Наблюделки. Не наши в городе

Зарисовка первая.  Подаяние.

Группа  развесёлых молодых мигрантов в вагоне Эс-бана (Sbahn) ганзейского города Гамбург. А кому нынче живётся весело на неметчине? Им, неродимым. Не притесняют, деньги и жильё дают, на работу не гонят, поскольку от большинства из них проку там мало: один намаз по пять раз в сутки чего только стоит.
Ведут себя они громогласно и раскованно, поскольку добились всего разом, что столетиями силой оружия  безуспешно пытались достигнуть армии султанов:  Европа «прогнулась» и должна содержать как самих беженцев, так и их легально прибывающие для «воссоединения» семьи. Это поначалу они прятали глаза и старались незаметно выглядеть.

По вагону со стаканчиком для подаяний перемещается очередной нищий. Это коренной немец. Он молод, в шмотье и со следами наркозависимости в облике. И это тоже тягостная примета немецкого общества последних лет.

Пассажиры в большинстве своём на постоянно курсирующих нищих реагируют толерантно-безразлично. Жалость и участие бюргера поглотила обыденность.
Бомжик останавливается у секции с чернявыми арабами(?), не переставая бормотать про сгоревший кров и прочие напасти. Для молодых мигрантов появляется новый повод для развлечения. Шумно хохоча и регоча, они собирают по карманам мелочь и высыпают несчастному немцу в протянутый стаканчик.
Насмешка. Но он покорно кланяется и продолжает свой «чёс».
За окном мелькают ажурные мосты Эльбы и шпили христианских соборов. Пока.
С крестами.

Вторая. Номер 17.

Заслуженно любимое место прогулок и отдыха всех жителей Харбурга: озеро в обрамлении столетнего парка при бывшей меленке Мюлентайх(Aussenm;hlenteich). По отсыпанным дорожкам вокруг красивых вод с лебедями бегут и едут десятки охочих до подвижной жизни; мамки катят тарантасы с чадами, почтенные рентнеры прогуливаются неспешно в разговорах о своей былой значимости и нынешних болячках. Я, в их числе, совершаю моцион сквозь парк по делу, экономя на транспорте.

Сзади раздаётся зловещий перестук-топот, далёкий от лёгкости настоящего стайера, сопровождаемый тяжёлым дыханием. Невольно оглядываюсь, чтоб ненароком не попасть под копыта.

Боже мой! Меня нагоняет громила: статная ориентальная дама под восточным одеянием спортивного покроя. Развевающиеся покровы, насурьмяненые глаза сквозь прорези балахона и белые кроссовки мужского размера завершают облик фурии.
Ошибся с завершением. Феномен запомнился номером 17 на спине . Затрудняюсь определить из какого вида спорта происходила бегунья. Предположительно из одной из футбольных команд турецкого клуба, что расположен поблизости.

Дома полез в интернет и удостоверился в своей неосведомлённости. Бизнес спортивных брендов для исламских стран развит, востребован и процветает.
Что не предотвратило бы моего преждевременного конца, встреть я эту невидаль в парке после захода солнца.
Дай ей бог здоровья, а мне процветания. Или наоборот.

Наблюделка третья. И все счастливы...

В этом удостоверяюсь, наблюдая многочисленные «молодые» пары в транспорте, на улицах города и на шопинге.
Молодые привлекательные мигранты различного происхождения с удовольствием разбирают немецких женщин самого невзрачного вида, возраста и состояния  и составляют их семейное счастие.
Результат плодотворной совместной жизни на виду: в колясках и уже в пешеходном возрасте. Детишки жизнерадостны и симпатичны, а смуглые и чернокожие папаши с ними с нежностью нянчатся.
Опять затрудняюсь сказать, что движило этими ребятами в их выборе, но выигрыш для затухающей немецкой нации налицо и идиллию не разрушат подозрения в корысти или прагматизме.

Мармсторф, карантец