Глава 6. Мигел Ибериец

Мигел проснулся очень рано, выбрался из-под одеяла, подошел к окну и раскрыл ставни. Солнечные лучи ворвались в комнату, утренняя прохлада мгновенно взбодрила мальчика, и всё же на душе у него было немного грустно. Грустил он из-за того, что занятия в монастырской школе были отменены на целую неделю. При монастыре поселились мальчишки-чужеземцы, выкупленные из рабства у пиратов, и братьям-монахам теперь не до школьных занятий. Придется теперь целый день помогать отцу и маме по хозяйству, и никаких тебе книжек. Разве что можно полистать Псалтырь*, которую ему позволили взять домой с разрешения самого епископа Альбина, а также перечитать свои выписки из «Истории» Тита Ливия**. Но это и близко не так интересно, как приступить под руководством наставника к изучению какой-нибудь новой книжки, страницы которой хранят древнюю мудрость и знания, а иногда и описания потрясающих приключений. Ну да ничего. Может, отец вечером порадует его хорошей песней или историей, а сейчас нужно работать. Книги Мигел любил так, как редко кто в его возрасте, но лодырем, при каждом возможном случае отлынивающим от тяжелой работы, вовсе не был.
Он спустился по лестнице на первый этаж. Мальчику очень нравился их новый двухэтажный дом внутри городских стен, хотя хижинка, в которой они до этого жили, тоже была ничего себе. Но здесь у него была своя комната, и прекрасный вид из окна на маленький уютный садик, а главное – надежные двери и стены вокруг двора…
Мигел не рассказал родителям о загадочном происшествии на опушке леса и порою начинал думать, что дивный голос, звавший его по имени, а также перезвон колокольчиков просто ему почудились. Но больше ни разу не уходил в лес один. Благо, они скоро переехали, а у отца появилось столько работы, что Мигелу стало не до сбора грибов и ягод. Дни его проходили либо в отцовской кузнице, либо в монастырской школе, и он был искренне этому рад.
А вот друзей у него по-прежнему не было, хотя местный язык он выучил, и выучил очень хорошо. На улице Оружейников, где они поселились, сверстниками ему приходились одни только Рин и Мэлгон, сыновья Габура, но это были очень неприятные ребята. Мигел впервые повстречал этих мальчиков и их отца на второй день после переезда, проходя возле их дома, и вежливо с ними поздоровался. Габур сплюнул в ответ, мальчишки мерзко заржали, и с тех пор Мигел обходил их стороной. С остальными детьми на улице он вполне поладил, но то были либо девчонки, либо малышня, а потому о настоящей дружбе, про которую он столько читал в книгах, не могло быть и речи.
Да и не из одних книг он знал, что такое дружба. Настоящими друзьями были для него его родные братья – Рафаэл и Габриэл. В горах Иберии они пережили немало совместных приключений, им всегда было о чем поговорить и что друг другу поведать. Но братья умерли во время путешествия по морю. Мигел тоже тогда тяжело заболел, но выжил, а братиков больше нет… И, хотя он уже смирился с этой мыслью, невольное одиночество постоянно навевало воспоминания из прошлого, и мальчик тайком плакал по ночам, радуясь хотя бы тому, что родители его не слышат.
Внизу его ждал завтрак. Отец, как всегда, проснулся чуть свет и уже работал в кузнице, а мама суетилась на кухне. Мигел обнял маму, позавтракал, а потом пошел помогать отцу. Полдня они трудились, а когда порядком устали и перепачкались, вышли на воздух и расположились на бревнах возле ворот, болтая о том о сём и ожидая, когда их позовут обедать. И тут услыхали, как за забором кто-то кашляет.
Кашель был громким, хриплым, болезненным. Мама Мигела называла подобный «плохим кашлем». Кузнец поднялся на ноги и выглянул за ворота, Мигел тоже.
У дороги, прислонясь спиной к их забору, прямо на земле сидел худой старик. Одет он был в походную одежду, что когда-то давно была зеленой, а теперь – пыльно-серой. Рядом лежали походная сумка и кожаный футляр, из которого выглядывала арфа.
«Бродячий бард!»*** – с восторгом подумал Мигел. – «Вот только вид у него очень нездоровый».
– Хорошего вам дня, добрые люди, – поздоровался с ними старик, и Мигел, хотя сам был чужестранцем, сразу понял по его выговору, что бард не из местных и явился издалека. – Простите, что побеспокоил… Это ж надо было, добраться до самой цели – и вдруг заболеть… Не тревожьтесь, я сейчас отдохну немного да пойду себе дальше.
– Ты, видно, пришел в этот город погостить у родных, бард? – спросил кузнец участливо. – Скажи, где они живут, и я тебя с радостью к ним провожу.
– Нет у меня в этом городе ни родных, ни друзей, – ответил старичок и махнул рукой. – Я прибыл в Британию из-за моря, из прекрасной изумрудной Ирландии, и долго гостил в Альт Клуте у короля Локрина. При его-то дворе я и услышал о маленьком северном королевстве Тариан, правитель которого рад каждому бродячему барду и щедр к певцам вроде меня до невероятности. Вот я и решил порадовать вашего владыку своими песнями, но по дороге схватил простуду и теперь не то что петь, но и говорить не могу без труда. Хуже всего то, что деньги у меня не задерживаются, потому и в гостиницу мне путь заказан. А как тебя зовут, добрый человек?
 – Родерик, – ответил кузнец. – Я тоже не местный.
– Я догадался по выговору, – усмехнулся бард. – А меня зовут Гоб. Старый Гоб, если уж точнее.
 – Рад знакомству, – улыбнулся оружейник. – Знаешь, Гоб, здешний король и впрямь покровительствует бардам и вполне способен тебя приютить.
– Ты думаешь, что у меня совсем нет гордости, кузнец? – спросил старик резковато, но беззлобно. – Я не могу прийти ко двору владыки и воспользоваться его дарами, ничего не предложив взамен!
– Хм… Как знаешь. Но вон на том холме, – и Родерик указал в сторону Монастырского холма, – живут братья-монахи, и уж им сам Бог велел принимать таких бедолаг как ты…
– Э-э-э, кузнец, не любит нас ихняя братия здесь в Британии, уж я-то знаю. То ли дело у нас, в Ирландии. Да, честно сказать, я монахов тоже не особо жалую.
– Гордость у тебя есть, родных и знакомых нет, денег тоже нет, монахов ты не любишь… Плохи твои дела, путник! Тогда оставайся, пожалуй, у меня. Я тебя в твоем горе понимаю – ведь, как уже сказал, сам прибыл сюда не так давно. Моя супруга разбирается в травах и быстро поставит тебя на ноги. Хотя в монастыре братья-лекари тебе скорей бы помогли…
Видимо, барду идти в монастырь ну совсем не хотелось, а вот предложение остаться у Родерика его заинтересовало.
– Допустим, я останусь. А как мне тебя за это благодарить? У меня ведь, кроме арфы, и нет ничего. И силы такой нет, чтобы в кузнице тебе помогать.
Видимо, Родерик представил худого и немощного Гоба с молотом в руке, а потому засмеялся.
– Не отниму я у тебя твою арфу и в кузнице работать не заставлю. Но сочтемся, не переживай. Окрепни сперва.
– Мне бы местечко у очага, тарелку горячей похлёбки и сухую постель на ночь, так я за сутки оправлюсь, – радостно затараторил старик. – А потом проси что хочешь!
– Неужто так быстро? Ну да поглядим. Давай, заходи во двор. Корнелия! Эй, Корнелия, у нас гости!

К удивлению всей семьи, бродячий бард и впрямь оправился за два дня. Поселили его в отдельной комнате, заботились как о родном, и старик быстро ожил. Вечером третьего дня, после ужина, он порадовал гостеприимных хозяев своей игрой на арфе и заявил Родерику, что пришла пора выразить ему свою благодарность на деле, да вот только он по-прежнему не знает, как.
– Я бы с тебя не требовал ничего, – ответил Родерик. – Но раз уж ты настаиваешь… Ты ведь с моим Мигелом уже подружился?
Мигел встрепенулся, заинтересованный оборотом беседы, а бард засмеялся.
– Конечно! Самый толковый и любознательный мальчишка из всех, что я встречал. Вот бы из кого вышел настоящий бард!
– Ну, это вряд ли, – покачал головой кузнец. – Я, правду сказать, и сам не чужд твоей профессии, но здесь моих песен никто не поймет, а переводить их мне недосуг, да и способностей таких нет. Что же касается Мигела, то чует моё сердце, что станет он бардом или нет, а вот кузнецом ему точно не стать. Ему только книги и подавай! Думаю, через пару лет он навсегда убежит от нас в монастырь. Тамошние отцы-наставники его очень хвалят, он и латынь выучил совсем малышом, и здешнее наречие быстрее всех нас освоил. А вот с ирландским у него дела обстоят плоховато, даром что язык этот с британским схож. Так, может, проведешь с ним пару уроков? Уверен, что в будущем ему это очень пригодится… И еще Мигел очень неравнодушен к музыке, а особенно к игре на арфе. Арфу я ему достать пока не могу, но однажды приобрету обязательно, и потому буду тебе благодарен, если к урокам словесности ты прибавишь несколько музыкальных уроков.
Сложно было понять, кто к идее Родерика отнесся с большим восторгом – старый бард или Мигел. Родерик, увидав их радость, улыбнулся.
– Да, Мигел, – промолвил он. – На несколько дней я освобождаю тебя от работы в кузнице. Будь прилежным, и не теряйте времени зря.
Терять время зря никто не собирался. К занятиям приступили тем же вечером, и заключались они преимущественно в том, что Гоб наигрывал на арфе прекрасные печальные песни, а Мигел слушал, улавливал суть и, если чего не понимал, расспрашивал старика.
Но расспрашивал он его редко, ведь песни эти и само их звучание пробирали мальчика до глубины души. Волей-неволей забудешь про особенности грамматики, когда слушаешь историю о встрече юного Энгуса с Девушкой-Лебедем**** или печальную повесть о несчастливой любви Дейрдре и Найси, сына Уснеха*****. И когда плач Дейрдре, обращенный к её ревнивому мужу-королю, завершился словами: «Не разбивай мне сердце, уж близок час моей смерти. Горе сильнее моря, помни об этом, Конхобар», Мигелу показалось, что это не арфист пропел, а арфа проплакала последние строки. У него у самого чуть сердце не разорвалось от восторга и печали, но, когда мальчик признался в этом старику, тот только усмехнулся и предложил перейти к «Похищениям», хотя видно было, что он явно польщен.
Что касается «Похищений», то вскоре Мигел понял, что это – суровая ирландская реальность. Главным богатством для жителей Ирландии являлся скот, часто он даже заменял им деньги. А потому борьба за пару коров или овец между соседями, кланами, племенами, а иногда и целыми королевствами была вполне объяснимой, хотя зачастую сводилась к чистой воды разбою. Но чем человек живет, о том и поёт, а пели ирландцы об этом замечательно. Мигел прослушал с десяток таких повестей, но больше всего его поразила сага о похищении быка из Куальнге. Это была история о том, как мужчины племени уладов оказались небоеспособными из-за напавшей на них странной магической болезни и как их соседка королева Медб решила воспользоваться ситуацией и поживиться за их счёт. Больше всего королеву интересовал прекрасный коричневый бык из Куальнге, но и от прочей добычи ни она, ни её воины отказываться не собирались. Остановил вражескую армию герой Кухулин, на которого заклятие не действовало, причем остановил в одиночку, заняв позицию у брода пограничной реки. Единственным достойным для него противником во всей армии Медб был герой Фердиад, с которым Кухулин вместе обучался ратному делу у воительницы Скатах и который не желал выступать против своего лучшего друга и названого брата. Но коварная королева сыграла на его тщеславии, пообещав Фердиаду в случае победы несчетные богатство и свою дочь Финдабайр в жены, а в случае поражения – вечный позор среди соплеменников. И роковая битва состоялась, хотя Кухулин всеми силами старался её предотвратить, обращаясь к другу с такими словами:

О Фердиад благородный! Постой!
Зря ты со мной затеваешь бой!
Многих Финдабайр, дочь короля,
Погубила, себя в награду суля!
Коль правду молвить, из-за её красоты
Много погибло таких, как ты!
Наших клятв безрассудно не рушь!
Подумай о дружбе, доблестный муж!
Друзьями сердечными были мы.
Вместе бродили по дремучим лесам.
Вместе во многих чужих краях
Нам довелось побывать с тобой.
Никакие леса не страшили нас…******

Но слова эти, хотя и тронули Фердиада до глубины сердца, от своего намерения отступиться не заставили. Поединок их длился три дня, Фердиад погиб, а тяжко израненный Кухулин пропел над убитым другом прощальные слова:

В играх, забавах мы были рядом,
Пока у брода не встретил ты смерть.
В ученье у Скатах мы были рядом –
У грозной наставницы юных лет
Вместе прошли мы науку побед…
И вот у брода ты встретил смерть.

В играх, забавах мы были рядом,
Пока у брода не встретил ты смерть.
В боях жестоких мы бились рядом,
И каждому щит был от Скатах в дар –
За первый успех, за верный удар…
И вот у брода ты встретил смерть.

В играх, забавах мы были рядом,
Пока у брода не встретил ты смерть,
Милый мой друг, мой светоч, брат мой!
Гроза героев, славный герой,
Без страха ты шел в последний бой…
И вот у брода ты встретил смерть*******.

К израненному Кухулину пришли на помощь оправившиеся от болезни улады, и враг был разбит. Однако вскоре и Кухулин встретил свою смерть, став жертвой злых заговоров и предательства, но до конца сохранив свою отвагу и благородство…

– Пожалуй, истории о Кухулине я мог бы слушать бесконечно, – печально заметил Мигел, когда арфа отзвенела. – Даже жаль, что они у тебя закончились. И жаль, что Кухулин погиб…
– У каждой истории и песни есть своё завершение, хотя далеко не у каждой оно счастливое, – со вздохом промолвил Гоб. – Кухулин погиб, но погиб как герой, и песни о нём переживут века. Хотел бы ты прожить жизнь так, чтобы о тебе сложили песни и легенды? Пускай для этого даже пришлось бы погибнуть?
– Да, пожалуй, – согласно кивнул Мигел. – Только чтобы песни эти были хорошими. Ну, в смысле, чтобы я в них был хорошим. Не хотелось бы мне быть похожим на Фердиада, который из-за любви к женщине предал друга… И как он мог?
– Говорят же тебе, что биться против друга он вышел не столько из-за женщины, сколько из-за страха быть опозоренным и прослыть трусом среди соплеменников. Думаю, королева Медб прежде всего на этом и сыграла, когда его уговаривала. А касательно власти женщин над нами, так о ней как подрастёшь – многое узнаешь. Власть эта огромна, но я не стану тебе про неё ничего рассказывать, ведь иначе твои благочестивые родители выгонят из своего дома старого болтуна. А потому давай с болтовней покончим и вернёмся к нашим занятиям.

Старик Гоб прожил в доме Родерика неделю, и когда совершенно выздоровел, засобирался в путь.
– Я уже вполне готов выступить перед вашим королем, – заявил он Родерику. – А потом отправлюсь домой, в Ирландию. Вижу, что дальние путешествия уже не для меня, пора и честь знать.
Он в который раз поблагодарил Корнелию и Родерика за лечение и гостеприимство, вновь похвалил Мигела как способнейшего ученика – и в отношении изучения ирландского наречия, и в отношении музыкальных уроков – и с напускным возмущением отверг предложенные оружейником деньги.
– Если ты думаешь, что обременил меня, заставив пару дней поиграть на арфе, кузнец, то очень сильно заблуждаешься. Это я тебе должен до конца жизни, но всё, на что я способен, это разве что песню про тебя сочинить. Прощай, и пусть всё у тебя будет хорошо.
– А может, останешься в нашем городе, Гоб? – неуверенно промолвил Мигел. – Сам ведь говорил, как тебе здесь понравилось…
Бард засмеялся и потрепал мальчишку по голове.
– Не могу, Мигел. Мне действительно очень полюбился ваш край, но самое прекрасное место на земле – это местечко Дерри в моей родной Ирландии. Маленьким мальчиком, в пору цветения яблонь, я слушал соловьиные песни в тамошних дубравах и понял вдруг, что желаю быть только бардом и никем иным. А сейчас, состарившись, по-настоящему мечтаю лишь о том, чтобы в мире опочить под сенью именно тех дубрав.
Он ушел из их жизни навсегда – по пыльной дороге, с дорожной сумкой через плечо и с арфой в кожаном чехле, – но его образ и спетые им песни остались в сердце мальчика навечно. И, вспоминая о нем, Мигел очень надеялся, что старик Гоб добрался живым и здоровым до родины и что его последняя мечта однажды исполнится. Ведь у каждой истории и песни есть своё завершение, хотя далеко не у каждой оно счастливое…

* Библейский сборник песнопений, особенно почитаемый христианскими монахами и ставший для них своеобразным молитвенником.
** Тит Ливий – римский историк, живший на рубеже эр, автор «Истории Рима от основания города».   
*** Странствующий песнопевец.
**** Речь идёт об ирландской саге «Видение Энгуса».
***** Подробно история изложена в ирландской саге «Изгнание сыновей Уснеха».
****** Перевод Шкунаева С. В. «Похищение быка из Куальнге». 
******* Перевод Шерешевской Н.В.

Книга "Легенда о Каменном Мигеле" полностью опубликована мультимедийным издательством Стрельбицкого. Приобрести электронный вариант можно в магазине Андронум – книжном гипермаркете для мобильных устройств. Ниже приведены ссылки, которые облегчат поиск всех частей книги:

Andronum СТАРИННЫЙ ОБЫЧАЙ. Часть 1


Andronum СТАРИННЫЙ ОБЫЧАЙ. Часть 2


Andronum Холм девичьих слез. Часть 1


Andronum Холм девичьих слез. Часть 2


Andronum Запретные земли. Часть 1


Andronum Запретные земли. Часть 2


https://andronum.com/serii-knig/legenda-o-kamennom-migele/