Без счастья
– Счастье? А что это такое? – Она устало закурила. – Любовь, верность, счастье – всё это мура. Всё это люди придумали для того, чтобы оправдать своё половое влечение. Сексуальные потребности заложены в нас природой, вот мы и стремимся их удовлетворять. Все эти танцы-шманцы, вздохи при луне – это антураж. Заканчивается всё постелью. Ты думаешь, я тогда легла с тобой, потому что полюбила? Ха-ха… Просто мне было надо, вот и всё. Да и любопытно было, девственник ты или нет. Люблю развращать девственников.
– А ты что, легко их распознаёшь?
– Ну, это не проблема, большого опыта не нужно. Ты, к примеру, ещё и лечь не успел, а я про тебя всё уже знала. Ты был смазливый мальчик, с таким было приятней, чем с каким-нибудь уродцем. Знаешь, а ведь тебе тогда повезло со мной: таких скромняг, как ты, как раз и ловят на крючок: переспят, а потом тащат под венец. Они и не сопротивляются.
Началось это у меня с 13 лет. Как-то подошла ко мне одноклассница и спрашивает:
– Хочешь, я тебе аккуратненькую дефлорацию устрою, чтобы больно не было?
Или тогда ещё этого термина не существовало? Не помню… Свела меня с мальчиком, года на 3 старше. Тот меня домой к себе привёл. Обходительный такой мальчик, не грубый. Всё со мной ласково обращался, обнимал, целовал. И объяснил подробно, как нужно лечь, как ножки расставить, как расслабиться. Я боялась ужасно, а он всё аккуратно и сделал. Потом в компанию меня привели, там много наших девчонок было. И пошла я по рукам – с одним, с другим. Без особых церемоний. Надоест один – иду к другому. Отказывать было не принято. Правда, он мог сказать:
– Подожди недельку – я сейчас с Валькой, потом – с тобой.
И девчонки друг с другом не воевали – всё равно всем каждый достанется. Как-то в одном журнале я встретила фотографию: сидят девчонки рядком на лавочке. В одних трусиках. Улыбаются, голыми сиськами сверкают. И ребята вокруг смотрят. Выбирают. У нас почти то же самое было. Все спокойны – ребят много, всем хватит. И из них никто в накладе не останется – кто-то сегодня пойдёт по второму кругу. Я троих спокойно выдерживала. Ну, а двоих – без напряга. И не надо перед кем-то бисер метать, на свидания бегать.
Потом, когда школу окончили, разбрелись кто куда. Проблем не было – парни ведь все в постель норовили утащить. Сколько их у меня было – не считала. И аборт три раза делала – без этого не получалось. Хорошо так: ты никому ничего не должна, и тебе никто не должен.
Спрашиваешь: семья? А на хрена мне семья? Мужа ублажать, обслуживать его. Он будет налево бегать, а ты – ни-ни! И попы малышне вытирать, обмывать, обстирывать… Не хочу! Живём-то один раз, и молодость быстро проходит. Почему я её должна кому-то отдавать? Если счастье и существует, то только в том, что ты принадлежишь самой себе
Я слушал её и вспоминал, какая она была на первом курсе. Весёлая, яркая, раскованная. Могла ляпнуть такое, что мальчишек в краску вгоняла. На любого не западала: полезет – обсмеёт так, что навеки запомнит. Я её не домогался – сама повела. Разве от такой откажешься? Институт она бросила – учиться ей стало неинтересно. До нас доходили слухи: где-то её с кем-то застукали, какой-то крутой её в любовницы взял…
– Что сейчас делаешь?
– А зачем мне что-то делать? Мне всё сами приносят.
– Постареешь – кому станешь нужна?
– Самой себе буду нужна. Мне столько всего уже натаскали – до конца жизни хватит. Это ты на работе курочишься, и ничего у тебя нет. А у меня всё есть.
Она ушла, а я сидел и думал: всё ли у тебя есть? Нет главного: смысла жизни, семьи, детей, любви, счастья. Того самого счастья, существование которого ты отрицаешь.
Свидетельство о публикации №220032900169