Мой отец коммунист

На фото: Василий Иванович Иванченко. 1937 год

Биография
Мой отец, Иванченко Василий Иванович,  родился 19 марта 1916 года в селе Знаменка Алтайского края. Не сохранилось сведений о том, где, сколько и чему он учился в детстве, но в 18 лет он уже сам выступает в качестве учителя. И настолько успешно, что в 20 лет заведует сельской школой в отделении №1 совхоза № 223, там сейчас пос. Октябрьский Суетского района. Одна из учительниц этой школы стала нашей мамой. В  22 года отец руководит Знаменским районным отделом народного образования. С 1939-го он кандидат, потом член ВКП(б).  Начало войны застало его  на партийной работе – заместителем начальника политотдела Знаменской машинно-тракторной  станции, которая обеспечивала все полевые работы в колхозах и совхозах района.  Будучи уже призванным в первые дни войны, он был комиссован с белым билетом из-за неработающей почки, от которой потом и умер. С 1942 по 1947 год работал секретарем Суетского РК ВКП(б). Затем два года учебы в совпартшколе, которая дала диплом, основу для самообразования и возможности профессионального роста.  Последующие годы прошли  в Павловске на партийной и советской работе.

Главным
и, пожалуй, единственным важным делом для отца всегда была работа. Первые представления о ней я получил в детские годы, хотя  отец никогда о служебных делах дома не рассказывал. Он много ездил по хозяйствам района, встречался и беседовал с людьми. Тогда главной проблемой было выполнить задания государства по сдаче сельхозпродукции, и только потом – обеспечить сносные условия жизни для людей на местах.

Времена были суровые,
 за выполнение поставленных задач отвечали не только партбилетом (что было равноценно гражданской казни), но и должностью, и, как говорят,  головой. Распространенной формулировкой решений бюро по кадровым и персональным вопросам было «снять с работы, исключить из партии и отдать под суд». Тяжелые были времена для страны, народа. Таким оно было и для рядовых коммунистов, и для руководителей. Ненормированная работа, постоянные нервно-психические нагрузки, стрессы и конфликты при скудных материальных условиях.

В райкоме
все находились на своих местах, пока из крайкома не поступал сигнал – отбой. Там, в свою очередь, его получали из Кремля. Пока Сталин работал – все партийные, государственные руководители  до последнего сельсовета не покидали своих рабочих мест. А если учесть 4 часа разницы во времени, это означало – до 3-4 часов утра. Заседания бюро проводили после завершения рабочего дня, чтобы не отрывать людей от работы. В сельской местности, где работа руководителя на виду, все в районе знали расположение окон 1-го секретаря райкома. Даже в 70-80-х, когда приходилось выезжать в сельские районы, я видел старую традицию, когда окна 1-го гасли лишь поздно вечером. Это было как бы негласное напоминание местной бюрократии – партия не спит, она всё видит и всё знает. Помогало. До поры, до времени.

Появление отца дома
для нас, детей, всегда было праздником. Отец был к нам бесконечно добрым, внимательным, безотказным. Вешались на него со всех сторон. Бывало, младших катал на спине как лошадка. С каждой получки было угощение. Чаще всего это была горка сахара-песка в одну-две чайных ложки, в который мы обмакивали кусочки хлеба и с удовольствием съедали эту вкусноту.  Видимо, из-за дефицита сладкого нас перекармливали пареной свеклой и тыквой. Лет сорок их потом терпеть не мог, а тыкву и сегодня.

Поездки
Иногда он брал меня с собой в поездки по району – вот когда проснулась моя вторая (после лошадей) любовь – к автомобилям. Сначала это был ГАЗ-А – предшественник эмки – колёса на спицах, брезентовый съемный верх. Позднее «Виллис», видимо, последыш лендлиза. Однажды, это могло быть весной 1946 года – отец взял меня с собой в служебную поездку в Барнаул. Ехали на грузовике с ночевками в пути. Город произвёл сильнейшее впечатление: улицы и площади, многоэтажные дома, обилие людей и машин. Когда возвращались обратно, на душе было грустно. Мне казалось, что самое яркое событие моей жизни уже случилось, и впереди меня ждет сплошная череда серых однообразных дней. Святая наивность!

Каким он был
Был чрезвычайно мягким, совестливым человеком, заботливым и любящим отцом. Природная сдержанность сочеталась в нем с гордым, независимым и самолюбивым до обидчивости характером. Многие черты его характера и некоторые бытовые привычки оказались наследственными.
С высоты своего сегодняшнего возраста вижу, что отец, вне всяких сомнений, был талантливым руководителем районного звена, с глубокими крестьянскими корнями и твердыми принципами, досконально знал людей и жизнь, успешно проявлял себя в труднейших жизненных ситуациях. При этом вместе с мамой они вырастили шесть сыновей, каждый из которых оказался достойным гражданином своей страны.
Во все периоды своей жизни до последнего дня он не прерывал связь с компартией,  был предан своим политическим убеждениям и понятиям о человеческой справедливости.

Умер 15 ноября 1982 года и похоронен на Черницком кладбище в окрестностях Барнаула.