Заметки Налима Пятерни

   «Я был в России» - так написал столичный журналист, выехав за МКАД, окунувшись в стихию безнадеги, пьянства и наркоты…

   Я тоже бываю в России, но уже в прямом смысле. Разрешите представиться: Налим Пятерня. Не кулак, не ладонь, а вот так – Пятерня. Имя? Его выбрали родители во времена тотальной дружбы народов. Назвали в честь друга, соседа и почти брата по имени Алим. В семье меня звали Аликом, а на улице Налим. Я не обижался: был завзятым рыбаком лет с шести. А еще хорошим спортсменом, мастером спорта. Мог успокоить любого и сразу, поэтому друзьям позволял легкие шутки. Моей девушке ни Алим, ни Налим не нравились, поэтому став главой семьи, стал именоваться Иванычем (по батюшке), за глаза – «наш рыболов-спортсмен»: все так и есть.

   Родился, вырос и прожил я всю жизнь на Транссибе в Западной Сибири. Вот только лет 20 назад случилась драма, если не сказать жестче. Вот и кусок Транссиба с 1921 года вошел в Казахстан: сначала при автономном наделе, а с 1991 года остался на чужой земле. Ну и мы, живущие на Транссибе, вроде крепостных, остались приложением к имению. Вроде, могли уехать, но некуда и не на что…
Всегда мне было интересно, как же живут-доживают русские в бывших братских республиках. Россия не рассказывает об этом – все больше о гастарбайтерах и мигрантах, а о брошенных после развода сынах и дочках не принято говорить – политес или что наложили. А мы еще живы, только кто и что мы теперь…
Лужков учебники в школы для русских подгонял, не зная, что лет 10-15 назад все уже переписали. Я видел учебники русского языка для русских школ, где упражняются по переводным нерусским текстам с наличием всей местной национальной экзотики. Нас когда-то английскому языку учили с учетом всех традиций носителей изучаемого языка. Из рук в руки. Кое-кто выучивал English.
Но вернемся к «я был в России». Моя жена, учительница математики, любящая стихи и вязание, часто повторяет фразу из «Слова о Полку»: «О русская Земля, ты уже за шеломами…»

   Это-то мы поняли давно. А поэтому, когда встали на ноги наши сыновья-погодки (женились, то есть), они решились ехать на историческую родину. Есть программа переселения, но это для тех, кто молод, упрям и решителен. Вот и уехали, года три мыкались, но притерлись, вроде вписались парни-работяги, жены учительницы концы сводят и только. Мы с женой навещаем внуков: младший Иван зимой сделал первые шаги. Стоим мы с мальцом у окна съемной квартиры и смотрим на всю окрестность с высоты пятого этажа. А внизу, как блокадники, с флягами и бутылями снуют люди за водой. Надо сказать, что живут дети на теперешней западной окраине России – в городе Смоленске. И где «чудный» Днепр берет начало в этих краях. Воспетый в песнях Днепр так изящно загажен, что воду, которую подают в жилые дома, без санации не рекомендуется пить, вот и бегают «затариваются» платной водой. Говорят, немцы предлагали гуманитарную помощь: почистить Днепр тщательно и основательно, но все, что обнаружат на дне, заберут себе – тоже не безвозмездно. Ишь ты! А местная  интеллигенция все спорит, есть ли в городе «хозяин» или новый губернатор из ЛДПР только «хозяйчик». Вот и бегают все и вся за водой, а мы с внуком наблюдаем эти картинки и считаем птичек.

   На 23 февраля мы решили с женой собираться домой в свой Петропавловск на Транссибе. Поезда в Смоленске (областном центре) стоят минут 5-7 («давай, давай»). А вот в Вязьме, что на пути в Москву, стояли полчаса (меняли локомотив). Было морозное утро (-150С), праздник. И ни души! За все время стоянки одна живописная картинка: на пустой перрон из здания вокзала вывалилась компания: две девки-синявки и три бомжеватых мужика. Девки сразу в сторону отошли, а мужики стали махать кулаками. Похлопали, помяли друг друга, потом запили все «из горла» и дружно вернулись в помещение вокзала…
А мы всю дорогу до Москвы смотрели в окно на валежник из придорожного леса. И только однажды заметили один трактор, который приводил в товарный вид древесный вал. Доехали до Урала, до родного города осталось рукой подать.
Вот мы и дома, т.е. в своей квартире – это все, что нам досталось после раздела СССР при общем трудовом стаже членов семьи более, чем 100 лет. Да и квартира досталась не на халяву, а взамен дома с участком земли в центре города, который в свое время построил отец. А внуки, живущие в России, все спрашивали меня: «А мы казахи?» (Так их на улице зовут) «Нет, - отвечал я горячо, - вы русские, голубоглазые и русые, говорите и думаете по-русски, любите Россию, просто очень всем не повезло: прадед с Волги в Сибирь вывезли. Но вы вернулись!»
Я был в России, вернулся, а тут беда – умер родственник (дедуля моих сыновей), и мы поехали исполнить последний человеческий и родственный долг. Вдвоем. Больше некому – работа, заботы, безденежье…

   Депортируйте меня в Россию

   Беда случилась на праздник. 22 марта местный Наурыз (Новый Год), но с размахом в 6 дней. И ничего не работает. Гуляем широко. Нет, морг функционирует (транспортировка 3,5 тысячи тенге – это 30$). Но справку о смерти дают (вернее, не дают) в поликлинике, а свидетельство о смерти – в ЗАГСе. Хоронили на 7-й день (интересно, а как же мусульмане с их обычаем хоронить на следующий день?) Все было очень скромно, но по-человечески, и обошлось нам в 1 тысячу $ (местными деньгами 150 тысяч тенге). Морг – 45 тысяч, могила на безобразном «новом» кладбище, похожем на дальний пустырь – 20 тысяч (два аршина земли и не дорого!) В общем, умирать накладно. Через 3 недели после долгих хлопот получили «погребальные» - 25 тысяч.

   Как жить не спрашиваю, а умирать неприлично дорого, даже по самому скромному разряду. Справки – это злая, злонамеренная стихия, которая подминает и размазывает человека. По смерти деда на 7-й день дали справку о смерти (диагноз «смерть от старости»), но этого достаточно только для того, чтобы похоронить, а вот чтобы жить дальше живым, нужно «Свидетельство о смерти». Его выдают в юридическом отделе ЗАГСа, ездили 2 раза, чтобы собрать все необходимые документы и их ксерокопии. Потом очередь подошла за 15 минут до обеденного перерыва («люди тоже есть хотят»). Обед длится 1,5 часа, ждали 115 минут, пока важные люди соберутся. Ладно. Но это еще не конец хождений по кабинетам, чтобы списать мертвеца из всех ведомств. Осталась еще бабуля, которой за 80 лет, пенсию ей приносят домой. А вот погребальные, те самые 25 тысяч, пришлось ходить-выхаживать опять с кучей справок. Выдали. А тут и праздник 9 Мая.
Бабуля наша относится к категории «Дети войны» - «труженики тыла» и ей положено где-то 50$ (конечно, в местном эквиваленте) к празднику Победы. Но надо было ехать в контору – 8 ксерокопий, 2 заявления и анкета и допрос с пристрастием?
   - Где родилась?
   - Откуда приехала?
   - Где работа до пенсии?
   - Ходит или лежит?

   В общем, бюрмашина работает. Обещали, если до следующей пенсии (1 месяц) доживет, принесут домой.
Осталась самая малость: чтобы уехать, надо продать квартиру. После вступления в капитализм кому-то достались заводы, недра и пароходы, а простые смертные получили за трудовой вклад в РК (Республика Казахстан) только малогабаритную квартиру. Есть конечно, очень благополучные, но кто-то (мы) ничего больше не нажили.
   Поди продай жилье! В 100-тысячном городе, где каждый 5-й – пенсионер, 1 градообразующее предприятие и волна переселенцев из «оптимизируемых» сел и аулов. Стоимость 1 м2 меньше 500$, и это при центральном отоплении, газификации, водоснабжении. Может, хоть государству эти квартиры нужны: купят и сдадут социальным обойденным?..
   Нет, идут перекупщики, предлагая половину да меньше малого, ломятся переселенцы, желая пластиковые окна, евроремонт – и чтобы все в одном пакете… Кто покупатель? О, это отдельная песня! Вот приехал местный, даже 2 полицейских сразу. На иномарке, но почему-то в униформе. Возможно, спешили, а может, хотели внушить трепет перед их статусом. Посмотрели, поморщились (старики-пенсионеры, конечно, не бомжи, но и без особого лоска). Пригласили поговорить на улицу и строго внушали, что эта квартира не может стоить (вообще?) серьезных денег. Тут я вовремя вспомнил о «своих годах, своем богатстве», и как пожилой человек проявил непреклонность и безразличие к воинствующим лычкам. Устоял. Уехали.
Вспомнился А. П. Чехов и его «Ионыч», который всюду тычет палкой в доме, назначенном на торги, не обращая внимания на прежних хозяев.
   - Это кабинет? Это спальня? А тут что?
   
   Вот так же без церемоний новые в состоянии граждане гуляют по квартирам, а на то, что мы выручили, даже приличный домик в деревне не купишь. Я имею в виду деревню, в которой можно жить и лучше чуть севернее – в Сибири. «Сибирь - ведь тоже русская земля», - пелось когда-то эмигрантами 1-й волны.
Вот так я провел это лето в соседнем городке Рудном, некогда процветающем и перспективном, а ныне у людей там одна тоска в глазах. Девчонка, молоденькая и хорошенькая, говорит: «Депортируйте меня в Россию, моя бабка-первоцелинница умерла, у нас с мамой за душой  - ничего. Нам бы жилье и работу – и тогда историческая родина будет матерью, а не мачехой».
Может, я не прав, старый ворчун, но забрала же Германия в качестве красивого жеста немцев-трудоармейцев – дала им возможность вернуться на историческую родину, а за ними еще 3 миллиона молодых и сильных прибыли. Впрочем, Германия полна молодежи из Турции. А Россия-матушка, как кукушка, раскидала детей по свету. А может, пора домой собирать таких вот русских и не очень уже, но с русскою душою и тоской по родной земле?..