Макуха Маклай

               

   Мы тогда жили на улице Айни, что против инфекционной больницы. В соседнем подъезде жили Макухи. Надо сказать, что мне с этими соседями, как и с другими в то время приходилось видеться редко. У меня был "переходный период", то есть я из Политехнического института переводилась в проектный. А так как мне замены не нашли, то перевели занятия студентов дневного отделения на вечер, то есть на пять тридцать. Вот я и мчалась после работы в одном институте в другой. А потом - вечерники и так далее.  Домой приходила после одиннадцати вечера.
   Но про семью Макух я немного от мамы слышала. Мама у них - врач. В основном живёт в Москве: то ли диссертацию пишет, то ли ещё что-то. Девочка - дочь перенесла грипп и получила осложнение в виде менингита. Теперь у неё головные боли, нарушение памяти и другие неприятности. Моя мама всё охала и ахала: жаль девушку, маленькая ещё, и такая беда на всю жизнь.

   Как-то позвонили в дверь. Мама открыла. То был Саша Макуха. Узнав, что ни меня, ни Сергея дома нет, он уже хотел уходить, но моя мама так просто не отпустит. Надо выяснить, зачем человек приходил. Саша сказал, что ему обязательно нужно отлучиться, а Марину - дочку не с кем оставить. Тут он немного потоптался и решительно обратился с просьбой к маме посидеть пару часов с девочкой. Мама, как она говорила, растерялась. Не знала, что ответить. С нормальным то ребёнком она бы с удовольствием поиграла, а с больным? Говорят: менингит - нервное заболевание.
   Саша почувствовал её замешательство.
  - Мария Максимовна, если вы думаете, что с ней сложно, то вы ошибаетесь. Марина - девочка воспитанная, не капризная. С ней только поговорить, почитать книжку или послушать, как она читает. И всё! Ну, как? Приводить?

   И мама согласилась. А девочка оказалось маленьким чудом. Очень вежливо согласилась выпить чашечку чайку с пирожком. Разжалобила бабушку Маню тем, что  она за мамой соскучилась да так, что моя мама всплакнула. Марина её утешала: "Бабушка, не плачьте! Я ведь не плачу, а просто скучаю и жду. Она скоро приедет!" Мама утерла слёзы, поцеловала девчушку.
   - Ну, чем мы с тобой займёмся? Что тебе почитать? Или ты книжку с собой принесла? А то, у нас тоже детские книжки есть, я могу поискать.
   - Нет! Лучше в другой раз. А давайте я вам почитаю?
   - Ну, ну! Давай, давай, если умеешь.
  А сама подумала. Как же она почитает, коль ей не больше пяти а то и четырёх лет.

   Однако, Марина деловито разложила огромную книгу на столе, села, уложила ручки: одну, придерживать книгу, другую - на страницу, посмотрела на бабушку: "Я готова!" Книга А. С. Пушкина "Сказка о рыбаке и рыбке".
   Ведя пальчиком по строчке, она начала:"Жили  старик со старухой у самого синего моря..." Перевела пальчик на другую строчку и продолжала читать. Мама сидела, слушала, боясь перевести дух, боясь, что девочка потеряет строчку и никак не могла поверить своим глазам и ушам, что ребёнок..."больной на головку" и, как говорят, недоразвитый так читает. Сказка длинная, и мама решила сделать перерыв, покормить малышку. Дать ей передышку. Сидя за столом, Марина никак не могла успокоиться: она уже вся была в сказке.

   - Бабушка, там дальше ещё интереснее! Старуха такая ненасытная оказалась: всё ей мало и мало, -  возбуждённо говорила она.
   Так что мама была просто очарована девчушкой и, когда Саша вернулся, заявила, что она всегда будет рада, если он к ней будет приводить Марину и ни к кому больше. Ну и высказала своё удивление по поводу умения читать в таком возрасте. Саша рассмеялся и раскрыл тайну: читать она ещё не умеет, а это она так наизусть всё говорит. Тут мама и вовсе впала в ступор: такая малышка с таким заболеванием и такие длинные книги наизусть знает.

  - Мария Максимовна! Это единственный способ восстановить память, вернуть деятельность мозга. Да, приходится много с ней заниматься. Но это необходимо. Ей же жить самостоятельно придётся. Трудимся. Главное: ей это нравится.
   Мама была потрясена такой отцовской самоотверженностью. С тех пор Саша частенько приводил к нам Марину. Андрей, занимаясь чем-нибудь на веранде, увидев приближающихся Сашу с дочкой, кричал: "Бабушка к тебе идёт Макуха Маклай!" Так, с тех пор мы звали его промеж себя Маклаем. Мама привыкла к девочке и  души в ней не чаяла, но вскоре мы переехали в другой дом. Ну улицу Чехова, то есть на задворки театра Оперы и Балета. Ребята у нас самостоятельные, вечно заняты своими делами, и маме без занятий с Мариной было немного одиноко.
 
   Но, время шло. Мама познакомилась и подружилась с соседками. Увлеклась соленьями, вареньями, благо базар рядом. А мы увлеклись дачей, правда не своей, а нашего друга Бориса Бронштейна. Так что маме и ягоды нужно было перерабатывать. Всё отсылалось внуку, который учился в Ленинградском художественном училище. Скучать ей было уже некогда. Вот уж и сын наш вернулся с женой. На работу его приняли художником в Театр Оперы и Балета. Там в это время работали весьма хорошие художники: З.Сабиров, Р.Сафаров. Это хорошая возможность подготовиться к дальнейшему обучению: сын мечтал поступить в театральный ВУЗ. А пока он был очень доволен работой в театре, где ему доверили художественное оформление таких спектаклей, как опера "Князь Игорь" Бородина и ещё каких-то.

   Как - то отец говорит Андрею:
   - Ты помнишь Сашу Макуху? Нашего соседа с ул. Айни?
   - Сашу не помню, а если ты имеешь в виду Макуху Маклая, то помню отлично, - отшутился сын. А что? Случилось чего? Как дела с его дочкой?
   - Нет! Всё нормально! Марина успешно кончила школу, поступила в университет. А мы с Сашей последнее время подрабатываем, делаем какую-нибудь совместную работу. Вот и сейчас подвернулась халтурка, но без тебя нам не справиться. Поможешь?
   - Ну, если смогу, помогу! Пап! Я же в твоей инженерии ничего не смыслю. А, если подведу?
   - Как раз в том, к чему мы тебя призываем, ты прекрасно смыслишь. Главное - не бойся, всё будет чудненько. Ну, как?
   - Пап! Так ты ещё на сказал, в чём проблема. Что же я могу ответить, ничего не зная.
   - Да, дело простое! Надо из папье-маше сделать фотоаппарат, чтобы был как настоящий. Эскиз Маклай, как ты его зовёшь, уже сделал. Главное: придумать, как прикрепить к стене, чтобы выигрышно смотрелось.

   - Не понял. Для чего это?
   - Для ЦУМа! Там открылся отдел фотопринадлежностей. Отделу выделили весьма скромное место в уголке вестибюля. Надо привлечь покупателей. Саше поручили сделать рекламный щит или ещё что-то. А он решил повесить огромный "настоящий" фотоаппарат, который сразу привлечёт к себе внимание. Ну, что? Возьмёшься?
   - Папа! Признайся: это твоя идея? Я знаю тебя. Только ты способен на авантюрную идею. Фотик я сделаю - не проблема, а вот с креплением будем думать вместе. Я с подобными креплениями в Питере намучился.
   - Ну, конечно! А как же иначе! Итак, сегодня в 17-30 Саша будет тебя ждать у ЦУМа.  В театр тебе сегодня не нужно? Ну, и отлично!

   В результате через несколько дней в вестибюле ЦУМа толпилось огромное количество народа. Люди были заворожены необычным зрелищем. Огромный фотоаппарат, новенький, отливающий особым блеском, нависал над прилавком, как бы не на чём не держась. Просто приковывал взгляды покупателей. Дирекция магазина была очень довольна и обещала Саше новый договор. Но время шло, а заказ так и не поступил.
   Зато фотоаппарат в городе стал уже как историческая достопримечательность. Жители нашего города своих гостей обязательно водили в ЦУМ посмотреть на фотоаппарат. Многие до сих пор его помнят. Забавное совпадение. На днях разговаривала по телефону с невесткой, живущей в Москве. На вопрос чем я сейчас занимаюсь, я сказала, что мне напомнили о некоем Макухе, и я загорелась написать маленький рассказик.

   - Это о Макухе Маклае? О! Я до сих пор помню фотоаппарат, сделанный вместе с Андреем. Саша очень гордился этой работой брата. Помню, как только я приехала к Вам, так он меня в первую очередь повёл в ЦУМ посмотреть на братово детище. Так что, помню, помню. До сих пор перед глазами стоит эта картинка!
    Потом начались трагические времена: перестройка. В нашем родном Таджикистане - война! Жить стало невозможно. Начался массовый отъезд. Но не у всех была возможность выехать. Куда? Нас нигде не ждут. И опять жизнь свела моего мужа с Сашей. Какая-то активная женщина, кажется Чайковская её фамилия. Может, ошибаюсь, так как я в то время в Душанбе не жила. Жила в деревне Мичуринской области. Чтобы спасти нас от войны сын Саша купил в деревне Гостеевке домишко, куда меня муж и спровадил. Сам остался доживать до пенсии. Итак, вот эта Чайковская организовала группу Душанбинцев, готовых переехать куда-то в  под Московье.

   Собрав некоторую сумму - взносы, она смогла договориться с руководством совхоза об аренде определённого участка земли, которым совхоз не пользуется. Некоторые наши сотрудники уже продали свои квартиры, и вложили деньги в будущее строительство. всем нам в Таджикистане дали статус беженцев, но он в России у большинства был отклонён под разными предлогами, ибо Россия не хотела платить помощь. Те, кому повезло получить "подъёмные! для беженцев, вложили и их в общий котёл. Купили вагончики. Провели дорогу, электричество, построили небольшие здания под садик, и медпункт. Просверлили скважину. Так что и вода была.
 Оказалось, что в группе собрались люди всех специальностей: у той - муж сварщик, у другого жена - врач. И так далее. Стал налаживаться быт. С жильём пока оттягивали, живя по нескольку семей в одном вагончике. Главное - дело движется. Значит: всё будет хорошо. Серёжа и Саша тоже вступили в этот союз. А тут я ломаю ногу. Перелом очень серьёзный. Полтора месяца я лежала в Рязани на вытяжке. Ногу-то я сломала в Рязани при переходе с одного вокзала на другой. Там у меня пересадка. А ехала я в Москву к сыну, везла выращенные "дары природы".

   После выписки из больницы, сын забрал меня к себе: у меня нога была загипсована до поясницы. Продержав меня у себя более месяца, невестка со своей мамой решили, что ухаживать за женой должен муж. Позвонили ему и вот он приехал, чтобы забрать меня в Душанбе. А пока, чтобы не терять время, он стал навещать своих друзей. Навестил москвичей, с которыми работал над проектом дома профсоюзов, потом бывшего нашего директора Авгитова Леонида, потом поехал к Макухе, который вроде бы временно проживал где-то на окраине Москвы. Он то и рассказал, что руководство совхоза обмануло наших. Теперь, когда территория практически освоена, руководство нагло расторгает договор об аренде, которая должна была быть бессрочной.
 
   Люди оказались без жилья, без средств к существованию, так как их лишили и  работы в совхозе. Начались тяжбы, судебные процессы. Я, лёжа в постели, услышала по телевидению об этой проблеме. Бедная Чайковская, я уж не говорю об остальных. Но, ведь на ней ответственность за судьбы стольких людей, семей, где есть и дети и старики. Ужас! Потом, мы уехали в свой Таджикистан. Войны уже не было, но был нешуточный голод. Мизерную гуманитарную помощь Сергей получал на одного человека, так как я была выписана. Тяжёлые времена! Когда мне частично сняли гипс, я с костылями пошла работать в ТПИ и параллельно в Стройтехникум. Ну, это другая история. Просто я была занята и добычей денег и семейными проблемами, потому и  не знаю до сих пор, чем закончилась эта трагическая история с совхозовской землёй. Сергей мне ничего не говорил.  Возможно, и сам не знал.