Народный месяцеслов Беседа с Александром Стрижевым

ЭКОЛОГИЯ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ И НАРОДНЫЙ МЕСЯЦЕСЛОВ

(«Человек и Природа». Август 1988 г. С. 63 - 76)


На вопросы нашего специального корреспондента Игоря ШЕВЕЛЕВА отвечает фенолог, действительный член Географического общества СССР (ныне - РФ) Александр СТРИЖЕВ.


КОРРЕСПОНДЕНТ. Как наука экология получила развитие и самое последнее время. Она связана с решением проблем, возникших в отношениях обществ к природе. Поэтому хотелось бы выяснить, насколько правомочно говорить об экологии, обращаясь к прошлому традиционной культуры?

ФЕНОЛОГ. Конечно, как научной дисциплины экологии раньше не было. Но говорить об экологичности любой культуры как способе отношения к природе, к окружающему миру мы можем. Задача культуры - поддерживать равновесие в отношениях с окружающей средой. Существуют определенные правила таких отношений. У каждой из культур они свои. Изучение экологических черт традиционной культуры поучительно и как образец отношений с природой, и как то, что, не осознавая, мы зачастую наследуем сегодня. С этой точки зрения рассмотрим традиционную русскую культуру.
Помните «Домострой», в котором регламентированы различные стороны жизнеустройства средневекового человека? Для традиционной русской культуры чрезвычайно важно было иметь строго определённую норму и образец на все случаи жизни. Норма и образец поведения считались связанными с законом и чином самого мироздания.
Роль такого «нормативного документа», обеспечивающего единство человека и природы, единство мира, играл в традиционной русской культуре календарь, или, как его называли, месяцеслов. В него органично были вплетены приметы развития природы, животного и растительного мира, солнечного и лунного цикла, соответствующие правила питания и труда, нормы социальной организации, семейных отношений и почитания предков. Месяцеслов - это целостный космос традиционной русской культуры, свод примет, метких речений и нормативов поведения. Месяцеслов объединял ритмы человека, природы и общества в единое целое и организовывал жизнь согласно равновесию этого целого. Фиксировал упорядоченность мироздания.
Сознание народа предельно конкретно, насыщено живыми вещами и событиями. «Мир, что огород: в нём всё растёт». Так же конкретно, живо, неоднородно воспринималось и само время, то благое, а то недоброе. Время для такого сознания - это всегда время жизненных процессов настоящего, влияния прошлых событий и предвосхищение будущих. Время действия небезразлично для событий. В народном сознании фиксируется значимость времени суток, приуроченности дня к памяти того или иного святого, дня недели. «Понедельник - день тяжёлый». Он по самому своему складу соответствует, чтобы в этот день карать за всевозможные преступления. Напротив, среде и пятнице поклонялись как дням, подающим здравие людям, урожай хлеба и плодородие скоту. В 1589 году Константинопольский патриарх в грамоте к литовско-русским епископам запрещал праздновать день пятницы наряду с воскресеньем. Но традиция продолжалась в особенном культе на Руси святой Параскевы-Пятницы, в чью честь ставилось множество церквей, называемых Пятницкими. Четверг посвящался особенной - наравне с апостолами - службе любимейшему русскому святому Николе. О праздничности воскресенья в христианском мире говорить не приходилось.
Кроме этого, каждый день церковного года имел своё имя, связанное с тем или иным святым, и только ему свойственные черты и особенности. Календарь пронизывал все стороны жизни, по-своему их организуя.
Важнейшим было деление на праздничные дни, когда все работы были строжайше запрещены, и на дни рабочие. Календарь, соответствуя природному ритму, предписывал сроки сельскохозяйственных работ: сева, ухода за посевами, уборки урожая. Множество примет земледельческого труда, органично вплетённых в месяцеслов, привело ряд учёных к выводу о трудовом характере месяцеслова. Однако, если исходить из законов самого народного мировоззрения, то трудовой ритм был одним из многих, нарушение которых в равной степени могло поставить мир на грань хаоса и нестроения. Правила питания и семейных отношений - а в православии более двухсот дней в году постные, в том числе среда и пятница каждой недели, - с точки зрения этого сознания важны не меньше, чем соблюдение сроков сева и уборки. Часть правил носила характер нравственно-воспитательный - христосование на Пасху, обычай прощать друг другу обиды в последнее воскресенье масленицы. Некоторые дни и праздники специально объединяли различные социальные группы, особенно много было девичьих праздников, женских.
Покровительство святых различным ремеслам выделяло праздники профессиональные, но опять же была внутренняя связь их со всеми сторонами жизни человека и природы. Они не замыкали человека и группе, но соединяли через группу со всем мирозданием. Так, день Кузьмы и Демьяна - 14 ноября (все даты даются по новому стилю) был профессиональным праздником кузнецов, «рукомесленников». Но это день, когда «Козьма и Демьян с гвоздём» заковывают землю началом зимы, а кроме того, куют цепи нравственных отношений, покровительствуя бракам. Наконец, этот день «курячьих именин» или «куриной смерти», когда положено во всяком доме иметь курицу на столе как символ и залог будущего счастья и плодородия. Одно пересекается с другим, как и положено в слитном синкретическом народном миросозерцании.
Календарь чётко регулировал и отношения человека с природой. Охота на птицу запрещалась до Петрова дня (12 июля). В Сибири охота на белку продолжалась с Покрова (14 октября) до «Филиппа» (27 ноября). Рыбная ловля разрешалась только с «Ивана постного» (11 сентября). Сбор лекарственных трав производился в дни «Аграфены купальницы» и «Ивана купальника».
Всё это объединение в народном календаре всех ритмов человеческого и природного мира - важная экологическая черта. Время - это ритм происходящих наполняющих его событий. Но экологию и можно рассматривать как выявление человеком ритмов жизни, и его собственная жизнь в ладу с ними.
Сегодня биоритмы изучает биология. Но для экологии такое изучение недостаточно. Биоритмы окружающего нас мира и биоритмы человека должны внутренне сочетаться с ритмами самой культуры и социальной организации, с ритмами различных сторон человеческой деятельности. Именно такую упорядоченность предполагал традиционный народный календарь.

КОРРЕСП. В этом году отмечается тысячелетие принятия христианства на Руси. О характере традиционной народной культуры нет единого мнения. Очень многое в восприятии природы, в традиционных обрядах и празднествах, в том же народном календаре, вообще в народном мировоззрении трактуется как пережиток язычества. Во-первых, странные пережитки, которым тысяча лет! Во-вторых, тысячелетие - достаточный срок, чтобы оценить культуру как нечто единое и цельное. Каково соотношение язычества и христианства в традиционной народной культуре, в «бытовом православии», в том же народном календаре?

ФЕНОЛОГ. Действительно, оглядываясь на более чем тысячелетнюю историю нашей культуры, можно и должно выделить существенные её черты и оценить их в единстве. Между тем эта работа ещё только в самом начале. Народная культура по сути своей синкретична, является сплавом самых разнородных начал и традиций. Она, как живой организм, сама включает в свои рамки то, что ей необходимо. Внутри себя она вполне цельна, оформлена и жизнеспособна. Благочестивый летописец, поражённый смешением в реальной бытовой жизни народа языческих и христианских обрядов и воззрений, в сердцах назвал свой народ двоеверным. Но каково бы ни было первоначальное смешение, анализировать народную культуру нужно именно как единое целое, способное к тому же к самовосстановлению.
Прежде этот анализ был затруднён тем подозрением, с которым официальная церковь и государство относились к реальным формам народного православия. Показательна судьба «Народных русских легенд» А. Афанасьева. Митрополит Филарет назвал 33 народных рассказа о жизни святых и Христа оскорбляющими «благочестивое чувство, нравственность и приличие». Показательно, что и в наше время они ни разу не были переизданы. Объективное исследование тысячелетней культуры в её целостном единстве могло быть расценено как религиозная пропаганда. Напряжённое отношение к народной культуре со стороны официальной идеологии никак не способствовало её объективному изучению.
Другая сложность заключалась в том, что наиболее авторитетные исследователи народной культуры - А. Афанасьев, А. Потебня и другие - принадлежали к так называемой мифологической школе. Они анализировали многие обряды и воззрения с точки зрения выводимости их из «основного языческого мифа». Это совпадало и с общей методологической установкой второй половины XIX века: объяснить явление значило свести его к «причинам». В советское время эта традиция выявления языческих корней народного мировоззрения была продолжена. В результате произошёл перекос в восприятии народной культуры как культуры языческой. Между тем академик Б. Рыбаков отмечал, что язычество - весьма неопределённый термин, когда речь идёт о средневековой культуре. «Философская энциклопедия» отмечает, что язычество - это «обозначение динамической тенденции, окрашивающей различные религии в большей или меньшей степени». Таким образом, поиски языческого элемента русской культуры плодотворны только тогда, когда эта культура рассматривается как единая своеобразия система, сочетающая в уникальном симбиозе различные начала. Иначе мы рискуем вычленить языческие элементы и скомпоновать их в совершенно иной умозрительной, не существующей на деле системе наших собственных представлений. Вот парадокс: праславянский гипотетический культ, реконструированный выдающимися учёными, известен нам сегодня едва ли не лучше реального православного культа, бытовавшего в народе.
Месяцеслов был существенным элементом целостного народного мировоззрения, и изучать его нужно по внутренним законам этого мировоззрения. Сегодняшнее научное мышление во многом и принципиально от него отличается. Мы можем вычленить языческие элементы народного календаря и расположить их даже в алфавитном порядке. Но воспринять церковный год в его единстве, как воспринимал народ, мы не сможем. Такие явления народной культуры, как месяцеслов, нуждаются в тщательной и осторожной реконструкции. Влияя на устройство жизни людей, месяцеслов отражал их быт, восприятие природы, многие существенные стороны мировоззрения, был памятником духовной культуры народа.

КОРРЕСП. Готовясь к беседе, я натолкнулся на следующие строчки из повести Н. Лескова «Несмертельный Голован». Цитата большая, но она того заслуживает. «Настали дни успокоения: поля и луга уклочились густой зеленью, и привольно стало по ним разъезжать молодому Егорию светлохраброму, по локоть руки в красном золоте, по колени ноги в чистом серебре, во лбу солнце, в тылу месяц, а по концам звезды перехожие. Отбелились холсты свежею Юрьевою росою, выехал вместо витязя Егория в поле Иеремия пророк с тяжелым ярмом, волоча сохи да бороны, засвистали соловьи в Борисов день, утешая мученика, стараниями святой Мавры засинела крепкая рассада, прошел Зосима святой с долгим костылем, в набалдашнике пчелиную матку пронес; минул день Ивана Богословца, «Николина батюшки», и сам Никола отпразднован, стал на дворе Симон Зилот, когда земля именинница».
Яркое, необычное, интенсивное восприятие природной жизни и в то же время чрезвычайно интимное, в малейших мелочах связанное с человеческой жизнью! Связь с народным календарём тут очевидна. Насколько характерно для народного календаря такое восприятие природы?

ФЕНОЛОГ. Уже в названиях месяцев, времён года отражены живые наблюдения за произрастанием травы, распусканием цветов, листьев на деревьях, за периодами земледельческого труда (сенокос, жатва, молотьба, уборка льна), за изменениями в природе. Прислушайтесь: ноябрь - грудень (от груд замёрзшей земли со снегом). Уже у Нестора в летописи зимняя, замёрзшая дорога называлась грудным путём. Декабрь - студень, студный. Январь - просинец, сечень (сечёт зиму пополам, сечёт человека морозом). Май - травень. Июнь в древности называли от слова «кузнечик» - «изок» или «червень» из-за кошенили - червецов, которых отбирали для добывания багряной краски (вспомните «червление знамен»).
Журчание ручья и выпадение росы, появление комаров и мух, стрекотание кузнечиков и осенняя грязь - всё находило отражение в приметах и названиях. В отрывке из повести Лескова это видно. Выпадавшая в Егорьев день - 6 мая - роса считалась целебной, «от сглаза, от семи недугов», лучшей для беления холста. День пророка Иеремии - 14 мая - «Еремей-запрягальник». Следующий день - святых Бориса и Глеба - так и назывался «соловьиный день», а 16 мая - «Мавры зелёные щи».
Иного восприятия и быть не могло. Манера обозначения дат резко отличалась от нынешней. В народе практически не существовало понятия числа. Время отмечалось по дням памяти святых, по церковным праздникам. Центром года был праздник Пасхи. Поскольку он определялся по лунному календарю и точно с числом связан постоянно не был, то от даты Пасхи зависела подвижная часть календаря. От праздника Пятидесятницы («Троицы») вёлся счёт недель в году, вплоть до «недели мытаря и фарисея», которой как бы начинался новый пасхальный цикл. Была и неподвижная часть календаря, каждый день которой связан с памятью определённого святого. Для восприятия природы это имело существенное значение. Святцы как бы накладывались на природный мир, и одно непосредственно переплеталось с другим, подвергаясь взаимному переосмыслению. Природные явления получают название: морозы - крещенские, афанасьевские, тимофеевские, власьевские... Имена святых, церковные праздники получают в свою очередь природную нагрузку и смысл. На Сретенье 15 февраля - «зима с летом встретились». На день Сорока мучеников - 22 марта - возвращаются сорок разных пташек, а сорока начинает строить гнездо, кладя в него сорок палочек. Чужеязычные имена святых угодников сближаются и сливаются с характером погоды и работ, падающих на данный день. 25 апреля Василий Парийский «землю парит». На Симона Зилота - 23 мая - собирают травы: зелья. Мокий - мокрый. Отсюда важность приметы. В этот день (24 мая) если мокро, то всё лето мокрое, и наоборот. Существуют особо почитаемые в народе святые, дни которых представляют собой целые гнёзда примет (Евдокия, Егорий, Петров день, Ильин день, Никола). Но дело не только в приметах. В восприятии природы естественно сочетаются все стороны человеческой жизни, чувства человека, желания. День находится под покровительством святого, и всё - в природной ли, в человеческой ли жизни - пронизано его влиянием, токами его сил, получает от него именование и в нём обретает взаимосвязь и упорядоченность. Имя святого обладает как бы магической силой. Он поддерживает равновесие дня, равновесие природы, человека и Космоса.
В свою очередь, и на святого переносятся «природные» черты. 12 ноября - «Зиновей с порошей», 23 ноября - «Родиона Ледолома» (лёд хрупок, ещё ломается под ногами), 28 ноября - «Гурий на пегой кобыле» (из-за снега и грязи в этот день). Связь может объясняться чертами жития святого: так, Власий (24 февраля) считается покровителем скота, потому что известно, что отшельник жил в пустыне, а «звери дикие прихождаху к нему и благословляхуся от него». Но также происходит замещение богов языческого происхождения - тот же Власий заместил Волоса, «скотьего бога». Причиной может стать чисто фонетическое сближение: «на святого Пуда (28 апреля) доставай пчёл из-под спуда». В результате святой почитается как магическое средство влияния на природу и в то же время влияния природы на нас.

КОРРЕСП. Столь непривычное мировоззрение имело, очевидно, свои специфические законы? Чем объясняется такое восприятие природы в народном месяцеслове?

ФЕНОЛОГ. Говоря о средневековой культуре, когда возникает месяцеслов, мы должны иметь в виду, что она была в своей основе культурой символической. По православию, вместе с рождением Христа произошло примирение Бога с сотворенной тварью. Это ведёт к возможности обожения человечества, к освящению всей тварной природы. В службе Рождеству Христову провозглашается: «Небо и земля совокупляются»; в службе Благовещению - «Днесь вышняя с нижними совокупляются». Соединение неба с землёй приводит к тому, что любая земная вещь, любое событие означает не только себя, через них просвечивает нечто иное, высшее.
Природа воспринимается через святцы, через церковный календарь. Всё происходящее в этот день получает особую перспективу, в глубине которой просвечивает святой, который по законам символического мышления и есть то, что происходит. Это значит, что появление цветов, проведение сельскохозяйственных работ, болезнь человека или скота, выпадение дождя или снега - всё получает имя святого, под действием сил которого находится.
В основе такого покровительства природе со стороны святых лежит почитание и покровительство предков. Природа удерживается в равновесии и не сходит с годового круга стараниями умерших людей, вошедших после смерти в землю и ставших этой землёю.
Мёртвые принимают на себя все функции земли, всю её растущую, созревающую и умирающую жизнь. По народным поверьям умершие производят грозу и дождь.

«Матинька перед Богом стоит,
У Бога ея просит:
Спусти мене, Боже,
Над село хмарою,
У село дробным дождичком,
Ясным солнцем-оконцем;
Нехай же я сы повидело,
Чи красно дитя убрано».

Так поют в свадебной песне. Мёртвые же могут послать засуху, бездождие, стужу, за что нередко и наказывались гневом народным, осуждаемым в XIII веке Серапионом, а в XVI - Греком.
Согласно народному мировоззрению, посмертная жизнь души изменяется сообразно изменениям природы. Зимой мёртвые цепенеют, заключённые в тёмные и холодные места: «зимний холод - людям голод, медведю берлога, мертвецу колода». Весной же они вновь возрождаются, воскресают на весенний Юрьев день (6 мая).
Месяцеслов предполагал дни поминовения умерших, так называемые родительские дни. Это радуница, древнерусский навий день (от «навь» - покойник) во вторник на Фоминой неделе после Пасхи. В ночь на родительскую субботу перед Троицей в церкви служат всенощную. Также существует родительская суббота на пестрой неделе перед масленицей и в субботу на Дмитриевой неделе (Дмитриев день - 8 ноября). В древности святки, то есть время от Рождества до Крещения, также были посвящены поминанию предков.
Такое внимание к умершим означает, что месяцеслов включает в круг бытия не только природу и непосредственно на данный момент существующих людей. Человеческая культура едина во времени, связана памятью живых с уже ушедшими поколениями, неразрывность этой связи - непременное условие её сегодняшнего благополучия. Месяцеслов объединяет все этажи бытия; вечное с временным, природу с обществом, человека с мирозданием.
Вообще, мы должны помнить, что мышление средневековой народной культуры принципиально отлично от мышления культуры сегодняшней. Чтобы воспринять мир таким, каким являет его месяцеслов, нужна не логика, а скорее, созерцание, умение воспринять мир как единое целое во времени и пространстве, уровни бытия пронизывают друг друга в недоступных логике взаимовлияниях. Как есть разница между людьми, воспринимающими жизнь в основном в причинно-следственной связи, и теми, для которых она есть образное целое, так же есть разница и между целыми культурами, в которых преобладает то или иное начало.
У Глеба Успенского в книге «Власть земли» есть главка, посвящённая крестьянскому земледельческому календарю. Писатель поражён, насколько каждый день года имеет бесчисленное множество примет, не обладающих «для образованного читателя» не только значением, но и малейшим смыслом. Чего стоит связь между цветом облаков на Крещение с урожаем августовского хлеба или что «коли снег привалит вплоть к заборам - будет неурожай; коли не вплоть - урожай»! Успенский отмечает, до какой степени крестьянин тратит много внимания на всё, что связано с природой, с землёй. Запримечен, объяснён и осмыслен каждый день и час, цвет облаков и блеск звёзд, появление дождя и снега, причём логика соответствий нам совершенно недоступна. Для нас эти явления случайны.
В том-то и дело, что в таком взгляде на природу, на мир заключена совершенно иная логика, чем наша, тоже присущая человеческой культуре. Установка средневековой культуры была на заранее заданные чин и норму. Так воспринимались и дни года с уже известными приметами природной и социальной жизни и с правилами соответствующего им поведения. Любое совпадение и тем более расхождение с нормой оценивалось как знак, свидетельствующий о состоянии мира как целого. Критерии истины, пользы, добра и красоты мира находились в неразрывной связи. При такой значимости всего происходящего вокруг человека в природе, среди людей и с ним самим внимание к самым мельчайшим подробностям было чрезвычайным. Связи между вещами и явлениями для такого мировоззрения имели не причинно-следственный характер, а символический.

КОРРЕСП. Это принципы средневековой традиционной русской культуры, когда сформировался месяцеслов. Хотелось бы знать, какие специфические черты именно русского сознания проявились тогда в восприятии природы?

ФЕНОЛОГ. Важнейшим для русской культуры являлся культ земли, идущий ещё с дохристианских времён и связанный, возможно, не с общеславянскими пережитками, а с местными, скифскими и доскифскими верованиями. О культе матери-земли есть приписка еще в Начальном летописном своде 1095 года: «Пакы же и землю глаголють матерью... Да аще им есть земля мати, то отец им есть небо». «Мать-сыра земля» известна из многих русских песен, былин, сказаний и загадок. Её «сырость» есть признак брака земли с небом, признак её оплодотворённости.
Культ русской земли играл важную роль в политическом сознании народа. В начальные века нашей истории - как страх перед феодализацией, то есть разделением земли. В позднее время это могло сказаться в процессе централизации государства, в объединении земель, в сопротивлении захватчикам. Этнографам известны исповеди земле и покаяния перед ней. С принятием христианства сотворённая Богом природа воспринимается как единое целое в образе Софии Премудрости Божией, Богоматери-Заступницы. В этом личностном начале природы существенное отличие православия от язычества. Так целостно и таинственно воспринятая природа, как Заступница, в русском сознании зачастую противостоит насильственному миру истории. Русская природа носит на себе явные черты обожения и спасительницы.
Это нашло отражение в месяцеслове, в церковном богослужении. С XIV века в России на месте календарной Пятидесятницы празднуется пресвятая Троица. В день, «когда земля именинница», праздник пробуждающейся весенней природы, который принято было проводить на лугах, убирая «троицкую берёзоньку» и водя девичьи хороводы. Эта связь берёзки, девичества и именин земли привела и к ощущению дерева как чисто русского, и к восприятию земли как невесты. Известны запреты плевать на землю в Духов день.
Или другой праздник - Покрова Богородицы (14 октября). В народном календаре этим днём начинается череда свадебных недель, связанных с окончанием сельскохозяйственных работ. Покров считался днём, покровительствующим свадьбам и вообще девушкам, желающим выйти замуж. Одновременно, по народным приметам, это день первого снега. В народном сознании происходит ассоциация снега со свадебным убором невесты. Так складывается исконно русский архетип восприятия снега как невестиного убора, фаты, лежащей на земле, покрывающей и утишающей её горести. Не отсюда ли строки А. Ахматовой:

«...нашей земли не разделит
На потеху себе супостат,
Богородица белый расстелет
Над скорбями великими плат»...

Характерно, что при резком изменении условий жизни архетипы народного сознания попадают в литературу XIX-XX веков, остаются как знаки русской культуры, осознаются в качестве национального своеобразия. Чувство нищеты родной земли, её особенной наготы и смирения, нашедшее отражение в знаменитых строках Ф. Тютчева:

«Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя», -

подтверждается множеством народных легенд о странствиях по Руси Христа с апостолами и Богоматери со святыми, что, кстати, вызывало неудовольствие официальной Церкви, уж больно неповторимый русский дух несут на себе эти апокрифические сказания и жития.
Народный календарь - это не только памятник русской природе, это памятник народному духу, отражение глубинных его черт и особенностей восприятия.

КОРРЕСП. В последнее годы широко распространился интерес к восточному календарю. В прессе печатаются гороскопы, различные предсказания. Год дракона сменяется годом змеи… Можно предположить, что от «импортных» календарей мы скоро  обратимся к не менее экзотическим отечественным. Каковы причины этого обращения к старинным системам времясчисления, и есть ли в этом смысл?

ФЕНОЛОГ. Насчёт интереса к восточным календарям будет кстати вспомнить слова русского просветителя XVIII века Н. Новикова: «Полезно знать нравы, обычаи и обряды древних чужеземных народов, но гораздо полезнее иметь сведения о своих предках…». Интерес же к русскому месяцеслову можно связать со стремлением познать свою историю, с сегодняшними поисками людьми своих корней.
В этом сегодняшнем интересе к традиционному народному календарю мы должны различить несколько моментов. Bo-первых, народный месяцеслов, как универсальная структура организации народной жизни, впитал в себя столько полезных, поэтических, нравственно очищенных сведений о жизни народа и окружающем нас мире, что без сомнения является великим памятником народной культуры, кладезем мудрости, которую нельзя не назвать вечной. Но, с другой стороны, мы должны очень четко понимать, что, как целостное явление прошедшей культуры, календарь этот был связан с определённых укладом жизни, с определённых мировоззрением, глубоко отличным от нынешнего и связанным с них лишь в реликтах и прозрениях. Общепонятность тут во многом иллюзорна: за месяцесловом стоит совершенно иное видение мира, совсем другая культура, основания, как я сказал, не на логике, а скорее, по нашим терминам, на эстетике, на созерцании. Выдёргивание из него отдельных элементов в силу сегодняшнего понимания может выглядеть как предрассудок. Это у Баратынского же:

«Предрассудок! он обломок
Давней правды. Храм упал;
А руин его потомок
Языка не разгадал».

Попытка жизненной реконструкции месяцеслова как целого в условиях несуществующего уже контекста культуры, живой ткани уже ушедшей жизни нередко производит впечатление утопии, вроде поисков хранимого в метафизических глубинах нетленного тела России. Но такие попытки есть и будут. Поэтому важно разобраться, на какой почве они возникают.
Одна из причин интереса к традиционному народному месяцеслову да и к инокультурным календарям заключается в том, что сегодня нами во многом утрачено чувство времени как живой, неоднородной формы существования, небезразличной к процессам, в ней протекающим. Естественное развитие всего на свете и нас в том числе происходит непрямо, кочковато, оно насыщено разными событиями и насыщено избирательно. Мы же сейчас живём в календарном времени, которое совершенно безразлично к происходящим с нами и вокруг нас процессам. Такая универсальная мерка полностью соответствует сегодняшней жизни человека, но не соответствует его потребностям и потенциальным возможностям. Вот именно это неудовлетворение потребности живого ощущения времени и вынуждает людей искать различные паллиативы.
Известно, что люди имеют ритмы своей жизни, совершенно очевидно, что такие ритмы есть в окружающей нас природе. Есть они и в развитии общества - и на протяжении отдельной человеческой жизни, и как ритмы культуры, связующей поколения людей. Месяцеслов на свой лад все эти ритмы собирал, координировал, осмыслял, именовал и вводил в обиход. Очевидно, у людей сегодня существует нужда в таком собирании ритмов жизни, соединении ритмов человеческой деятельности с ритмами природы и Космоса, с ритмом культуры и культурной памяти. Во всяком случае, интерес к месяцеслову как части традиционной культуры заслуживает объективного и внимательного изучения.

КОРРЕСП. Сейчас август, последний месяц лета. Какой прогноз даёт народный календарь на сентябрь?

ФЕНОЛОГ. Начнём со старинных названий сентября. «Руен» связывался с жёлтым цветом осени, «ревун» - с дождями и непогодой, «хмурень» - с угасанием солнечного света и ранними сумерками. «Сентябрь - зоревик, хмурень: холодно и сиверко...». Загадывали, что чем суше и теплее сентябрь, тем позднее наступит зима. В народном представлении осень даёт знать о себе многими признаками. «В лесу много рябины - осень будет дождливая, если мало - то сухая». Или: «гром в сентябре предвещает тёплую осень». Окончание лета связывалось с появлением в лесу опёнков. Полетела «богородицына пряжа» - тенетник, осенняя паутинка. «Много тенетника на бабье лето - к ясной осени и холодной зиме». По приметам лета и осени судили о зиме: «Сырое лето и тёплая осень - к долгой зиме, появление комаров поздней осенью - к мягкой зиме».
Сентябрь открывается днём Стратилата-тепляка. Тепляк держится, ушедшему лету вслед кланяется. 5-го первые заморозки - «лупповские»: «на Луппа - овсы морозом лупит». Можно на небо посмотреть: журавли на юг потянули - зима наступит ранняя. Впрочем, это ещё вопрос, где увидеть сегодня журавлей...
8 сентября - Наталья-овсяница, косили овёс. Тогда же отмечали осеннего Петра-Павла - рябинника. 11 сентября - Иван полетний. «Иван постный - осени отец крёстный». Постным Иван прозывался оттого, что верующие не ели в этот день скоромного, по святцам, это день усекновения главы Иоанна Крестителя.
Через день после Ивана приступают дергать корнеплоды (кроме репы), копают картошку. 13-го - на Куприянов день - журавлиный отлёт. 14 сентября - Семён-летопроводец. В допетровской Руси Новый год начинался 1 (14) сентября, в Семён-день. Крестьянский календарь приурочивал к этой дате завершение многих летних работ. Встарь на Семён-день, кстати, устраивали похороны мух и тараканов.
С 14 по 21 сентября длится бабье лето - лучшая пора осени. «На Семён-день ясно - бабье лето тёплое». «На Семёновы осенины много тенетника - осень долгая».
Интересны названия этого времени в других странах. В Америке время осеннего возврата тепла известно как «индейское лето», во Франции его называют «лето святого Мартина», у немцев - «лето бабушек».
19 сентября прихватывают михайловские утренники. 21-го - Госпожинки, Рождество Богородицы, осенины, вторая встреча осени. 24-го, на Федору, всякое лето кончается: «Федора - замочи хвосты». С 26-го, с Корнилья, «корень в земле не растёт, зябнет».
День спустя - Воздвиженье, третья встреча осени. Интересны народные этимологии этого праздника: «Хлеб с поля сдвинулся», «Кафтан с шубой сдвинулся», «Воздвиженье осень зиме навстречу двигает», «На Воздвиженье птица в отлёт двинулась». С этого дня залегает в берлогу медведь. Срубают капусту: «На Воздвиженье первая барыня - капуста».
28 сентября - Никиты-гусепролёта или репореза. Дергают репу, обрезают ботву и корень: «Не дремли, баба, на репорезов день». Репу ели пареную, варёную (в похлёбках и кашах), вяленую и так просто. В старом русском календаре этим днём сентябрь-хмурень переламывается пополам, а по новому счислению до конца его совсем ничего. «Гуси летят - зимушку на хвосте тащат».

КОРРЕСП. Спасибо. Будем надеяться в последующих выпусках «ЧиП» продолжит знакомство с традиционным народным календарём...