Первое мая!

МОЗАИКА ДЕТСТВА (не связанные друг с другом воспоминания)

Сон не шёл…
Заглядывал молодой месяц в окно, заглядывали звёзды, доносился лай бодрствующих собак, где-то далеко шумел поезд, отстукивая колёсами свой бег на стыках рельс.
Сон не шёл…
Закрывал глаза, смыкал их в желании заснуть и вскоре открывал – сон не шёл… Не приходил он, не хотел… Где блуждал? Почему я не мог уснуть?
Встал, вышел на улицу, взглянул на ночной небосвод, густо усеянный звёздами. Млечный путь раскинулся по всей космической дали и терялся в астрономических парсеках[1], Стожары [2] пламенели в глубине космоса, под ними мерцал загадочным цветом пояс Ориона, семь Мудрецов [3], семь звёзд Большого ковша, наблюдали за планетой яро и оберегали её от крученых галактик и таинственных туманностей далёкой бездны. Подумалось, пригодились-таки познания и интерес к астрономии, когда часами рассматривал и прочитывал учебник старших сестёр, что-то стало различимо на ночном небе. Осмотрел всё внимательно, месяц своим серпиком зацепился за облачко, всё хорошо, всё идёт своим ночным чередом, спокойно, как всегда… Пёс, почувствовав меня, вылез из будки, встряхнул свою залежалую шерсть, сладко зевнул и подошёл ко мне. Читался у него недоумённый взгляд: «Мол, ты чего? Вверенной мне территории всё спокойно…». В стайке тряхнул уздечкой конь, зазвенели стальные удила, ему ответила вздохом корова, вздох глубокий с тихим мычанием и всё стихло… В воздухе пахло просыпающейся землёю, весна живила всё вокруг, выбрасывала потоки энергии и под её руководством вспахивались поля под посевы, засаживались огороды овощными культурами, наливались деревья будущими плодами.
Что я искал? Что было причиной моего неспокойного поведения?... Когда же началось это волнение, какой-то внутренний страх, что может произойти непоправимое, набрести трагедия на наш дом и случится лихо?
А началось это первого мая…
К празднику готовились заранее, срезали веточки берёзы, вербы и ставили их в воду, чтобы они показали свои зелёные листочки. К веточкам девочки привязывали самодельные цветы и такие бело-зелёные кустики во множестве устремлялись потоком в колоннах, ими махали девочки, приветствуя стоящих на трибуне местных руководителей партии. Мальчики несли транспаранты, кто постарше флаги и знамёна. Всегда тщательно готовились к празднику, и всегда было у всех предпраздничное настроение – будет демонстрация, будут общие сборы, будет всеобщее ликование трудящихся всей земли… Так нам говорили, так мы и чувствовали причастность к этому всеобщему празднеству. У нас, уверовавших в такую идеологию, лица светились предпраздничным светом, будущим участием в торжестве социализма, который обязательным образом победит на всей матушке планете. Вот где-то так или почти так!
Мы тоже, с ребятами нашего уголка, что подле аэропорта, готовились к походу на демонстрацию. Уже в центре включились громкоговорители, и местами, прерываясь расстоянием, понятная всем, разливалась песня:
— «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земля…», — было приподнятое настроение, всё дышало ощущением праздника, митинга, демонстрации…, — «Кипучая, могучая, никем непобедимая страна моя, Москва моя, - ты самая любимая!»
Тщательно утюжились брюки, чистились ботинки, одевалась чистая, лучшая рубашка. Ведь надо по-праздничному выглядеть, все будут такими и я вместе с ними. Пойдём все вместе в центр, к школе, а потом разбредёмся по классам. И уже в колонне класса, потом школы последуем на стадион, где перед футбольным полем, высилась трибуна и там, на недосягаемой для нас высоте, будут приветствовать проходящих местные партийные вожди. Покровительственно будут сверху посматривать на нас, а голос отработанный и поставленный, в микрофон и далее через репродукторы, огласит о торжестве пролетариата всех стран мира и его солидарности между собой, выкрикивая:
— Да здравствует «Первое Мая!» - международный день трудящихся всей Земли! Ура, товарищи! — и мы дружно подхватывая, голосами сотен глоток заорём в синее небо:
— Ура-а-а! Ура-а-а! — «ура» летело в пространство, оповещая близлежащие улицы и переулки о празднике, о необходимости готовить праздничный обед и садиться за стол – скоро вернуться демонстранты. А многие из них уже успели до походной церемонии «развеселить» себя всякими горячительными напитками, кто «огненной водой», кто вином, а кто и самогоночкой побаловался. Всё это было быстро оприходовано в подворотнях и заедено шматиком сала, чёрным хлебом и солёным хрустящим огурчиком. Мужики умели вкусно закусывать! Хорошо пилось им на свежем воздухе, да при звуках духового оркестра, который, не переставая, звучал на весь посёлок и далеко раздавались марши «Славянки», «Будённого»…
Прохождение маршем перед трибуной закончилось, класс разбежался, и мы, «аэропортовские», отправились на обед по домам, чтобы потом встретиться и закатиться куда-нибудь по своим мальчишеским интересам. Всё складывалось, как всегда… Демонстрация, дом, обед, игры до самой темноты. Погода стояла хорошая, а она, как по заказу, была тёплая, солнечная, что не всегда характерно для нашего края. Были времена - снегом заметало. Дом меня ждал праздничным обедом, вся семья собралась за столом и старшие пили за здоровье друг друга, за будущие хорошие урожаи, обильно поедали приготовленное кушанье, вели разгорячённые брагой разговоры…
В самый разгар застолья послышался на улице истошный крик, крик, который всегда мгновенно заставляет трезветь и вскакивать, как по команде:
— Пожар! — разрезал наше праздничное настроение, и первая мысль, что горит у нас, в мгновение ока заставило высыпать наружу, но было всё спокойно, огляделись... По улице бежали соседи, кто с чем, с ведром, лопатой, кто с багром, и мы все устремились за ними…
На углу, пересечения улицы и переулка – горел дом, горели наши соседи... Пожар охватил летнюю кухню и пробовал переселиться на дом, и как на грех, стояла сухая погода, был ветерок. Скоро пламя, набрав тягу, легко перекинулось на дом, он загорелся. В толпе зевак, в которой был и я, при этом прокатился стон и дружное «Ах-х!». Мужики кто мог, тот помогал тушить, женщины помогали родственникам вытаскивать из дома кой какое добро, но жар скоро отогнал их, было нестерпимо находиться рядом с бушевавшей пляской огня. Занялась крыша дома и шифер, что покрывал её, стал нещадно лопаться, разлетаться в стороны, своей стрельбой отогнал зевак подальше. Языки пламени, соединяясь, превращались в гудящее всепожирающее огненное чудовище. Скоро всё потонуло в хаосе развернувшейся стихии. Подъехали пожарные и стали работать двумя расчётами, однако сила пламени была такова, что струя воды из шланга успевала превратиться в пар, не долетев до огня. Подъехала третья «пожарка» и она уже дежурила возле соседских домов, чтобы вовремя пресечь аппетит пожара. Куски горящего материала высоко взметались в небо, и ветром разносило их по крышам соседних изб, где уже дежурили хозяева. Временами по возгласам людей смотрящих за этим действием можно было судить, что где-то начинало гореть новым очагом. Быстрота, с какой орудовали пожарные и хозяева, быстро пресекался растекающийся по воздуху пожар.
Скоро рухнула крыша, потом обвалился потолок дома, новый столб искр и пламени взметнулся в небо и пожар стал постепенно терять свою силу. Только сейчас вдруг вырвался обезумевший крик о хозяине сгоревшего дома. Где он? Родные метались среди людей, ища его и призывая обозначиться… Когда же все поиски показали, что они напрасны, все как один, обернулись к стихающему пожару, который скоро тушили пожарники. Крик истошный, полный всемирного горя огласил округу…
Пламя всё ещё не хотела смириться, унять свою губящую прыть, то там, то здесь происходили возгорания, ещё горел пол и подполье под ним – опасные ловушки для тушителей, можно провалиться и мгновенно задохнуться. Всё дымилось, не было видно ничего, а к дыму прибавлялся и пар от воды из пожарных шлангов. Метр за метром проходили пожарные, заливая остатки возгораний и…, вдруг толпа расступилась, качнулась, бабы завопили, оттесняя нас на задний план. Четверо спасателей несли нечто такое, которое трудно описать. Протиснувшись через строй замерших онемевших людей я очутился рядом с тем, что вынесли пожарные… Остолбенел от увиденного… Передо мною лежал чёрный обугленный предмет, похожий на фигуру человека. Я даже и не понял сразу что это? Вой протяжный безысходный опрокинул воздух и вернул меня в состояние реальности… Я понял кто передо мной, вернее то, что осталась от него, я стал задыхаться, еле передвигая ноги, отошёл за толпу, которая до сих пор стояла онемелая, но окружила родственников погибшего и не пускала к нему…
Сосед наш (я его буду так называть), насколько его помню, всегда был тихим, спокойным. Вяло бродил по улицам, сидел подолгу на скамейке возле дома и никогда у него не было на лице улыбки, вернее я её не помню, конечно же была она в каких-то временах, ведь рос он как все… Был ребёнком, подростком, молодым человеком и появилась семья. Хорошая семья, заботливая, сосед всегда был одет опрятно, чисто и никто, из близко проживающих, не замечал за ним какой-то агрессии. Сознание его, видимо, было сдвинуто на какие-то другие уровни, которые в нашем обычном понимании называется сумасшествием. Поговаривали, что страдал он тихим помешательством, которое, как молва вещала, не излечивается. Я ни в коем образе, не пытаюсь осудить или дать оценку его состояния душевного, описываю лишь то, о чём поговаривали люди и то, что произошло впоследствии. Мы мальчишки его обходили стороной и никогда не задевали, относились с пониманием. Так продолжалось годы, не знаю два, три или пять лет, память не зацепилась за это. Но вот что-то где-то в уголках его сознания сработало, из глубины чуть теплившегося понимания действительности зацепилось - взять спички… Он взял... Далее произошло то, что произошло… Долго стоял остов сгоревшего дома, пока новые хозяева участка не снесли его, не раскидали на дрова, а на его месте построили новый добротный дом… Угол пересечения улицы и переулка ожил!
Не знаю, как эта трагедия подействовала на моих друзей, таких же подростков, годом старше, годом младше, которых много было рядом в мою отроческую бытность. Но на меня, легкоранимого, впечатлительного, впервые виденное горе такого уровня, подействовало «обухом по голове». Я представил масштабность трагедии, которая может постигнуть любую семью и сон, до сих пор валивший меня, только голову до подушки – не шёл... Долго я валялся при храпе Отца, вставал, чем вызывал недовольство его, выходил на улицу, проверял, всё ли на месте, нет ли где возможного возгорания. Меня охватывала тревога, одолевал смутный, расплывчатый страх по поводу возможных отрицательных событий, предотвратить их и все сделать для благополучного исхода.
Вот и сейчас я обошёл наш дом, заглянул в стайку, осмотрел летнюю кухню – на всём лежала печать сонного ночного состояния, лишь собака, потревоженная мною, сопровождала меня, до сих пор недоумевая моим брожением. Я потрепал его милую собачью морду, умную и участливую и удовлетворённый проверкой пошёл спать. Отец проворчал, ворочаясь, что шастаю по ночам. Что я им мог рассказать, как объяснить моё беспокойное состояние, поделиться своими страхами в первую очередь за них самих, конечно же только хождением «до ветру…». Родителям не жаловался, пытался сам справиться со своим беспокойством и справился.
Время многое излечивает, жизнь берёт своё. Быстрота смены детских впечатлений отрицательные заменила положительными. Нам не давали расслабиться домашними обязанностями, а справившись с ними, беспокойный детский народ накачивал себя новыми чувствами и эмоциями, мы забывались в детских играх, забегавшись, запыхавшись…
Жизнь продолжалась…

------------------------ 
[1] Парсек – единица измерения расстояния в астрономии, название образовано из сокращений слов «параллакс» и «секунда», равная 3, 26 светового года.
[2] Старое название созвездия Плеяд.
[3] Созвездие Большой Медведицы называют созвездием Семи Мудрецов в индийской астрономии. 

Иллюстрация: Художник Кугач Юрий Петрович (1917-2013). «Первое мая» 1952г.