Динь-Динь

Черт, подери. Ведь действительно ни хрена не помнил в тот момент. Конечно, потом память потихонечку вернулась, и кое-что встало на свои места, но не в этот день.
Очнулся за пиццерией, которая находилась возле привокзальной площади. От дневного света спасали прямоугольные, солнце-защитные очочки. Ещё на мне были: черная шапка; синяя куртка; рабочие того же цвета штаны и огромные черные гавнодавы с белыми шнурками. Недельный нарост волос по всей роже, да легкий запах пота, перегара и немытого тела.
Смотря на себя через маслянистую поверхность витрины, я улыбнулся. Выглядел уж очень комично. В кармане нащупал помятую пачку camel. Закурил. В процессе чего пытался дать себе ответы: где, куда, зачем?
От размышлений засосало под небом. Именно после этого, явно почувствовал, как что тяжёлое и холодное оттягивает штаны. Бутылка, плотно просунутая в карман, была наполовину пуста. Изумрудная жижа походила на ополаскиватель для рта. Сделав пару глотков, понял, что это абсент. Стало легче.
Из-за угла вышла женщина. С черной сумочкой в руках. Встала возле урны и думая о чем, то своем достала сигареты. Бросила беглый взгляд. Я сделал тоже. Черные джинсы плотно обнимали задницу. Неплохо, отметил про себя. Фигура тоже не подвела. На ней было что-то вроде ветровки. Лицо, скажу честно, я не слежу за модой, но голова была на месте.
Она посмотрела в сумочку, словно там чего-то пропало, потом на меня. Я уже протягивал зажигалку. Взяв, она повернулась ко мне спиной и пыталась прикурить. Меня это не смутило.
В голове мысли ходили по кругу. Хотелось вспомнить, зачем сюда приехал и к кому. Подсознательно чувствовал, что цель есть, но какая? Достал телефон, просмотрел сообщения и нашел, что искал.
В переписки с другом говорилось, что мы договорились встретиться сегодня в пять вечера. Больше ни каких сообщений или звонков, указывающих на то, где я находился всю неделю. Ничего, кроме холодка в груди.
Время два часа дня. Решил, приеду пораньше, обрадую друга. Подходя к остановке, почувствовал, что плечо перестало слушать тело и обмякло. Я не мог пошевелить рукой. Рядом люди ждали автобус, поэтому решил не подавать виду. Вы можете осудить меня, но перед этим задайте себе вопрос: чтобы сделал(а) бы я, если в два часа дня ко мне подойдет неопрятно одетый и подвыпивший мужчина, прося о помощи.
Телефон лежал в правом кармане куртки. Надо было звонить в скорую. Страх сковал мне грудь. Легкие отказались принимать воздух. Вторая рука тоже начал отниматься. Сотни холодных иголок пробежали у меня в животе, исчезая где-то в мошонке. Казалось, что люди на остановки начали подозревать, что мне нехорошо.  Парень, стоявший впереди, оглянулся и посмотрел прямо мне в глаза. Дерьмо, зачем я напялил эти очки. Если бы не они, он увидел бы в моих глазах страх и не запрыгнул в автобус.
Воздух снова ворвался в легкие, обживая как казалось, давно забытый дом. На самом деле прошло секунд двадцать. Руки пришли в норму. Остался легкий холодок в груди. Захотелось наброситься, на кого ни будь, разбить чью-нибудь физиономию. Чтобы не один я испытал, это кислое чувство страха и беспомощности.
Мир резко стал отбрасывать серые краски. Догадался снять очки, ничего не изменилось. На улице была середина марта в России. От этого было не убежать, хоть я и отошел от остановки. Решив прогуляться и найти достойного, моего гнева.
Вернулся к пиццерии, только на этот раз встал с другой стороны. Чтобы охрана на привокзальной площади досаждала. Сел на бордюр, достав бутылку. Жадно хотелось присосаться и выдуть оставшийся абсент залпом. Сделав два глотка остановился. Больше не влезало. Надо было точно кого ни будь вздрючить, хотелось ввязаться в потасовку или создать её.
Внезапно желудок скрутился и выкрутился, как игривый кот. Мое тело подобно этому коту скрутило и выкрутило. Покрылось багровыми пятнами, шея налилась кровью. Словно проглотил электрошок на пульте управления. А какой-то гад нажимал на кнопочку. Раз. Два. Раз. Два…
Да, ушёл я тогда в себя, ни то слово. Просто на просто зарылся. А иначе сдох прямо там, на бордюрчике рядом с вокзалом.
Думал, куда же вы так все спешите, что человека лежащего не замечаете? Чего боитесь? Почему я привел себя сюда? Как побороть злость и страх? Они ни как не помогали. Зачем я хотел приехать к другу? Продолжить пить? Да. Пить. Вот чего ужасно захотелось.
Рука начала судорожно сокращаться. Все не мог схватить бутылку. Это был первый раз, за столько лет пьянства, когда будучи в сознании, тело не слушало меня.
Неужели мне это нравится? Мать твою, да возьми уже бутылку!
Желудок успокоился и тело за ним. Можно было спокойно взять драгоценный сосуд. Её прохлада успокаивала. Страх сбавлял темп, а злость уходила вместе с ним. Злой человек=человек который боится. Но пить не стал. Направился к привокзальным кассам. Там стояли урны. В одну из них и поставил бутылку.
Чувство, что все всё знают, не покидало. Люди смотрели, будто видят оленя, которого вывели на потеху толпе. Глаза впивались в голову, очки не особо помогали. Физически, чувствовал потребность кому ни будь дать по роже.
Встав подальше от вокзала, увидел, что короткая стрелка привокзальных часов стояла на трех часах, а длинная на двух. Час с небольшим, пролежал рядом с вокзалом. Скорей всего именно поэтому на меня так косятся. Они знают, но молчат.
Сердце сжалось и разжалось, так четко, будто автопилот выходит из под контроля. Что не очень то, мне понравилось. Опять страх. Что они так все смотрят!
Со стороны платформы к урнам направлялся бомж. Вот кто мой избранный, решил я. Он шел медленно, подбирая за собой ногу. Его седая, сальная голова и земляное лицо, походили на ком грязи с сеном. Вещи были ветхие. Ветер легко шатал тряпки на пошатывающемся теле. Глаза как опущенный занавес, уже все сказали.
Покорность жизни, льющая из него рекой, разозлила меня. Ни кто будто и не замечал, как он смиренно тянет эту лямку. Всем было все на него наплевать. Он подошел к урне, в которой лежала моя бутылка. Это хороший шанс.
Подойдя к нему со спины, я начал говорить.
--Мужик, ты потерял что?—голос мой оказался на удивление крепок. Бомж обернулся и в газах его опять ничего.
--Извините?— куда-то в воздух тихо спросил он.
--Зачем туда полез? Там моя бутылка,--он взглянул на дно ящика и действительно, бутылка. Взяв её двумя руками, стрик протянул её мне.
Мне почудилось, как таракан заполз под воротник, от чего инстинктивно вздрогнул. Прочесав спину, понял, показалось. Старик все ещё стоял с протянутой бутылкой. Он походил на какого-то святого с икон, только вместо креста, бутылка.
Глаза его до сих пор были пусты. Он смиренно ждал, пока я заберу вещь. Не важно, ему моя это вещь или не моя. Подойди любой другой человек и потребуй что-то он отдал бы и глаза бы не открылись. Огромным молотом он вбил в себя желание отдавать, лишь бы не придирались. Молчать, чтобы не отвечать. В конце концов, закрылся.
Я ошибся. Покорность обстановке, но не обстоятельствам, вот что читалось в его глазах. Чувства до сих пор в нем живы, только закопал он их глубоко. Да забыл, где именно.
Опять букашка пробежала, только уже по щеке. Но прихлопнув то, место где бежала тварь, я ничего не нашел.
Стыд покрыл тело мое, а он стоял и смотрел. Люди шли мимо.
--Забирай, раз она так тебе нужна. Что стоишь? Мать твою, сказал: ЗАБИРАЙ. Вот ещё,--переложив сигареты и мобильный в карманы штанов, снял куртку и накинул на него,--прости, дурак я. Старик посмотрел в глаза, от чего стало так холодно в груди, что захотелось убежать. Он ушел.
Вдруг по моей ноге пробежало пару жуков. Я напрягся. Потом ещё раз. Чувствовал как они задевают волоски на коже и перебирая лапками пытаются выбраться. Хлопнув по тому месту, где бегали жучки, не нащупав их, удивился их скорости.
Зашел в уборную в пиццерии, чтобы проверить одежду на наличие паразитов. Узкие стены не давали нормально раздеться, но у меня получилось. Убедившись, что насекомых нет, хотел, было одеться, как почувствовал, что на ключице что-то шевелиться.
Зеркало висело напротив. Прекрасно отражая все до пупка, но букашка пропала. Стало не по себе. Холод из груди спустился в пах. Сердце снова дало сбой.
Переутомился, переутомился и чутка перепил. Надо просто воздержаться на пару дней и выспаться, хорошо выспаться. Одевшись, вышел на улицу. Отошел за здание. Хотелось курить. Достал сигарету. А зажигалки нет. Оставил у той бабы. Черт бы её побрал. И как назло никого.
Одна пожилая женщина в сером пальто и красным пакетом идет на встречу. Медленно, как крадется. Подходит, переминаясь, туда-сюда. А я уже пачку с одной сигаретой держу, чтобы сказать ничего не успела. И домой ухожу, подергиваясь от букашек на коже.