Гримасы рыночной любви. Томатный тупик

Томатный тупик
Летом я решил, что все должны поработать. Хватит мне этих «медалей» и «медальонов» на шее. Я нашёл объявление в газете, что требуются люди для сбора урожая помидоров. Обещали хорошую зарплату плюс бесплатное питание. Я позвонил по указанному номеру и отправил на сбор томатов свою нерадивую студентку-прогульщицу. С Людой вызвалась поехать и моя сестра Таня. Через неделю Танюшка вернулась в «параненормальном» состоянии и заявила, что там очень тяжело. Толком ничего не рассказывала. Скорее всего, её выгнали за пьянку. Дочь же как сквозь землю провалилась: не звонила (на мобильники мы ещё не заработали), не писала и не возвращалась. Я позвонил вербовщику, но ничего узнать и от него о дочери не удалось.
Прошёл месяц. Я решил поехать и разыскать помидорную труженицу. По рассказам Тани они собирали помидоры где-то под Черноморском, недалеко от соко-томатного завода. Я приехал на предприятие и стал расспрашивать там, как мне попасть на поле, где собирают урожай. Назвал фамилию и имя дочери, как вдруг мне сообщили, что дочь работает здесь, на заводе. Через несколько минут подбежала и сама «пропажа». Дочь была загорелой и казалась даже немного повзрослевшей. Она показала мне комнату, в которой жила. Эта берлога напоминала горьковскую ночлежку из пьесы «На дне». Кроме дочери, здесь находились ещё несколько девчонок и женщин. Все были приезжими. Местные за те копейки, которые бедолагам платили, не хотели напрягаться. А работать заставляли много. Смена длилась по 12-14 часов (как тут не вспомнить советские восемь?). Люда говорила, что ей постоянно хочется спать.
– Придёшь со смены, уткнёшься в подушку – и ни снов, ни желаний. Как будто куда-то проваливаешься.
– Но это же работа на износ! – возмутился я.
– А что делать? Вот доработаю ещё месяц, заплачу за учёбу, а там, может быть, найду что-нибудь полегче.
Мы с Людой совершили небольшую экскурсию по заводу. Везде был производственный шум. Это монотонно гудели конвейеры.
– Здесь не делают разницы между мужчинами и женщинами. Всех заставляют выполнять одинаковую работу: и тяжёлую, и лёгкую. А одна девчонка ночью заснула на конвейере, так ей конкретно повредило руку. Виноватых, конечно, нет. Компенсации тоже никакой.
Во дворе трёхлитровые банки были сложены штабелями высотой с трёхэтажный дом. Даже страшно было смотреть.
– Приходят машины, и всех заставляют разгружать. Часто ни рук, ни ног не чувствуешь. А как это томат делают! Наверное, никогда не буду его есть.
Я попрощался с дочерью и вышел на дорогу. Она мне всунула на прощанье пару баночек томата. Что ж, иногда нужно натереть мозоли, мозоли до крови, чтобы ценить деньги: и свои, и чужие.
Через две недели Люда захотела уволиться, работала она, конечно, неофициально. За месяц непосильной и чуть ли не каторжной работы ей дали зарплату всего лишь 150 грн. Дочь устроила скандал и пошла к директору.
– Тише, тише, – сказал он. – Я дам тебе 300 грн., но ты никому не говори, что так много получила, а то все захотят такую зарплату.
Впоследствии дочь мне рассказала;
– Представляешь, я все эти деньги отдала за учёбу. Мне так их было жалко! Ведь я их очень тяжело заработала!
Я промолчал, а про себя подумал: «А мои деньги тратить было не жалко? И учиться на гососнове почему-то не хотелось. Дураков надо учить!»