Дальние родственники

-Это было много-много лет назад. История старая, пыльная, почти забытая.
Старик замолчал, задумчиво теребя тонкими музыкальными пальцами седую бороду.
-Я поступил, наверное, плохо, неправильно. И не должен был этого делать. Все годы  думаю об этом поступке. Оцениваю его. Перебираю детали, хочу себя оправдать, но никак не получается. Никак. Как бы не старался.
 
Старик опустил голову, долго молчал, затем смотрел куда-то вдаль, как будто пытался вспомнить что-то важное, значительное. Скупая мужская слеза прокатилась по морщинистой щеке и запуталась в усах, поблескивая на солнце, словно дорогой алмаз в потоке мощного света.
- Они поверили мне. А я их даже не уговаривал. Нет. Просто предложил. Пацаном был. Всё шутил. Придуривался… Любил позабавиться над друзьями. Да и они спуску не давали. Чего только не придумывали! А тут… Как я мог? Как?  Всю жизнь не могу забыть этого!

-Да что случилось, Ираклий, скажи уже, что случилось? С чего ты начал тосковать, плакать, Ираклий. Говори!
Старик почесал затылок, подтянул потёртые на коленях брюки, непонятно как державшиеся на его хилом тельце, отставил в сторону ногу в изношенном ботинке, руки сунул в карманы. Было такое впечатление, что он пытается подстраховать свои штаны, чтобы они не свалились посреди городского парка.
-Да ерунда случилась. Событием не назвать, да вот мама моя всю жизнь мне вспоминала! Упрекала! Винила! Э-э-эх!
Ираклий резко взмахнул рукой, тут же опустил вниз, затем вытер влажные глаза и снова сунул её в карман.

- Да что же это такое! Говори уже!
- Бедная моя мама! Прости меня, глупого дурака! Ох! А дело было так. Приехали дальние родственники из деревни. Но накануне мама отцу жалуется, что угощать нечем, спать положить негде, зачем едут? Я и подслушал. И такая неприязнь у меня уже к ним, этим неведомым родственникам. Так стало маму жаль. И вот они приехали. Радуются! Тут мама и говорит:  а покажи-ка, сынок, город нашим дорогим гостям!  Ну я и показал…
-Да говори уже, Ираклий! Не тяни, как показал-то! Что в этом такого!
Ираклий крякнул, почесал бок, повернул голову вправо, потом задрал её вверх так, что тонкая шейка вытянулась, как у тощего гуся, несмотря на бородёнку.
-Ну! Не тяни!

- Гуляли по городу, туда повёл, сюда. А им всё мало! Покажи то, покажи это. Ну и привёл я их в парк. Вот сюда. Купил билеты, посадил этих дальних родственников на колесо обозрения. А когда они достигли верхней точки, отвлёк карусельщика, папироской угостил. Да и вырубил аттракцион. Сделал вид, что ухожу. Как они, бедные кричали, умоляли, звали. А карусельщик стоит себе покуривает, ждёт, когда сеанс закончится. Минуты три провисели. Что не любоваться городом? Ну, дождался их… Улыбаюсь. Но они так бежали от меня, так убегали! Пришёл домой, а их и след простыл. Ни вещей, ни гостей.  Больше мы этих дальних родственников и не видели никогда. Маму жалко. Так и не поняла, почему сбежали. Слова сказать не могли. Вот и мучает совесть всю жизнь меня. Пацаном был, дураком. Что с меня взять.