Конец истории. Брови академика Фоменко

Это академик Фоменко, автор Новой Хронологии. Есть в нем какая-то загадка. Кажется, понял. Но брови! Если доведется встретиться, приду без жены. Едем с ней как-то в метро, заходит Дима, садится рядом с Леной. Они друг другу рады, оживленно беседуют, а мне тревожно. Потому что Димины брови гуще, чем у академика, торчат еще хуже, и я вижу, как Лена на них смотрит. Знаю этот взгляд. Не любит почему-то, когда они торчат. Зазеваешься – прощай бровина. Не счесть, скольких лишился за пять лет совместной жизни. А ведь от нее услышал слово «вибриссы», именно она мне объяснила их значение в жизни млекопитающих. В самом начале нашего знакомства. Зачем!?

Каждый раз, когда не успеваю увернуться, вспоминаю Новгород, на коленях кверху брюшком Вуди, наглаживаю сорванца, а Лена говорит: «Вибриссами животники улавливают воздушные потоки, и это позволяет им уклоняться от препятствий даже в полной темноте». Каждый раз, когда теряю волшебный волосок, вспоминаю, в каком мире живу, в какой экзистенциальной тьме четвертый Рим, как много здесь невидимых препятствий, и как много еще предстоит сделать. Энтузиазм есть, были бы вибриссы. А их осталось мало.

А у Димы их много, торчат во все стороны, Лена на них смотрит и улыбается, а мне тревожно. Потому что Дима моложе и его обучает мастер с черным поясом по Ёсинкан айкидо, и я знаю, на что они способны. И Лену знаю. А как Дима среагирует, не знаю… два близких мне человека… что делать, если друг среагирует правильно… или неправильно… кто мне ближе… с какой точки зрения смотреть…

Никогда так тревожно не было – будто все вырванные за пять лет вибриссы встали на свои места, и нервные импульсы, молниям подобны, по нервам всего тела одновременно, залпом – в мозг… В этот миг он уверовал. Кто я такой, чтоб осуждать. Потому что Дима протянул мне руку, выходя на Техноложке. И жене я благодарен – сдержалась. Но на встречу с академиком один пойду. Важная может встреча получиться, случайности нам ни к чему.

Это анонс. Сочиняю открытое письмо Александру Архангельскому, не понравилось, как он в своих «Смыслах» об Анатолии Тимофеевиче отзывается. Апология Фоменко – в защиту того самого смысла, которому посвятил жизнь мой тезка, в защиту репутации его коллег из книжной серии «Анти-Фоменко», в защиту истории, которой конец.