С паршивой овцы - хоть шерсти клок

      Когда Ленька Кораблев пришел молодым лейтенантом в уголовный розыск, трудился в этом самом отделении один забавный, странный тип, старший участковый Гусев. Был он обычным, что называется, ничем особо не выдающимся советским майором, невысокого росточка, пузатенький живчик такой. О подобных людях обычно в народе говорят – середняк. Не законченный балласт-бездельник, но и не пахарь.
      Исполнял он свой служебный долг, как и все остальные работники нашей славной милиции почти честно, с раннего утра в конторе, а дальше, как сам Господь Бог распорядится. Случались дни, что сутками из кабинетов не выходили. То захлестнет волной краж, то серия угонов, а то и того хлеще, убийства. Статей в уголовном кодексе на любой вкус и цвет, только подставляй лукошко.
      И вот однажды в соседнем поселке Уральские зори, на железнодорожной станции у путейцев украли, какой-то бэушный металл. Как раз в конце восьмидесятых, начале девяностых, когда государственные мужи, заботясь о благосостоянии своего народа, с провальным успехом провели приватизацию, такие кражи из-за отсутствия иных средств к существованию, стали в нашей глуши процветать. Что ни день, то что-то непременно стырят.
      И пришлось участковому Гусеву в составе следственно-оперативной группы выезжать в тот злополучный день на место происшествия.
      Когда обследовали прилегающую местность, случайно, а может быть и нет, заприметил майор в кладовке у дорожников новую коробку с электродами. И решил товарищ Гусев, этой коробке, украдкой от коллег и прочих элементов, сделать ноги. Дескать, в личном хозяйстве, все сгодиться, с паршивой овцы, хоть шерсти клок.
      Закончив все на станции дела, группа, изрядно уставшая от своих праведных трудов, не солоно хлебавши вернулась в полном составе в контору.
      Ленькин наставник, самый возрастной работник отделения, дошлый оперативник и вечный капитан Василий Никодимыч Сухов был от природы человеком слишком веселым и находчивым, и подшутить ему над кем-нибудь, что хлебом не корми, ни дать, ни взять, важнее любого дела.
      Однажды, правда, с ним самим произошел один забавный конфуз.
      Будучи страстным охотником до женского пола, он как-то задержался допоздна на работе, зависнув у одной такой зазнобы. Как следует гульнув, Василий далеко за полночь и слегка подшофе пришел домой. Чтобы не попасться таким уставшим, но счастливым жене на глаза, он не стал зажигать в квартире свет, и быстро скинув с себя одежду, нырнул к ней под одеяло. Ближе к утру Василию вдруг приспичило в туалет. Включив в уборной лампу, он увидел на себе ажурные женские панталоны, которые случайно нацепил, когда был у подруги. Кое-как смыв в унитазе чужое нижнее белье, Василий в ванной отыскал свои родные труселя, и как ни в чем не бывало вернулся в спальню.
      Каким-то чудом этот капитан Сухов прознал, что участковый приехал с места происшествия не с пустыми руками, и что сейчас он, закрывшись в своем кабинете рассматривает трофейный товар.
      Дождавшись, как нагло экспроприированные электроды перекочуют из казенного майорского дипломата в персональный шкаф, решил Василий коллегу разыграть и чуточку над этим безобидным воришкой постебаться.
      Сняв трубку телефона Сухов живо набрал последние четыре цифры участковым в кабинет.
      – Алло! – приложив к мембране плотный носовой платок, чтобы его не узнали, начал деловым, озабоченным тоном Василий Никодимыч. – Это милиция? Алло! Алло! Я спрашиваю, это милиция?
      – Милиция-милиция. – несколько высокомерным, казенным голосом спокойно ответил майор.
      – Это вам с райкома звонят. Алло! Начальник отдела радиохимической защиты, Пастущук!
      – Да-да. Говорите.
      – Хм. Тут вот какое дело вышло. Кхе-кхе. – озабоченно покашлял Сухов. – Вы слышите меня? – и злобно рыкнул.
      – Да-да. Я вас внимательно слушаю, товарищ Пастущук. – резко перейдя на трусоватый голосок, кое-как промямлил майор.
      – У вас, тут говорят, сегодня на станции кража была? Металл какой-то утащили воры.
      Слегка потеряв равновесие, участковый неуверенно перехватил своей потной ладонью трубку и сильнее прижал ее к голове.
      – Ааа! Кража-то? Хе-хе. – попытался войти в спокойное прежнее русло Гусев.
      – Была. Уже вернулись все на место. Пока глухарь. Зацепок вовсе никаких.
      – Да хрен бы с этой кражей, разберетесь. – издевался над коллегой Сухов. – Я не поэтому поводу звоню.
      Сердце участкового от крайних слов сначала замерло, а после застучало так, будто оно наверстывало ту спокойную минуту, что была несколько секунд назад.
      – Там еще коробка с электродами пропала. – с напором продолжал капитан. – Вот по ней-то душа у первого лица района и тревожна. Вы понимаете меня? Смертельно опасные они. Радиоактивные! Надеюсь, вы меня услышали?!
      Участковый от страха на несколько секунд потерял дар речи и мысленно крепко запаниковал.
      – Найдете жуликов? – не сбавляя обороты, тараторил в платок Василий. – Вы про коробку с электродами в первую очередь у них спросите, и я специальную бригаду химзащиты вышлю к вам.
      Майор держась правой рукой за сердце, сидел на стуле, как истукан и ничего не мог с собой поделать.
      – Ну, все. Учтите там. Я ставлю галочку, что вас предупредил. Теперь давайте дальше сами. – едва-едва сдерживая смех, закончил инструктаж капитан и положив трубку они вместе с Ленькой Кораблевым выскочили в коридор.
      Народу в милиции было много всегда, и потерпевших, и злодеев, и свидетелей, всякой твари, что называется, по паре. Иной раз коридор был заполнен до того, что своим видом он напоминал собой цыганский табор, или вокзал.
      Расположившись возле дежурной части, Сухов с Ленькой стали за кабинетом Гусева с любопытством наблюдать.
      Ровно через пять минут, заветная дверь слегка приоткрылась и в проеме показалась маленькая, круглая головка с бледным от ужаса лицом.
      – Тттоварищи! Тттоварищи! Ттт! – безнадежно жалким, прискорбным голоском заикался участковый, осторожно неся на вытянутых руках перед собой ту самую изъятую коробку. – Тттоварищи! Бббудьте лллюбезны, аккуратней. Дддайте, пожалуйста, дддорогу.
      Наполненные посетителями лавки по краям узкого прохода сразу же ожили и на этаже начался галдеж.
      Пройдя с невыразимым лицом через весь коридор, майор Гусев с трудом открыл входную дверь и пулей вылетев из здания на улицу, выкинул коробку в урну.
      Розыгрыш удался на славу, и уже как десять минут на все отделение раздавался неистовый гогот Василия Сухова и Леньки Кораблева, и прекращаться он все никак не хотел.