Бухарин

                Как эти годы далеки...
                И ничего нельзя переиначить.
                Но прошлого тяжелые шаги
                Для нас теперь так много значат...
                Б. Бородин


                Революцию готовят люди гениальные,
                Делают — фанатики,
                А результатами пользуются — прохвосты.
                Бисмарк





    История — удивительная наука. Ничто не становится в ней постулатом сразу, не обретает в короткий срок черт законченности. Много лет спустя история вновь возвращается к уже забытым, казалось бы, именам и с высоты своего знания дают событиям  и людям оценки гораздо более справедливые и объективные, чем прежде.
Вокруг имени Николая Ивановича Бухарина долгие годы существовала «запретная зона», и выросло несколько поколений историков, воспитанных в традициях критики правого уклона в партии. Но как только историки начинали разбираться в парадоксах и драмах советского прошлого, обратились к болевым точкам переходного периода от капитализма к социализму, поставили проблему альтернатив исторического развития страны, на наших глазах буквально из небытия, словно феникс из пепла, возродилась фигура Бухарина — политического деятеля, осужденного пол века назад и, казалось, прочно забытого.
В свое время Сталин не только добился физического уничтожения Бухарина, но и, как представлялось многим, навсегда вычеркнул его из истории. Теперь очевидно — это была Пиррова победа. И в современном общественном сознании снова, как и в 60 лет назад, встают два антипода конца 20х-30х годов, Бухарин и Сталин — активно противостоят друг другу. Но быть может, для сегодняшнего дня важнее не просто противопоставлять Сталина и Бухарина, а понять, что объединяло их в начале 20х годов и развело на рубеже 30х годов. Их анализ выводит нас на более полное понимание судеб страны в судьбоносные моменты довоенной советской истории.
Н.И. Бухарин родился 9 октября 1888 г. в Москве так же как и Ленин в семье учителя. С марксизмом познакомился еще во время учебы в гимназии. В период революции 1905-07 г. участвовал в антиправительственных демонстрациях, а в 1906 г. вступил в РСДРП. Через два года в Московский комитет. Во время учебы в Московском университете на экономическом отделении юридического факультета работал в партийным агитатором и организатором, подвергался арестам, затем был выслан в Онегу, откуда бежал и эмигрировал за границу. Осенью 1912г. - первое знакомство с Лениным, работа в «Правде» и «Просвещение».
В ранней молодости перед Бухариным встала дилемма: сделать ли основным занятием жизни политику или литературу. Выбор был сделан сознательно в сторону политики, но и  литература от него не ушла. Он принимал участие в заграничном рабочем движении, готовил речи и доклады для думской фракции большевиков, вел идеологическую борьбу с меньшевиками и троцкистами. В это же время он начал серьезно изучать экономику. Не случайно Ленин назвал его позднее «превосходно образованным марксистом-экономистом».  Да, это верно. У Бухарина были разногласия с Лениным и от этого никуда не уйдешь. Бухарин будучи еще в России, убедился, что Малиновский - член ЦК и депутат думы — провокатор и сотрудник охранки. Но Ленин об этом и слушать не хотел и очень сердился, когда ему об этом говорили (не только Бухарин). Он делался раздражительным и говорил: «Я верю Малиновскому!». Поэтому между Лениным и Бухариным сначала были прохладные отношения. В годы первой мировой войны возникли разногласия и по вопросу о государстве, о праве нации на самоопределения, о соотношении борьбы демократии с борьбой за социализм. Но в тоже время он-Ленин, конечно высоко ценил Бухарина как специалиста в области экономики. И не случайно Ленин согласился подготовить предисловие к книге Бухарина: «Мировое хозяйство и империализм», которое использовал для выступления против главного своего идейного врага в мировом с/д движении Каутского. Некоторые конкретные наблюдения и выводы Ленина использовал при работе над своей книгой «Империализм как высшая стадия капитализма». Но кроме верных наблюдений и выводов автор использовал и совсем уж не подтвердившиеся практикой мирового капитализма. И первое из этих заключено в заглавие книги. Второе стало уже сейчас хрестоматийным — это набившее оскомину «загнивание империализма.»
Итак, само по себе наличие такого оппонента, как Бухарин, безусловно, способствовало ленинским размышлениям. Это видно по ряду подготовленных материалов и другой классической работе Ленина «Государство как революция»
В октябре 1916 г. Бухарин переезжает в Америку. В Нью-Йорке он активно работал в газете «Новый мир». Одновременно Бухарин способствовал оформлению левоцентристского крыла американского социалистического движения, ставшего позднее ядром Компартии США. После февральской революции в России Бухарин через Японию, где чуть не угодил в тюрьму, вернулся на Родину.
В августе 1917 г. на 6 Съезде РСДРП он был избран членом ЦК, по поручению которого подготовил манифест «Ко всем трудящиеся, ко всем рабочим, солдатам и крестьянам России». Активно участвовал в революционных событиях в Москве, вел борьбу с меньшевиками и эсерами, сыграл большую роль в антигитлеровской компании.
В специальном разборе нуждается позиция Бухарина на 6 съезде. В нашей научной литературе это оценивали однозначно. Мол он не разделял ленинского вывода о возможности победы соц. революции в одной отдельной взятой стране. Утверждалось далее, что он рассматривал российскую революцию только как «толчок» на западе, по существу отрицал возможность победы революции в России без помощи пролетарских революций в странах Западной Европы.
Надо сказать, что этот вопрос о перспективах русской революции, о ее ориентации на мировую соц. революцию господствовал тогда в расчете на мировую революцию. На самом же деле мысль о том, что социализм, возможно, придется строить в одиночку, без помощи пролетариата развитых стран, вообще не имела актуального политического значения. Другое дело, когда Бухарин занял ошибочную в принципиально важном для судеб социализма в России вопросе о мире с Германией. Исходя их старых представлений, Бухарин выступил (и не он один) с требованием революционной войны. На одном из заседаний 7 экстренного съезда он говорил: «У нас есть только наша старая тактика, тактика мировой революции» «В том-то и беда, -писал по этому повод Ленин,- что москвичи хотят стоять на старой полит. позиции, упорно не желая видеть, как изменилась, как создавалась новая объективная позиция».И дело, конечно ,не в том, что Ленин «переспорил» Бухарина, разгромил «левых коммунистов» применять подобные обороты столь свойственные позднее Сталину по отношению к своим заблудившимся единомышленникам, Ленин вообще избегал, не в том, что они уступали в силе, Бухарина и его сторонников убедила сама жизнь.
Бухарин начинает работать в качестве редактора газеты «Правда», где активно пропагандирует ленинские идеи. Многие члены партии после октябрьского призыва познакомились с этими идеями в «Азбуке коммунизма», написанной совместно с Преображенским. В целом для взглядов Бухарина 1918-20 г. характерны ярко выраженный революционный романтизм, левизна политической позиции. В 1920г. А разгар «военного коммунизма» вышел теоретический труд Бухарина «Экономика переходного периода». Общая и до известной меры абсолютизируя военно-коммунистическую хозяйственную и политическую практику Бухарин не только допустил ошибки теоретического плана, но и отразил имевшие в то время широкое ходившее в партии представления. Показательно , что в ходе дискуссии о профсоюзах в 1920-21 г. острие полемики Ленин направил не вообще против взглядов Бухарина на лозунг «производственной демократии», а против односторонней трактовки им этого лозунга, не понимая диалектики убеждения и принуждения в условиях диктатуры пролетариата.  Однако и тогда конфликт между Лениным и Бухариным не привел к из разрыву. Ленин прекрасно понимал ценность для партии людей, подобных Бухарину.
1921-27 г. - период расцвета Бухарина как политического деятеля. В 1924 г. он избирается членом Политбюро, занимает руководящие посты в ЦК, в ЦИК СССР, Исполкоме Коминтерна, председателем которого стал в 1926 г., заменив на этом посту Г.Е. Зиновьева. Одновременно продолжает работу редактором «Правда», а затем и журнала «Большевик».
После смерти Ленина в верхнем партийном эшелоне вспыхнула острейшая борьба за власть, в которой принципиальные партийные разногласия сочетались с «личным моментом». Эта борьба развела по разные стороны баррикад таких крупных партийных деятелей, как Троцкий, Зиновьев, Каменев, с одной стороны, Сталин и Бухарин- с другой. Против троцкизма направлены прямо или косвенно почти все крупные работы Бухарина того периода. Именно это и сделало его союзником Сталина, который видел в фигуре Троцкого опасного конкурента в борьбе за власть в партии. Все это толкало в путь ожесточенные полемики, которая часто не давала услышать им разумные доводы оппонентов. Идейная непримиримость переросла в личную неприязнь, делала невозможной совместную коллективную работу. Сталин, которого Троцкий не без основания обвинял в беспринципном центризме, умело использовал эту ситуацию  для утверждения своих собственных политических позиций, добившись «отсечения» от руководства соперников — сначала Троцкого, а затем Зиновьева и Каменева. Однако и блок Бухарин-Сталин не мог быть прочным и долговечным. Теоретические и политические взгляды Сталина в ряде принципиальных моментов были гораздо ближе к позиции его политического противника Троцкого, чем его временного союзника. В эти годы Бухарин выпускает книгу «Теория исторического материализма», которая выдержала несколько изданий и вызвала острую критику ряда марксистских теоретиков того времени. Бухарин одним из первых поставил вопрос о теоретическом вкладе Ленина в марксизме. /Н.Бухарин, «Атака», сборник теор.статей, М.с.242/ В принципиально важной книге Бухарина «Пусть к социализму и раб.крестьянский союз»/М.1925 г./ сформирована его точка зрения о «столбовой дороге к социализму». Это главная книга-попытка теоретически обосновать строительство социализма в одной стране не базе нэпа. Книга Бухарина развивала теоретически возможную модель социалистического строительства, максимально широко использовала ленинские идеи о необходимости «мостиков» и переходных мер для  подведения мелко-крестьянской страны к социализму. Концепция Бухарина во многом опиралась на ленинские представления о социализме как «острие цивилизованных кооператоров». Но в этой книге Бухарин проводил идею постепенного «исчерпания» нэпа, медленного, даже «черепашьего» врастания страны в социализм без диалектических скачков и революционных переходов в новое качественное состояние.
В 1925 г. встал вопрос о том, каким образом совместить раскрепощение мелкотоварного уклада с задачами индустриализации. Была практически поставлена проблема в плоскости «перекачки» - неэквивалентного обмена между городом и деревней, что существует и до сих пор. В основу практической политики партии 1925-27 г. была положена точка зрения Бухарина о том, что не колхозы являются столбовой дорогой к социализму. Значительная роль в просчетах 1926-27г. Сыграла личная позиция Сталина, подчинявшего принятие политических решений борьбе за власть вставший на путь закулисного маневрирования и интриганства; не сумевшего и, быть может, не желавшего находить рациональное зерно в критических выступлениях своих оппонентов. В августе 1927 г. под давлением слухов о «надвигающийся войне» возникла горячка покупок «про запас», выстроились очереди, страна, как было отмечено на 16 съезде ВКП переживает «экономические затруднения кануна войны без того, чтобы иметь войну». По оценкам Рыкова серьезность надвигающиеся кризиса никто в то время не предвидел.
В январе 1928 г.  Политбюро принимает решение о применении «чрезвычайных мер» (это впрямую перекликается с нашим временем), использования административного и судебного нажима на кулаков и зажиточных крестьян для обеспечения  города хлебом. Другого выхода руководство партии в этот момент просто не видело. Но здесь впервые обозначались и общие  контуры принципиальных расхождений между Бухариным и Сталиным. Сталин чувствует, что обеспечит «перекачку» и решить хлебную проблему с помощью нэпа не удается. У Сталина  в этот период возникает идея насильственного насаждения колхозов как нового канала «перекачки». Никто в Политбюро не возражал против «перекачки». Спор шел лишь о ее формах и пределах.
1-2 июня 1928 г. Бухарин пишет Сталину письмо, которое свидетельствует об очень серьезных разногласиях и обострении личных отношений между ними. Начинается оно так:« Коба. Я пишу тебе, а не говорю, так как мне и слишком тяжело говорить, и боюсь , ты не станешь слушать до конца! А письмо все же прочтешь. Я считаю внутреннее и внешнее положение страны очень тяжелым.» Бухарин подходит к следующему выводу. Он больше не отрицает необходимости колхозов, но считает, что они не смогут нас в ближайшее время «вывезти». «Оборотный капитал и технику колхозам тоже сразу дать нельзя, потому что ее просто нет.» Главное же на что обращает внимание Бухарин,- это перерастание экстраординарных мер в новую политическую линию. Причем эта линия зафиксирована не в революциях съезда, а формируется в результате политической практики Сталина.
Для Бухарина вопрос стоит так: поскольку колхозы в ближайшее время хлеба дать не могут, надо ориентироваться на подъем индивидуального крестьянского хозяйства. /прямо как сейчас/, на нормализацию отношений с крестьянством. Для этого он предлагал свою хозяйственную программу. Иной взгляд на этот вопрос был у Сталина. На период, пока колхозы зерновую проблему решить не могут, необходимо «перекачку» осуществлять специальными мерами. В июле 1928 г. разногласия усилились. На Пленуме ЦК стали выступать с теорией «дани», сверхналога, который «мы временно вынуждены брать, чтобы сохранить и развивать нынешние темпы индустрии.» Сталин пришел к выводу, что неэквивалентный обмен и рынок вещи не совместимые.
Перекачка вела к подрыву рабоче-крестьянского союза и в конечном счете могла поставить страну на грань гражданской войны. Бухарина стали закуслисно называть паникером, но июльский пленум 1928 г. отразил позицию Бухарина — чрезвычайные меры были отменены. Это была последняя победа Бухарина. Ведь фактическую политику после пленума определяла речь Сталина о «дани». Осенью Бухарин публикует в «Правда» «Заметки экономиста», в которой пишет, что мы слишком ориентируемся на чрезвычайные меры в с/х и это может привести к серьезным деформациям. На рубеже  1928-29 г. вновь встает вопрос о чрезвычайных мерах. Бухарин, Рыков и Томский бросаются в свою последнюю атаку. 30 января и 9 февраля 1929 г. следует два заявления группы Бухарина, обращенные к членам Политбюро и Президиуму ЦК. В них указывается  на все большее расхождение практики с принятыми партией решениями. Одну из главных причин этого они видят в личной позиции самого Сталина, в его особом положении, в его необычной власти, которую он использует неправильно. Указывается, что в результате деятельности Сталина и его ближайшего окружения в руководстве партии происходят серьезные деформации, что вместо большой политики Сталин занимается политиканством, приклеиванием политических ярлыков. Бухарин ставит вопрос ребром : для чего Сталину понадобилась переделка ленинской «смычки» на «дань», для чего применять формулировку, соответствующую совершенно другим отношениям, если не хочешь менять самого содержания отношений? Для чего происходит идеологическое обоснование увековечивания чрезвычайных мер? Почему любое выступление против Сталина расценивается как выступление против партии? На апрельском Пленуме 1929 г. Бухарин дает развернутую критику сталинской концепции обострения классовой борьбы по мере успехов  строительства социализма. По свидетельству Бухарина, эта концепция является теоретическим обоснованием «чрезвычайных мер». Она была сформулирована Сталиным на июльском Пленуме ЦК 1928 г. По словам Бухарина, эта теория смешивает две совершенно различные вещи: «известный временный этап обострения классовой борьбы — один из таких этапов мы сейчас переживаем — с общим ходом развития.» Эта теория, эта «машина черезвычайщины» всасывает страну во всевозрастающей степени. Она как бы подпирает раскатывающуюся экономическую систему и в то эе время мешает нормальному хозяйственному развитию.
В ноябре вновь собирается Пленум ЦК. Единственным альтернативным пунктом в заявлении Бухарина остается вопрос о «чрезвычайных мерах» как системы. Именно Бухарин,  Рыков и Томский, а не большинство ЦК в этот момент следует заветам ленинизма. Большинство же ЦК выбирает сталинизм. С поражением Бухарина и выводом его из Политбюро начинается разгул перегибов в деревне, грубейшие отношения к ленинским нормам отношения к крестьянству. Члены ЦК, сделав свой исторический выбор, несут и историческую ответственность за последовавшие в 30 г. трагические события. По сути дела, они вынесли вотум доверия Сталину и его курсу на политическую и экономическую «черезвычайщину», Сталин и его окружение сознательно использовали механизм образа врага. Но надо честно признать, что сам-то механизм сложился задолго до захвата им власти, еще в годы военного коммунизма. Это была первая кровавая попытка внедрения утопии в реальность. После попытки Ленина исправить ошибку нэпом Сталин, по существу, вернулся у методам «военного коммунизма». И не успевший заржаветь механизм образа врага снова заработал. Кто только не побывал в этом образе: кулаки-захребетники, спецы-вредители, промпартия, троцкисты, бухаринцы, космополиты и так далее. Рассказывали и раскулачивали, истязали и избивали — и все ради светлого будущего.
Начался новый этап в политической биографии Бухарина, наименее исследованный и противоречивый. С одной стороны он, выступая на Объединенном Пленуме ЦК и ЦИК в 1932 г. обосновал контуры концепции социалистического рынка, нормализации экономической жизни, осмысления социализма как товарно-планового хозяйства, в котором огромную роль играла бы торговля. С другой стороны на Пленуме именно из уст Бухарина наиболее ярко, чем у соратников по недавней борьбе Рыкова и Томского, прозвучала мысль о том, что исторически сложившиеся руководство нашей партии во главе с товарищем Сталиным, этой энергетической железной фигуры, целиком завоевало себе право на руководство всем дальнейшим прогрессом… Вряд ли такая позиция в то время может быть поставлена в вину Бухарину. Но безусловно также и то, что подобные высказывания не могли не оказать дополнительного внимания на партию и не внесли свой «кирпичик» в здание культа Сталина.
После убийства Кирова над Бухариным, как и над многими другими бывшими оппозиционерами, нависает «дамоклов меч». Бухарин становится символической фигурой. Не случайно февральско-мартовский Пленум ЦК, который должен был призвать к выявлению двурушников, вредителей, троцкистов в руководящей среде /уничтожение партийных кадров в широких масштабах начинается именно после этого пленума/, открылся рассмотрением «дела» Бухарина и Рыкова. Драматизм ситуации состоял еще в том, что Бухарин и Рыков вели борьбу в одиночку, каждый за себя. В докладе  Ежова прозвучало главное обвинение. Они якобы не только знали о существовании подпольного антисоветского троцкистско-зиновьевского блока и подпольного троцкистского центра, не только были осведомлены об изменческой платформе этих организаций, преследовавших реставрации капитализма при помощи иностранных фашистских интервенций, но и стояли на тех же позициях, тесно контактировали с этими организациями. И уж совсем нелепым выглядит обвинение Бухарина в стремлении создать автономию — Сибирское государство, которое бы давило на сталинский режим и в конце свергло бы советскую власть путем вооруженного восстания.
Комиссия под предводительством Микояна приступила к работе по делу Бухарина и Рыкова. Вариант Ежова — исключить Бухарина и Рыкова из партии, предать суду военного трибунала  с применением высшей меры — расстрел — первоначально поддержали Буденный, Мануильский,  Шверник, Косарев, Якир. Предложение Постышева — предать суду военного трибунала без расстрела поддержали Шкирятов, Антипов, Хрущев, Николаева, Косиор, Петровский, Литвинов. И не известно как бы еще развивались события, если бы Сталин не продолжил ловкий и тонкий ход: «суду не предавать, а направить дело в НКВД» якобы для дополнительного расследования. Данный вариант поддержали: Ульянова, Крупская, Варейкис, Молотов, Ворошилов, а затем все остальные члены комиссии.
Это было трагичное, самое страшное время во всей нашей истории. Партийную идеологию возвели в ранг государственной политики. Ее и только ее признавали единственно правильной. Людей, не признававших  или сомневающимся в этом прост вычеркивали из списка живых. Так возникла трагическая цепочка оболванивания народа: октябрята, пионерия, комсомол, ВКП. Иного не было дано. Для иных были созданы Гулаг, Карлаг, Алжир, и 58 статья. Людей подвели к счастью под конвоем и заставляли еще при этом петь: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».
Последним актом драмы Бухарина был судебный процесс по делу «антисоветского правотроцкисткого блока над пойманным с поличным бандой троцкистско-бухаринских шпионов, убийц, вредителей и диверсантов», как писала в этот день передовой статье самая прогрессивная газета в мире «Правда». А на следующий день опубликовали первый репортаж из зала суда: «Свора кровавых собак. Низко опустив голову, сидит Бухарин, разоблаченное, коварное, двуличное и злое ничтожество. Давно уже была сорвана маска с него и его приспешников, давно было показано их подлинное лицо агентов кулака, адвокатов буржуазии, слуг реставрации капитализма в нашей стране. А сейчас на последней ступени, у последней черты политический интриган и плут разоблачен, как руководитель шпионской и террористической воровской шайки, как подстрекатель убийства трех творцов социалистического государства: Ленина, Сталина, Свердлова. Вот какой он этот маленький, грязный Бухарин!» Приговорив Бухарина к расстрелу , члены военной коллегии Верховного суда вряд ли задумывались о том, что через пол века они сами предстанут пред нравственным судом истории, а политическая биография Бухарина станет одним из элементов духовного опыта нынешних поколений коммунистов.
Сильная сторона Бухарина как политического деятеля — стремление к конструктивности, готовность к постоянному обновлению своего теоретического арсенала, не закрепощенность мышления. Бухарин понимал: если вина за переживаемые трудности возлагается на людей, стоявших вне партии,- классовых врагов, вредителей, несознательных, либо на оппозицию в самой партии, если субъективные ошибки властью полностью описывается на происки «врагов народа», то это не позволит извлечь из них уроки, внести необходимые коррективы в политику и рано или поздно приведет к стагнации.
Бухарин, со всеми его достижениями и ошибками, бесспорными заслугами и заблуждениями, принадлежит истории своего государства. Его теоретическое наследие требует переосмысления, только анализ наследия должен быть объективным, правдивым и критическим. Изучая биографию Бухарина, задумался о многом.
Каким образом одну из самых интеллигентных стран, Германию. Гитлер приводит к фашизму? Каким образом в стране с одной из самых древних культур, Китае, Мао устраивает культурную революцию?  Или посмотрим на Сосо Джугашвили, сына сапожника, который испытывал садистское наслаждение, расправляясь с одной шестой части света, уродуя, уничтожая, корежа и расстреливая лучших людей. Каким образом он мог править нами тридцать лет, и мы были уничтожаемыми миллионами, один за другим.
Вы взгляните на журнальные фотографии 30х годов. Там все люди «лыбятся». И на полях, и у станков, и на лесоповале  и на Беломорканале — страх. Великий страх и их бедолаг, и фотографов, и издателей, тех наверху, кто требовал это. Их всех мучил безысходный страх. И нам они передали его с генами, с кровью, с шепотом, с всегдашний настороженностью за свою вину и нашу с тобой человек жизнь.
Самый сильный удар был нанесен по самой партии. Из 2,8 мл. членов кандидатов, насчитанных в партии в 1934 г., был арестован по меньшей мере один мл. и две трети из этого числа были расстреляны. Было уничтожено старое партийное руководство сверху донизу. Исчезли целые местные, областные  и республиканские комитеты. Были арестованы 1108 из 1966 делегатов состоявшегося в 1934 г. 17 съезда партии, большинство из которых были расстреляны. Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК 110 были уничтожены или доведены до самоубийства. После убийства Троцкого в 1940 г. из ближайшего окружения Ленина в живых остался только один «верный ленинец» - Иосиф Сталин.
В стране насаждался миф и преследовалась мысль. Им, этим мифом, были присвоены и использованы замечательные понятия — патриотизм, родина, народ — понятия, превращенные в жупели, адаптированные в агрессивные лозунги, направленные в конечном счете против самого народа. Каковы были опорные знаки этого мифа? Их не так много, и они достаточно примитивны: «Жить стало лучше, жить стало веселей», «если враг не сдается, его уничтожают» я другой такой страны не знаю… Были созданы мифы о врагах народа, миф о «социалистическом реализме», миф о «торжестве советской демократии», о победе советской биологической мысли в лице академика Лысенко, миф о нашей военной мощи. За все эти «малые мифы» расплачиваться пришлось двадцатью миллионами погибших в ВОВ и десятками миллионов репрессированных.
Казалось бы — все это в прошлом и никогда не повторится. И образы «врагов народа» не оживут. Самообман! Присмотритесь к тому, как мы ведем диалоги друг с другом, как выступаем. Нет-нет, да и прорежутся в голосе сталинская нетерпимость, апломб, окончательность суждений. А страсть обвинительства? А желание пригвоздить оппонента к позорному столбу? Вспомните хотя бы недавнее выступления на съезде народных депутатов СССР Червонописского против академика Сахарова. Так и  слышится «Вот человек, который мешает воплощению прекрасной идеи о «земном рае». Распни его! И уже толпа несет плакаты: «Смерть Бухарину! Долой Абалкина!» Когда же мы поумнеем?


…«В эти, может быть последние дни своей жизни, я уверен, что фильтр истории, рано или поздно, неизбежно смоет грязь с моей головы.»
...«Прошу новое, молодое честное поколение руководителей партии зачитать мое письмо на Пленуме ЦК, оправдать и восстановить меня в партии. Знайте, товарищи, что на там знамени, которое вы несете, есть и моя капля крови.»
Николай Бухарин

                Б.Скоков ноябрь 1989 г.