Ёлка в чужом окне

Меня зовут Наташа, что в одном из переводов – «Рождество». И поэтому больше всего на свете я люблю зиму, ёлку, а значит, сказку. Наверное, если б назвали Викторией, как хотели, обожала бы лето и не отходила бы от наших грядок с садовой земляничкой, которую почему-то тоже называли «Викторией».
 Итак, «… русская душою, сама не зная почему, с её холодною красою любила русскую зиму…» Едва выпадал первый снег, один из моих дядей, дядя Гена, мечтавший всегда стать учителем рисования, но работавший во вторчермете (что в детстве звучало завораживающе и загадочно неповторимо), доставал картон и масляные краски и начинал мастерить новогодние игрушки на ёлку. Конечно, это были «портреты» наших кота Васьки и собаки с иностранным именем Негус, бажовского серебряного копытца, которого я все-таки долго мечтала увидеть на крыше старого сарая. Но более всего мне нравились волк и семеро козлят. Уже в четвёртом классе я решила без нашей учительницы, самостоятельно с девочками своего класса, поставить «благородную», как мне казалось, «Сказку про Козла» Михалкова (и поставила). А дядя Гена сделал нам такие прекрасные маски волков и козла, что благодарные зрители школы №22 только ахали…
А у моих двоюродных сестер, живших в соседнем доме, на ёлке висели огромные старинные стеклянные шары – редкость по тем временам, предмет моей белой зависти. Когда мы приходили в гости, я так и норовила потрогать хоть один из шаров. Новогодними длинными вечерами я всё время тянула маму на улицу, чтобы посмотреть на ёлки в чужих окнах, зажигавшиеся свечи или даже лампочки. Предел счастья – если тебя пригласят на чужую елку к кому-нибудь домой, где можно до бесконечности разглядывать елочные игрушки, особенно, если, как у Риты и Марины, стеклянные зайцы и снегурочки на прищепках! Я до дыр зачитала библиотечного «Чука и Гека» Гайдара только потому, что там всё заканчивалось торжественным ритуалом наряжания ёлки, причем самодельными игрушками, как у нас…
 Величайшей несправедливостью на земле я считала то, что родилась в августе, а на такой день рождения новогодних подарков ждать не приходится. И вот однажды мой дедушка, любивший меня и баловавший что есть мочи, нарядил мне настоящую ёлку в мой августовский день, так что все Кедровские улицы в очередь выстроились посмотреть на такое чудо!
Но сказки про Щелкунчика в моем новогоднем детстве почему-то не было. Не от того ли, чтоб взрослая половина жизни моей не потускнела? Открытие Щелкунчика произошло нечаянно в Варшавском оперном театре, где в увертюре вместо привычного прохода гостей перед занавесом, что спешат в гости на рождественскую ёлку к Зильбергаусам, вдруг во всю высоту сцены засветилось множество окон ёлочными огнями. В каждом окне по-своему готовились к празднику: кто стряпал, кто украшал ёлку, кто смешно спорил о чем-то. И разом припомнились все мои ёлки, – так ощущение праздника надолго поселилось в душе. Ёлка в чужом окне – не зависть, а стремление успеть пережить такое, чего у тебя доселе не было.
Год спустя позвонил из Москвы мой добрый друг, очень похожий на волшебника Дроссельмейера из «Щелкунчика». Зная, как в предрождество я всегда хочу вырваться в другой мир, предложил:
 – Едем в Таллинн?
 – Но только с Ним…, – ответила я. И чтоб обязательно был балет «Щелкунчик»…
 – Да будет так, – согласился мой волшебник. И через неделю я уже сидела в театре, пропевая про себя всю музыку балета Чайковского. И, конечно же, отождествляла себя с Машей, которая спасает Щелкунчика во время битвы с Мышиным королем, который, конечно, из уродца превращается в прекрасного принца… И они вместе путешествуют по «древу жизни», аллегорией которого является огромная ёлка… Я была абсолютно счастлива: я так верила в сидящего слева от меня Принца! А рядом, притворно зевая, сидел грустный Дроссельмейер, мастер дарить «Щелкунчиков»…
Как быстро летит время! Но едва взойдет Декабрь, я прошу его не торопиться: слушаю Чайковского, как впервые, читаю Гофмана… А главное распечатываю огромное количество картонных коробок, в которых хранятся священные новогодние реликвии. Постепенно они заселяют все комнаты. Почти ежедневно приходят полюбоваться гости.
– Ну, как мой дом?
– Зело достойно Рождества, - молвит Дима.
Позвонят девчонки из Питера:
– …Мы уже тоже начали украшать свой дом, приезжайте…
И еще звонок из Потсдама, от Ирины:
– …Украсила пока одно окно…  Идём на ярмарку… Что подарить?
– Щелкунчика!
Здравствуй, волшебное время, зажигающее ёлки в чужих и родных мне окнах!