Чудесным образом

   Очень затяжная была нынче осень. Долго радовала нас и погодой, и картинами своими чУдными.
   И не устаешь поражаться всем этим переменам. Ну не чудны ли дела Твои, Господи?!
   Увлекшаяся процессом творчества осень долго смаковала свой очередной заход в мастерскую под названием «времена года». Расставила повсюду подрамники для своих будущих творений. И, вставив в них холсты , законченные и оставленные на память уходящим до поры до времени летом, принялась неторопливо, мазочек за мазочком разбавлять буйство зеленых красок: где кадмием желтым по листочкам тополей – цветом полуденного, еще почти жаркого солнца; где – стронциановой желтой или лимонной, - подсвечивая макушки редеющих березок; а где – уже и охры светлой и темной, покрывая ею обожженную утренними заморозками траву и еще недоубранные злаки на полях.
   Все больше и больше на ее картинах кадмия красного и вишневого крапплака вкраплений, все смелее рука художника, все шире и ярче мазки, вот уже весь лес засиял новыми дизайнерскими одеждами, шагает, красуясь, по подиумам, перед глазами восхищенных зрителей. А сам дизайнер, изощряясь все больше, щедро, не жалея золота, рассыпает его повсюду, и вдруг, остановившись, отойдя на несколько шагов, чтобы посмотреть на все свое творчество со стороны свежим взглядом, замечает, что, увлекшись, намешал на палитре своей уже слишком много красок, и живопись начинает превращаться в грязь.
   Пытаясь снять излишек красок, освежить пейзажи, соскабливает осень все написанное мастихийном дождей, смывает растворителем воды небесной. Но и это уже не помогает: холсты безнадежно испорчены. Обнажилась их серость и скрытая под набелом грунтовок первозданная нетронутость. Разочарованная, отступает осень, предоставляя право продолжать творить уже другому художнику – зиме.
   И тогда она принимается за дело. Не сразу приходит к ней вдохновение. Надо же ведь обновить снова холсты, проклеить их все крепчающими заморозками, покрыть грунтовкой с добавлением белил.
   У зимы нет желания особо экспериментировать с цветом. У нее другие замыслы и манера письма. Она не поражает взгляд красочностью картин, но удивляет виртуозностью кисти, без устали создающей великое множество крошечных, но совершенных творений – снежинок. Каждая из них – просто шедевр! Единственный и неповторимый по красоте исполнения линий и форм.
   Сколько их – этих шедевров – в одном сантиметре снега, в одной белой шапочке на макушке засохшего цветка в саду, в одном взмахе метлы дворника, убирающего первые сугробы во дворе, во взметнувшемся вихре над лесом, над полем, сплошь покрытым этими драгоценными, ослепительно сверкающими произведениями искусства?!.
   Но пройдет и эта пора. И все самое интересное начнет твориться уже с приходом весны.
   Поистине, нет пределов богодухновенному творчеству мастера, создавшего и написавшего чудесным образом талантливейшую и прекраснейшую по замыслу и исполнению картину природы и мира сего!
   И ежедневно, ежесекундно, повсеместно самым чудным образом все создается и переписывается заново этот неповторимый шедевр под названием «жизнь»!
   И, слава Богу, никогда не престает!
   Ну, не чудеса ли?!
   И каждый раз, оглядываясь кругом, не перестаешь удивляться: чудны дела Твои, господи! Слава Тебе, показавшему нам свет!


  PS. И не может ведь быть такого, чтобы по вине какого-нибудь ничтожного вируса взял и исчез с лица земли главный наблюдатель всех этих чудес – человек! Как бы ни был он сам по себе ничтожен и грешен, и способен самого себя низвести к погибели, ведь не допустит Творец его полного исчезновения из анналов природы! Земля останется все такой же прекрасной, но – осиротевшей, ей явно будет не хватать своего любимого детища – сотворенного и одухотворенного Богом, вынянченного и вскормленного ею, - грустно и тяжело будет ей нести на своей груди через темную и хладно-безразличную вселенную только то, что останется от былого великолепия…