Сердце Катерины. II. Под пламенем Клинка. Глава 4

Глава 4. Земля демонов
Катерина не ошиблась в своих надеждах: после того, как она заключила союз с элементалями и приказала своим командирам не отказываться от их помощи, криган удалось отбросить от Стедвика. Воины Сопряжения существенно превосходили людей в силе и выносливости, а их умение атаковать врагов силами своих стихий служило прекрасным подспорьем отважным, но неискушенным в магии эрафийским рыцарям. Королева с радостью и облегчением следила, как армии Роланда и Моргана Кендала, объединившись, неуклонно теснят неприятеля на восток. И вот, наконец, наступил тот день, когда они вышли к границе с Эофолом и встретились с войском Катерины.
Давно уже королева не была так счастлива. В борьбе с демонами предстояло еще немало трудностей и опасностей, но, во всяком случае, самое страшное осталось теперь позади. Катерина готова была расцеловать и мужа, и Кендала – она не видела их полгода, казавшиеся вечностью, в душу уже начинали закрадываться сомнения, доведется ли вообще когда-нибудь встретиться, и вот наконец оба мужчины стояли перед ней, живые и здоровые. Точнее, Роланда можно было назвать здоровым лишь с некоторой натяжкой – правое плечо у него было замотано бинтами, а щеку пересекал багровый рубец. Но на эти мелочи едва ли стоило обращать внимание, главное – и он, и Кендал живы и пришли с победой!

Увлеченно рассказывая мужу и Кендалу о своем знакомстве с элементалями и расспрашивая их о подробностях изгнания криган из Эрафии, Катерина не сразу заметила, что оба генерала, похоже, не очень-то разделяют ее радостное настроение. И тот, и другой выглядели чем-то сильно озабоченными, односложно отвечали на вопросы и, хоть и улыбались, но явно через силу. Поначалу Катерина списала это на усталость, но чем дальше, тем яснее ей становилось: от нее что-то скрывают.
– В чем дело? – не выдержала она. – Почему у вас такой мрачный вид? Что-то не так?
– Да нет, всё в порядке, – буркнул Роланд, отводя глаза.
– Я же вижу, что нет! – вскричала королева. – Кто-нибудь из вас может сказать мне правду? Всё равно ведь узнаю!
– Да с лордами проблемы, и, похоже, серьезные, – угрюмо произнес генерал Кендал. – Они считают, что раз мы выбили врагов из Эрафии, то на этом война должна закончиться.
Катерина возмутилась:
– Что значит – закончиться? А как же Клинок Армагеддона?
– Ну вы же помните – Совет лордов с самого начала был против этой кампании. А уж когда демоны прорвались на нашу территорию – в Стедвике такое началось… Я не писал об этом, поскольку не хотел вас расстраивать, но… – Кендал замялся и опустил глаза.
– Продолжайте! – потребовала Катерина, чувствуя, как лицо наливается кровью.
Генерал тяжко вздохнул:
– В общем, там все возмущены и считают, что вторжение криган в Эрафию лежит на вашей совести. И вообще, в чем только вас не обвиняют… Забыли уже, что, если б не вы, королевства уже не было бы, а его земли принадлежали бы Нихону.
– И такие настроения не только в Стедвике, – добавил Роланд, мрачно сверкнув глазами. – В других местах то же самое. Грозят бунтом, собираются толпами на площадях и выкрикивают такое, что даже и повторять не хочется. А в одном городе повесили на стену твой портрет и кидали в него камнями и тухлыми яйцами. Вот ведь чернь неблагодарная! Ты для них столько сделала, а они…
– И как только совести хватает у нечестивцев, – сокрушенно покачал головой Кендал. – Совсем потеряли почтение к власти, а ведь она – от богов. Воистину не ведают, что творят…
– Да уж… – обескуражено произнесла Катерина.
Она могла понять чувства простого народа, необразованных крестьян, мало что знающих о Клинке Армагеддона и потому не понимающим необходимости помешать его созданию. Для них война – это прежде всего лишения и страдания, а что уж там задумал криганский король – дело десятое, они о его планах, может, и слыхом не слыхивали. Но лорды-то?! Катерина всё-таки надеялась, что в конце концов они одумаются. Значит, зря надеялась.
– В общем, Совет лордов потребовал, чтобы после освобождения Эрафии мы прекратили какие бы то ни было военные действия против криган, – с горечью сказал Кендал. – А если хотим продолжать – тогда на их поддержку можем больше не рассчитывать.
– Генерал, но вы-то хоть меня понимаете?! – в отчаянии воскликнула Катерина. – Вы согласны со мной, что война должна быть продолжена?
– Я-то согласен. Но ведь не я там главный…
Катерина резко выпрямилась и с вызовом взглянула в глаза генералу:
– А мне неважно, кто там главный и кто чего хочет. Мы не имеем права останавливаться на полпути. Разгром Эофола необходимо довести до конца, даже если Совет лордов и не одобряет этого, – в подтверждение своих слов она стукнула кулаком по столу с такой силой, что едва не проломила столешницу.
Роланд с Кендалом, не привыкшие видеть королеву в такой ярости, невольно отшатнулись.
– В конце концов, на лордах свет клином не сошелся, – продолжала Катерина. – У нас есть элементальские союзники, и уж они-то всё понимают куда лучше наших тупоголовых аристократов.
– А ты доверяешь элементалям? – криво усмехнулся Роланд.
– А почему я, собственно, должна им не доверять?! – возмутилась Катерина.
– Да кто их знает, что там у них на уме… Они же совершенно чужды этому миру. Я, когда их впервые увидел, вообще решил, что это еще один вид демонов.
– Честно говоря, я их поначалу тоже принял за врагов, – признался Кендал.
Катерина впилась в него пристальным взглядом:
– А что вы думаете о них теперь?
– Теперь я вижу, что был неправ. Если бы не они, кригане, наверное, были бы уже в Стедвике, – щека генерала слегка дернулась. – Нам очень повезло, что элементали на нашей стороне. Они отличные воины и очень полезные союзники, особенно в нынешней ситуации.
– Я завтра же познакомлю вас с их главнокомандующим, – пообещала Катерина. – Уверена, что вы легко найдете общий язык, да и ты, Роланд, перестанешь сомневаться в чистоте их намерений.
– Что ж, интересно будет с ним пообщаться, – без особого энтузиазма откликнулся Роланд. – Тем более что нам с элементалями в любом случае придется воевать вместе – другого выхода, похоже, нет…
 
На следующий день они сидели вчетвером в главном зале дворца элементальского города и обсуждали сложившееся положение. Тамар был, как и в прошлый раз, любезен и уважителен, но лицо его было омрачено беспокойством – поиски предметов, необходимых для сотворения Клинка, до сих пор не увенчались успехом, и элементальского лидера это явно тяготило. Катерине понравилось, как открыто и доброжелательно держался Кендал. Королева сразу поняла, что между генералом эрафийской армией и Тамаром возникла взаимная симпатия, и была довольна таким поворотом событий. Но вот Роланд держался сдержанно и отстраненно, хотя и безупречно следовал придворному этикету. Только вот жену королю обмануть не удалось - новому союзнику он по-прежнему не доверял.
Узнав о волнениях в Эрафии, Тамар помрачнел еще больше.
– Мне очень жаль, что ваши подданные столь недальновидны, – сказал он Катерине. – Но я хочу вас заверить: даже если вы действительно потеряете поддержку своего народа – во всём, что касается борьбы с демонами, вы всегда можете положиться на нас. Я вызову из Стихийных Плоскостей столько элементалей, сколько понадобится. Поверьте мне, в битвах с криганами они будут гораздо полезнее ваших воинов. И знайте: что бы ни случилось, мы от вас не отвернемся.
– Спасибо, Тамар, – произнесла растроганная Катерина. – Вы не представляете, как я вам благодарна…

Впереди был Эофол. Впереди была криганская столица, где безумный король Люцифер Криган Третий вынашивал свои дьявольские планы. И эти планы надо было расстроить во что бы то ни стало, независимо от того, как относился к этому эрафийский Совет лордов.
А угрозы лордов прекратить поддержку были отнюдь не пустыми словами, как поначалу надеялась Катерина. Когда из Стедвика в первый раз не пришел давно ожидавшийся караван с провиантом, она, всё еще не веря в предательство, отправила в столицу письмо с просьбой объяснить причину задержки. Никакого ответа Катерина не получила, как не получила и провианта.
– А чего же ты хотела? – горько усмехнулся Роланд, с которым она поделилась своим беспокойством. – Нас ведь предупреждали.
Катерина лишь тяжко вздохнула. Похоже, Роланд был прав, и с каждым днем она убеждалась в этом всё сильнее. Она больше не получала из Эрафии ни людей, ни оружия, ни денег – вообще ничего. Наконец из Стедвика пришла бумага следующего содержания:
«Ваше Величество!
Сколько можно проливать кровь наших людей? И, самое главное, ради чего? Начатая вами кампания против Эофола уже привела к тяжким последствиям, с которыми едва удалось справиться. Неужели это ничему не научило вас? Слава пресветлому Хранителю, теперь враги выбиты за пределы Эрафии – так зачем же продолжать эту бессмысленную бойню? Чего вы еще хотите – новых жертв, новой крови? Разве вам мало того, что тысячи наших воинов погибли в никому не нужных боях с криганами? Имейте в виду: народ возмущен и требует прекращения войны. Не гневите богов - сжальтесь над своими подданными, верните женам мужей и матерям сыновей! Не надо плодить новых вдов и сирот! Если же вы, пренебрегая чаяниями народа, продолжите наступление – тогда имейте в виду: навряд ли вам удастся удержаться на престоле. Народ восстанет и найдет себе другого правителя, более мудрого и милосердного, чем вы. Одумайтесь, пока не поздно!».
Далее стояли подписи сэра Мюллиха и других членов Совета лордов.

Прочитав послание, Катерина уединилась в своей палатке и несколько часов провела в тяжких безрадостных размышлениях, не пуская к себе никого, даже Роланда. Она принимала, наверное, самое трудное в своей жизни решение. Никогда прежде королева не думала, что ее желание защитить свой народ от грозящей смертельной опасности вызовет такое недовольство этого самого народа, не понимающего, от чего его спасают. Она не хотела провоцировать своими действиями народные волнения – но тем более не могла отдать Эрафию на растерзание Люциферу. Похоже, в этой ситуации у нее был только один выход. Ей ясно дали понять, что война с криганами несовместима с дальнейшим пребыванием у власти. Что ж, в таком случае она уйдет. Уйдет сама, не дожидаясь, когда ее скинут. Отправит всё эрафийское войско домой и продолжит наступление, опираясь лишь на поддержку элементалей. И пусть лорды не беспокоятся – сложив с себя королевский титул, она будет действовать уже не от имени Эрафии, так что тяготы войны больше никоим образом не коснутся никого из подданных. Больно и обидно было столкнуться с таким отношением собственного народа, но следовало загнать эту обиду в самую глубь души и сосредоточиться на основной цели – уничтожении криганского правителя. Сейчас это было главным, и Катерина делала это ради эрафийского народа, пусть и отвергшего ее…
Вздохнув, королева взяла лежавший на столе кусок пергамента и стала писать текст манифеста об отречении от престола. Кусая губы, чтобы не расплакаться, она перечитала написанное, чтобы проверить, нет ли ошибок. Затем, стряхнув стоявшие в глазах слезы, подписала документ, поставила на нем свою печать и попросила позвать Моргана Кендала. Встретив в его глазах молчаливый вопрос, Катерина протянула манифест и глухим, но твердым голосом произнесла:
– Генерал, я отрекаюсь от престола и назначаю вас регентом. Возвращайтесь в Стедвик вместе со всей эрафийской армией. Со мной останутся только Роланд и элементали.
Кендал, никак не ожидавший этого, растерянно пробормотал:
– Что вы, Ваше Величество… Может, не надо?
– Надо. Я больше не намерена втягивать свой народ в войну, которой он не хочет.
– Но ведь династия пресекается… Как же можно?!
– Она все равно должна на мне пресечься. Роланд и энротские лорды не дадут возвести Николая на эрафийский престол, а других детей у меня не будет. Я поручаю вам организовать выборы нового короля. Пусть наш народ обретет достойного правителя, который обеспечит мир и процветание. Я этого сделать не смогла…
– Но ведь это же не ваша вина… – попытался возразить Кендал.
Катерина покачала головой:
– Неважно, чья вина. Теперь уже неважно. Отправляйтесь в Стедвик и займитесь выборами. Это последнее мое королевское распоряжение. И еще: передайте Мюллиху и прочим, что я их не осуждаю и не держу на них зла.
– Хорошо, Ваше Величество, – голос генерала едва заметно дрогнул. – Пусть вам сопутствует удача в этой войне. Я буду молиться за вас и ждать вашего возвращения с победой.
– Спасибо, Морган, и успехов вам, – произнесла Катерина, с трудом сдерживая слезы.

Генерал ушел, а Катерина еще долго сидела с отрешенным видом, рассеянно глядя вдаль. К ней подошел Роланд и ласково обнял ее за плечи.
– Не горюй так сильно! – сказал он. – В том, что произошло, есть и хорошая сторона. По крайней мере, теперь ты сможешь вернуться в Энрот. Когда война закончится, мы с тобой уедем домой, подальше от всего этого…
– Да, я давно не была в Энроте. С удовольствием съезжу туда навестить сына.
– Только навестить сына?! – в голосе энротского короля послышалось разочарование. – А я думал, ты вернешься ко мне навсегда.
– Прости меня, Роланд… Ты же знаешь, что я не могу долго жить на чужбине.
– Это Энрот для тебя чужбина? – горько усмехнулся Роланд.
– Не обижайся, пожалуйста…
Из груди Роланда вырвался раздраженный вздох:
– Не понимаю. Всё-таки не понимаю… Что тебе теперь делать в Эрафии? Теперь, когда ты лишилась власти – что тебя там удерживает?
– Эрафия – моя родина.
– Твоя родина отвергла тебя! – глаза короля недобро сверкнули. – Ты ей больше не нужна, как выяснилось! Неужели тебе не обидно, что с тобой так обошлись?
– Эрафия – моя родина, – повторила Катерина, глядя на Роланда, как на несмышленого ребенка. – И не перестанет ею быть из-за того, что Совет лордов не одобряет моей политики…
В ответ Роланд лишь сокрушенно покачал головой. Упертость Катерины была ему совершенно непонятна.

Вскоре регент Морган Кендал отправился в Стедвик, по приказу Катерины уводя с собой эрафийских рыцарей. Большинство с удовольствием подчинилось этому приказу, но были и такие, кто отказался покинуть свою королеву и выразил готовность сражаться вместе с ней до конца. Это несколько утешило Катерину: значит, хоть кто-то из подданных поддерживал ее и не сомневался в необходимости войны, которую она вела с Эофолом.

По призыву Тамара в этих местах стали появляться всё новые и новые воины Сопряжения. Быстро, буквально на глазах, возникали из ниоткуда стихийные города, и вскоре армия Катерины пополнилась внушительным количеством элементалей, достаточным для того, чтобы заменить отправленных в Эрафию рыцарей.

И снова шли воины Катерины навстречу неизвестности по мрачным землям, вновь видели вокруг себя дымящиеся поля, смердящие огненные реки и засохшие деревья. Хорошо еще, что отравленный воздух теперь не так вредил эрафийцам. Водяные элементали привезли с собой изготовленные Циэлой кристаллы, состоящие будто из твердой воды. Не изо льда, а именно из теплой твердой воды, которая текла и переливалась внутри какого-то силового поля – совсем как река в том городе, где Катерина познакомилась с Тамаром. Катерина не вникала в подробности, но как следовало из путаных объяснений водяных магов, смысл был в том, что чем ближе ты к такому кристаллу, тем лучше тебе становится. Катерина и ее воины поместили эти дары элементалей в свои палатки, и страшные нарывы от серных испарений у них больше не появлялись, а у тех, кто уже был отравлен, язвы постепенно затягивались, а опухоли под кожей становились всё меньше и меньше. Но само пребывание в Эофоле действовало на всех угнетающе, лишало сил и бодрости, рождало в душах уныние, а в умах – самые черные мысли. Особенно страдал Роланд. И без того-то мрачный в последнее время, здесь он стал еще злее и раздражительнее. Катерина видела однажды, как он, забравшись на возвышение, составленное из ящиков из-под стрел, выступает перед воинами.
– Пора нам загнать демонов обратно в ад, – вещал он, размахивая мечом, и глаза его при этом были будто затуманены темным облаком. – Этим тварям не место в нашем мире, мы сотрем их с лица земли! Пощады не будет, не выживет ни один!
Солдаты отвечали восторженным ревом, а вот Катерине эта проповедь убийства пришлась не по душе. Она ничего не сказала тогда мужу; в конце концов, каждый вдохновляет армию, как умеет. Однако перемены в душевном состоянии Роланда не могли ее не тревожить. Он всё чаще выходил из себя, кричал на подчиненных и даже на жену – и куда только девалась его всегдашняя нежность к ней? А когда разговор заходил о криганах, лицо его полыхало такой яростью, что было страшно, и Катерина почти физически чувствовала исходящую от него горячую волну злобной энергии. Она понимала: здесь, в мрачных землях, кишащих демонами, мужа стали еще сильнее одолевать мучительные воспоминания о годах плена, и он не в состоянии справиться с ними. Катерина не раз пыталась вызвать супруга на откровенность, надеясь, что, выговорившись, он облегчит душу, но каждый такой разговор приводил лишь к новым вспышкам гнева. В конце концов Катерина сдалась и решила больше не тревожить раны мужа, ведь помочь ему она всё равно была не в силах.

Однажды Катерина поехала осматривать недавно взятый Роландом криганский город Стугиус. Когда она подъехала к воротам, ей сразу бросилась в глаза корявая надпись на них, жирно намалеванная кровью: «Так будет с вами со всеми!». Когда Катерина въехала в город, в нос ей ударил тошнотворный запах тления. Среди искореженных развалин вперемешку с грудами камня и сбитыми с крыш разломанными огненными знаками громоздились трупы демонов – в основном женские и детские, без доспехов и оружия, зачастую со следами жестоких издевательств. У кого-то были отрублены конечности и вырваны с мясом хвосты, у кого-то обломаны рога или выколоты глаза. Выпотрошенные тела висели на острых кольях покосившихся кованых оград вокруг приземистых домов из черного камня и на ветвях засохших деревьев. Из треугольной чаши лавового фонтана посреди главной площади торчали копыта утопленных в нем демонов, а рядом возвышалась огромная пирамида из отрубленных рогатых голов, вокруг которой с жужжанием вились жирные зеленые мухи. Во многих домах были выбиты двери и окна, по дворам раскидана битая посуда и изодранная одежда, а в одном из них Катерине попалась опрокинутая люлька, рядом с которой в высохшей лужи крови лежало раздавленное, размазанное по каменистой земле маленькое тельце с изломанным перепончатыми крылышками.
Катерина стояла, с брезгливым отвращением глядя на жуткое зрелище. Куда смотрел Роланд, как он мог позволить своим солдатам сотворить такое? Да, он был зол на криган и сам призывал воинов не щадить никого из них, но ведь нельзя же не видеть разницы между врагами на поле боя и мирными жителями?!
Внезапно за обугленной стеной полуразрушенного дома с накренившейся островерхой крышей послышалось какое-то шевеление. Королева осторожно заглянула за обвалившуюся стену и увидела маленького взъерошенного бесенка, глядящего на нее круглыми от ужаса глазами.
– Эй, малыш! – окликнула его Катерина.
Бесенок хотел броситься наутек, но от страха его тонкие ножки приросли к земле. Весь дрожащий, с поджатым хвостом, он смотрел на нее с отчаянием затравленного зверька.
– Да не бойся ты, я с детьми не воюю… Скажи мне, кто устроил здесь эту резню? – спросила Катерина.
– В-ваши… – язык плохо слушался перепуганного криганского детеныша. – Мы ведь их сами сюда пустили… Надеялись, что нас пощадят… А их командир приказал всех уничтожить. Он ворвался в наш дом, поубивал всех братьев и сестер, а за мной и мамой гонялся с мечом по всему городу. Она отвлекла его, чтобы я мог сбежать, а сама погибла…
Катерина почувствовала, как кровь закипает у нее в жилах.
– Ты не знаешь, кто это был? Кто именно из наших командиров? – спросила она, уже заранее зная ответ.
– Ну, он такой был… Высокий, бородатый, со шрамом на правой щеке… Кажется, воины называли его Роландом.
Катерина невольно стиснула зубы. Вот, значит, как! Не только приказал перебить мирных жителей, но и сам гонялся за ними с мечом!
– За что он нас так? Мы же никого не трогали… – бесенок жалобно смотрел ей в глаза, а она не знала, что ему ответить.
– Что же тут поделаешь? Это война, а на войне бывает всякое, – сказала она, отводя взгляд от несчастного ребенка.
Бесенок шмыгнул носом. Он явно не был удовлетворен ответом Катерины. А она стояла и лихорадочно соображала, что же ей теперь с ним делать. Оставить здесь одного среди трупов – значит обречь на верную гибель. Забрать с собой и вести до следующего города? Или, может быть, поручить кому-нибудь из рыцарей отвести его к своим, в какое-нибудь из ранее завоеванных криганских селений? Но разве кто-нибудь из соотечественников поймет ее желание устроить судьбу хоть и маленького, но всё-таки демона, будущего противника Света? Нет, в ее отряде и ребенок не будет в безопасности, и сама она рискует окончательно настроить против себя немногочисленных оставшихся сторонников. Впрочем, можно отвести мальчика к элементалям, чтобы те отправили его в тыл. Да, пожалуй, так и надо поступить – элементали относятся к противостоянию Света и Тьмы куда спокойнее эрафийцев, и им вполне можно будет доверить судьбу маленького беженца.
– Пойдем со мной, малыш, – предложила Катерина. – Я помогу тебе, отведу к своим…
Но бесенок в испуге шарахнулся в сторону и проворно скрылся среди развалин. Она звала его, искала, но всё было напрасно – криган как сквозь землю провалился. Потратив полчаса на безуспешные поиски, Катерина вскочила на коня и во весь опор бросилась прочь из этого города, теша себя надеждой, что бедолага демоненок всё-таки сумеет как-нибудь добраться до своих соплеменников.

Вернувшись в лагерь, Катерина немедленно отыскала мужа. Роланд сидел в походном шатре, склонившись над картой Эофола, погруженный в безрадостные мысли и воспоминания, которыми ни с кем не хотел делиться.
– Роланд, нам надо поговорить, – сказала Катерина, присаживаясь рядом с ним.
– О чем? О дальнейших планах? – устало спросил король Энрота и посмотрел на жену. Встретившись с ним взглядом, Катерина моргнула – глаза у Роланда были красные… от усталости, разумеется, и от недосыпа, но на мгновение ей показалось, что рядом с ней сейчас не благородный человек, а кровожадный демон. Осунувшееся лицо с землисто-серой кожей только дополнило образ.
– Нет, о тебе, – ладонь Катерины легла Роланду на плечо. – Что с тобой происходит? Ты ведь раньше таким не был.
Роланд нахмурился.
– Каким?
Катерину охватило раздражение. Он говорит так, как будто не понимает, о чем речь!
– Таким злым и жестоким! Это ведь ты брал город Стугиус?
– Да, я, – Роланд потер лоб, словно что-то припоминая. – А чем ты недовольна? – в темных глазах мелькнуло искреннее удивление. – Всё прошло на редкость удачно – бесы сами сдались мне.
Катерина задохнулась от негодования. Он что, действительно не видит в происшедшем ничего из ряда вон выходящего?
– Зачем же было истреблять их, если они сдались? Что это за бойню ты там устроил? – Катерина в упор смотрела на мужа.
– А, ты об эээтом… – безразлично протянул Роланд. – Ну, так ведь это бесы. Они другого обращения и не заслуживают.
Катерину даже не столько разозлило, сколько испугало такое его отношение. Трудно было поверить, что эти слова действительно принадлежали ее мужу, которого она знала уже восемнадцать лет… или думала, что знала…
– Роланд, ты же рыцарь, – растерянно проговорила она. – А рыцарь должен быть милосердным. Даже странно, что мне приходится объяснять тебе столь очевидные истины.
– К кому я должен быть милосердным? – глухо спросил Роланд, запуская пальцы в спутанные волосы. – К этим исчадиям ада? Ты серьезно, Катерина?
– К беззащитным женщинам и детям, молящим тебя о пощаде! – пылко возразила она. – Разве они виноваты, что родились криганами?
Роланд посмотрел на супругу с нескрываемым удивлением и раздражением.
– Тебе жаль криган, да?! – он выдавливал из себя слова, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. – Вот ведь женская логика-то! Забыла уже, что за десять лет они дважды разоряли твою страну, что из-за них ты лишилась власти?! И про их вторжение в Энрот ты тоже забыла, и про то, что я шесть лет был у них в плену… Да ты хоть знаешь, что они там со мной творили?! Как они меня огнем жгли, кожу сдирали?! И всё это – изо дня в день, с довольными ухмылками и диким ржанием… – горькая усмешка искривила губы Роланда. – А ты им всё простила и жалеешь их!
– Нет, Роланд, – неожиданно жестко произнесла Катерина, разрывавшаяся между жалостью к мужу и отвращением к его поступку. – Я ничего не забыла и не простила. Они ответят нам за всё – и за эту войну, и за предыдущую, за Энрот и за Эрафию, за твои мучения и за то, что я больше не королева. Но во что мы превратимся, если сами будем действовать подобно демонам, с той же жестокостью и слепой яростью крушить всё подряд? Чем мы тогда будем от них отличаться? Нет, так не пойдет. Конечно, короля Люцифера с его приспешниками следует уничтожить, а вот мирное население трогать не надо…

Медленно, но верно армия продвигалась вглубь Эофола. При этом выяснилось одно обстоятельство, немало обрадовавшее и Катерину, и других командиров. Как оказалось, далеко не все полурослики погибли при колонизации Эофола криганами. Многие представители этого отважного народца уцелели, скрылись в непроходимых горах и подземных пещерах и все эти годы вели партизанскую войну с демонами. Теперь же, когда сюда пришли возглавляемые Катериной элементальские войска, многие коренные жители пожелали присоединиться к ним.
– Ну наконец-то Гозда, лентяй эдакий, о нас вспомнил и прислал вас! А раньше и пальцем пошевелить не хотел, – заявил Катерине согбенный старичок, весь в шрамах от кислотных ожогов, который был ростом ей едва по бедро.
Как поняла королева, Гозда был главным богом полуросликов, от которого они вели свой род. Ее немало удивило столь непочтительное отношение к божественному предку, но старик, прочтя немой вопрос в ее глазах, пояснил:
– Да он никогда о нас особо и не заботился. Уж сколько мы ему молились, а от него – ни ответа, ни указания. А когда эти рогатые прилетели – где, спрашивается, он был? Спал небось? – полурослик рассержено махнул рукой в сторону чернеющих на горизонте гор, являющих собой скалистую мешанину из камня и руды. – Знаете, сколько там народу заживо зажарилось, когда наши норы залило лавой? А скольких потом демоны перебили? Вот так-то. Мы теперь любое разгильдяйство так и называем – Гоздиной заботой, хуже ругательства у нас нет.
– Ну-ну, не гневите бога, – сказала Катерина. – Лучше молитесь ему, чтобы помог одолеть неприятеля.
– Сами уж разберемся, – недовольно проворчал старик. – Наш бог, королева, нам и судить. А супостатов этих будем бить изо всех сил. Я-то уже староват сражаться, но на остальных можете положиться: они вас не подведут!
Так что теперь в армии Катерины были не только элементали, но и полурослики. Правда, их было не так уж много, а по силе и жизнестойкости они заметно уступали могучим воинам Сопряжения. Кроме того, Катерина, Роланд и элементальские командиры пришли в ужас, когда увидели, каким оружием сражаются полурослики. Это были примитивные пращи, неудобные и малоэффективные. Однако все попытки вооружить новобранцев луками и арбалетами успеха не имели: полурослики никак не могли научиться стрелять из них и всё время мазали мимо цели. С доисторическими пращами они управлялись гораздо лучше.

Тем временем в Эофоле, похоже, опять начался сезон кислотных дождей. Небо заволокло тучами, в воздухе запахло серой, и на землю стали низвергаться потоки едкой жидкости, от которой вяла и без того чахлая растительность и ржавело оружие. Дожди шли днем и ночью, почти без перерыва. Элементали, по-видимому, не особенно страдали от лившейся на них кислоты, но у людей и полуросликов все лица и руки были в волдырях и красных пятнах. Даже целебные кристаллы водяных магов не очень-то помогали, хотя без них, наверное, было бы еще хуже. Все мечтали об одном – скорее смыть с себя едкую жидкость, въевшуюся в кожу и причинявшую невыносимый зуд. Но, как назло, до Андораса, которому, по уверениям полуросликов, не позволил пересохнуть сам Гозда, было далеко, а поблизости не попадалось ни речки, ни пруда. Наконец Катерине и ее отряду встретилось по пути небольшое озерцо. Вода его была густо-зеленой от разросшихся водорослей и источала малоприятный гнилостный запах, но за неимением лучшего Катерина всё же сочла водоем пригодным для купания. Отряд остановился на привал, и полурослики с нетерпением ринулись к воде, на ходу сбрасывая одежду. Катерина, обойдя вокруг озера, нашла укромный уголок, где скалы подходили прямо к берегу, позволяя укрыться от мужских взглядов. Оставив неподалеку двоих охранников, она разделась и направилась к воде.

– Катерина! – раздался вдруг тихий и мягкий женский голос из глубины озера.
Королева с удивлением наклонилась над поверхностью воды – и вместо своего отражения увидела там лицо хрупкой блондинки со слегка прищуренными серыми глазами. Она уже видела эту женщину, вернее, ее отражение… в элементальском городе, при первой встрече с Тамаром…
– Циэла, это вы?
– Да. Я должна предупредить вас… Кажется, Ксерон опередил нас в поиске меча, щита и нагрудника, из которых должен быть создан Клинок Армагеддона.
– Он нашел эти вещи?!
Циэла нахмурилась:
– Из Хармондейла пришли плохие вести. Отряд, охранявший кузницу Казандара, перебит. Там нашли только трупы демонов, останки наших воинов и разбросанные кузнечные орудия. Казандар и его ученик бесследно исчезли. Наверняка это дело рук Ксерона. И самое главное – в кузнице лежали обломки каких-то доспехов и рукоятка от меча. Большинство металлических частей оттуда удалены, но наши маги, которые осматривали эти вещи, обнаружили в них следы какой-то магической силы. Боюсь, что это – остатки тех предметов, которые мы искали. Тогда это может означать только одно: Казандар уже изготовил Клинок Армагеддона.
Внутри у Катерины всё похолодело.
– О, боги… – прошептала она.
– Надо что-то предпринимать, и скорее. Если Клинок попадет к Люциферу – тогда вы уже вряд ли сможете что-то сделать.
От набежавшего ветра по воде пошла рябь, изображение Циэлы исчезло, а Катерина, забыв о намерении искупаться, еще долго в тяжком оцепенении сидела на берегу, устремив недвижный взгляд в багровеющее небо. Хоть бы эта водяная женщина ошиблась… хоть бы ошиблась… Нависшие над озером мрачные тучи стали ниже, набухли и, казалось, были готовы обратиться в адский огонь.
Посовещавшись с Тамаром, тоже уже получившим тревожную весть от Циэлы, Катерина приказала ускорить наступление. Но Роланду она о причинах такого решения рассказывать не стала. Лишний раз тревожить мужа, который и без того был как обнаженный комок нервов, сосем не хотелось. Да и вообще, после резни в Стугиусе отношения супругов не ладились. Роланд еще больше замкнулся в себе, с Катериной общался неохотно – похоже, обижался, что она не понимает и не разделяет его отношения к демонам. Излишней жестокости он больше не проявлял, но по всему было видно, как нелегко ему сдерживать рвущуюся наружу злость. По правде говоря, королева просто боялась говорить ему, что Клинок Армагеддона, вероятно, уже создан – реакция могла быть непредсказуемой. Конечно, рано или поздно Роланд в любом случае всё узнал бы, но Катерина хотела сначала как следует проверить полученную от Циэлы информацию, прежде чем вываливать ее на голову мужу.
Вскоре неутешительные новости подтвердились. В город, где находилась Катерина, прискакали два всадника, искавшие встречи с ней. Был поздний вечер, все уже спали, но прибывшие утверждали, что ждать до утра не могут, что им нужно срочно увидеть предводительницу – и их провели в ее комнату.
– Что вам угодно? – спросила Катерина, когда эти двое вошли к ней.
Один из них, высокий мужчина эльфийской наружности, хмуро произнес:
– Меня послал к вам Джелу, чтобы сообщить важные новости. К сожалению, новости будут плохими. Неделю назад воины Джелу встретили в авлийских лесах, недалеко от границы с Хармондейлом, ученика кузнеца Казандара. По его словам, Казандар выковал криганам Клинок Армагеддона. Мой командир приказал доставить этого ученика к вам. Вот он, можете с ним поговорить.
Эльф указал на стоящего рядом с ним юношу, маленький рост и очень плотное телосложение которого говорили о происхождении из гномов, и тихо вышел.
– Присаживайтесь, – сказала Катерина молодому гному. – Прежде всего, как вас зовут?
– Торгрим, – ученик кузнеца опустился на стул, с опаской глядя на нее.
– Ну и что же вы хотите мне рассказать, Торгрим? Насчет Клинка Армагеддона – это правда?
– К сожалению, правда, – вздохнул юноша. – Знал бы я, как всё обернется – ни в жисть бы не пошел учиться к Казандару! И зачем только он на каждом углу хвалился, что лучше всех умеет делать магическое оружие? Ну вот и дохвалился! Сначала нас взяли под стражу эти, с синими лицами, как их…
– Элементали? – подсказала Катерина.
Торгрим хлопнул себя по лбу:
– Ага, точно, элементали. Они нам ничего плохого не делали, только вот из кузницы никуда не выпускали. Мы жили как в тюрьме, будто преступники какие-нибудь… А потом пришли кригане, – гном шмыгнул носом. – Синелицых всех перебили, а от учителя стали требовать, чтоб он им выковал этот самый Клинок. Сперва деньги предлагали, но он отказывался, говорил, что для демонов ничего делать не будет. Тогда пригрозили орудиями пыток, но учитель только посмеялся. Сказал, что если его искалечат, то Клинок он сотворить не сумеет при всем желании. А затем их главный выгнал всех своих из кузницы, достал меч, щит и доспех и разложил перед нами на столе. И стал Казандара это самое… ну, в общем, искушать. Напомнил про старые обиды, про всяких врагов и завистников – а уж их-то у учителя было предостаточно. Предлагал всем отомстить, говорил, что если Казандар сделает Клинок, то тем самым сразу утрет нос всем обидчикам. Соблазнял богатством, славой, почестями – чем только не соблазнял… Наконец указал на мешок с золотом и на пыточные инструменты и заявил, что пора уже делать выбор. И что демоны в конце концов могут и подождать, когда появится другой великий кузнец, но Казандар об этом горько пожалеет.
Катерина, сцепив руки под столом, напряженно слушала гнома. А тот, раскрасневшись от волнения и оживленно жестикулируя, продолжал:
– В общем, этот рогатый все средства испробовал, чтобы убедить учителя. Я-то рядом сидел, хотел было Казандару сказать, чтоб не поддавался, да только вот побоялся – вякни я хоть словечко, этот демон меня бы сразу прибил. А учитель с конце концов все-таки дрогнул… но знаете… мне кажется, он даже не всё услышал – он на артефакты эти треклятые глядел не отрываясь, особенно меч прямо-таки глазами ел. И лицо такое дикое было, безумное, прямо-таки огнем полыхало… никогда его таким не видел… Если б мечи умели говорить, я бы поклялся, что это тот самый меч заставил Казандара согласиться… – Торгрим тяжело выдохнул, опустил взгляд в пол и сразу как-то сник и сгорбился. – В общем, выковали мы этот злосчастный Клинок. А когда он был готов, кригане схватили нас с учителем и повезли в свой город. Мне по дороге удалось сбежать, я оказался в незнакомых лесах и несколько дней блуждал по ним, пытался выйти к людям… Меня нашли эльфийские воины и привели к своему командиру, а он приказал доставить меня к вам. А Казандара демоны казнили. Когда я бежал от них, мне по пути попался город, и на воротах болтались останки моего учителя… – подмастерье поднял на Катерину глаза, в которых дрожали слезы. – Зачем они с ним так поступили, а? Он же со своим талантом мог сделать им еще столько хорошего оружия…
– Трудно сказать, зачем, – вздохнула Катерина. – Кригане вообще очень жестоки. Кроме того, его могли убить из страха, что он сбежит или будет кем-то освобожден, а потом изготовит такой же Клинок кому-нибудь из их врагов.
– Да… Я представляю, что было бы, если бы в каком-нибудь сражении встретились две армии, у каждой из которых было бы по Клинку Армагеддона… – глаза Торгрима возбужденно сверкнули.
Катерина поморщилась:
– Лучше уж не представлять этого. Вы мне лучше скажите, как давно был выкован Клинок?
– Не могу точно сказать. Я потерял счет дням, когда блуждал в лесах. Наверное, недели две назад.
– Значит, Ксерон, скорее всего, всё еще в Хармондейле, – пробормотала Катерина себе под нос, отвернувшись от гнома и погрузившись в глубокую задумчивость.
Торгрим робко смотрел на нее, боясь помешать ее мыслям, затем всё же решился и спросил:
– Госпожа, а что вы теперь со мной сделаете?
– Ну, что с вами делать? Кузнецом ко мне пойдете? Моей армии нужно хорошее оружие, а Казандар, я думаю, успел передать вам секреты его изготовления.
Гном облегченно улыбнулся:
– Ну, он, конечно, не всему успел меня научить, но кое-что я умею. Спасибо вам, госпожа! А я боялся, вы казните меня, за то, что я помог демонам.
– За что же вас казнить? Вы ведь не по своей воле им помогли, вас просто запугали.
– Спасибо еще раз! Честное слово, я буду работать с утра до ночи, чтобы загладить свою вину!
Катерина нашла в себе силы улыбнуться гному, но когда он скрылся, в изнеможении рухнула в кресло – все труды и жертвы пропали напрасно, Клинок явился на свет! В шуме ветра за окном послышался раскатистый хохот Люцифера, ледяная тоска сдавила сердце, и, пожалуй, впервые Катерина столь явственно ощутила за своей спиной зловещее дыхание неотвратимого и безжалостного рока.