Филя и Сверчок

Солнце клонилось к закату и Филе давно пора было идти домой, но ему не хотелось; вдруг он услышал, как кто-то негромко, но очень красиво поёт: «Фью, фью фью». – раздавалось где-то в траве. Песенка была простой и немножечко грустной: «Кто бы это мог быть?» - вслух подумал котёнок и устремился на звук. Над цветком пролетал маленький белый мотылёк:
- Извини, что беспокою – остановил его Филя – но это не ты пел ту красивую песню?
- Что ты, я и петь-то не умею! – засмеялся мотылёк – ты вот что: спроси об этом дядюшку Шмеля, он умный, он всё знает. Прощай!

Дядюшка Шмель сладко спал в бутоне клевера и не очень-то обрадовался появлению котёнка: «Мелочи вроде тебя давно пора спать!» - сердито пробасил он, но, узнав, зачем Филя его беспокоит, тихо произнёс:
- Это Сверчок. Он каждый вечер поёт свою нехитрую песню.
- А почему она у него такая… грустная?
- Кто ж его знает… – дядюшка Шмель широко зевнул – шёл бы ты спать, мама, небось, волнуется. – он опустил лепесток клевера, как занавеску; из бутона снова раздался богатырский храп.

Но в Филе уже проснулся исследователь: он осматривал каждую травинку в поисках поющего, пока, наконец, не наткнулся на непонятного вида насекомое:
- Ой, простите. – котик уставился золотистыми глазами на зелёного пришельца со множеством лапок и большой головой с парой усиков.
- Чего смотришь? Страшный, да? – существо уставилось на него в ответ – вот потому я пою вдали от всех: послушать меня каждый не против, а, как увидят – бежать кидаются.
- Прости… те. – Филя отвёл взгляд.
- Чего уж там, если я таким родился. – Сверчок горестно подпёр одной из лапок свою большую голову. – ну, беги, чего ж ты ждёшь?
- А я… Я не убегу, вот! – котёнок отважно подошёл ближе – мне всё равно, сколько у тебя лап!
- Правда?
- Да! И мне нравится, как ты поёшь… давай дружить, а? – Филя протянул переднюю лапку и бережно пожал ею одну из лапок Сверчка.

С тех пор они частенько видятся на лугу, и Сверчок поёт для Фили его любимую песню – ту самую, что он услышал в первый день.