Воспоминание о счастье, которого не было

Рассказ из цикла «Не бывает счастья без любви» – Маленькие рассказы о любви и счастье. 4

Разве можно вспоминать о том, чего не было? А если оно могло бы быть? Тогда, пожалуй, можно.

Пустая московская квартира. Нет, она, конечно, не совсем пустая – в ней есть всё, что нужно для безбедной жизни. И всё-таки она пустая – в ней нет уюта, нет женщины, нет детей, нет любви. Одни только воспоминания об упущенном счастье.

Я сижу в этой пустой квартире и разглядываю альбом со старыми фотографиями. Стараюсь понять, когда и где я упустил своё счастье. Может быть, в этот раз?

Геленджик. Я студент, мне 19 лет. В нашей большой молодёжной компании она была самой незаметной девочкой. Она была недурна, но уж слишком скромна, болезненно застенчива. Она старалась быть незаметной. Вроде бы и в компании, но постоянно в самом дальнем углу. Даже на пляже она старалась не снимать платья, а её купальник был, будто застёгнут на все возможные пуговицы. Где она только добыла такой купальник? Не иначе, как сама сшила. Я бы и не посмотрел на эту девочку, если бы не вмешался случай.

Однажды у нас организовали очередную экскурсию в горы. Я на такую экскурсию уже ходил, но почему-то решил прогуляться с этой группой до подножья. Там группа сфотографировалась и отправилась дальше. А я повернул обратно. И тут выяснилось, что обратно повернула и она. Может быть, ради того, чтобы остаться со мной? Если так, то это был героический поступок для незаметной девочки.

Мы пошли не обратной дорогой, а другой, вдоль подножья гор. Сначала собирали ежевику, потом устроились в тени деревьев. Маша рассказывала мне о себе. Родители погибли во время войны, её воспитывала нелюбимая тётка. Она совсем ещё ребёнок. Сохранила многие детские суждения с оттенком робкого сознания, что ей уже целых 18 лет. Тихая, застенчивая девушка, слишком рано вступившая в самостоятельную жизнь. Живёт скучно, ни друзей, ни подруг, не знает, куда себя деть в воскресные дни. Никогда ни с кем не встречалась. Всего боится и не умеет находить контакт с окружающими. Учится в торговом техникуме. Страшится предстоящей практики и не представляет себе, как будет работать. Хотела бы ещё учиться, но не знает, где. И не знает, сможет ли. Какое же ей понадобилось усилие, чтобы пойти со мной и начать всё это мне рассказывать! Она видела во мне старшего, и я с трудом заставил её говорить мне «ты».

Я слушал её рассказ, и у меня возникло какое-то тёплое чувство к ней. И нравится, и жалко девушку, явно обделённую лаской. Когда я обнял её, она не противилась, но и не прижималась ко мне.

Несколько дней спустя мы пришли с ней на то же самое место вечером. Она была доверчива и робка. Всё время смущалась, а когда я положил её руку на свою, чтобы она взяла меня под руку, откровенно испугалась.

Стемнело. Мы сидели на бугорке, и я обнял её. На этот раз она доверчиво ко мне прижалась. Потом сказала:
– Я никогда ещё так не сидела.

Я целовал её. Сначала Маша робко попыталась оттолкнуться, потом стала отвечать.
– Меня никто ещё не целовал, – говорила она.

И всё время просила:
– Скажи мне что-нибудь.
– Что тебе сказать?
– Не знаю.
– Сказать тебе, что ты хорошая девушка?
Смущается:
– Откуда ты знаешь? Ты меня ещё мало знаешь.
– Сказать тебе, что ты мне очень нравишься?
– Неправда.
– Почему же?
– Не знаю.
А у самой глаза светятся от счастья.

Я всё делал и всё говорил вполне искренне.

На следующий день мне стало страшно. И за себя, и за неё. Зачем я так смутил эту беззащитную девочку? Ведь я знаю, что всё это не будет иметь никакого продолжения.

Вдруг я понял: если я с ней встречаюсь, то беру на себя огромную ответственность за неё, за её судьбу. Как у Сент-Экзюпери: мы ответственны за тех, кого приручаем. К этому я готов не был.

Я ругал себя последними словами. И больше на прогулки её не водил. Мы виделись днём, были в одной компании, я ловил на себе её тревожный, недоумевающий взгляд. Видел, как ей хотелось продолжить наши встречи. Но о чём-либо спросить меня она так и не решилась, а я не стал бередить наши души откровенными разговорами.

Много раз я потом думал: что я принёс этой девочке – добро или зло? Счастливые, незабываемые минуты, о которых с большой теплотой вспоминаешь многие годы? Разбудил в ней девушку? Или нанёс травму, от которой ей трудно было оправиться? Надеюсь, всё-таки добро. Ведь ничего плохого я ей не сделал. И как бы ни сложилась её жизнь, ей было, что вспомнить о своей юности.

Вот он, тот групповой снимок у подножья горы, на котором мы с ней рядом. Я смотрю на него и думаю: может быть, тогда я совершил самую грубую ошибку в своей жизни? Мне на блюдечке преподнесли милое, чистое существо, которое могло принести мне счастье, а я, дурак, сам от него отказался. Не сидел бы сегодня один в пустой квартире.