Гримасы рыночн. любви. Зиц-председатель от Адамыча

Зиц-председатель от Адамыча
Я уже упоминал, что никогда полностью не доверял старому лису Адамычу. Как оказалось, правильно делал. Шеф только затаился, делая вид, что со мной помирился, на самом деле он просчитывал разные варианты, как подольше удержаться на плаву. Своё «непосильное» руководство  он всегда использовал с большой выгодой для себя любимого. Так, ещё до моего прихода мастер интриг затеял ремонт в конторе, ну, и заодно сделал ремонт в своей квартире на третьем этаже за счёт государства, поменяв даже столярку. Офисный автомобиль возил только его «тело» и «тело» жены на работу и с работы. Впоследствии пан Микульский поменял наш «УАЗ»ик на «жигулёнок», чем помог сам себе повысить трудовые подвиги, катаясь на нём на работу и обратно. Бизнес-леди, к которой я безуспешно ходил по поводу вступления в партию и написания кляузы на шефа, внезапно сама стала лебезить перед ним и подарила конторе двухкамерный холодильник, который Адамыч успешно забрал через некоторое время себе домой.
Перед Новым годом в конторе появился новый компьютер, который тоже вскоре загадочным образом исчез, и вместо него появился другой, бэушный. Правда, замки все были на месте. Мистика какая-то! Нечистая сила!
Временами всё же мне казалось, что у Адамыча просыпаются остатки совести. Так, перед Новым годом он заявил, что хочет уйти на «заслуженный» покой и даже заявление написал. Мне пан Микульский уже ничего не обещал. Однако то ли бумаженцию долго подписывали, то ли остатки совести стали засыпать, но он забрал своё заявление и начал проталкивать новую комбинацию. Шеф «решили» так уйти, чтобы остаться у руля. Я уже упоминал двух новых сотрудников, которых он взял ещё летом. Парень, лет двадцати, работал на компьютере, а девушка примерно такого же возраста, как и он, постепенно становилась правой рукой шефа, хотя звёзд с неба не хватала да и на него самого смотрела свысока. Это она, Анюта, предлагала однажды выкинуть шефа из машины, когда тот на природе напился. Она имела одно высшее образование, экономическое, и в скором времени должна была получить уже второе на философском факультете. Хотя в наше время образование не очень ценится и больше значит для престижа и поднятия самооценки. Все прекрасно понимают, что и образование у нас продажное.
И вот Адамыч решил поставить во главе конторы эту немного неадекватную девицу, а сам, оставаясь в тени и будучи заместителем, дальше править бал. Конечно же, я для такой цели не годился, я бы сразу начал брыкаться. Больной, немощный, с провалами в памяти, он судорожно хватался за власть дабы продлить эйфорию своего превосходства и иметь с этого материальную выгоду. И не беда, что отказывают ноги и сил хватает только до обеда, часто заплетается непослушный язык и подчинённые ждут не дождутся твоего ухода. Главное – не отдать любимую власть, удержаться, протянуть ещё хоть годик, а, может быть, и два… Как наркоман, колющий всё новую и новую дозу, Адамыч не мог жить без власти и «всенародной любви». Кем он будет командовать дома? Котом? А тут «почёт и уважение» и как-никак свежая копейка. Эту новость, как сорока на хвосте, принесла мне Елена Петровна, возмущаясь, но, как всегда, втихомолку. Скоро об этом с её лёгкой руки узнал весь коллектив. Все тоже возмущались, даже жена Адамыча, но никто не смел ни вякнуть, ни даже пискнуть. Все дрожали за своё место и боялись мести. Я не дрожал, не боялся и не хотел молчать. Я вообще никогда не хотел быть таким, как все, как пескарь у Щедрина: жил – дрожал и умирал – дрожал. Я не хочу ходить строем под барабанный бой. Я чаще ищу против течения. Зачем? Видимо, такой характер. Не хочу затеряться в толпе и быть ещё одним безликим молчуном. Во время «великих» революций такие гибнут первыми.