Далеко от больших городов...

Почтовый УАЗик мчится из Куйбышева в Северное. Северная трасса плохая, дорожное полотно неровное, асфальт старый и трескается, кое-где видны следы «заплаточного» ремонта, от которого дорога становится только хуже. На улице лето и из окна автомобиля видны зеленые поля пересекаемые узкими полосками березовых колков. Чем дальше от Куйбышева, тем полей меньше, а лесов больше. Ближе к Северному полей вообще нет.

За рулем сидит водитель Витек -  мужчина лет сорока, среднего роста плотный, бритый наголо, на пассажирском сидении – сопровождающий Петя – высокий, худощавый, тридцатилетний парень. Разговаривают.
 - Что у нас сегодня первое? - спрашивает Витек.
 - Сергино, - отвечает Петя.
 - Только бы они сразу обмен сделали, а то неохота к ним на обратном пути заезжать…
 - Сомневаюсь. У них мешки сразу готовы бывают, только если им самим вечером пораньше уйти надо.
Дальше разговор идет на отвлеченные темы. Витек хвастается своей личной жизнью. Помимо красавицы жены у него есть две молодых любовницы, которых он регулярно посещает. Это служит предметом его гордости. Петя слушает молча, улыбается, наиболее забавные моменты Витиных рассказов он, со смехом, комментирует…

Так незаметно доехали до Сергино. Когда-то это было большое процветающее село, теперь здесь не более ста жителей и все они - немолоды.
УАЗик подкатил к почтовому отделению. На крыльце встречают, зав отделением Ивановна – полная пожилая женщина на седьмом десятке и ее муж - почтальон Андрюха – еще крепкий, сухопарый пятидесятилетний мужик.
 - Здорово, ребята. Что там Куйбышев? Стоит? - говорит своим хрипловато-дребезжащим голосом Ивановна.
 - И вам, здравствуйте. Стоит. Что ему сделается? - отвечает Петя и достает из будки мешки с почтой.
Все четверо заходят в помещение почты. Ивановна, вставая за стойку, говорит.
 - Петь, мы тебя попросим: заскочи в Ваганово, выдай пенсию Пустыреву.
 - Так я ж, вроде, не имею права пенсию выдавать…
 - Да глупости! Деньги выдашь, он распишется, квитанцию на обратном пути завезешь… Вам все равно еще к нам заезжать, почта у нас еще не готова. Андрюху отправлять глупо. Ему придется или весь день в Ваганово проторчать, вас дожидаясь, или с вами до Северного мотаться.
 - Ревнуешь Андрюху? Боишься от себя отпускать? - пошутил Витек.
 - Конечно, ревную. Такого орла. Он мне здесь нужен. - смеется Ивановна.
 - А кто это – Пустырев? - спросил Петя.
 - Да инвалид. Больной на голову, - ответила Ивановна.
 - В общем, дебил со справкой! - вставил Андрюха.
 - Бухает?
 - Там не забухаешь, спиртного взять негде. Траву он курит.

Делать нечего, Петя согласился, и они покатили дальше. До Ваганово доехали быстро. Это была практически полностью вымершая деревня, состоящая из одной улицы на которой осталось всего три жилых дома, остальные были либо разрушены, либо их вообще не было. Все пространство между домами и вокруг, на сколько, хватало взгляда, было покрыто густыми зарослями крапивы и конопли выше человеческого роста, либо такой же высоты камышом. В первом доме жил полудикий бобыль-охотник, во втором, самом ухоженном - одинокая пожилая женщина, а в третьем, самом маленьком и захудалом, - тот самый Пустырев.

Машина остановилась на дороге напротив домика Пустырева - это была маленькая низенькая хибарка, погруженная в заросли бурьяна настолько, что окон совсем не было видно. По узенькой тропинке, вытоптанной в бурьяне, Петя дошел до входа в сени, дверной проем был очень низкий, и чтобы войти ему пришлось согнуться пополам, находясь в таком положении, он пробрался через сени, нащупал дверь и оказался в доме. Площадью дом был не более двенадцати квадратов, печка разделяла его на две половины: кухню и комнату. В кухне стояла неряшливого вида женщина, волосы ее были растрепаны, одета она была в старую заношенную ночную рубашку.
 - Здравствуйте! Я пенсию привез.
 - Сейчас позову - сказала женщина и вышла из дому.
«Откуда она его позовет? Где он может быть? В бурьяне? Что он там может делать? Шоркает коноплю*?» -  носилось в голове Пети, как вдруг, его словно ледяной водой окатили, из-за печки вышла маленькая девочка, лет трех на вид, по сравнению со своей матерью она казалась очень опрятной, на ней была бордовая кофточка и того же цвета юбочка, волосы были аккуратно расчесаны, глазки светились радостью, она улыбалась.
 - Пливет.
 - Привет.
 - А это, Даска. – девочка подняла перед собой старого потрепанного плюшевого зайца.
 - Привет, Дашка.
 - Ты, деньги пливез?
 - Привез.
 - Значит мы сколо, в голод поедем, мне новое платье купим и Даске надо какую-то обновку купить…   
Тем временем, женщина откуда-то привела своего мужа. Это был мужичонка не старше сорока лет, обрюзгший, лысый, одетый в растянутые на коленях трико и старую затасканную майку. Лицо его выражало крайнюю тупость. Было видно, что увидев более крупного молодого мужчину, он боится. Петя подал ему деньги.
 - Пересчитайте.
Там было тринадцать тысяч четыреста тридцать четыре рубля – тринадцать тысячных, четыре сотки и мелочь. Мужчина долго крутил перед собой деньги, перекладывал купюры из руки в руку, сосчитать их у него никак не получалось.
 - Да расписывайся уже! Я вижу, что там все. – раздраженно сказала женщина.
 - Вот здесь… Подпись и фамилия, - проговорил Петя.
Мужчина поставил закорючку, а потом долго и мучительно выводил свою фамилию, но разобрать ее все равно было невозможно.Петя взял квитанцию, молча вышел и сел в машину.
Всю дорогу до Северного он молчал. Мысли о маленькой девочке не отпускали его: «Как живет здесь этот ребенок? Здесь ведь не то, что погулять негде, это физически невозможно! А зимой? А в город они как ездят? Ни у кого здесь автомобилей нет. Ловят на трассе северянский**  автобус? Что с ней будет дальше?»
Заехав на обратном пути в Сергино, забирая почту, Петя заговорил с Андрюхой.
 - У твоего инвалида, оказывается жена и ребенок маленький.
 - Ну да…
 - Я не ожидал. Я в шоке до сих пор.
 - Да они все в этом Ваганово долбанутые! Им всем предлагают жилье в других селах, а они отказываются, говорят, что им здесь лучше, живут как дикие звери – без магазина, без медпункта…
 - А в город они как ездят?
 - Не знаю. Наверное, северянский автобус на трассе ловят.
 - Страшно все это.
 - Я раз к ним приехал - газету привез, а они на диване голые – порются***, на меня ноль внимания, а девочка на полу со своим зайцем играет, я плюнул на пол, газету бросил и ушел… 
 - Что с девочкой дальше будет?
 - Заберут, наверное, ее у них как подрастет…


*шоркать коноплю – делать план (план – анаша)
**северянский автобус – автобус сообщением Северное-Куйбышев
***порются – сношаются (жаргон)