Неведомое. Глава ХХХ VII

(продолжение. Предыдущая глава ХХХVI– http://www.proza.ru/2020/03/24/629)

(Начало. Глава I - http://www.proza.ru/2020/01/01/1248)

       Кадавр преодолел расстояние до людей за несколько секунд. Однако, этого времени хватило, чтобы Верещагин выхватил из-за пояса револьвер и сделал три быстрых выстрела. От каждого попадания пули в широкую грудь мертвеца тело покойника вздрагивало и резко отшатывалось назад, но выстрелы его не остановили. Верещагин едва успел бросить бесполезный револьвер и перехватить падающий ему на голову топор. – Ну, твою мать!.. Шалишь, брат! – крикнул он, крепко ухватившись за топорище и стараясь выкрутить топор из рук мертвеца. Потом понял, что кадавр слишком силен и обезаружить его не получится. Тогда Верещагин изловчился, схватил нападавшего поперек туловища и рывком бросил его через спину приемом французской борьбы. С глухим стуком тело мертвеца ударилось о землю. Подоспевший Каминский быстро наступил на топор ногой.
       – Придержите его немного Зосим Петрович, я сейчас! – совершенно спокойно сказал он и клацнул затвором винтовки. – Попрошу вас, примите слегка направо и отвернитесь… Вот так… Спасибо! Раздался выстрел, и верхнюю часть черепа кадавра разнесло вдребезги.
        – Бог мой! -  только и сумел сказать журналист с нескрываемым отвращением, глядя на дело своих рук. - Надеюсь, вас не сильно обрызгало, Зосим Петрович?
       - Не очень, но все равно - противно до рвоты! – сильно скривив лицо, сердито отозвался помощник следователя, снимая форменную тужурку и стряхивая с нее ошметки мертвой плоти.
       - Реалии войны, мон шер!..
       - Да брось ты свою форму, Петрович! Завтра бабы ототрут, её еще и продезинфецировать надо. А ты пока вымой руки с дегтярным мылом, умойся, и я тебя протру лицо и шею твоей вонючей сивухой на всякий случай. – с сочувствием сказал доктор.
       – А вы молодец! – обратился он к Каминскому.  - Не растерялись!
       - Это Зосим Петрович молодец! – ответил журналист. Если бы не он, покойник порубил бы нас на дрова…
       - Что случилось, господа? На крыльце топтался босой Селятин в исподнем, но в фуражке, очевидно, в суматохе машинально натянутой на голову, и с ружьем в руках.
       - Ничего особенного, Нил Карпович! Мертвец какой-то заглядывал… С топором… Видимо, намеревался наняться дрова Воронину колоть. Но плохо себя вёл. Господин Каминский ему самому лоб расколол за это…
        Следователь спустился с крыльца. С брезгливым любопытством осмотрел недвижное тело, лежащее во дворе и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь: - Да что же такое творится, господа? Полагаю, нужно как-то спрятать артефакт. Иначе нам никогда не дадут покоя ни живые, ни мертвые.
       Никто не заметил, как к людям, стоящим вокруг мертвеца, неслышно подошел Воронин. В одной руке он держал стальные трезубые вилы, в другой – свою шомпольную двустволку. Он равнодушно глянул на лежащего покойника и не выразил никакого удивления. – Калитку-то заперли, православные? – спросил он строго.
       - Селятин быстро переглянулся с Верещагиным. Тот виновато развел руками и покачал головой: - Сейчас закрою на засов, Севастьян! Совсем из головы вон…
       - Дуже нехорошо, барин! Негоже сейчас глазами хлопать…
       - Не ворчи, братец! И на старуху бывает проруха! А где ты вилы подобрал? Ими же один из сторожей вооружился?
        - Они за заднем дворе валялись, а сторожей и дух простыл.  Видать, пятки смазали…
       Верещагин хмыкнул и повернулся было к воротам, намереваясь закрыть в них дверь, но в этот момент Каминский вдруг вскинул винтовку и выстрелил Селятину в голову. Пуля снесла со следователя фуражку и, вероятно, вырвала клок волос на его шевелюре вместе с кожей. Следователь пошатнулся, выронил карабин, застонал и схватился за голову обеими руками. Поступок этот оказался столь диким и неожиданным, что все на мгновение застыли от изумления и  испуга.
       - Вы что, Каминский?! С ума сошли? – закричал доктор.
      Вместо ответа журналист схватил Селятина за руку и закричал диким голосом: - Все в дом!.. В Дом! Быстрее, быстрее!...
       Костер внезапно ярко вспыхнул, над ним закружился рой искр. Поперек его  лежало человеческое тело, по которому уже бежали струйки огня.
       Матерь Божия! – воскликнул Верещагин. - Мертвецы!
       В калитку, мешая друг другу, один за другим молча протискивались страшные, оборванные существа с топорами и ножами в руках.
       - Надо закрыться в доме!.. Доктор, займитесь раненым, помогите ему! – уверенно командовал Каминский, передавая обмякшего следователя Глухову.
       В общей суматохе Верещагин ухитрился сохранить полное самообладание, он встретил первую волну нападавших меткими выстрелами из своего револьвера. Три первых кадавра один за другим повалились на землю с разбитыми головами, на четвертого он второпях истратил последние пули и, подхватив с земли ремингтон Селятина, со всех ного бросился к крыльцу, с ужасом чувствуя, как вслед за ним, буквально двух шагах позади него несется целая толпа мертвецов.
       Помощник следователя вихрем взлетел на крыльцо, протиснувшись между Ворониным и Каминским, которые быстро расстреляли его преследователей. Зосима Петровича втолкнули в дверь, Воронин отчаянным ударом приклада своей шомполки разбил голову еще одному кадавру, потом бросил двустволку на пол, подхватил вилы и, яростно выдохнув, вонзил их в шею другому, намертво пришпилив мертвеца к одному из столбов, на которых держалась крыша крыльца. Охотник успел нырнуть вслед за Каминским в проем входной двери, едва избежав рокового удара топора очередного кадавра, бросившегося вслед за ним. Общими усилиями Каминский, Воронин и Верещагин с неимоверными усилиями захлопнули содрогавшуюся под ударами дверь. Доктор Глухов быстро задвинул засов.
       - Уф! – сказал он, вытирая платочком пот со лба. Этого еще не хватало! Что это такое, господа? Конец света?
       - Похоже на то, Ерофей Поликарпович! – отозвался Верещагин, резко открывая раму своего смит-вессона. Пустые гильзы с глухим стуком посыпались на деревянный пол. Он запустил руку в карман, набрал горсть патронов и начал аккуратно вставлять их в барабан револьвера: – Интересно, а где всадники Апокалипсиса?
       - Подождите немного, непременно появятся. Архангел-то еще не протрубил! – отзвался журналист, быстро наполняя патронами магазин своей винтовки.
       - Зачем вы в меня стреляли, Каминский? Вы хотели меня убить?- раздался голос следователя. Он сидел на лавке и Ерофей Поликарпович осторожно обрабатывал корпией, смоченной в антисептическом растворе, пулевую царапину на левой стороне его головы.
       - Простите, Нил Карпович! Виноват! Но у меня просто не было выбора. В трех шагах от вас, прямо за вашей спиной находился кадавр, он уже замахнулся на вас топором… Так уж получилось… -
       - Это правда, Нил Карпович, - сказал Верещагин, защелкивая рамку и пряча револьвер за спину. – Полагаю, что Владислав Леопольдович действительно спас вам жизнь. Он влепил пулю прямо в лоб мертвецу. Правда, стрелял несколько небрежно…Зато вовремя! Не сердитесь на него…
       - Пусть так, но у меня есть подозрение, господин журналист, что вы хорошо знакомы с бароном фон Лютцевым – советником германского посла. Что вы скажете? – Селятин подозрительно посмотрел на Каминского.
       - Не буду врать, Нил Карпович. Я с ним действительно знаком. Мы познакомились в Берлине. Барон принимал активное участие в публикации моих записей о работе в аномальной зоне в журнале «Голос богов».
       - Тогда зачем нужно было скрывать, что вы знакомы? Ведь вы даже представились ему, насколько я помню?
       - Видите ли, я подумал, что советник не узнал меня…
       - Неправда! Я видел, что он сразу признал вас. Меня не обманешь!
       - Ну, Нил Карпович, я подумал, что старик не хочет афишировать наше знакомство по каким-то причинам. Было бы не совсем вежливым срывать его игру. Полагаю, от вас не укрылось, что я несколько иронично вел себя с ним…
       - Вам все равно не удастся увильнуть от ответа. Кто вы?
       - Журналист Каминский…
       - Вот что, господин Каминский… Или это не настоящая фамилия?
       - Не спрашивайте, Нил Карпович, все равно совру. Все узнаете в свое время! Только я на вашей стороне, верьте мне! Сейчас не время для раздоров, нас и так слишком мало! А всем нам понадобиться сплоченность и абсолютное доверие друг к другу, иначе нам не выдержать в такой обстановке!
       Повисло молчание. Верещагин угрюмо смотрел на дверь и жевал губами. Было слышно, как кадавры топчутся на крыльце и скребут о  доски двери ногтями.
       - Вы мне верите, Зосим Петрович? – спросил Каминский. Помощник следователя оторвался от своего занятия и кивнул головой:- Верю! Конечно верю, Владислав Леопольдович!
       Журналист протянул ладонь для рукопожатия: - Не побрезгуете, господин Верещагин?
       - С удовольствием, мой дорогой! И коллежский секретарь с чувством пожал протянутую ему руку.
       - Ну хорошо! – сказал Селятин вставая с лавки. Голова его была аккуратно забинтована доктором. – Вот вам и моя рука!
       Каминский широко улыбнулся, энергично тряхнул руку следователя, потом обнял его за плечи: - Вы никогда не пожалеете, что поверили мне, Нил Карпович!
       Селятин пытливо посмотрел ему в глаза, тоже улыбнулся и сказал: - Я вам верю, господин Немо!

       - А что, если эти тухлые джентльмены тоже воспользуются каким-нибудь тараном и снова высадят нам дверь, как это ухитрились исполнить волосатые тараканы? – спросил Верещагин, с опаской прислушиваясь к топоту босых ног на крыльце.
       - Думаешь, у них хватит сообразительности для этого? – усмехнулся Глухов.
       - Черт его знает, Ерофей Поликарпович! Кто нам расскажет, на что способны покойники! Все встало с ног на голову! Мертвецы ходят с топорами и бросаются на живых! Невероятно! Немыслимо! Мир сошел с ума! Похоже, и мы тоже!
       - Ну, в том, что у тебя не все дома, я и не сомневался! – съязвил Глухов.
       - Молчи, клистирная трубка! А то обниму, как родного брата!
       - Только не это! Отпусти, слышишь?– доктор попытался вырваться из медвежьих объятий Верещагина.
       - Ага испугался! – засмеялся Верещагин. - Между прочим, ничего подходящего для выбивания двери во дворе не осталось - бревно-то мужики закопали!
       - Его легко можно найти и использовать вторично. - сказал журналист.
       - Вряд ли покойники додумаются до этого. - возразил Верещагин.

       - Эй вы там, в доме! – вдруг раздался голос из-за двери. – Отдайте медальон и вас оставят в покое!
       - Ешь твою в корень! – изумился Зосим Петрович. – Это кто?
       - Ты кто такой? – крикнул Каминский. – Тоже покойник?
        За дверью раздался смех: - Пока нет! Я еще живехонек! Покойники служат мне, я умею повелевать ими. Нет слуг более усердных, чем мои ароматные ребята!
       - Не переживай, сукин сын, что еще живой, сам скоро сыграешь в ящик! – загремел Верещагин. – Я лично тебе ноги выдерну, когда до тебя доберусь! Это я тебе обещаю, предводитель трупов!

       - Руки у тебя коротки, папаша! Тебе меня не поймать! Скорее, мои молчаливые ребята из тебя кишки вынут, как из того попа из Демидовской церкви.
       - Так это ты устроил резню в усадьбе батюшки?
       - Можно сказать, что я. Не своими руками, конечно!
       - Как тебя кличут, мерзавец?
       - Не скажу, вы меня все равно не знаете!
       - Зачем извел столько ни в чем не повинного народу и батюшку замучил?
       - Этого не случилось бы, если бы поп не стал кочевряжиться и сразу отдал медальон. Сохранил бы жизнь себе и своей семье. С вами будет тоже самое, если станете упорствовать. Разойдемся красиво – вы мне пластинку, а я вам жизнь. Хорошая мена!
       - Пошел к черту, негодяй! – крикнул Каминский в ярости. Все увидели, что у журналиста затряслись руки. Я тебе обещаю, что мы тебя обязательно достанем, как бы быстро ты не бегал!
       - Тогда пеняйте на себя, дураки! Вас скоро прихлопнут, как мух. Но вы еще успеете изрядно помучиться, прежде, чем откинете копыта. Уж я постараюсь! И не говорите потом, что я вас не предупреждал! – за дверью опять послышался смех. Сейчас я приведу одного лохматого малого, который раскурочит вашу дверь, и все вы подохнете, а умирать будете очень долго, так сказать, страшной смертью! Вы меня поняли?
       - Повадился кувшин по воду ходить! – ответил Верещагин. - Это мы тебя скоро прихлопнем, отродье рода человеческого! Не сомневайся!
       На крыльце неизвестный разразился громким издевательским смехом: - Блажен, кто верует, православные! Скоро вам всем каюк! Подождите немного, я сейчас отлучусь ненадолго… А когда вернусь, мы с вами здорово позабавимся, идиоты!
      На ступеньках крыльца послышался удаляющийся стук каблуков, и на дверь в сени посыпались страшные удары. Кадавры пустили вход топоры.
      
(продолжение следует. Глава ХХХVIII – http://www.proza.ru/2020/03/31/1154)