Симфония Берлиоза

Ольга Сергеевна проснулась как обычно, в 4 утра. Может для кого-нибудь это и покажется слишком рано, но для нее это был обычный график на протяжении уже более 20-ти лет. Не только от привычки вставать рано (она всегда была “жаворонком”), но и от той проблемы, которая шла рядом с ней по жизни. Она была как говорят – неходячая. Ей никогда не нравилось это слово от которого веяло какой-то “безнадегой” и безысходностью. И все ее существо протестовало и против этого слова и против всего того, что что с ней произошло. Но это все было внутри, снаружи она была как всегда спокойной и немного ироничной. Вот и теперь проснувшись, и включив телевизор с минимальной громкостью (чтобы, никому не мешать) она на минуту задумалась о себе и усмехнулась каким-то своим утренним мыслям. На улице было тихое теплое, летнее утро, через открытое окно, на 9-ом этаже уже начинали доноситься и первое чириканье воробьев, и звуки троллейбусов, выходящих на маршрут, которых не было слышно в другое время суток. Она приглушила телевизор сегодня просто машинально, по долголетней привычке. Сегодня она никому не могла помешать, дочь еще не вернулась с трехдневного отпуска, который ей не часто выпадает, сын на соревновании и будет еще не скоро, муж, уехав вчера по каким-то, как ему кажется важным делам, будет только после обеда. Дома оставался только один член семьи – кот Берлиоз. Она сама дала ему это, совсем не кошачье имя, вспомнив то ли старый мультфильм, то ли свои занятия музыкой, когда в голове все перемешалось и защемило сердце, глядя на маленький комочек шерсти, который она ждала и которого еле нашли на мешке картошки, где он спал чумазый и запыленный, слившийся с грязным мешком. Теперь это был большой 10-ти летний ангорский кот, белоснежный, живший все время с людьми и кажется научившегося понимать и речь, и интонацию людей. Это было особенно заметно, когда он сидел, выпрямившись на подоконнике и наблюдал за говорящими людьми, с каким-то      графско-важным прищуром. Ольга Сергеевна оглянувшись не увидела его на привычном месте – на подоконнике, наверное обходил свою территорию, и включив компьютер опять задумалась о свой проблеме…Это случилось очень давно, и не авария или подобная трагедия, которая сразу делит жизнь на “до” и “после”, а всего лишь болезнь, после тяжелых родов, которая не казалась тогда такой уж страшной, но которую к сожалению не могли лечить ни тогда ни теперь. И “она” стала расти в ней, отбирая с каждым годом жизненное пространство все больше и больше, становясь все сильнее и сильнее. Как болото, засасывая свою жертву дает видеть солнце и вздохнуть воздуха, но неотвратимо тянет вниз, не оставляя ни малейшего шанса на жизнь. Ольга Сергеевна подумала, что она относится к болезни как к какой-то сопернице, которая растет внутри и становится сильнее с каждым днем. И она уже называет свою соперницу ОНА и борется с НЕЙ. Чувствуя, что как только дает себе поблажку, в этой войне, как только, расслабившись, стоит себя пожалеть, так сразу же ОНА идет в наступление и отбирает еще какой-то кусочек жизненного пространства. Ольга Сергеевна улыбнулась, вспомнив как люди реагируют на название проблемы – рассеянный склероз. Наивно и как то по детски спрашивают: “Так ты забываешь все…”. Вспомнила все вехи борьбы с НЕЙ: Как ходила сначала медленно и с осторожностью, затем с палочкой до ближайшего магазина, как пришлось остаться дома и по стеночке добираться до кухни, потом и это стало невозможно, пришлось оставаться на кровати, одев, тогда еще ненавистные памперсы. И как сейчас после долгой, многолетней борьбы у нее осталась только правая рука. И памперсы стали кажется такие привычные и удобные… Ольга Сергеевна, глядя в окно опять усмехнулась и вздохнула…. Война ведь продолжается и победы в ней точно не будет, хотя все стараются помочь, и мама, которая далеко, и семья, которая близко, но самый главный помощник – конечно Берлиоз, Берля – ласково. Такое ощущение, что он просто своим присутствием не дает ЕЙ одержать окончательную победу. Все остальные ее поддерживают, а ему она НУЖНА. Берли без нее будет плохо и она, зная это, не может его оставить. Ольга Сергеевна даже чуть-чуть прослезилась… Х-м, что это я сегодня… расклеилась… Посмотрев на часы и увидев, что только половина пятого подумала… В восемь часов придет Мария Ивановна помочь умыться, одеться и так… по дому. Надо попросить ее купить Берли его любимые консервы, а то уже заканчиваются… И уже успокоившись, даже как-то умиротворенно принялась листать страницы, на сайте…
Резкий кошачий крик с мольбой о помощи выстрелом раздался в пустой квартире, полоснув по сердцу и душе леденящем ужасом. Ольга Сергеевна, остолбенела, и еще не успев что-нибудь подумать и понять, почувствовала, как опустошавшая все пустота стала подниматься откуда-то изнутри, заполняя всю ее болью и страхом…
…Берли!! Берли!!.. Срывающимся голосом крикнула она. Берли ответил, жалобно мяукнув, раз и еще раз, прося о помощи.
…Берли плохо, он зовет, он просит помочь, а я… с одной рукой, сижу здесь… чертова кукла…чертова немощь... Слезы текли по ее лицу не переставая, Ольга Сергеевна это не чувствовала, пустота внутри выжигала ее болью…
…Берли!! Берли!! – крикнула она опять. В ответ – тишина. И эта тишина – как ВЗРЫВ… Не было раздумий, не было размышлений.., соскользнуть с постели – секундное дело. Ударившись коленями и ссадив лоб, загребая одной рукой, Ольга Сергеевна поползла, не чувствуя боли и не обращая внимание на слезы… Берли зовет ее!!.. Ему плохо!!..
…Берли!! Берли!!.. – в ответ тишина... Стирая локоть в кровь…сбив памперсы с места, все что скопилось в них намочило бриджи… Плевать!!... Не противно и не стыдно!.. Берли плохо!!...Рука болит!!..
Поворачивая из коридора в зал, упираясь рукой в стену и оттолкнувшись, теранула опять лицо об пол, и сквозь и слезы – засмеялась… прям как Чапаев!..
…Еще чуть-чуть, его уже видно…возле батареи… Белый комок, мяукнув еще раз, придал ей сил. Еще два, три броска, и она уже возле него… Ничего страшного не произошло, просто играясь с чем-то возле батареи Берли засунул в щель лапу и зацепившись когтем, застрял. Освободив его, Ольга Сергеевна сидела, прислонившись спиной к батареи и плакала от счастья.. что все закончилось, что ничего страшного не случилось, а Берли, ходил рядом, и время от времени тыкался головой в ее мокрую щеку.
…Дошла!.. сквозь слезы, радостно, еще раз подумала Ольга Сергеевна… Давай, Чапаев!.., теперь назад, не надо что бы Марья Ивановна тебя здесь застала в таком виде. Зачем хорошему человеку создавать дополнительные трудности. Будет ведь на себе тащить… Надо ползти… Вздохнула она.
Дорога назад еще тяжелее, болит локоть, кровоточит ссадина на лбу, сбитые памперсы мешаются…
У нас много сильных и бесстрашных людей, которые рискуя своей жизнью спасают других, идут на смерть ради них. Мы гордимся ими, мы говорим – это Подвиг! Но может ли Подвигом быть не смерть, а Жизнь?! Может ли Подвигом быть каждый ДЕНЬ жизни?!
Подвиг ли, ежедневная борьба с НЕЙ, которую не победить, и не сдаться от минутной слабости? Подвиг ли, когда у тебя забирают твое тело по частям, а ты не сдаешься, и хотя осталась одна рука, пытаешься вернуть хоть что-то назад? Подвиг ли, когда не могут прийти и поменять памперсы… и ты, умный, здравомыслящий человек, лежишь в этом… не поменянном…, чувствуя, как все протекает наружу, а ты ничего не можешь сделать и никто не может прийти на помощь, ты можешь только ждать, и борясь с НЕЙ, не сойти с ума от безысходности?..
Она все-таки дошла… Ольга Сергеевна сидела на полу, возле постели, завернувшись в плед, который стащила с кровати. С ссадиной на лбу, заплаканная, со сбитыми памперсами, но счастливая, потому что рядом был Берля. И ее соперница, ТА, которую не победить, ТА, которая все эти годы шла только вперед, глядя в счастливые глаза Ольги Сергеевны…впервые за все время… медленно… сделала шаг назад…
А рядом сидел, выпрямившись, кот Берлиоз, мурлыча свою кошачью музыку…
Симфонию Берлиоза!!...
Симфонию ЖИЗНИ!!