Заговор вероятностей. Глава 13. День рождения. Ром

       День рождения.

       Глава 13.

      Когда расстались на дороге, дошли до альпинистского лагеря с шатрами больших палаток, купались и парились в русской бане, обедали, стирали свои вещи цивилизованно в тазиках, спали до ужина, Света точно уплыла в мыслях куда-то далеко. Просто было не до нее.

      Но, когда появившиеся в отряде сестры Вера и Валентина пришли в палатку, развалились бесцеремонно на чужих кроватях, смяв аккуратно застеленные одеяла, Иван понял: Света не появится здесь, если он сам ее не найдет. А будет развлекать этих и других девчонок, стараясь под их влюбленными взглядами распушить хвост, как паршивый павлин, навешивая подробности о своей до армейской жизни и учебе в институте.

     — У нас будет большой концерт попозже солистов из Краснодара. Сейчас они деньги делают на стадионе в поселке, а потом приедут к нам. Пошли, Ванечка, посидим со всеми нашими, отметим конец сезона. Мы больше не пойдем через перевал и сегодня проставляемся. А потом с вами на море поедем. Наш лагерь в Адлере. Шикарное место. И будем парами — мы с тобой, а Верка с Сашкой.

     Информации к размышлению было предостаточно, и в планах Валентины места Свете явно не наблюдалось. Нужно было рубить больно и сразу:

      — Девочки, и здесь, и на море я буду со Светланой. Прошу учесть на будущее и меня из ваших планов исключить.

     — Что же ты к ней и здесь, и из Адлера в Дагомыс летать будешь? Как птичка, да? Ваня, не дури! Твоя Света — обычная девчонка, симпатичная, никто не спорит, но ты знаешь, что она сейчас делает? Не знаешь, а узнаешь — поздно будет. Уже, наверное, с каким-нибудь новым другом раззнакомилась! Ваня, а я рядом! Делай со мной, что хочешь. Говори, что пожелаешь! Да я сегодня спать вот здесь лягу! Вера, иди, гуляй, а мы с Ваней будем любить друг друга.

     Такого легкомыслия и бесшабашности разговора Иван больше не стал терпеть:

      — Так, девочки, ложитесь, отдыхайте, а то вы на Веселой горке точно перегрелись, а я пошел гулять. И еще есть одно резкое слово, не хотелось его использовать, но придется. Отстаньте от меня обе! Понятно?

      Сторож лагеря показал близкую дорогу, и Иван пожалел, что не взял свой ручной мощный фонарик на импортных батарейках, когда спотыкался на осыпях в темноте, стараясь выйти навстречу доносившемуся шуму размытого освещения далекого стадиона. Потом глаза привыкли, и три километра Иван прошел явно за рекордное время.

     Пока секунды Иван молчал, словно раздумывал, Света сняла свои руки с его шеи так быстро, что он успел схватить только ладонь.

      Иван вел ее по незнакомой улице подальше от огней и шума стадиона. Столько хотел сказать, а помолчали, сразу отдалившись друг от друга.

      — А я хочу снова в горы, — хрипло сказал Иван.

       В тишине в траве пели какие-то ночные сверчки, а в конце улицы разрывался от лая потревоженный пес.

     — А я мечтаю увидеть скорее море. Наша турбаза в Дагомысе, на четырнадцать километров севернее Сочи. Мы будем жить в отдельных домиках в автокемпинге, прямо у моря.

     — Что? Вы точно будете в Дагомысе? Вот это подарок судьбы, которая нас точно хочет развести! А у нас база в Адлере, в туристическом лагере, — Иван притянул Свету, нашел ее губы, и растаяла ночь, стыдливо приказав звездам не подглядывать. И собака угомонилась, и музыка стихла на стадионе, только простучали каблучками по булыжникам мостовой несколько девушек в сопровождении парней.

      Кузнечики пели свои любовные песни, в окружающих садах гулко падали, ударяясь о землю, спелые яблоки, и мир вокруг был так велик и прекрасен.

      Не нужно слов, не нужно много света, когда губы понимают и принимают шепот несказанных слов, сердце уже убежало на вершину ближайшей горы, и только зовущее тепло объятия напоминает, что двое уже попали и пропали в сетях вечной ловушки под названием «любовь».

      Света чувствовала, что слабеет, что еще несколько минут и произойдет то, о чем ей постоянно напоминали бабушка и мама:

     «Мужчина воспользуется твоей слабостью, когда ты потеряешь голову, зацелует до обморока, сделает женщиной, и родишь ребеночка без отца».

     Света вспомнила, как с самого начала сознательной жизни спрашивала настойчиво у матери:

      — А где мой папка? У всех есть, а у меня нет!

      И бабушка всегда злилась: « Нет у тебя папки и не будет! Вон, из-за нее, непутевой! Какой мужик сватал! Нет, ей любовь пригрезилась! Бедное дитя!"

     И эти грустные глаза молчащей матери, ее горькие слезы в ванной, куда она убегала и закрывалась на крючок, вспомнились так явно, что Света очнулась, оторвалась от рук и губ, которые смело добрались до ее груди.

      — Иван! Проводи меня домой! Я больше не могу! — Иван вздрогнул, замер, через секунду отпустил ее, сделал шаг в сторону и молчал. Потом достал сигарету и закурил.

      У него всегда были какие-то болгарские дорогие сигареты, и этот запах, чужой в воздухе благоухающих садов, прорезал между ними первую канавку, прервавшую безумие наступающей близости.

      "Светик, я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей. Неужели ты мне не веришь?" — эти слова он хотел ей сказать, но не смог. Горло перехватило.

       И сразу без близости рук, губ, тел они стали чужими. Пошли вверх по дороге раздельно, в полуметре друг от друга, и опять Иван пожалел, что не взял фонарик.

      В школе на всех этажах горел свет, у входа на скамейках было людно.

      — Пока, Света. Спокойной ночи! — он повернулся и ушел, а Света поднялась в спортивный зал на втором этаже с чувством, что сделала что-то не так, как должно быть, обидела Ивана своими словами, которые он ей, наверное, не простит. Легла молча в кровать, отвернулась к беленой, со следами ударов тяжелыми баскетбольными мячами стене, не радуясь больше нарядному платью.

      А Иван вышел к шуму потока, разделся, и, скользя на мокрых голышах, на ощупь нашел заводь, где было по пояс, и с большим удовлетворением присел с головой в ледяной воде:

     — Больше не буду думать об этой недотроге, — зубы выстукивали частую дробь, но напряжение мышц вода смыла, — у нас с ней разные пути.

      Согрелся только на тропинке, которую прошел со звериным отчаянным спокойствием, вдруг прорезавшимся через тысячелетия.

      Лагерь спал, Сонный сторож поворчал, открывая калитку: «Дня вам не хватает».

      Утром выскочила ангина, которой болел последний раз во втором классе, до закаливания.

      На следующий день Иван в поселке не появился.

     После завтрака вся группа собралась в краеведческий музей. Галина пришла поздно ночью, когда уже выключили верхний свет, и она раздевалась в полумраке падавшего из коридора через раскрытую настежь входную дверь рассеянного светильника. Ночью было жарко, все ворочались, стараясь спастись от духоты, обтирались влажными полотенцами, обмахивались газетами.

      Утром Галина толкнула Свету слегка в плечо:

      — Смотри, что мне Серж, ну, мой негр, вчера подарил, — у нее на тумбочке стояла миниатюрная фигурка танцующего слона. — Это из бивня слона. И еще, смотри, платочек для нагрудного кармана пиджака из тончайшего цветного шелка.

     — Мы сегодня вечером собираемся пойти в ресторан. Антон, переводчик, приглашает тебя. Света, не думай ничего плохого. Серж — аспирант МГУ, учится в Москве, альпинист. И Антон — тоже альпинист. Они уже были в горах, у них восхождение на трехтысячник прошло два дня назад. Знаешь, какие интересные ребята! Пообщаемся. Отец у Сержа — вождь племени в Мозамбике, поэтому в деньгах он не ограничен. А мне какая практика в разговорной речи! Воспитанные, вежливые ребята. Света, пойдем, а то мне одной идти с ними неудобно.

     — Нет, Галина, вы меня извините, но у меня другие планы на вечер. И, вообще, у меня завтра — день рождения. Мне будет девятнадцать лет.

     — И ты молчишь! Петр Иванович, а у Светы завтра день рождения! И никто не знал!

      Петр Иванович сидел на стуле в коридоре, не мешал девчатам собираться, переодеваться, краситься:

      — Раз такое дело, пойду я сейчас на кухню пораньше и закажу большой пирог с яблоками на всю нашу большую команду. Ох, и надерем мы тебе завтра, Светлана, уши! Повезло же человеку родиться летом, когда вокруг такая благодать!

      И пока осматривали экспонаты в залах музея, Петр Иванович, исчез, ничего не сказав даже своей дражайшей половинке — Маргарите Яковлевне.

      А Петр Иванович отправился в альпинистский лагерь к Ивану и застал того на кровати с перевязанным бинтом горлом:

      — Вы что, сговорились ангину в походе собирать? Поднимайся, Ванюша, некогда болеть. У твоей невесты завтра день рождения!

      Иван сел на кровати.

      — Что, поссорились вчера? Иван, ты пойми, дивчина видная, красавица. Ты ее сразу из всех выбрал, а у других парней, ты думаешь, глаз нет, что ли? Вот и приглашают на все танцы. И никуда ты ее не запрячешь!

     — Она меня не хочет. Вчера сама сказала, — Иван отвернулся к полотняной стенке.

     — А не надо к невинной девочке лезть раньше времени. Ну, ты понял, о чем я? Найди бабу, то есть женщину, извини за грубость, и лапай. И ей приятно, и тебе польза. А Света твоя не целованная еще, сразу по ней видно. Страдай рядом, терпи и жди, пока сама позволит прикоснуться к ней. Птички — самки — маленькие, невидные, а самцы перед ними хвосты веером распускают, обхаживают, один другого краше. А выбор за девушками. У тебя деньги есть? А то я тебе займу, потом по почте вышлешь. Купи ты Светлане колечко красивое на память. Разъедетесь скоро по городам, а колечко у девочки останется.

      Света ждала Ивана весь день. Два часа загорали на камнях на берегу Мзымты. Переход по маршруту казался теперь нереальностью. И только снежные вершины, откуда спускались почти кубарем, напоминали, что встреча с горами все же состоялась.

      Закрыв глаза, лежа на кровати, когда на улице, кажется, камни начали плавиться от нестерпимой жары после обеда, Света минуту за минутой шла по тропе мысленно, стараясь понять, как и почему их отношения с Иваном завязались в такой запутанный узел. И у нее нет никакого желания избавляться от этого состояния влюбленности, полноты чувств, когда только о нем и думаешь, если его нет рядом. Ну, а если рядом, — вообще, ни о чем не думаешь, растворяешься в желании принадлежать ему полностью, без остатка.

      После ужина на ступеньках столовой ждал Георгий.

     — А мы сегодня играем на танцах у вас на турбазе, но молодежь соберется со всего поселка. Потанцуем? Я тебя со своим братом и сестрой познакомлю. В тебе точно есть наша греческая кровь!

      Время тянулось медленно, хотелось движения, напряга, изменений, а нега от солнцепека, сонливость после обеда расслабляли и тело, и волю. Света кивнула:

      - Потанцуем.

       А в это время Петр Иванович и Иван атаковали продавщицу универмага. Официально изделий из золота на прилавке не было, но Петр Иванович жил на земле уже пятый десяток лет и понимал, что в таком поселке городского типа у симпатичных девушек в запасе обязательно найдется нужное колечко.

     Представительный вид Петра Ивановича или высокий темноволосый, молчаливый юноша рядом с ним помогли — колечко с небольшим темно-красным рубином нашлось.

     Но денег у Ивана не хватило. Петр Иванович добавил из своего потайного кармана синих брюк;

     — Завтра на рынке утречком купи свежие розы — семь штук. Здесь цветы дешевые. И к завтраку будь у столовой. Пропала твоя красавица! И горло лечи, а то будешь завтра, как сегодня, молчать. Молодежь!

     Иван на почте дал срочную телеграмму матери: « Вышли, пожалуйста, деньги телеграфным переводом на главпочтамт Сочи».

     Ему хотелось увидеть Свету днем, ее глаза с вызовом, с тревогой, виноватые или злые после вчерашней ночи, но Петр Иванович повернул его за плечи лицом на север:

     — Вон твоя тропочка по горочке. С голоду помрешь, жених! И я с тобой за компанию.

      Вечерний ветерок с гор, зовущие ритмы магнитофона из динамика, прохладный душ и удивительно мягкая вода, после которой волосы струятся под зубцами расчески, настройка акустики электрогитар, разминка и колдовство ударника над барабанами, и тепло руки Георгия на своем плече — все это завораживало, волновало, околдовывало:

     — Не исчезай, пока мы будем играть!

     В перерывах Георгий не отходил от нее. Он учился в Москве в автодорожном институте, играл в вокально-инструментальном ансамбле и был помешан на горах:

     — Светочка, наша Красная Поляна находится в тридцати девяти километрах от берега Черного моря, на высоте около пятисот метров над уровнем моря. Но ты даже не представляешь, что за ужасная дорога ждет вас через два дня. Это ужас серпантина над пропастью, возможность камнепада и схода селей. Я окончу свой институт и вернусь сюда строить дороги.

Он интересно рассказывал об истории своего края, волновался, горячился:

     "Здесь с давних пор существовал аул одного из горских абхазских племен. Двадцать первого мая 1864 года на этом месте соединились четыре отряда русских войск. В присутствии главнокомандующего армией великого князя Михаила Николаевича прошел парад и был отслужен молебен по случаю окончания Кавказской войны.

     А в 1878 году сюда переселились выходцы из Центральной России, Ставрополя и Эстонии. В этом же году сюда переселились греки, бежавшие от турецкого ига на Ставрополье, но не прижившиеся там. Тридцать шесть семей греков перешли через перевал Псеашхо — искать новые земли для освоения — и увидели эту долину, Это происходило осенью, тогда везде ярко краснел растущий повсюду папоротник. Тогда греки и назвали это место Красной Поляной, построили церковь святого Хараламия и открыли школу.

       Сейчас здесь крупнейший совхоз по производству меда. У нас разведены уникальные пчелы с длинными хоботками, и наш мед вывозят на экспорт даже за границу".

     Георгий говорил с увлечением, лицо с черными горящими глазами, раздувающимися ноздрями, с темным пушком над верхней губой светлело, словно он уже наяву видел прекрасное будущее своей родины, но те картины, которые он расписывал, как-то не укладывались в закатном свете цветущего обычного поселка в окружении высоких гор.

    — Георгий, мы начинаем, — ансамбль начал играть, Света тоже прыгала в большом кружке своих девчонок, других отдыхающих, забыв об Иване, вся в ожидании завтра.

     А потом опять танцевала несколько медленных танцев с Георгием, слушала его длинные монологи о туннелях, которые пробьют через перевалы, о серпантине просторных асфальтированных дорог, по которым устремятся туристы от моря в дивную глубину гор.

     Рук он не распускал. Света и Георгий точно нашли друг друга на дороге жизни. Так, случайные интересные попутчики в вагоне поезда поражают тебя внезапно другим видением мира, своей эрудицией, необычайностью и своеобразием прожитой жизни.

     И ты понимаешь: краткий миг встречи с интересным человеком, — это подарок судьбы, удививший тебя несказанно, но он больше никогда не повторится. И ты ей благодарна, потому что вся наша жизнь — это цветное полотно встреч и разлук, радости и разочарования, долга и испытаний, любви и ненависти, вытканное в азарте и упоении устремленности вперед, в неизвестное даже, когда ты просто спишь.

       Галина весь вечер танцевала со своим негром Сержем, который был очень пластичен. И Света теперь уже со смехом вспоминала вчерашнюю картину встречи с ним в темной аллее. Ночевать в спортзал Галина не пришла.

        В горах все обманчиво легко. Снежная вершина — вот она, рядом, с наметенными вроде сугробами на складках каменистых осыпей и нависающих гряд. И истоки будущих свирепых рек, рождающиеся ручейками, бегущими из прозрачного озерца по склонам, вроде недалеко в небесной выси.

      И несложный перевал, к которому шли неделю по долине Малой Лабы. И непроходимые чащобы буковых и каштановых лесов, обрывающихся в бездонные пропасти, — словно карандашный набросок в альбоме неутомимого натуралиста и художника.

     Но утро было настоящим — с громкими возгласами поздравлений, букетами цветов, объятиями девчонок.

     И в кольце рук Ивана шепот в ухо обметанными болезнью сухими губами:

     — Люблю тебя, Светик!

     И колечко на палец. И хитрющие глаза Петра Ивановича: «Я тут ни при чем».

      Был цветущий день, обещавший несусветную жару, но набежавшие светлые тучки завесили спасительной марлей солнечную сковородку, и, утащив потихонечку казенные одеяла, всей группой расположились на жесткой гальке, огромных валунах загорать.

      Рассказывали о своих городах, работе, детях, потому что в этом окружении каждый был своим, проверенным. И только близость гор смогла объединить и сплотить, пусть на редкий миг, столько совершенно разных людей. А на морском побережье нега горько-соленой воды смоет новизну пережитого, и эти дни останутся приятными воспоминаниями в туманной дымке угорающего солнца.

     Уезжали на следующий день сразу после завтрака на двух небольших автобусах. И Света завернула розы Ивана во влажное полотенце с легкой тенью грусти, твердо веря, что встреча с Красной Поляной не последняя.

      Вечером, после большого застолья в спортивном зале, прощаясь, Иван пообещал:

     — Светик, я найду тебя в Дагомысе. Там, у моря — все города рядом. И мы будем вместе.

       (продолжение следует)

    Предыдущая глава 12.   http://proza.ru/2024/03/20/801

    Следующая глава 14.    http://proza.ru/2024/03/20/1225