Вчерашняя

      
                Было людно и хмуро.
                Мелкий дождь моросил.
                Тихо шла ты понуро,
                Взор к ногам, опустив.

                Про себя ты молила.
                Сверху милость прося.
                Чтоб душа не остыла,
                Тяжкий крест свой неся.


      Вера Николаевна была женщиной пенсионного возраста и еще совсем недавно гордилась, что ее пенсия на много больше, чем у ее подружек-соседок.  «Значит,  з а м е т и л и,  значит,  о ц е н и л и»,- приговаривала она, когда у нее спрашивали за какие заслуги ей достались такие привилегии.
      И вдруг, месяца четыре назад, может чуть больше, ей приходит письмо, в котором черным по белому написано, что, мол, ошибочка вышла, уважаемая, Вера Николаевна. Кто-то, где-то ошибся, и пенсию рассчитали неверно – многовато значит, и теперь, будьте любезны, все лишнее возвернуть.
      И вот теперь, пенсия Веры Николаевны уменьшилась почти в половину. Еще бы ничего, да «лишнее возвернуть» пришлось. Хорошо, что частями. Но регулярно, каждый месяц. Разбираться она не пошла, думала, что все как-то разъяснится, образуется. За квартиру хватает заплатить – и ладно, да и продукты в запасе были. Но время шло, запасы продуктов кончились, а ситуация все не разъяснялась. Благо, что соседи выручали, кто чем. Кто одежонку какую подкинет, кто сахарку насыплет, а кто и за лекарствами сбегает. Клава, соседка по площадке, время от времени снабжала Веру Николаевну картошкой, пусть не ахти какой, но продуктом главным. Клава работала сортировщицей на овоще-базе, перебирала картошку с четырех до восьми утра, а потом шла торговать на рынок. Руки у нее были сильные, впрочем, как и она сама, судя по ее габаритам. В прошлом она работала, в это трудно поверить, воспитателем в детском саду и была Клавдией Васильевной. Денег стало не хватать, и она, окончив бухгалтерские курсы, решила сменить профессию и пойти работать бухгалтером. Но без опыта нигде не брали, и ей пришлось идти торговать на рынок, а подрабатывать на овоще-базе. Может она была раньше тонкой тростиночкой и это теперь из-за картошки она стала такой. Но за то соседи считали ее шибко образованной, а некоторые даже спрашивали у нее совета по финансовым вопросам.
      Хорошие были соседи, добрые и отзывчивые.

                ---------

      В этот день Вера Николаевна проснулась в боевом настроении и решила разобраться со сложившейся ситуацией. То она думала, чего идти? Все равно скоро помру, чай уже за семьдесят. А тут сон ей приснился, будто муж ее покойный подходит к ней и говорит: «Вера, ты чего сидишь, ручки сложила, мы с тобой еще не скоро увидимся». Помахал рукой и исчез. Она решила, что это знак.
      Достала Вера Николаевна выходное платье, принарядилась. Росточка она была невысокого, не полноватая, как это обычно бывает в ее возрасте, а наверное даже худощава. Гребешком причесала волосы, закрутила их дулькой, заколола шпильками. Задержалась у зеркала, подумала: «Да, если бы не проблемы с памятью, я могла бы еще преподавать в школе, … а да что теперь». Вяло махнула рукой и стала надевать пальто.

                ---------   

      На улице моросил мелкий дождь. Было хмуро и людно. Вера Николаевна, с непривычки даже опешила. Выходила из дома редко, боялась, что может не найти дорогу обратно, да и не очень то хотелось выходить. Хорошо, что идти не далеко.
      Административное  здание  встретило  ее  п р и в е т л и в о. Просторный холл, яркие стенды, кресла для посетителей, возле кресел столики, усыпанные рекламными буклетами. Вера Николаевна, вначале подумала, что ошиблась и попала не туда куда надо. Замешкалась. Но к ней подошла сотрудница учреждения и вежливо предложила свою помощь. Сотрудница – молодая девушка выглядела, как фотомодель. Старушка заволновалась и оглянулась по сторонам. Нет, все правильно, вон даже указатели к кабинетам стоят. Фотомодель проводила ее на второй этаж, подсказав, что для консультации можно подойти к любому окошку.
      Второй этаж был полной противоположностью первому. Узкий коридор. Вдоль стен, возле кабинетов стояли деревянные скамейки. 
    Окошек, выглядывающих из кабинок, было четыре. «От кого прячутся?», - подумала Вера Николаевна. Решила подойти к кабинке с номером «4». Там сидела еще одна фотомодель, только, как потом оказалось, не такая доброжелательная и улыбчивая, как первая.
- Что хотели? – хлопнув длиннющими ресницами, спросила она.
Вера Николаевна рассказала все как есть и ждала ответа. Но к ее большому удивлению услышала не ответ, а вопрос:
- Я вам уже два раза все объяснила, что не понятно?
- Вы мне еще ничего не объясняли, - пролепетала старушка.
- Я же вам все уже объяснила, что не понятно? – повторила Анжелика – ведущий специалист, так было указано на бейджике, который был прикреплен к блузке на ее, невероятных размеров, груди.
- Так что же мне все таки делать?
- Я вам все уже объяснила, что не понятно?
«Ну, вот опять. То ли я ничего не помню, то ли специалиста заело. А вдруг это не человек, а робот? И он сломался. Я так долго не выходила на улицу, новостей не слушала… Ааа, соседки все про пришельцев рассказывали. Тьфу ты, что я совсем сбрендила на старости лет? Педагог с сорокалетним стажем, а несу всякую чушь».
      Вера Николаевна еще немного потопталась и отправилась домой. «Приглашу Клавдию, пусть растолкует, может чего и подскажет».

                ---------

- Сходить бы в церковь, да все никак, здоровье шалит - вздохнув, сказала старушка. Подошла к старенькому шкафу, протянув сухонькую, пока еще слегка трясущуюся ручку к скрипучей дверке, с небольшим усилием открыла ее и достала от туда свечной огарочек.
- Вот берегу, будь я в другом положении, то не жаловалась бы, да я и сейчас не жалуюсь, так к слову, - будто про себя бормотала Вера Николаевна, потом помолчала и продолжила, - хороших людей больше.
Клава не очень понимала о чем идет речь.
- Сейчас я все расскажу - Вера Николаевна хотела продолжить, но почему-то вздохнула и замолчала. Потом перекрестилась, зажгла свечку и поставила ее в стопку на столе, рядом с фотографией, на которой были изображены двое мужчин. Один пожилой, другой – лет сорока, они стояли в обнимку и улыбались.
- Сегодня год, как мужа с сыном похоронила. Упокой душу раба Божьего Павла и раба Божьего Александра, - опять перекрестилась и тихонько всхлипнула. Помолчала, как будто собираясь с духом, продолжила, - Я, Клав, тебя зачем позвала-то, ты женщина грамотная в жизненно-финансовых ситуациях, может подскажешь что делать. Пойду чайник поставлю.- и не спеша пошла на кухню.
      Клава ничего не стала спрашивать про мужа и сына, не хотела растревожить еще больше незаживающую рану вдовы и матери, потерявшей сына. От соседей она знала эту печальную историю.
      
      Однокомнатная квартирка, в которой сейчас жила Вера Николаевна, принадлежала ее покойному сыну Александру. Она ласково называла его Сашулька. Сами же – она и ее муж Павел Трофимович, до этого жили в поселке, километров триста от города, где жил их сын. Вера Николаевн работала в школе учителем начальных классов. Дети любили ее. Павел Трофимович работал там же – трудовиком.  Посовещавшись всей семьей – было решено, что родители переедут в город к сыну, а домик в поселке продадут и вырученные деньги вложат в долевое строительство. Старики не молодеют, а у сына вроде как своя семья намечалась. Внуки пойдут. Поэтому жилье желательно иметь по просторнее. Как решили, так и сделали. Но не прошло и полгода, как череда несчастий просто подкосила всю семью. Первым ударом было то, что вложенные деньги «сгорели». Компания, в которую они были вложены, разорилась и объявила себя банкротом. После того, как невеста сына - Марина узнала об этом – она тоже испарилась. Александр не находил себе места, переживал, был просто сам не свой. Отец предложил поехать к Марине и поговорить с ней по душам. Но и здесь беда не прошла стороной. По дороге к ней, Александр не смог вырулить – какой то, подвыпивший водитель, вылетел перед ними на «встречку». Так не стало Павла Трофимовича и Сашульки.
      После всех этих трагических событий, Вера Николаевна из жизнерадостной и счастливой женщины, превратилась в замкнутую и безразличную тень. И только в последнее время она хоть как то стала проявлять интерес к жизни.
      Клавдия с сочувствием смотрела на Веру Николаевну, но подсознательно понимала, что слабину давать нельзя и произнесла обычным голосом:
- Ну давай, Николаевна, выкладывай, не томи, чаю потом попьем. Некогда мне.
Николаевне было неудобно перед самой собой, что отказ Клавы от чая ее обрадовал и огорчил одновременно. Причина, на неудобно, обрадовал и огорчил, была одна  –  на стол поставить было нечего.
Старушка поспешила обратно в комнату, присела на край дивана и рассказала сердобольной соседке о своих злоключениях.
Клавдия недовольно хмыкнула и сказала:
- Николаевна, голубушка, вы пойдите завтра опять к ним. Будьте настойчивее. Идите к начальству. Если не получится – я возьму выходной и пойдем вместе.
      Спать Николаевна легла с решительным настроем на то, что завтра она во всем разберется и покажет «кузькину мать».

                ---------

      Опять моросит дождь. От решительности не осталось и следа. Но идти надо. Людей на улице меньше. Может потому что суббота, многие не работают – выходной день. Сидят дома, пьют чай с пирогом или просто с вишневым вареньем.
 «Как хочется чаю с пирогом»… «ну вот и дошла».
Все, то же самое. Только нигде не видно фотомодели номер один.
      Вера Николаевна поднялась на второй этаж. И решила, что к четвертому окошку не пойдет. Решила идти ко второму. Там она увидела даму с надписью на бейджике – Екатерина Филипповна, специалист первой категории. «Интересно, кто из них главней?».
- Здравствуйте…
И в очередной раз стала рассказывать свою историю, надеясь, что Анжелика - ведущий специалист из четвертого окошка, сегодня на курсах повышения квалификации.
- Анжел, слышь, так это твоя вчерашняя.
У Веры Николаевны замерло сердце и подкосились ноги.
- Она не моя, она теперь твоя.
Смех показался неприятным и злым.
- Так, что же мне делать?
- Зайдите на наш сайт в интернете, там все подробно можете узнать.
Какой сайт?! Какой интернет?!
Ничего уже не хотелось слушать и слышать. Хотелось поскорее уйти. В голове молоточками стучало: вчерашняя, вчерашняя. Я вчерашняя.
Спустилась на первый этаж. Остановилась передохнуть. Откуда не возьмись выпорхнула фотомодель номер один.
- Опять вы?
Вера Николаевна расплакалась.
Девушка оказалась практиканткой. Выслушала. Пожалела. Дала визитку.
- В понедельник приходите. Я вас запишу на прием к человеку, что указан в визитке. Он примет, поможет.
Уже на выходе из здания Вера Николаевна обратила внимание на яркий заголовок на стенде: «Давайте любить стариков!». А ниже, на альбомном листе бумаги - стихотворение, посвященное пожилым людям. Душевное, доброе. Она обернулась, словно, опять не понимая туда ли она пришла? Потом пошла к выходу, сжимая в руке заветную карточку с надеждой, что в понедельник она будет не «вчерашняя», а сегодняшняя, живая и настоящая.