Рекламный агент. Глава 9. Досье

Дверь с шумом распахнулась, и в кабинет влетел Стас. Его перекошенная ужасом физиономия могла напугать кого угодно, но Даниил ожидал такого оборота. Он с каменным спокойствием посмотрел на запыхавшегося и дрожащего от негодования друга и совсем по-будничному заявил:
— Да, я ходил к директору центра и попросил досье на всех пострадавших от действий Рогова.
На технике лица не было. Он свалился в гостевое кресло, не переставая глотать воздух, словно выброшенная на берег рыба. Пара секунд, и Стас готов был взреветь, а Даниил совершенно незнакомым не терпящим возражения тоном продолжил:
— Не вздумай вопить в моём кабинете! Ясно?
Стас поражённо захлопнул рот.
— Вот и отлично! А теперь слушай меня. Я повторять не намерен. У меня просто нет времени. Да, я пошёл на личный приём к директору центра и выложил все карты на стол. Я объяснил, что одно дело скрывать важные сведения от посторонних, и совсем другое дело — держать в неведении тех, чья работа напрямую зависит от этой информации.
— Так и сказал? — прохрипел Стас.
— Да. Так и сказал. Я заверил его, что согласен начать работать с самыми проблемными капсулами.
— Но ведь безопасность…
— Ваш начальник заявил, что опасности нет.
— Что? И ты этому хлыщу веришь? Это самоубийство!
— Верю, — Даниил смотрел прямо в глаза Стаса.
Рекламный агент, в одночасье ставший начальником отдела, собрал в кулак всё своё самообладание. Он отлично понимал, что Стаса заботит вовсе не это.
— А ты подумал, что рискуешь не только собой? Ты обо мне подумал? Да, тебя поняли и повысили. А что со мной? Что будет со мной? Думаешь, меня погладят по головке за слив таких данных? — Стас наконец сорвался на крик.
— Ничего с тобой не будет. Я сообщил, что сам выудил информацию из твоих недомолвок, а потом просто шантажировал тебя.
— Чем?
— Незаконной игрой на тотализаторе.
— Что?! Что ты несёшь?!
— Думаешь, я не догадался, для чего тебе старая банковская карта? Не бойся. Директору твои безобразия побоку.
— Зачем ты это сделал? — простонал раздавленный технарь.
— Ну, надо же было как-то тебя обелить. Извини, ничего другого у меня нет.
Стас в ужасе схватился за голову.
— Зачем ты вообще это сделал? Тебе так нужно было место начальника отдела?
— И это тоже. Сам понимаешь, что быть в долгу у корпорации несколько сотен лет мне не улыбается. Это во-первых. А вот во-вторых…

Даниил расстегнул браслет часов, покрутил в руках старинный хронометр, протёр платком стекло и заднюю крышку.
— Знаешь, что это?
— Часы твоего любимого дедушки.
— Нет, не его. У деда были другие. Но не суть. Это измеритель времени. Ты давеча говорил, что у меня его прорва. Ты прав. Но и у тебя его достаточно.
— Неужели?
— По меркам нормального человека. А вот у тех ребят его нет. Понимаешь? Хронопотоки не просто нарушились, они продолжают хаотично меняться! Не удивляйся. Босс техотдела и это рассказал. Это вчера я боялся, что Злата через несколько  месяцев станет старухой. А теперь понимаю, что она может умереть в любой момент! Уразумел?

Даниил поднялся и подошёл к окну. Сдерживаться сил не осталось, и ему пришлось повернуться к другу спиной. Но предательски дрогнувший голос выдал с головой:
— Ты думаешь, я мечтал о повышении, когда шёл к директору? Или ты беспокоишься, что я позабыл о тебе? Как бы не так! Только о тебе и думал. Мне даже за себя не было так страшно. Но… когда посмотрел на фото этих ребят… — Даниил всхлипнул, — Я должен их спасти. Спасти любой ценой. Прости, что рискнул твоей карьерой.

В кабинете стало так тихо, что Даниил оказался оглушён стуком собственного сердца. Он ужасе перебирал варианты ответа Стаса, и каждый новый был кошмарнее предыдущего. Но неожиданно весёлый голос мигом выбил почву из-под ног:
— Ладно! Забей! Ну, доложил и доложил. Правильно сделал!
— Что-о? — новоиспечённый начальник рекламного отдела изумлённо вытаращил глаза.
— Ну, раз ты таким жалостливым уродился, то что теперь делать? Будем спасать их вместе.
Даниил не помня себя от восторга кинулся обнимать Стаса. Но не рассчитал усилий. Техник завопил не своим голосом, чем окончательно вогнал Даниила в краску, а потом ворчливо добавил:
— Поскольку ты теперь выбился в богатеи, то будешь меня кормить обедом. Пожизненно!

***

Даниил в полной тишине изучал предоставленные ему досье. Взваленная на собственные плечи задача лишь поначалу казалась хоть и невероятно трудной, но вполне разрешимой. Внимательное же штудирование данных дало повод новому начальнику рекламного отдела для серьёзных сомнений в собственных силах. Когда же страх начал давить железной хваткой, а паника готова была вот-вот прорваться наружу, помогла случайность. Из папки выскользнуло голографическое фото одного из пострадавших пацанов. Даниил поднял дрожащей рукой карточку… Выхватил из папки ещё фото. И ещё, и ещё… Наконец просто высыпал на стол всё.

Он вглядывался сквозь подступившие слёзы в фотографии. Юношеские, девичьи и совсем детские лица. Улыбки полные стеснения и неудержимых восторгов. Крапинки веснушек на южном загаре и вороные косы на мраморных плечах. Распахнутые жизни глаза, тонкие шеи, стройные тела…

Чем дольше Даниил смотрел, тем сильнее в душе укреплялась уверенность, что придётся сделать, что угодно, но спасти этих ни в чём не повинных детей. И наплевать, что на кон поставлена и жизнь, и карьера. Наплевать, что нет ничего даже отдалённо напоминающего план действий! В этот момент Даниилу Вишнякову было ясно лишь одно: он сделает это любой ценой.

Рождение этого фундаментального убеждения очень быстро привело молодого человека в состояние спокойной уверенности. Он аккуратно разложил фотографии на столе в несколько рядов, мысленно кивнул и вновь раскрыл папку. “Так. Перечитаем ещё раз о тех, кого уже знаю”. Даниил быстренько нашёл странички Андрея и Лины. С фото на него смотрели тёмно-русый худощавый паренёк и хрупкая блондинка. Лицо парня было настолько спокойным, словно стоял не рядом с любимой, а снимался на паспорт. А вот девушка нервничала, это выдавала даже не особо качественная фотография. Невероятно выразительные васильковые глаза полнились страхом. “Что её напугало? Угрозы родни? Или может она уже знает, что им предстоит?”

“Господи! Ну, за что им это? Умереть дважды… В реальности, а потом и в криокамере. Сколько же ужаса они испытали…” Слёзы капнули на фото, и
Даниил понял, что опять утратил контроль. Он сделал несколько шумных вдохов, затем приклеил фотографию прямо над рабочим столом. “Им уже не поможешь. Их больше нет. Но остальным я не дам сгинуть!”
— Не дам! — проорал на весь кабинет, — Так. Работаем дальше! Теперь следующая пара. Стас говорил про них. Михаил и Злата.

Их файл нашёлся не сразу. Даниилу пришлось переворошить всю папку. “Чёртовы секретчики! Не могли сделать доступ к закрытой базе данных. Нет! Надо на бумаге! Ищи теперь, сколько хочешь.” Молодой человек уже не перелистывал, а остервенело швырял документы. В душе с каждой минутой нарастала клокочущая ненависть ко всему на свете. Даниил готов был бежать к директору, к безопасникам или к кому угодно и орать, чтобы наконец прекратили вставлять палки в колёса, когда при повторном просмотре материалов обнаружил искомое. Этот лист шёл в папке самым первым.

Светло-русый крепыш Михаил сразу располагал к себе. Было в нём что-то Гагаринское. “Хм… Недаром он в космическое путешествие подался. Видать, на роду написано…” А вот Злата оказалась совсем не во вкусе Даниила. Она была, что называется “кровь с молоком”. Пышущая здоровьем славянская красота. Слегка полноватая, но в меру. Под стать была и пшеничная коса — до пояса и толщиной в руку. Зелёные глаза смотрели с какой-то затаённой настороженностью.

Даниил смотрел на Злату и поражался дикому несоответствию. В его представлении самоубийцы могли выглядеть как угодно, только не так. С девы можно было рисовать образ классической русской красавицы, которой всё нипочём: и горящие избы, и скачущие жеребцы. “Чуть-чуть годков наберёт и готова для натурщицы Матери-родины! Да… А ведь эти годки у неё уже и пролетели…” Фото Златы было отложено в сторону с мыслью, обязательно навестить её в самое ближайшее время.

Даниил обвёл ряды детских лиц. Внезапно взгляд зацепился за странно знакомые черты. Молодой человек готов был дать голову на отсечение, что видел этого черноволосого пацана с внешностью самурая. На голограмме парень стоял и насупленно смотрел в объектив. Левая рука была за спиной, Даниилу почудилось, что в ней должен быть именно меч. Он повернул голограмму, решив посмотреть на паренька сбоку, при этом случайно задел линейку прокрутки масштаба. И едва не закричал от удивления: у ребёнка были необычайно светлые глаза. Эти непривычные для азиатского лица серые радужки тут же всколыхнули воспоминания. Ошибки быть не могло! Это тот самый мальчишка, который подбежал к нему на набережной!

Даниил моментально провалился в воспоминания того странного дня. Сон, ставший явью. Кошмар стеклянного мира сна, неведомым образом перетекший в реальность. Охватившая паника резанула по нервам столь болезненно, что молодой человек выронил фото и едва сдержался, чтобы не забиться в страхе под стол. Но ещё раз глянув в странные глаза мальчишки с серыми радужками и восточным разрезом, тут же услышал сбивчивый голосок: “Что у вас болит? Вызвать скорую?”

“Какого чёрта здесь делает это фото ?” Даниил дрожащими от волнения руками листал папку. “Не мог же он поступить в криоцентр в последние дни? А если и поступил, то каким образом угодил в эту папку?”

Сероглазого азиата звали Вадим. Даниил несколько раз перечитал всю информацию о пареньке. И чем дольше читал, тем всё больше проникался осознанием утраты реальности. Досье мальчишки просто не могло быть правдой. Ибо согласно написанному, тот умер в криокамере через неделю после Роговской диверсии…

***

В столовой Стас подсел к Даниилу. Выглядел он совершенно непривычно. На технике был галстук, и в кои-то веки он предпринял попытку причесать вечно торчащие космы. Даниил удивлённо воззрился на друга и уже хотел пошутить на эту тему, но увидев каменно-брезгливую мину на лице, лишь сообщил:
— Если надумал привести голову в порядок, то советую посетить парикмахера.
Стас ничего не ответил, затем что-то вспомнил, полез в карман и демонстративно протянул Даниилу чек.
— Вот прямо так?
— А как? И так все в курсе, что я твой приспешник. Ты разве не этого добивался? Значит терпи. Или ваше величество позабыло, что собиралось кормить своего холопа? А может вам угодно, чтобы я надел шутовской колпак с бубенцами? Простите, к великому моему сожалению, это уже будет нарушением дресс-кода
— Стас! Да что на тебя опять нашло?
Но тот уже сам понял, что перегнул палку. Он уткнулся в тарелку, еле слышно прогундосил “прости” и продолжил сосредоточенно поглощать овощное рагу.

Даниил мгновенно понял, в какое положение поставил друга. Он готов был от стыда провалиться сквозь землю, хотя был железно убеждён, что иного выхода просто не существовало. Это противоборство настолько раздавило все прочие мыслительные процессы, что он едва не пропустил окончание обеденного перерыва. Стас уже поднялся, чтобы отнести поднос с тарелками, когда рекламный агент спохватился:
— Погоди! Стас, пожалуйста прости меня! Прости ещё раз.
Техник же ответил лишь тем, что бросил взгляд, полный усталого безразличия. Даниила это распалило ещё сильнее. Не обращая внимания на удивлённые взгляды, он схватил друга за руку, выволок в коридор и потащил в свой кабинет. Как только захлопнулась дверь, Даниил заорал во всё горло:
— Так! Я кажется тебе уже всё объяснил! Какого лешего ты тут закатываешь мне истерики, а?
Не ожидавший такого напора Стас даже присел от страха. Поникшим голосом он сообщил:
— Со мной в отделе никто не разговаривает. Даже начальник стал распоряжения давать в письменном виде.
— Ясно, — Даниил зло плюнул, — Но это надо пережить. Перетерпеть! К тому же, я уже написал представление на перевод тебя в мой отдел.
— Смеешься?
— Нет.
— И что я там буду делать?
— Это дело десятое. Сейчас спасение ребятишек — задача номер один. Её надо решать немедленно. А вашим козлам скажи, что они сами виноваты в том, что ни черта не делают, когда у них на глазах умирают люди. И не тебе должно быть стыдно, а им! Ясно?
— Да, — Стас заметно приободрился, — Понял, босс!
— Отлично! Но у меня для тебя есть ещё задание, — Даниил передал вырванный из папки лист с досье Вадима, — Пожалуйста, выясни про этого пацана.
Стас удивлённо глянул на фото и уже хотел задать вопрос, но рекламщик его опередил:
— Понимаю, что по уму, надо с этим идти к безопасникам. Но у меня серьёзные подозрения, что у них в службе бардак. Потому, пожалуйста сам проверь информацию. Сделай поскорее, хорошо?

Техник даже и не думал уходить из кабинета. Он в глубокой задумчивости уселся в кресло и поведал:
— Я и так про этого пацана знаю всё.
— Знаешь всё?
— Ну, по крайней мере больше всех в центре. Ты прав, эти трусы дали тебе не полное досье. Там всё куда запутаннее. Видишь ли, на самом деле проблемы начались именно с этого пацана. А Рогов — это уже второй этап.
— Э… Погоди! Тут сказано, что пацан умер через неделю после диверсии.
— Это так. Повторяю, проблемы с ним начались задолго до разморозки Антона Рогова.
Дальше Даниил только молча слушал.
— Это случилось полтора года назад. Отлично помню тот день. Нашего начальника чуть удар не хватил. Плановая диагностика психограммы показала восстановление процесса развития сознания Вадима. Парень начал взрослеть в криокамере! До этого не было ни одного такого случая. Да что там случая! Это считалось даже теоретически невозможным. Наш директор тут же доложил наверх. Все стояли на ушах! Я сдуру подумал, что мы ого-го как прославимся. Но не тут-то было! Приехали какие-то хмыри несколько дней копались везде, где только можно. Тут же на всю информацию по инциденту был наложен строжайший запрет. Мда… Но пацан-то рос. А потому наш психолог и забеспокоился. Пришлось программерам напрячься и написать для него подружку.
— Э… Кого?
— Подружку. Виртуальную девчушку. Но пацану не сказали, что она электронная, а сочинили сказку о несчастной девушке, которой не успели подготовить пси-домен.
— И что было дальше?
— До Рогова всё было прекрасно. А вот дальше… — Стас задумчиво похрустел сцепленными в замок пальцами, — Во время Роговской диверсии домен Вадима был отключён от сети. Шла плановая диагностика. Потому мы были абсолютно уверены, что уж с его порталом проблем не будет. Но через неделю случился совершенно непонятный сбой программы, и его мир завис…
— Что?! — Даниил заорал столь дико, что перепуганный техник вжался в кресло.
— Ты чего?
— Что значит “мир завис”??
— Операционка заглючила, и события в виртуальном мире затормозились. Парень, конечно, удивился. Весело бегал среди застывшего пространства, где ничего не двигалось и не падало. До сих пор помню, как он восторженно кричал: “Я властелин времени!” — Стас сглотнул комок в горле и совершенно иным голосом продолжил: — А потом он увидел свою подружку. Она тоже застыла.
— И он…
— Да. Он догадался, что она виртуальная. Домен через несколько минут перезапустился. Мир ожил, девчушка тоже. Но Вадим уже с ней не общался. Он больше ни с кем не общался. Сидел молча, словно теперь завис уже он. Мы не знали, что делать. А потом он умер.
— Как?
— Никто этого не знает, Дан. Никто. Мы провели десятки экспертиз. Но ничего не узнали. Сознание просто покинуло тело. Такие дела, — Стас поднялся и шагнул к двери, — Так что выкинь дело Вадима из головы. Рогов тут ни при чём.