в кроссовки, он выбежал во двор. Вечерело. Иван затравленно огляделся. Погода стояла тёплая. Вокруг было много людей. Они сновали туда-сюда, вели разговоры или просто наслаждались погожим деньком. Но… все эти люди выглядели страшными, неприятными, отталкивающими. Да и сам город нагонял своим видом такую тоску, словно недавно пережил массированную бомбардировку.
     Иван вернулся в квартиру и завалился на кровать, даже не сняв обувь. Он пытался проанализировать странные события сегодняшнего дня. Но мысли путались, не давая сосредоточиться. С этими бесплодными попытками он и уснул.