На глубину бездны

  Снаружи пустовато - и слава богу.
  Крики о глупой нашей бесшабашности несколько преувеличены.
  Главное, Челябинцы улыбаются.

  Теперь вирусология в голове - люди разбираются, подсчитывают, имеют мнение, точку зрения.
  Знают, как надо, что делать и чего нельзя ни в коем случае. Сообщают друг другу о медицинских новинках, санитарных усилиях и глупости соседей, которые этого не делают.
  Неужели так ничего и не поймем, не сделаем выводов, предоставим все посторонним - экспертам, политологам, институтам. Вернемся в прежнее состояние.

  Виноваты они, а я хороший. Они - это не я.

  Кто я - вот в чем вопрос. Перевернем.
  Я - это кто.
  Радикальный, наиважнейший.

  Машинка желания или хороший, как все.
  Сокрытый в толпе, сбегающий от ответственности. Человек, у которого средняя температура, зарплата, жена и квадратные метры.

  Который потребляет столько-то мяса, рыбы, круп и овощей. Отдыхает Турцию, закупается Ашаном.
  Смотрит Нетфликс, Эйч-би-о или Первый, выпивает по субботам и занимается иксом раз в две недели.
  Городской. Современный. Продвинутый.
  Быдло - это другие.

  Все не так, все мимо. Да, видимость универсальна.
  Костюм и галстук, квартира, дача, машина. Семья, дети, работа. Владение, линейка, открытка. Издаля не отличишь.

  Но это не ты. Это то, как тебя представляют другие - сам глазами других, а по существу то, как смотришь и оцениваешь остальных. Наружа, оболочка, поверхность.
  С этой позиции люди почти не различимы. Впереди только медийные персоны - кумиры, блогеры, актеры, политики и богачи. Особенные. Номинанты.

  На них глядят пристальные миллионы, они задают тон, определяют моду и стиль, формируют запросы.
  Но они не авторитетны - подражание не равно послушанию.

  Чума все упрощает. Облетает второстепенное, остается главное.
  Достоинство и самоотдача, мужество и честь. Преданность, верность, ответственность и сдержанность.
  Всякие демонстрации, позы - лишнее. Вредны и опасны.
  Легко сказать, труднее сделать.

  Как вернуть утраченное, где взять, откуда - в кредит не дадут, и уж точно не подарят.
  Остается копать себя.
  Глубоко, болезненно, страшно. Отрывая куски, отдирая корки, пробивая мерзлый грунт.
  Соскрести накипь - отскоблить, оттереть. Двадцати секунд с мылом недостаточно.
 
  Увидеть, нет никаких буржуа, образованных классов, аристократов, войнов, монархов или жрецов.Были да сплыли.
  Остались только крестьяне - с виду городские, на самом деле оторванные, беспочвенные, утратившие полноту, помещенные в однонаправленное время, искусственную среду.
  Загнанные в норки и ульи, привязанные к столам и компам, заключенные в непонятные формы, структуры, отношения и обязательства.
  Самодовольные, тщеславные и хитрожопые, возвеличившие успех и богатство.
  Мы - это они.

  Понять, что такое живой. Как быть живым.
  Душа, дух и тело. Только вместе, неразрывно, вертикально.
  Тогда быть, тогда живой и тогда есть место. Всегда. Свое. Единственное.
  Думать, чувствовать и действовать только от себя - лично, душой и сердцем.

  Остальное под сомнение - смыслы, привычки, очевидности. Глаза и уши, привычки и ощущения зачастую подводят.
  Чужие очки - пора менять.

  Снова в за парту, глаза в глаза - учитель и ученик в одном лице.
  Троица.


Рецензии