Первое апреля

Утро первого апреля началось для Ивана весело. Сначала над ним подшутил не зазвонивший вовремя будильник. Затем проехавший мимо служебный автобус. Затем его бригадир Семён Семёныч, встретив его в бытовке, сделал грустное лицо и, выдержав паузу, сказал:
— Иван, мне печально об этом говорить, но тебя сократили.
— Как сократили? — замер от удивления Иван.
— Фамилию твою, по ошибке, в приказе на одну букву сократили.
— Каком приказе? — спросил Иван, находясь в прежнем состоянии «морской фигуры».
— О совмещении. Будешь теперь третий разряд с четвёртым совмещать, —  тут уже Семёныч не сдержался и повалился от смеха.
Спустя несколько часов Семёныч с Иваном сидели в курилке, в установленное для этого время, конечно, и молчали. Сегодня утром начальник предупредил их, что приедет комиссия. И это уже был не розыгрыш.
— Идёт, идёт, — заорал подбежавший к ним слесарь шестого  разряда Коля.
— Кто идёт? – спросил Семёныч, укоризненно поглядев на Николая.
— Время идёт, а вы балду пинаете.
— Мы тебя ещё не пинали, — раздражённо сказал Семеныч. Ему не нравилось то чувство, которое Николай считал чувством юмора.
— А давай в разряды на щелбан сыграем? – предложил Коля Ивану, заведомо зная, что штатное расписание цеха и тарифная сетка уже обеспечили ему победу. Все-таки шестой разряд – это не четвёртый.
Иван было собрался сообщить ему в ответ какую-нибудь гадость, но именно в этот момент в цех вошла комиссия.
— Николай, давеча, а точнее,  намедни, мы с Семён Семёнычем  консолидировано  воссоединяли целостность одного болтового соединения, а вы предпочли ретироваться. Это, с вашего позволения, моветон.
— Вы знаете, Иван, непредвиденный форс-мажор внёс свою лепту в контекст мною совершённых действий.
Проходившая мимо комиссия остановилась и стала внимательно следить за диалогом Николая и Ивана.
— Николай, мне кажется, что, несмотря на весь форс-мажор, вам бы не помешало абстрагироваться от внешних воздействий.
— Модернизация, инновация, повышение эффективности, – произнёс начальник цеха Алексей Романович, дабы, как говорится, не ударить в грязь водой и показать отсутствие присутствия некультурности и наличие современных тенденций в своём цехе.
Председатель комиссии бухгалтер Зинаида Владимировна  находилась в состоянии лёгкого ступора. Что такое «ступор» она не знала, но это всё же не мешало ей в нём находиться.
— Да, у нас всегда так. Культура производства и культура общения, они вместе у нас, как хрен и редька. А пойдёмте, я вам комнату приёма пищи покажу, — Алексей Романович решил не терять время и перехватить инициативу.
— С  величайшим  удовольствием, — произнесла Зинаида Владимировна и сделала лёгкий реверанс. Чего, собственно, сама от себя не ожидала.
— Так что ты мне там про форс-мажор плел, скотина, а? – произнёс Иван, глядя на удаляющуюся комиссию. Затем он добавил ещё несколько коротких слов, с явно выраженной негативной эмоциональной окраской, после которых Николай понял, что лучше ретироваться.
— Иди сюда, я тебя маленько сублимирую, — добавил Иван и погнался за Николаем.
Семён Семёныч молча поглядывал на эту беготню и думал о том, что первое апреля сегодня был на редкость весёлым и позитивным. Прям как в молодости.
— Делу – время, а потехе — установленные согласно внутреннему трудовому распорядку перерывы, — сказал сам себе Семёныч и пошёл приводить молодёжь в рабочее настроение. До конца смены нужно было восстановить целостность ещё нескольких болтовых соединений.