Череп баронета 13 - Трудности пути

Рано или поздно путешественнику нужно прилечь, даже самому упоротому и страстному. Том понял это глубокой ночью, когда боролся со сном, плетясь у головы старой клячи под раскинувшимся как энциклопедия звездным небом.

Кобыла пошатывалась и фыркала, всем давая понять, что лимит извоза давно исчерпан и вот-вот будет исчерпан запас самостоятельного хода. Мы не знаем, было это связано с ее возрастом или, простите за механистичность, пробегом, но животное с каждым часом теряло в скорости, в конце концов перейдя на ход гусеницы. Пылкие фантазии Тома, рвущегося к сказочному богатству, натолкнулись на стену непонимания вьючной тяги, звавшейся Роситой-Эскадрой. Стоило называть ее полное имя, лошадь стригла ушами и кивала, словно соглашаясь с догадкой. (На «Росита» и «Эскадра» в отдельности кляча не реагировала.)

Час после заката он проклинал медлительное животное и ее предыдущего владельца; еще столько же сетовал на судьбу, а затем и сам, измотавшись, думал лишь о том, чтобы не упасть.

Тени, пыль, сверчки… Капустное поле справа… Капустное поле слева… В какой-то момент Том даже пожалел, что не начал пересчитывать их с полудня – наука лишилась удивительного рекорда. Звезд на небе, конечно, было не больше, чем капустных полей и гораздо меньше, чем кочанов, продающихся на французских рынках. Страшно себе представить, что все эти бесчисленные плоды земли будут искрошены, изжеваны и проглочены менее, чем за год аристократами, священниками, плебеями, художниками, аптекарями и мельниками… Человечество воистину ненасытно!

Том устал и хотел прилечь. Как на грех, ни одного человеческого жилища не было видно последние двести лье, которые, по его надежному ощущению, юноша преодолел от местечка Жьо, где купил и съел (капустный) пирог. То ли спящие, неразличимые в темноте домики прятались от скитальца, надежно сливаясь с местностью, то ли их просто не было – возможно, крестьяне спускались к полям на небесных лодках, возделывали их и немедленно возвращались обратно в высь, бренча на лютнях и арфах.

Том готов был поверить во что угодно. Но охотнее всего он бы сейчас поверил в матрац, пусть брошенный под открытым небом, твердо зная, что, заночевав на сырой земле, можно подхватить гниль костей. Добавим от себя – простатит, болезни почек и назойливых, забирающихся в уши жуков. Достаточный перечень для того, чтобы предпочесть постель свежей травке.

Вдруг (слово, уместное во многих жизненных ситуациях) за растущем вдоль дороги орешником он увидел мерцающий огонек.

– Хэй, Росита! – подбодрил Том лошадь настолько резко, что перепугал задремавшего баронета, череп которого болтался на дне мешка.

Сон у мертвых отличается от сна у живых как скала от дымки, но главное его свойство – пугаться неожиданных громких звуков – остается.

– Давай, старушка! Мы спасены!


Далее http://www.proza.ru/2020/03/28/1536