Остров смерти и доблести ч. 11

Из камней, земли и болотной травы, из жестянок и консервных ящиков делали нары, топчаны, незамысловатые столы и табуреты, обзаводились самодельной посудой. Историки отмечают, что, несмотря на крайне трудные условия жизни, в казачьем лагере поддерживался образцовый порядок. Не получая, никакой информации о событиях в мире, беженцы чувствовали себя изолированными. Выход был найден - переводить стали самые интересные статьи из французской прессы и печатать их на машинке в виде особых бюллетеней. Это организовал бывший редактор хорошо известной донцам по Таврии газеты "Сполох" Куницын. Затем стал выходить "Информационный листок Донского лагеря на о. Лемносе". В распоряжении Куницына был один лишь писарь, самое ограниченное количество бумаг, и поэтому листок выходил только в 10 зкз., которые и расклеивались по лагерю. Казаки целыми днями, с утра до вечера, толпились у досок с наклеенными на них номерами листка, читали и тут же обменивались впечатлениями. Даже кубанцы, в корпусе которых не было ничего подобного, толпами приходили в донской лагерь читать листок. Донские юнкера изготавливали рукописные журналы «Атаманец» (вышло 18 номеров) и «Сын изгнания» (6 номеров). Позже кубанцы выпускали журналы «Барабан» и «Кубанец». В качестве официальных органов издавались Информационные бюллетени штабов Кубанского и Донского казачьих корпусов. Командование воинских подразделений всячески старалось поддерживать боевой дух. В этой связи действовал строгий распорядок дня, как на военных сборах.

Проводились различного рода занятия, работали офицерские курсы, устраивались смотры, соревнования, в том числе и с англичанами и французами. Особой популярностью пользовались футбольные матчи, собиравшие по несколько тысяч зрителей. На них с удовольствием приходили греки из многих окрестных сёл. Значительную помощь командованию Лемносской группы войск оказывал представитель Всероссийского земского союза, действительный статский советник М.П. Шаповаленко. Архивные документы указывают, что многие мероприятия по обустройству лагерей, привлечению людей к активной деятельности были осуществлены благодаря инициативе и энергии этого выходца из кубанской казачьей семьи. По вечерам на уединённом острове грустно пели казаки-кубанцы («Ты Лемнос, ты наша каторга... Иностранная тюрьма», - на мотив знаменитой песни «Ты Кубань, ты наша родина»). В полках люди продолжали умирать от тоски, безделья, болезней и полуголодного пайка. Особенно плохо, неравномерно и в небольшом количестве выдавался хлеб. Верхи по-прежнему пьянствовали и воровали. С наступлением весны угрюмый остров преобразился, зазеленела трава. Сквозь каменистую почву дружно выбилась молодая колючка. Казаки и офицеры понемногу приободрились, обогрелись, вымылись наконец, но не наелись. Ген. Бруссо сначала брал с тех, кто уезжал в Грецию, по 10 драхм за переезд, а затем, чтобы ускорить избавление французской казны от кормления излишних ртов, стал сам выдавать денежное пособие. - «Казаки! - писал он в одной из прокламаций: - Франция, в силу необходимости, рано или поздно должна будет прекратить вам выдачу пайка.

Я предпринимаю все меры к тому, чтобы обеспечить вам заработок, а вас заставляет долг чести подумать о том, чтобы поскорее начать зарабатывать себе хлеб своим трудом». Казаки даже самые покорные и робкие, теперь видели, что пора самим подумать о себе. Было бессмысленно полагаться на начальство, которое, менее всего заботясь о благе подчиненных, стремилось продлить существование «армии», возможно дольше мариновать людей в лагерях, чтобы лишнюю пару месяцев пожить вольготной жизнью на получаемое от ген. Врангеля содержание. Своё благополучие оно строило на казачьих горбах. Французские власти никак не могли взять в толк, почему казаки так упорно отказываются вернуться домой. В конце концов ген. Бруссо пришёл к выводу, что всему виной распространяемые ложные слухи об ужасах в Советской России, и издал приказ, по которому французским офицерам предписывалось проводить среди казаков разъяснительную работу. А слухи вовсе не были ложными. Из «Совдепии» приходили действительно самые неутешительные известия: голод, аресты, расстрелы, налёты на поезда и грабежи на станциях, «чрезвычайки» и т. д. К тому же Советская власть наложила свою тяжёлую лапу на казачьи земли. Бруссо не отправлял своих офицеров к казакам в одиночку. Каждого из них сопровождали 15 солдат и 3 жандарма. Агитация, перемежавшаяся угрозами, тоска по Родине - всё вместе не могло не подействовать на казаков, и часть их решилась... Пароход «Рашид-паша» на рассвете 30 марта увозил 2755 донских казаков (в т.ч. 11 женщин и 5 детей) и 1662 кубанских казака (в т. ч. 24 женщины и 10 детей) с их нехитрым скарбом.

2 апреля 1921 г. была проведена перепись всех беженцев на Лемносе. В итоге оказалось: офицеров - 1728, казаков 5439, женщин 271 и 51 ребёнок. Ген. Бруссо выступил перед оставшимися и заявил, что от турецких властей получено разрешение на проживание в Константинополе тем лицам, которые имеют там определённый капитал либо состоятельных родственников, готовых принять их к себе. Кроме того, молодые люди могут записаться в Иностранный военный легион, где имеется 2000 вакансий. Брали всех без различия национальностей, в возрасте от 18 до 40 лет. Критериями являлись также физическая годность и рост не ниже 1 м 55 см. Обязательный контракт заключался на 5 лет при жаловании около 100 франков в месяц. Первоначально легионер получал в течении 4 месяцев разовое пособие в 500 франков. В заключение губернатор Бруссо ещё раз напомнил, что всех остальных будет теперь кормить ген. Врангель. Такое откровенное давление со стороны французов порождало в казаках ненависть. 17 апреля во всех казачьих лагерях на Лемносе французы расклеили так называемую «декларацию». В ней вкратце говорилось: «Если бы не помощь Франции, русские беженцы, давно уже умерли бы от голода и болезней. За 5 месяцев на содержание было израсходовано уже 200 млн., причём стоимость русского флота, топлива и прочего, предоставленного в счёт расходов русской стороной в лице ген. Врангеля, не превышает 30 млн. франков. Франция слишком измотана недавней войной, поэтому бескорыстная помощь не может продолжаться до бесконечности.

И поэтому сейчас вопросом чести и совести каждого русского беженца является принятие предложений французских властей, поскольку всякий порядочный человек должен заботиться о себе сам, а не жить на иждивении у другого». В этой декларации Франция выглядела, как мелкий лавочник, решивший сыграть в благородство, но враз позабывший о всяких приличиях, подсчитав, во сколько ему этот благородный жест обойдется. К концу апреля 1921 г. французы сократили выдачу хлеба и урезали нормы по другим продуктам. Через комендантов лагерей вновь была объявлена запись для отправки в Бразилию, Перу, на Корсику, Мадагаскар, в материковую часть Греции, в г. Баку и на Дальний Восток. Когда французы всё-таки прекратили выдачу продуктов, ситуацию спасла довольно солидная помощь американского Красного Креста. Казакам было выдано кроме продуктов, бельё, одежда, посуда, предметы личной гигиены. В лазареты были поставлены лекарства; больные туберкулёзом отправлены в специальные санатории. Тяжело больным, женщинам и детям Красный Крест организовал дополнительный продуктовый паёк. Измученные жизнью в лагерях, казаки, в особенности кубанцы, теперь уже без колебаний в массовом порядке соглашались на перевод их в статус гражданских беженцев. Французское правительство решило любой ценой ликвидировать лагеря на Лемносе. Отношения между русской и французской сторонами становились всё напряжённее. Ситуация казалась безнадёжной. Конечно, каждый из лемносских сидельцев продолжал мечтать о переезде в славянские страны и ситуация неожиданно разрешилась.

23 мая на Лемносе произошло первое радостное событие - прибытие парохода "Керасунд", на котором часть казаков должны были перевезти в Болгарию (порт Бургас). Переговоры об этом шли уже давно, и не только с Болгарией, но и с другими славянскими государствами - будущей Югославией, которая именовалась тогда Королевством сербов, хорватов и словенцев и Чехословакией. Болгария и Югославия согласились даже принять к себе казачьи части. Болгария нуждалась в инженерно-сапёрных войсках для ведения строительных работ, а Югославия планировала использовать казаков в качестве пограничников. Кубанская казачья дивизия прибыла с о. Лемноса через Салоники в Королевство С.Х.С. двумя потоками: первый - на пароходе "Рашид Паша" 1 июня 1921 г., второй - на пароходе "Кера-супд" 6 июня. Из Салоник воинские части направлялись на станцию Джевджели. Там состоялся молебен и парад дивизии, который посетил практически весь город. Сербы очень радушно встречали казаков. На станции Вранье эшелоны встречали сербские военнослужащие и представители местной русской колонии. На городской окраине был разбит лагерь, в котором было всегда много сербских жителей. Дивизии стали выдавать обильный паёк из свежих доброкачественных продуктов. Кроме того, казаков сербы нарасхват приглашали в кафе и угощали вином, пивом, всякими вкусностями. После лемносской голодовки это, конечно, был праздник и живота и души. Офицеры местного Сербского гарнизона звали офицеров дивизии к себе на полковые сборы. После прекрасных дней и теплых встреч, части дивизии приступили к работам по строительству дороги.

Продолжение следует в части  12                http://proza.ru/2020/05/04/2050