Песик

На улице стояла ветреная, но тёплая погода. Листья расшумелись, обсуждая прохожих, что тараканьими толпами спешили вперёд. Молодые люди громко смеялись, сияя радугой среди серых, скучных клерков, понуривших голову. Сидя на железной лавочке, покрытой ржавчиной, которая коварной болезнью иссушила новенькую, блестящую поверхность, подобно тому, как старость превращает изувеченного беднягу-страдальца в дряхлую, сухую деревяшку, сидела молодая, красивая девушка по имени Амелия Хартмен. Её длинные чёрные волосы змеями ползли по плечам, гордо подняв головы, а небольшие карие глаза бегали. Бледно-розовая кожа озарилась огненным светом уходящего солнца, превращающего тоненькую гранитную дорожку в золотую реку средь темных, почти черных травинок. Алый бутон губ сжался, будто бы завял.
    «Где же ты?»,  - думала молодая полицейская.
     Сегодня ей снова не удалось его поймать, так что брюнетка порядком расстроилась — до сдачи отчёта осталось не более двух дней, а она так ничего и не нашла. Такими темпами и уволить могут. Амелия вздохнула и, встав, поправила подол нежно-розового, разрисованного темно-фиолетовыми лианами платья. Они, огибая её талию, раскрывались на груди прекрасным цветком. Хартман устремила взгляд вверх, наблюдая, как скопище облаков, обернувшись горами, сокрытыми за белоснежной поволокой, молча возвышаются над городом, подобно стражам из старинных сказаний. Солнце ядерным взрывом застыло на небе, отгоняя от себя птиц, сияющих золотыми статуэтками в его беспощадных лучах. Откуда-то с севера подул ветер, и Амелия поморщилась, цокнув языком. Зря она все-таки не взяла куртку, очень зря.
     — Пора бы домой, — тихонько пропела детектив и, развернувшись, пошла к ступенькам, что каменными уступами спускались вниз. Она сидела недалеко от центрального входа, там, где обычно сидят одинокие девушки — этакое особое место для отвергнутых обществом, забитых и глупых белых ворон. Амелия ещё раз остановилась и посмотрела вдаль, взывая к Великому мессии — Богу с острова, откуда она родом.
     — Да защитит меня сила прислужников твоих, четырёх столпов мироздания. — прошептала она, скрестив руки в замок.
 Пешеходы косо посмотрели на неё, а кто-то даже покрутил пальцем у виска, но девушка, не замечая этого, весело улыбнулась и поспешила перейти дорогу. Светофор ещё горел ярко-зеленым пламенем одобрения. Пламенем, что может как согреть, так и обжечь. Одобрение — вещь весьма спорная, и не всегда оно есть хорошо. Порой мы расстраиваемся, если кому-то не нравится наш рисунок, наш рассказ или наш пирог, но разве же это плохо? Не означает ли это, что этот человек старается нам помочь? Да, порой это бывает в грубой и некорректной форме, и все же мы должны принять это, выслушать и подумать. Нет идеальных людей, а значит у всех есть ошибки, а если их нет у нас, то мы запутались в паутине лжи, сплетенной жирным, противным пауком гордости, словившим добычу, дабы полакомиться свежей, вкусненькой душонкой. Именно поэтому Амелия всегда старалась помочь людям и направить их на правильный путь, оттого и стала полицейским. Верно, с маньяками работают психиатры и все же первое слово остаётся за ней, а это самое главное.
    Но сегодня целью её стал каннибал, похитивший уже уйму людей в городе — эта весть единственное, что омрачало солнечный свет. Каждый раз при мысли об этом Амелия вздрагивала, вспоминая события, заставившие её переехать из своего тихого, морского городка в этот пильный и шумный город, пестрящий разноцветными блестящими машинами, людьми и вывесками. О, как же она его ненавидела — она ненавидела тут все, но больше всего дома. Большие, чернеющие пустыми глазницами чудовища, что обступили и заполонили когда-то дивный, красочный край. Задумавшись об этом, брюнетка понурила голову, скрипя зубами как хищник, готовый броситься на свою дичь. Вдруг барабаном в ушах раздался телефонный звонок, и Амелия вздрогнула и, ухватившись за чёрную кожаную сумочку с золотой пряжкой посередине, поспешила изъять аппарат. Звонила Валенсия.
    — Привет, ты что-то хотела? — сразу же уточнила полицейская.
     —Да, Ами. Может, придёшь к нам на праздник? Мне одной как-то неудобно, а здесь люди богатые, в общем, понимаешь, — коротко пояснила Вал.
     Её подруга была дочерью мэра  —  повезло, так повезло. Познакомились они чисто случайно, когда брюнетка искала работу сиделки. Отец Валенсии решил, что неплохо бы взять кого-то из народу, чтобы заодно послушать чего про себя и, конечно, если понадобится, исчерпать этот слух. Желательно молодую, чтоб дочери было не скучно. Так они и встретились. Удача. Ничего не скажешь. Валенсия не могла ходить, поэтому везде и всюду Амелия была с ней. Разумеется, пока не нашла работу. И все же порой подруга звонила ей и просила заменить миссис Смит, которая довольно часто болела. Закрались у девушки подозрения, что Вал сама её в постель сводит, и все же болтать она об этом не стала. Женщина и правда противная — страх! То зарплата ей маленькая, то Валенсия разговорчивая, то молчаливая, тут и грех обвинять.
     — Только у меня нет платья.
    Вспомнив, что ей вообще-то надо домой, брюнетка двинулась вперёд, раздумывая, соглашаться на предложение подруги или нет? Она никогда раньше не была на приемах, среди богатых людей в богатых ресторанах — предложение весьма заманчиво и все-таки платье…
    — Я решу этот вопрос, — пообещала Вал.
 Похоже, она действительно была готова на все, только бы подруга пришла.
    — Хорошо, — подумав, что высшее общество тоже не застраховано от проявлений агрессии, девушка решила, что вполне возможно, маньяк окажется там.
     — Спасибо, ты лучшая.  — Не успела Амелия и рта открыть, как послышались быстрые и резкие гудки.
    "И так всегда", —подумала Хартмен и, ускорив шаг, поспешила домой. Причёской и макияжем она всегда занималась сама, не желая отдаваться в руки стилистам, как бы Валенсия ее ни упрашивала. Вот и сейчас, стоя перед большим, старинным  зеркалом, исчерченным прямоугольниками жалюзи, Амелия только-только закончила наводить красоту.
    В дверной звонок позвонили. Придерживая пирамиду на голове одной рукой, побаиваясь, что та развалится вдребезги, девушка поспешила открыть дверь. На пороге стоял седовласый, приятный старикан — водитель Валенсии, которая была в машине. Одет он был достаточно богато, как и полагается всем слугам мэра. Длинный шелковый фрак был украшен маленьким, аккуратным бутоном свежей белой розы  — властительницы сада. Она безмолвной королевой смотрела на девушку, облаченную в длинное зеленое платье — холодная и властная.  Белоснежная рубашка была изрисована золотыми узорами, что колосками подступали к груди.
     — Пройдемте, леди. — Пригласил её мистер Генри, предложив свою руку.
     — Благодарю. — Принимая его приглашение, брюнетка застенчиво улыбнулась.
    — Ами! —Как всегда громко, чтобы вся улица слышала, поприветствовала её Вал.
    — Привет, Валенсия.
    — Ну, как ты? Мы так давно не виделись! Почему ты не звонила? — Сразу засыпая на Хартмен вопросами, девушка уселась поудобнее.
    — Ну. —в раздумьях притихла Амелия.
Она внимательно рассматривала подругу, как бы убеждаясь, что все на месте.
Вал была очень красивая — длинные золотые волосы волнами пучились на плечах, а из-под прямой челки на детектива смотрел пронзительный взгляд серых глаз, что словно серебряный рельеф застыли на белом, чистом мраморе. Накрасила Валенсию, как всегда, лучшие из лучших: тонкие тёмные стрелки расходились вокруг глаз, придавая им выразительности, а розовые румяна свежестью сияли на лице. В то же время красная помада на больших, пухлых губах придавали ее образу строгости. Заметив изучающий взгляд Хартмен, блондинка поняла, разговор ей не светит. Ами перевела взгляд на платье. Красное, оно брызгами расходилось по её телу, обрываясь у живота и оголяя левую ногу. Тонкая, усыпанная блестками, сеточка звездным небом прикрывала плечи, а шею увенчало крупное золотое ожерелье с рубином посередине.
    — Всё на месте. — Отрываясь от раздумий, огласила Амелия.
    — Вот и хорошо. — С облегчением вздохнув, Лин уселась поближе к окну и безмолвно уставилась в него. А Амелия Хартмен решила вновь поискать информацию о деле на сайте участка. Несмотря на маленькую зарплату, она работала куда тщательнее и усерднее остальных сотрудников. И это не потому, что она хотела подняться или облапошить кого-то, а потому, что ей это нравится.
     "Как хорошо", — подумала девушка, прикрыв глаза.
    Вскоре машина остановилась у огромного, двухэтажного здания, разливающегося светом разноцветных фонарей из больших, темных окон. Перед коттеджем зеленел сад белоснежных роз, которые Валенсия так любила. Молчаливые дамы плясали под тихую, весёлую песню господина ветра, наполняя усадьбу беспокойным шуршанием. Золотые огоньки пчел кружили в небе, залетев с пасеки неподалёку. Амелия вдохнула полной грудью сладкий, пряный запах и, запрокинув голову, улыбнулась.
    — Ами, ты в порядке? — Уточнила Валенсия, успевшая за столь короткий срок выбраться из машины и усесться на новехонькое, навороченное кресло.
    —Да-да! — Поспешно ответила брюнетка и, обойдя подругу, покатила её вперёд. Колеса дребезжали над уступчатой, тонкой дорожкой, что, словно речка, вела прямиком к особняку.
    Дворецкий открыл громоздкие, деревянные двери, охраняемые золотым, чешуйчатым драконом — безмолвным стражем, застывшим на выходе из своего логова.
    — Добро пожаловать! — Громогласно воскликнула Валенсия, и они двинулись вперёд, оказавшись в длинном, красивом коридоре. Мраморные статуи расположились на черных деревянных тумбочках вдоль синей, украшенной серебряной росписью стены, где изредка встречались готические светильники; вдаль тянулся светло-фиолетовый махровый ковёр.
    — Стоять! — Как только они повернули, вскричала Вал. Хартмен вышла вперёд и, отворив двери, закатила подругу в гардеробную.
    Просторная комната в розовых тонах была от и до наполнена всевозможными нарядами. Стоит заметить, Вал была заядлая модница.
    — Итак. — Блондинка лучезарно улыбнулась и, приподняв брови, принялась осматриваться. — Так-так-так. Во! — Девушка ткнула длинным, тонким пальцем, что словно кинжал сиял смертельным блеском окровавленного наконечника — ногтя.
     Ами повернула голову вслед за ней, и её взору открылось пышное, светло-коричневое платье. Бюст был покрыт прозрачной сеткой, усыпанной светло-алыми ромашками. Цветы диковинным пояском спускались и обвивали талию.
    — Ты уверена? — В растерянности спросила её Хартмен.
    — Ага! — Поспешно ответила Валенсия, и брюнетка сразу поняла простейшую истину — подруга позвала её перед самым приемом.
    — Как так можно, Вал! — Возмутилась Ами.
    — Старухе вдруг плохо стало. - Пожимая плечами, отвечала молодая леди.
    — Ладно. — Принявшись расстегивать платье, детектив раздраженно закатила глаза.
    Оставшись в одном белье, Амелия быстренько прошлась по вешалкам и ухватила нужную вещицу. По телу побежали мурашки. В помещении было холодно, несмотря на то, что на улице стоял зной.
    — Быстрее! — Торопила её Валенсия, — Я не могу опоздать.
    — Сама виновата! — Буркнула в ответ следователь и неохотно натянула на себя одежду.
    — Покажись-ка. — Потребовала блондинка, уложив руки на бока.
Амелия Хартмен была прекрасна. Платье отлично подчеркивало её фигуру, обтягивая грудь и бедра. Валенсия нервно взглотнула.
    "Ах, что это со мной? — подумала богачка, — Милая Ами, милая Ами, это снова началось. Тук-тук. Милая Ами. Я-я хочу, чтобы ты принадлежала только мне".
Валенсия Резерфорд давно была влюблена в свою лучшую подругу и ночами в огромной, одинокой спальне эхом отбивались от стен её стоны. Сейчас эта неугасимая волна вновь захлестнула девушку с головой, и руки уже было потянулись под юбку, но повернулась Ами, и блондинка отказалась от своей задумки.
    — Идём! — Мило улыбаясь, предложила Резерфорд.
    — Конечно, — согласилась Амелия.
Девушки двинулись в зал. Большой и просторный, он был заставлен фонтанами. В чистой, кристальной воде сияли самоцветами полевые цветы. Столы были накрыты щедро и богато.
    — Да окрестит эту пищу мессия. — Прошептала Хартмен, прикрыв глаза, и тут же её передернуло.
    Чей-то жадный, изучающий взгляд смотрел на неё из соседнего угла. Она встрепенулась и увидела там парня. Лет ему было, наверное, не больше 20-ти. Огненно-рыжие волосы кудрями застилали голову, увенчанные небольшой, чёрной заколкой сверху. Одет он был и вовсе небогато: джинсы, которым года уже 2, да красная рубашка поверх. Карие глаза тут же метнулись в сторону и остановились на ней, пылая неудержимым огнём.
    Амелия Хартмен сразу признала в нем Рея Парктона. Это был весьма молчаливый и гордый парень, но все же добрый и милосердный, в отличие от своего отца.
    "Что он тут делает?" — недоумевала Амелия.
    Валенсия заметила её взгляд, и тут же в груди забилось в спазмах неудержимое беспокойство.
    "Чего это она на него так смотрит? Есть. Хочу есть. Хочу его съесть, всех их съесть… Ами. Они все хотят забрать у меня Ами", — судорожно заметались мысли.
    Рэй наконец заметил Амелию и, удивлённо вскинув брови, уставился на неё.
    — Рей! — Крикнула Амелия, наконец опомнившись.
    — Амелия. — Парень дружелюбно улыбнулся и двинулся навстречу девушке, которая, позабыв о подруге, бросилась старому приятелю в объятия.
    — Как я рада тебя снова увидеть!
    — О, Ами. — Парень улыбнулся, приобняв детектива за плечи. — Я так рад, что встретил тебя.
    — Как ты? Как Далия? — Принялась за расспросы девушка.
    Так сладко щебетали старые друзья, что не заметили тревожный знак, сокрытый во взгляде Валенсии Резерфорд. Она была разгневана и будто бы унижена. Снова возникли в голове эти кровавые мечты:
    "Я хочу распотрошить его тело, убить, сожрать. Я сожру его у тебя на глазах, Ами. Станешь моей женой? Ох, ну конечно же станешь."
    — Ох, леди Валенсия. — Первым вспомнил про виновницу торжества Парктон.
    — Господин Рэй. — Вал мило улыбнулась
    — Вам здесь нравится?
    — Конечно, миледи! Вы хорошо постарались. — Отвечал рыжеволосый.
    — Я очень рада. Мою подругу Ами вы уже знаете. — Снисходительно кивнув, добавила блондинка.
    — Ах, да. —На красивом, строгом лице возникла ослепляющая улыбка.
    — Вал! Это так здорово! — Залепетала Амелия, ухватив подругу за руки,  — Спасибо тебе большое.
    Валенсия Резерфорд вздрогнула, и голод её в разы усилился.
    — Не хотите пройти в запрещенную комнату? — На одном дыхании, пропела Резерфорд.
    Терпение её урвалось. Прямо сейчас она готова была броситься на Рея и разодрать его в клочья, впившись в мягкую, нежную плоть своими пальцами-мечами.
    — Вал! — Нахмурившись, разгневалась Ами.
     Знала она, как Рей любит правила нарушать. Не иначе как два хулигана встретились.
    — А что за комната? — На удивление Амелии, недоверчиво спросил Парктон.
    — Говорю же, запрещенная! — Вскинув руки, Валенсия таинственно улыбнулась.
    — Конкретнее. — Не унимался Рей.
    — Ну кладовка там! — Наконец сдалась Вал.
    — Запрещенная кладовка? — Ами звонко рассмеялась, а вслед за ней и Рей.
    — Да! — Высокомерно задрав голову, согласилась Резерфорд.
    — А вот это уже интересно, — парень задумчиво почесал затылок и одобрительно кивнул, — Веди нас.
    Валенсия развернулась и наказала Ами вести её по направлению к главному входу, куда детектив и поспешила. Для Амелии Хартмен была интересна не столько кладовка, сколько изменения в поведении подруги. Нет, Валенсия, конечно, была общительна, но на Рея она смотрела голодным, томным взглядом молодой волчицы. Тогда Ами ошибочно полагала, что её подруга влюбилась…
Ребята прошли в небольшую деревянную дверь под лестницей и оказались в глухом, мрачном месте. Нащупав выключатель, Ами сразу получила по голове и, обернувшись, заметила растерянный взгляд Рея, упав на холодный, липкий бетон.
    Очнувшись, девушка почувствовала сладкий, приторный запах железа и понурив голову, издала неприятный булькающий звук.
    — Ами! — Радостно хлопая в ладоши, над ней нависла Валенсия. Красное платье смешалось с кровью, от него пахло будто бы прокисшим молоком — резко и неприятно.
     Амелия Хартмен вдруг поняла, что каннибал, которого она так стремилась поймать, стоит прямо перед ней. Но волновало её сейчас один-единственный вопрос.
    — Где Рей?
    — Опять?! — Вскричала Валенсия Резерфорд, влепив ей хорошую пощечину.
    — Где? — Повторила Ами.
    — Там.— Недовольно фыркнув, девушка указала в правый дальний угол.
    Амелия медленно повернула голову, и из горла её вырвался душераздирающий крик. Озорные кудри-огоньки закрыли его чёрные, бездушные глаза, увенчанные бордовыми подтеками. Лицо парня выражало спокойствие, поместившись на длинном железном штыре. Вот, что озаряло комнату все это время. Она сделал из него светильник. Из глаз ручьями потекли слезы, градом скатываясь по подбородку, как вода по камню. Амелия Хартмен вспомнила, как Рей спас её из огня войны, бушевавшей на её родном острове, как приютил их с сестрой, как вызволил отца из вечного рабства.
    — Не плачь, — Валенсия нежным движением смахнула с её лица слезы и улыбнулась. — Теперь мы всегда будем вместе, моя собачка.
    Ами медленно опустила взгляд и обнаружила на шее тонкий, глянцевый ошейник, обрамленный кристаллами сваровски. Недавно у Валенсии умерла любимая собака, и сейчас она поняла, кто станет следующей.