Ниновка далекая и близкая. Глава 8

Февральский день угасал...
Дневное светило устало скатывалось за обнаженную темень Борковской горы.
 Пылающий закат полностью захватил внимание Тихона. Долго стоял он возле дома, пристально всматриваясь в каждый штрих величественной картины, и, наконец, выдохнул:
 
- До чего жа красиво!

Улыбка на Тишкином лице еще больше расцвела, когда он услышал очень тихое мурлыканье кота.
 
- Барсик, замерз поди? А ну-ка, ходим до дому!

Пропустив вперед кота, вошел в хату.

- Тиша, ты?! - Евдокия встала из-за стола и подошла к сыну. - Умoрился поди? Снимай кожушок!  Давай подсоблю!

Мать хлопотала, излучая тепло и заботу.

- Сынок?! А шо это у тебя за пазухой? - Евдокия испуганно замерла. - А ну-к, доставай, да показывай нам!

Тихон слегка застеснялся, немного помедлил, а затем решительно  вытащил из пазухи подарки и протянул их матери.

- Батюшки святы! Отец, глянь-ка сюды! - она бережно провела рукой по голенищам сапог и потом отдала мужу.

По хате поплыл запах хромовой, хорошо выделанной кожи.

- Ай, да, Иван! - улыбнулся Лука, разглядывая добротную обувь.

Поднялся во весь рост, вышел из-за станка на середину комнаты, и, не отрывая взгляда от туфелек, восторженно произнес:

- От дорогой обуви и дорого пахнэ! Ну-ка, сынко, поди сюда. Примерь.

Тихон быстренько надел новенькие сапоги и, красный от волнения, прошелся по комнате.

Обувь поскрипывала отличной кожей.

- Не жмуть?

- Не..е.е ,  не жмуть!

- А в голенищах, как?

- Батянь, сапоги- шо надо!  Хоть танцуй у них!

- Ну, так и станцюй, сынок! А я пидсоблю.

Евдокия улыбнулась и негромко запела:

- « Барыня, барыня-сударыня барыня…»      

- Сынко, cтанцюй Камаринскую!  Да впрысядку! По-нашему, по-деревенски!

Тихон выпрямившись во весь свой немалый рост, повернулся на месте, и легонько выполнил топотушки в такт песне.

Лука степенно разгладил усы:

- Це вин тебе, сынок, за твои старання.

- Дай Бог ему здоровьица ! Не обидел нашего хлопчика.  - перекрестилась Евдокия. 
Ее карие глаза наполнились слезами.

- Ты  что, Евдокиюшка?

Лука нежно коснулся ее лица, вытер слезы, и улыбнулся:

- Вечерять сегодня будем, чи не?

- Ох! Што ж, это я?! Давно уж пора. - захлопотала хозяйка, убирая со стола рукоделие.
И вот, вся семья сидит за большим столом. Потолочная керосиновая лампа, излучает легкий свет, который мягкими бликами подчеркивает радостные лица.
Раскрасневшиеся от горячих щей, мужики дружно зашмыгали носами.

- Ешьте, ешьте! - улыбалась Евдокия. - Повный чугун наварила, ещё и на завтра хватит!

- Тихон, тут такое дело!  - Лука серьезно взглянул на сына. - Мы тут с матерью решили, шо не будем тянуть время. Завтра к вечеру брат Алексей с жинкой придет, сваху позвали, ще соседа покличимо, да и поедем гуртом до твоей Прасковьи.

- Батянь, а смотрины?  Вы же говорили, что свататься поедем через неделю.

- Ну, казав! А через неделю масляниця, а за ней Великий пост начнется! Яка тоди свадьба?! Так шо смотрины, и сватовство будуть в один день.  Думается мне, шо со сватами мы поладим, и свадьбу сгуляем в мясоедовку.
 А шоб мало кто знав и бачив, завтра раненько сходим в Пустынскую церкву. Перед этим делом надо исповедаться да причаститься.

Евдокия взглянула на мужа:

- Значит, все-таки решил не в  уездную церкву поехать, а идтить до монахов?
 
Хозяин слегка кашлянул, разгладил усы:

- Так воно будэ лучше!

- Так они же староверы?! Нащи, Ниновские, туды-ж не ходють?!

- Нет! Не староверы они! Коль свечи делают, да по уездным приходам развозят? Яки ж они староверы, а? То когда-то там были староверы! А щас другэ время!
Евдокия перекрестилась, зажгла лампаду и смиренно опустилась на колени.
- Тиша! И ты, Яков, идить-ка сюды! Подготовиться надобно ко Святому Причастию, ставайте рядышком со мною!
 Братья послушно опустились на колени.
- Хлопчики,  я щас буду Богу молиться, и, вы тоже, Боженьке усердно помолитеся, да запечатлейте слова молитвенные поглубже в уме своем и сердце.

 

                Продолжение тут http://proza.ru/2020/04/02/758