Зазеркалье Пространство

Глава первая – Переезд.
   Сегодня я поведаю вам историю 13-летнего мальчишки по имени Даня, живущего в Иркутске. Точнее жившего там до этого дня. Дня, с которого и началась эта история.
   21 августа 2009 года, тихий пятничный вечер. Заброшенная, заросшая травой, пустая дорога, и медленно идущая легковушка, посреди огромного соснового леса. Лохматый мальчишка с голубыми глазами, яркими, как ясное летнее небо, сидящий на заднем сидении, смотрит в замусоленное окно и, с грустью на лице, разглядывает пошатывающиеся на ветру деревья. Темнеет, сгущаются облака. Блеклое солнце скрывается за деревьями и облаками, с неба падают первые капли дождя.
   Машине сложно проехать по старой неровной дороге, но Даня грустит не из-за самочувствия. Его тревожит переезд. Днём ранее он попрощался со своими дворовыми друзьями. Мальчик сильно привязался к старому месту жительства, и уж точно не собирался переезжать куда-то в глушь, через огромные Иркутские леса, в посёлок, о котором почти никто и не знает. Даже задира, обижавший Даню очень давно, загрустил, когда узнал, что тот уезжает. Несмотря на все обиды, они были больше друзьями, таков уж Данила по своему характеру – он не способен долго держать на кого-то зло, и пытается подружиться с каждым вторым.
   В машине стало прохладнее. Застегнув молнию своей тёмно-серой кофты, подаренной ему на прошлый день рождения, Даня посмотрел на стекающие по окну капли, и вспомнил, как бегал под дождём со своими друзьями, гоняя по двору футбольный мяч. «Детство, оно уже не будет прежним» – думал он, вытащив из чёрного рюкзака последнюю бутылку воды, купленную в его любимом магазинчике, стоящем через дорогу. Он пил, и с грустью вспоминал, как ходил туда с друзьями, покупал там пирожки, прогуливаясь по дворам, в которых он теперь уже не побывает.
   Сколько бы лет не прошло – он никогда не забудет свой город, свой двор, свою жизнь до переезда, ведь именно там он сделал свои первые шаги, в первый раз заговорил, в первый раз с кем-то познакомился, в первый раз сыграл в шашки – свою любимую настольную игру, и впервые пошёл в школу. Это был первый переезд в его жизни: все 13 лет он жил в той пятиэтажке на второй железнодорожной улице, в километре от реки Ангара, куда каждое лето он ходил купаться с двумя своими закадычными друзьями.
   Между тем, за месяц до переезда, его родители развелись. Всё произошло очень быстро, мальчишка до сих пор пытается переварить произошедшее. Его пьющий отец, уволившись с работы, накричал на уставшую после тяжёлого рабочего дня мать, и оставил синяк вмешавшемуся в конфликт сыну. Именно тогда встревоженная последними событиями 30-летняя мать решила переехать в отдалённый от города посёлок, где когда-то жила бабушка Дани, и где она родилась и выросла.
   Мать Дани звали Мариной, она была невысокой брюнеткой с длинными извилисто уложенными, как ручей, волосами, чьи карие глаза почему-то напоминали горные склоны и хребты. Беспрерывно сидящая за рулём уже четвёртый час, она вся была погружена в себя: женщина всё ещё не была уверена в правильности своего решения, но знала, что развода в той ситуации уже было не избежать. Проезжая очередной километр этой дороги на своей старой колымаге, плетущейся со скоростью 30 км/ч, она остановилась, надела свою джинсовку, и поехала дальше.
   Всю дорогу она молчала, думая о том, как будет жить дальше. За неделю до переезда, когда Марина ещё сомневалась, что это правильное решение, ведь её сократили на работе – зарплату урезали почти вдвое, а обязанностей только прибавилось. Выставив квартиру, которая осталась в её собственности после развода, на продажу, она начала собирать вещи и готовить сына к переезду.
   Листья спадали с деревьев, ветер раскачивал верхушки сосен, вдали загрохотал протяжный гром, который, словно поезд, мчащий по рельсам, никак не замолкал. Раньше над Даней часто смеялись его одноклассники, потому что он был слабонервным и мог испугаться любой мелочи, и сейчас, сидя в машине, он с насмешкой над самим собой вспоминал это, но трепещущий позади гром убрал ухмылку с лица мальчишки, боящегося грозы. Прикрыв глаза тёмно-коричневой кепкой и накинув серый капюшон, Даня задрожал и перестал смотреть в окно. Его мать была слишком обеспокоена будущим, из-за чего, словно парализованная, смотрела прямо на дорогу и не замечала тревогу сына.
   Только-только появляющиеся на небосводе звёзды начали скрываться за тяжёлыми тёмными, как сама ночь, тучами. Дождь усиливался, стуча в окна изо всех сил, а Даня старался не слышать всего этого шума, напоминавшего ему обо всём плохом, что происходило с ним. Грохочущие по машине градинки напоминали боязливому мальчонке о побоях, которые иногда раньше доставлял ему отец за непослушание. Гром шумел всё сильнее, а дорога становилась всё темнее. Фары легковушки светили очень блекло и практически не помогали.
   Марина заметила, что сыну страшно, но, вместо того, чтобы успокоить его, она грубо сказала ему, чтобы он перестал дрожать, скрипя сломанным креслом. Мать напомнила ему, что у них сейчас туго с деньгами, и на новые сидения им тратиться сейчас не к месту. В этот момент молния ударила в рядом стоящую сосну. Сосна загорелась и, обломившись на середине, упала на дорогу, задев заржавевший прицеп машины. Прицеп распахнулся, и из него упала коробка с книгами, которые по вечерам Марина читала, чтобы отвлечься от издевательств мужа.
   Мать тут же остановила машину и сказала сыну, что из прицепа что-то вылетело, и ей нужна его помощь, чтобы поставить это обратно. Даня очень боялся выходить из машины, но ещё больше он боялся, что уставшая мать снова накричит на него. Продолжая дрожать, он медленно открыл дверь и вышел.
   Горящая сосна валялась на дороге, преграждая обратный путь, а коробка упала совсем рядом. Дождь усиливался, превращаясь в ливень, так что огонь начал затухать. Было уже совсем темно, молнии ударяли то там, то тут, ветер становился сильнее. Напуганный всей этой суматохой мальчик подошёл к коробке, и попытался ухватиться за неё своими худыми ручонками, но она скользила и падала. Мать вновь накричала на Даню, попросив его держать крепче. Поставив коробку на место и закрыв дверцу прицепа, мать быстрым шагом ушла вперёд.
   Данила переставал трястись, и потихоньку подошёл к дверце автомобиля. Он уже открывал дверь и собирался садиться, но его внимание захватило гаснущее под потоками дождя пламя, сжигающее сосну. Даня почему-то присмотрелся к нему – единственному источнику света (кроме еле светящих фар), который был здесь.
   В одно мгновенье ему показалось, что кто-то стоит в этом пламени, кто-то тощий и вытянутый, и смотрит на него в ответ своими пламенеющими зрачками. В эту же секунду прогремел устрашающий гром, Даня сильно испугался и отошёл назад, ударившись спиной в машину. Марина захлопнула дверь и поторопила сына, который не мог сказать ни слова от испуга. Он быстро залез в машину и закрыл дверь, после чего, трясясь от страха, вновь закрыл глаза кепкой и прижался ладонями к лицу. Машина тронулась, а мальчик пытался вспомнить, что он увидел в эту секунду, или, может, ему показалось?
   Им оставалось ехать ещё около двадцати минут, но на пути уже начали появляться эти чёрные фонарные столбы. Дождь стихал, град уже закончился, а грозовые тучи проходили стороной. Прошло несколько минут, которые тянулись как полчаса, Даня успокоился и выглянул в окно. Хоть его и тошнило от долгой поездки, но уже клонило в сон.
   Он, как и мать, находился в том состоянии, когда половину происходящего уже не понимаешь, словно дремлешь, всё ещё оставаясь в сознании. Совсем немножко отделяло семью от въезда в посёлок, буквально один-два километра, совсем ничего, как Данила начал замечать на соснах, стоящих в тени, странные, вырезанные на них, разные символы.
   Гроза окончательно стихла, дождевые капли падали всё реже, а в небе, наконец, стали видны звёзды, смотря на которые, Даня так любил о чём-то мечтать, что-то вспоминать или придумывать. Полумесяц, висящий в небе, постепенно вылез из-за туч.
   Пока мальчишка, отвлёкшись на свои мысли и размышления, наблюдал за движением облаков и туч, мерцанием звёзд и свечением луны, машина уже проехала табличку с надписью, гласящей: «Темнолесье, население – 574 чел.», и, выехав на бездорожье, приблизилась к посёлку.
   Легковушка проезжала один кирпичный двухэтажный дом за другим, пока, вскоре, Марина не выехала на улицу Мирную и не остановилась возле дома бабушки Дани, который теперь принадлежал ей, по наследству.
   Свежий после дождя воздух бодрил Даню и его маму, они закрыли дверцу заборчика, оставив машину в гараже, и открыли дверь в запылившийся четырёхкомнатный одноэтажный дом, в котором уже много лет не было ни единой живой души.
   Было уже одиннадцать часов ночи, Марина не стала кормить сына на ночь и, потратив полчаса на лёгкую чистку старых кроватей и смену постельного белья, уложила его спать в зале, рядом с собой. Следующие будни им предстояло потратить на распаковку вещей и отмывание дома от пыли и грязи. Они легли спать, и, хотя оба были уставшими после дороги, Даня не мог уснуть ещё пару часов, вспоминая ту сгорающую во мраке сосну и яркие огненные глаза, что смотрели на него так пристально, хоть и не долго, что как будто видели его насквозь.

Глава вторая – Жизнь в Темнолесье.
   Всю следующую неделю они занимались распаковкой вещей и перестановкой мебели.
   30 августа. Безмятежное воскресное утро. Данила не спеша вышел на улицу, чтобы забрать газету, которую ежедневно, разъезжая на старом поскрипывающем велосипеде, разносил почтальон, лет шестидесяти на вид, в лёгкой летней рубашке в клеточку и спортивных штанах на подтяжках. Солнечные лучи, пробиваясь через облака, ярко отсвечивались от велосипеда уезжавшего почтальона, ослепляя нагнувшегося за газетой Даню.
   Ветерок этим утром был слабый, но уже моросил, напоминая, что лето кончилось, а впереди осенние будни. На улице было прохладно, и Даня хотел посидеть дома, но нужно было отовариваться к школе.
   Сидя за завтраком за большим столом, стоящим посередине обустроенной старой кухни с немного облезлыми обоями, он читал свежий выпуск местной газеты, где рассказывалось о случае тридцатилетней давности, когда 12-летний мальчонка, живший в этом районе, бесследно исчез. Данила так зачитался, что, полностью доев гречневую кашу, один раз укусил пустую ложку.
   Пытаясь отмыть тарелку от присохших за время чтения газеты остатков гречки, Даня обратил внимание на настенные часы, висящие в конце коридора в непросторной прихожей, обставленной старыми коричневыми шкафами, и увидел, что время приближалось к полудню, 10:27. Он тут же ускорился, потому что его мама ушла на собеседование по поводу устройства на новую работу, и должна была придти уже через полтора часа, а Даня к её приходу уже должен был сходить за канцтоварами и вернуться домой.
   Впопыхах выскочив из дома, попутно застёгивая молнию на кофте и доставая ключи из кармана, мальчишка чуть не наступил на потрёпанную дворовую белую кошку, развалившуюся на пороге. Он открыл калитку старого заржавевшего заборчика и вышел на основную улицу. Два ряда различных старинных кирпичных домиков окружали эту широкую, местами заросшую травой, тропинку. Все эти дома были построены как под копирку, отличаясь лишь количеством этажей или комнат. Этот посёлок основали несколько поколений назад, тогда здесь жило больше людей, чем сейчас. Дома строили на совесть: каждый третий-четвёртый дом сохранился с тех самых пор.
   Посёлок расположен, по сути, на небольшой территории в лесной глуши. Эти величественные сосны и липы, окружавшие Темнолесье, жители могли увидеть из любой точки посёлка. Заглядываясь на небо, Даня неспешно шёл к местному магазинчику, расположенному в самом конце улицы, и, проходя все эти ухоженные дворы жителей, кусты, растущие возле каждого второго дома, и деревья, посаженные здесь не один век назад, уже забывал, что ему нужно было куда-то спешить – он просто наслаждался этой прогулкой по улице.
   Задумавшись о приближающихся школьных буднях, размышляя о том, какими могут оказаться его новые одноклассники и возможные друзья, и, вспоминая предыдущие учебные годы, он и не заметил, как дошёл до конца километровой улицы, зайдя на порог магазинчика с деревянной вывеской, на которой вырезано: «Добро пожаловать в Канцтовариум! Мы рады вашему визиту!».
   В магазине было уютненько: обставленный растениями широкий коричневый подоконник, цветов пола и стен, открытое окно с гравированной деревянной рамой, возле которого стоят дубовые тумбы, шкафы и полки. Почти никого, кроме продавца, там не было. Всё веет свежестью, теплом и природой, а на стене висят часы с кукушкой, показывающие 11:18. Заметив, как быстро бежит время, Даня зашевелился и начал набирать в деревянную корзинку канцтовары.
   Проходя мимо книжных шкафов, он заметил книгу с любопытным названием, стоящую всего сто рублей. Но мать оставила денег только на товары для школы, а прочитать книгу ему очень хотелось. В этот момент к мальчишке вежливо подошёл продавец – упитанный коротко стриженый брюнет в очках, аккуратно лежащих на носу, и коричневатом пиджаке, держащий в руках аккуратно свёрнутую свежую газету. Его коричневые глаза, словно отражение, были такими же тёплыми и добрыми, как и он сам.
   – Здравствуй, ученик! Вижу, ты что-то приуныл? В школу не охота, да? – Спрашивал мужчина.
   – Да не совсем… вот, книга приглянулась, а денег не хватает. – Отвечал ему Даня.
   – Хе-хе, подумаешь, проблема… Я могу уступить тебе полцены, если хочешь купить!
   – Правда?
   – Я вижу тебя в своём магазине впервые, и не хочу, чтобы твой первый поход сюда запомнился грустью из-за какой-то там не купленной книги! Впереди учёба, ты должен набраться хорошего настроения, чтобы его хватило до конца года, поэтому я помогу! – Утверждал продавец. – Как тебя звать, малец?
   – Даня, а вас?
   – Меня обычно зовут Сергей Степанович, будем знакомы. Значит, тебе эту книгу я продам за 50 рублей. Берёшь?
   – Хм… – Задумался Даня, ведь его денег всё равно хватало лишь на канцтовары, – да, спасибо, я возьму её!
   Даня выложил из корзины несколько тетрадей и упаковок с ручками, после чего купил книгу и школьные принадлежности. Выходя оттуда на улицу, мальчик задумался, стоило ли так делать? С одной стороны, ему теперь могло не хватить тетрадей на какой-то предмет, а с другой было бы невежливо отказываться от покупки, после того, как ему лично сделали такую большую скидку, к тому же, во второй раз могли бы и не сбросить цену.
   И вот, терзаемый очередными, казалось бы, бессмысленными размышлениями, Даня вернулся домой, едва успев к полудню, и спрятал книгу под кроватью, чтобы мама не отругала его, как она говорит, за пустую трату денег, которых у них сейчас очень мало.
   Ближе к двум часам дня, Марина отправила сына гулять, потому что ей нужно было пропылесосить в доме. Было прохладно и пасмурно, солнце уже скрывалось за облаками. Даня час бродил по безлюдным улицам, иногда замечая кого-нибудь занятого на своём огороде.
   На следующий день Даня занимался подготовкой к школе, готовил стол для учебников и тетрадей, стоявший возле дверного прохода, а вечером, лёжа на кровати возле распахнутого окна в своей уютной комнате, с кружкой чая на деревянной тумбе, читал недавно приобретённую книгу о недосягаемых глубинах манящего космоса. Прочитав первые 20 страниц, и спрятав книгу, он лёг спать пораньше, ведь ему нужно было рано вставать.
   Во вторник, после долгой школьной линейки под палящим солнцем и выдачи учебников, учеников отвели в кабинеты. Население в поселке небольшое, а учеников так мало, что достаточно по одному классу на каждый год обучения. В классе Дани было 14 человек. Учительница отошла за какими-то бумагами, после чего Даня решил познакомиться с кем-то из мальчишек. Но стоило ему встать, как он схватил подножку от лохматого мальчугана, – опирающегося рукой о спинку стула Максима, – самого отъявленного хулигана в классе. Девчонки тут же отвернулись кто куда, а Макс мешал Даниле встать, смеясь и прижимая его голову своей огромной рукой.
   В этот момент в класс зашла женщина сорока лет с короткими чёрными волосами до плеч – Елена Петровна, – их классный руководитель, – и хулиган тут же отпустил голову бедного новичка, сделав вид, будто этого и не было. Вставая и разворачиваясь, Даня заметил сидящего в самом конце кабинета, за отдельной от всех партой у окна, под листьями папоротника, тоскующего мальчишку, наблюдающего за этим. Придерживая голову кулаком, он закрывал глаза и что-то рисовал в блокноте.
   После небольшого классного часа учительница отпустила всех по домам, и Даня нажаловался ей на Максима. С разочарованием на лице, Елена Петровна, водя своими холодными карими глазами по сторонам, объяснила новенькому, что Максим часто издевается над всеми, и что это далеко не первый такой случай, после чего она выпроводила Даню из кабинета и ушла.

Глава третья – Знакомство.
   Наступили угрюмые школьные будни. Небольшой учебный кабинет 8 класса. Три ряда парт (по три на каждый ряд), две деревянные тумбы, стоящие у стены, учительский стол и доска, расположенные около дверного проёма, и одно приоткрытое окно первого этажа – таким запомнился Дане их кабинет. Каждый кабинет был рассчитан на 18 человек, хотя обычно в классах было не больше шестнадцати человек. Рассадка в восьмом классе не изменилась, Даня сидел один, за второй партой третьего ряда.
   Прошлым вечером Даня так увлёкся чтением той книги, что лёг спать на час позже обычного, и из-за этого опоздал в школу в первый же день. Со звонком мальчишка решил познакомиться с кем-то из одноклассников, но что-то пошло не так.
   К кому бы Данила ни подходил, все его игнорировали, продолжая разговаривать о своём. Тогда он решил оставить знакомства на потом и вмешаться в уже начатый разговор. Однако мальчишки продолжали его игнорировать и отталкивать. Даня очень боязливый, поэтому к девчонкам он даже не пробовал подходить. Всего в классе было 9 мальчиков, включая него, и 5 девочек.
   Разочаровавшись в новых одноклассниках, Даня собрался пройтись по коридору один, размышляя о том, что он делает не так. Отойдя от толпы одноклассников, среди которых было лишь десять человек, он заметил стоящего возле окна в конце коридора мальчишку – того самого, что сидит за отдельной партой в конце кабинета! Темноволосый коротко стриженый невысокий мальчишка с карими глазами, с грустью на лице смотрящий в окно и поправляющий клетчатую рубашку, мечтает поскорее уйти из этого места. Ему также одиноко находится здесь, ведь остальные не хотят общаться с ним.
   Прозвенел звонок, и все пошли обратно в кабинет. Подбежав сзади, Максим и его приятель Андрей толкнули того мальчонку, а потом сбили с ног Даню.
   На следующей перемене Даня снова попытался познакомиться с кем-то из мальчишек, но они по-прежнему не хотели с ним общаться. Вновь стоявший у окна темноволосый мальчишка был чем-то занят, наверно, опять что-то рисовал, поэтому Данила не стал подходить к нему.
   На третьей же перемене все пошли в столовую, а на четвёртой всех собрали в актовом зале. Этот день пролетел быстро и скучно, а Даня так и не успел ни с кем познакомиться. Он был очень огорчён, и решил, что лучше познакомиться с кем-то из других классов.
   Четверг, 3 сентября 2009 года. Заметно похолодало, моросящий осенний ветер сдувал листья с деревьев. Они летели, кружа над землёй, уносясь вдаль, как перелётные птицы. Моросящий ветер заставил Данилу вернуться домой, чтобы он надел синюю осеннюю куртку и натянул шарф, но, как назло, застряла молния. Мальчик потратил достаточно времени, чтобы вновь опоздать на урок. Придя в кабинет, Даня увидел, что одну парту куда-то убрали. За его же партой сидели две девчонки, поэтому ему пришлось сесть подальше, за третьей партой третьего ряда, и вновь одному.
   На перемене, одиноко бродя по коридору, он вновь заметил того мальчонку, снова стоящего всё у того же окна, всё также одного. На этот раз Даня решил подойти к нему, ведь с кем же ещё общаться?
   – Кхм, привет! Тебя как зовут? – нерешительно спросил Даня.
   – Аээ… Я… Эдик, а тебя?
   – Даня. Почему ты не со всеми?
   – Они не общ… щаются со мной. У меня др-р-ругие интересы и… Ты ведь новенький, да? – Запинаясь, спрашивал Эдик.
   – Да… со мной тоже никто не хочет общаться. Но почему?
   – Здесь нед-д-д-долюбливают новеньк-к-ких. Почти все друг др-р-руга знают, чуть ли не с рождения… Ты здесь как б-б… б-белая ворона.
   – А ты? У тебя есть друзья?
   – Со мной никто не об-б-бщается… Я уже смир-р-рился. Я ненормальный, они правильно пост-т-тупают… – с грустью говорил Эдик.
   – Эд, почему ты так считаешь?
   – Т-т… т-ты разве не замечаешь? У меня не получается нор-р-р-рмально выговаривать слова… Многим пр-р… росто неприятно слышать эти запинки кажд-д-дый раз.
   – Это всё ерунда! Ты ведь такой же, как и они. По мне ненормально избегать людей, которые на тебя не похожи, так что ненормальные – они. – Утверждал Даня. – Ты, кстати, классно рисуешь!
   – Да ладн-н-но… Я ж это так, от скуки. Д-д…д-даже воображения нет, не знаю что нар-р-рисовать.
   – Всё равно я рисую гораздо хуже. Ох, через минуту уже звонок будет…
   – Родит-т-тели говорят, у меня фотогр… гр… раф-фическая память. Давай вм-м..м-месте сядем, другие рисун-н-нки покажу, поговор-р-рим о чём-нибудь… – предложил Эдик.
   С этого дня Даня общался и дружил с Эдиком. Эдд очень хорошо рисовал, а Даня любил читать. Даня заходил к другу в гости по выходным, чтобы вместе они прочли ту книжку про космос и обсудили её, а Эдик черпал из книжонки вдохновение для рисунков. Ближе к середине сентября ребята впервые прогулялись по посёлку, Эдик показал все самые интересные места, которые знал. Они прошлись около леса, что окружает посёлок, обошли все дома и все переулки, радостно обсуждая одну историю за другой.
   Эта осень была на удивление холодной и пасмурной, и уже к ноябрю температура приближалась к нулю. Заваленные жёлтыми листьями дуба и липы тропинки и дворы, холодный ветер, румянящий щёки, пасмурное небо, знаменующее очередные проливные дожди, что оставляют кругом неуспевающие пропадать лужи, слякоть и грязь.
   Во время осенних каникул, несмотря на непогоду, Даня и Эдик часто гуляли, и, во время одной из таких прогулок, они наткнулись на Максима, гулявшего со своими друзьями. Они думали, что пройдут мимо хулиганов, просто поздоровавшись, но нет. Поприветствовав одноклассника, оба попали на подножки его друзей. Эдик упал в огромную лужу и сильно промок, после чего простудился, и целую неделю болел. Но было ли шайке Максима до этого дело? Они лишь высмеивали друзей за то, что те ничем не ответили. Даня пытался рассказать об этом случае учителям, но всем было не до этого. Всем, кроме одного.
   Даня обратился за помощью к Степану Степановичу – это был рослый 37-летний мужчина с недлинными коричневатыми волосами, преподававший у них урок истории. В боковом кармане его полосатого серого пиджака всегда лежали очки, ручка и небольшой блокнотик, а на рабочем столе всегда был порядок. Даня пришёл к нему в кабинет, потому что знал, что он справедлив и рассудителен. Степан Степанович выслушал мальчика, как порядочный человек, и сказал следующее: «Это действительно низкий поступок. Кто-то может сказать, что это не касается школы, после чего выпроводить тебя из кабинета, но это касается школы! По его вине Эдд пропускает занятия, и ему теперь будет сложно наверстать упущенный материал. Я постараюсь предпринять какие-нибудь меры и донести сведения до родителей Максима».
   Двадцать второго ноября на улице было не по-осеннему холодно, выпал первый снег. Пасмурная погода теперь была постоянно, поэтому Эдд решил пригласить друга в гости. Прошло всего 4 дня с момента, как мальчик выздоровел. Комната Эдика располагалась на втором этаже.
   Вежливо поприветствовав родителей мальчика, сидящих за обеденным столом в холодное воскресное утро, Эдик и Даня ушли в его комнату. В комнате Эдика было довольно уютно, хотя некоторые вещи были уже далеко не новыми. Вдоль стены, прямо напротив старой пружинной кровати, стоял большой книжный шкаф, а слева от него, рядом с дверью, располагался стол.
   В этот день они дочитали книгу до конца, а Эдик закончил свои рисунки планет и солнечной системы. В печи, стоявшей на первом этаже, в углу довольно просторной гостиной, закончились дрова, а отец Эдика, Валерий Сергеевич – упитанный мужчина средних лет с короткими тёмно-коричневыми волосами – был чем-то болен, из-за чего ему было сложно ходить. Дрова наколоть было некому, поэтому все кутались в пледы и распивали чаи.

Глава четвёртая – Сны.
   Мальчишки сидели на пружинной кровати, болтали и пили горячий чай. Эдд поставил свою чашку на небольшой подоконник, протерев рукой запотевшее окно. За окном непрерывно шёл дождь со снегом. Эдик всё ещё покашливал, и потому решил надеть небольшой старый шерстяной шарф сероватого цвета. Пока Даня допивал свой чай, Эдд аккуратно сложил свои рисунки на полку книжного шкафа.
   Когда он отходил от шкафа, у него что-то потемнело в глазах, и он упал. Даня, тотчас поставив чашку, подбежал к Эдду и помог ему встать.
   – Ты чего? – спрашивал гость.
   – Да нет… Со мн-н-ной всё в пор.. р-рядке.
   – Ма-а-альчики, – крикнула мама Эдика с первого этажа, – у вас там всё хорошо?
   – Да-а, мам! – отвечал Эдик, присаживаясь на кровать.
   – Эдд, не дури! Что случилось? Ты упал на ровном месте!
   – Гхмм… Лад-д-дно, я скажу. Ко мн-н-не плохо относятся в шк-к-коле, не только из-за заикания… Я плохо переношу разные б-б-болезни, долго отхожу от н-н-них. – Утверждал Эдик. – Многие д-даже завидуют, что я част-т-то пропускаю ур-р-роки, или долго не хожу в шк-к-колу.
   – Но ты был дома только неделю…
   – Род-д-дители оставили бы мен-н-ня на две, а то и больше, если б… б-бы не учителя. Иногда они не д-д-доверяют нам, думают, что я пр-р-росто прогул… уливаю.
   – А почему ты упал-то?
   – В глазах что-то пот-т-темнело… Голова кр-р-ружится немного. – Отвечал Эдд.
   – Знаешь, я думаю тебе надо отдохнуть. Может, я пойду домой?
   – Кхм, нет! Пос-с-стой…
   – Что?
   – Мы ведь друзья? – загрустив, спрашивал Эдик.
   – Ну… да, а почему ты спрашиваешь?
   – Ты единственный, кто об-б-бщается со мной в школе, кто пр-р-риходит ко мне в г-г-гости. Ты п-п-помог мне дойти до дома, когда мен-н-ня толкнули в ту лужу… Я должен кое-что рассказ-з-зать. Родители мне не вер… рят, может, ты поверишь?
   – Я что-то даже не знаю… но, если ты хочешь, я послушаю. – Сомневался Даня.
   – Когда я уп-п-пал в ту лужу, мне был-л-ло очень холодно, но, на один мом-м-мент, стало гор… раздо холоднее. Я на секунду с гол-л-ловой оказался в луже, и, в эт-т-тот миг, я что-то видел. Вокруг меня как будто… всё исказ-з-зилось на мгновенье. И я т-тут же нач-ч-чал вставать…
   – Ч… что ты видел?
   – Словно… что-то набл-л-людало за мной… – Отвечал Эдик. – В первые дни болез-з-зни у меня была выс-с-сокая темпер… ратура. Мне было очень хол-л-лодно, я чувствовал сильную слаб-б-бость. Когда я лёг спать – сразу же откл… лючился и уснул. А во сне… я видел какой-то нераз-з-зборчивый… силуэт. Он стоял дал-л-леко впереди, на какой-то пуст-т-той улице, на другом к… конце дороги. Во сне пош-ш-шёл снег, я слышал долгий… пр-р-ротяжный смех.
   – Прошу… остановись… Мне страшно это слушать… – хватаясь за голову, твердил Данила.
   – Этот сил-л-луэт начал расплываться в темноте, всё пот-т-темнело. – С паникой в голосе, продолжал рассказывать Эдд. – А я не мог проснуться, хотя чув… вствовал, что меня пытаются разбудить род-д-дители. Когда я проснулся, мама сказала, что я кр-ричал во сне. И, встав с кровати, я увидел, что на ул-л-лице идёт первый снег.
   – Я… я… не понимаю. Что всё это значит?! – крича, недоумевал Даня.
   – Ты мне веришь? Пр-р-рошу… скажи, что ты мне вер… ришь! – схватив Даню за плечи, спрашивал он.
   – Я… я верю! Но это звучит… странно. И пугающе… – Задрожав, отвечал Даня.
   – Этот сон… я вид… дел его несколько раз подр-р-ряд. Три, может четыре, дня подряд мне сн-н-нился один и тот же сон. Р… раньше со мной такого не было! Я ин-н-ногда впечатлителен, но, уверен, это не какие-то выд-д-думки моего… сознания! Я не мог такого придумать!
   – Слушай, успокойся! Я тебе… верю. И я… тоже что-то видел.
   – Ты… т-тоже?
   – Это было в конце августа, когда мы только переезжали сюда. Была сильная гроза, и молния повалила дерево, как-то задев прицеп. Мы вышли из машины, чтобы запихнуть обратно в прицеп какую-то коробку. – Снова задрожав, продолжал Даня. – А когда возвращались, мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Поваленная сосна горела после удара молнии, и в этом пламени словно кто-то стоял…
   – Слушай, я говор-р-рил, что у меня хор-р-рошая память… Я нарис… совал то, что видел в том сне. – Доставая из-под кровати рисунок, утверждал Эдд.
   – Похоже, что… – держа в руках рисунок, отвечал Даня, – я видел такой же силуэт, что и ты…
   Пока друзья обсуждали этот силуэт, ветер на улице значительно усилился. В этот момент окно в комнате Эдда настежь распахнулось от сильного ветра, и листок с рисунком вылетел из рук Дани. Пока сильный ветер заносил в комнату снег, они пытались поймать лист, но ветер унёс его в окно, после чего окно захлопнулось. С соседней комнаты послышался крик мамы Эдика, которая услышала этот шум: «Эдик! Я же говорила, чтобы ты закрыл окно полностью!».
   Даня и Эдд задумались, ведь на совпадение это похоже не было – окно распахнулось именно в тот миг, когда они взяли этот рисунок.
   Немного позднее отец позвал всех на кухню, чтобы перекусить. Друзья на время забыли свои разговоры, и спустились на первый этаж, пройдя по коридору к рукомойнику, и после сев за стол. Кухня в доме была небольшая, светлого цвета, в основном, с тумбами ручной работы.
   Пока все ели, ветер на улице стих, и родители Эдика предложили его другу пойти домой после перекуса. Даня был в гостях уже, примерно, два часа, и понимал, что Эдду лучше отдохнуть.
   По пути домой, пролегающему через двенадцать домов и осеннюю слякоть после дождя, Данила невольно продолжал думать об этом разговоре. Он мог посчитать друга не очень нормальным, мог посчитать это выдумкой, но он тоже видел подобное. Даня сильно боялся этого, и хотел, чтобы ему всё показалось, но этот рассказ всё изменил.
   Негодуя после того, якобы, совпадения с открывшимся окном, мальчик пришёл домой, и жаждал всё рассказать. Однако Марина работала в местной больнице, и её вызвали на работу по срочному делу. Даня был дома совершенно один, и весь до мурашек продрог от страха.
   Было очень холодно. Данила, сидя на диване в просторном зале, увешанном картинами и обставленном коллекционными фигурками и раритетными вещами, укутался пледом и включил телевизор. Телевизор внезапно начал издавать помехи, но уже через минуту помехи прекратились. На улице уже темнело, Даня плохо себя чувствовал, но его мать до сих пор была на работе.
   Пять часов вечера. За окном бушевал сильный ветер и лил дождь. Даня почувствовал, как его голова тяжелеет, у него началось головокружение. Мальчишка решил, что лучше будет посидеть на диване, но вскоре он заснул. Он спал крепким сном, и видел во сне нечто странное.
   Сначала ему долгое время снилась пустая асфальтированная дорога, намокшая после слабого дождя, с двумя невысокими строениями, стоящими по сторонам улицы. Вся местность, словно ожила и начала подниматься на Даню. Всё вокруг него перевернулось. Улица оказалась прямо над мальчишкой, но он каким-то чудом висел в воздухе.
   С дороги, бордюров и домов, оказавшихся сверху, начали падать капли прошедшего ранее дождя. Капель становилось всё больше, будто начался ливень. Внезапно всё, что было сверху, упало на мальчишку. Даня, будто парящий в воздухе призрак, проскочил через падающую землю, и оказался в каком-то тёмном месте, окутанном чёрным туманом. Кругом стало очень тихо.
   Свет проникал через тьму, Даня увидел вокруг себя тысячи застывших в воздухе снежинок. Небо было сокрыто тёмными тучами, способными даже день превратить в ночь. Ветер разгонял их, расшатывая деревья. Вокруг Дани не было ничего, кроме этих деревьев – огромный сосновый лес казался бесконечным. Ветер уже стихал, как вдруг листья всех сосен и все деревья в лесу остановились и замерли, как на пейзаже, словно время застыло.
   Даня стоял на незнакомой вытоптанной тропинке и не мог пошевелиться, не мог молвить ни слова. Впереди него была только эта тропинка, ведущая далеко в неизвестность …очень и очень далеко.
   Внезапно прогремел довольно-таки сильный протяжный басовый гром. С небес резко спустилась молния, тут же застыв, словно стала частью этой картины. Внезапно мальчика начало затягивать вперёд, всё вокруг стало растягиваться и расширяться, а он с огромной скоростью летел вперёд вдоль этой тропинки, и даже не мог закричать.
   Тотчас застыл на месте. Он увидел вдали тьму, что спускается с сокрытого за тучами неба, поглощая весь лес. Тьма надвигалась, и в ней виднелся всё тот же худощавый силуэт какого-то мужчины, чьи пламенные, как лава, зрачки ярко светились и смотрели Дане в глаза. Всё вокруг начало шуметь и ломаться, издавая странный изнывающий скрежет. Даня в ужасе проснулся в холодном поту и увидел свою встревоженную мать, которая пыталась его разбудить уже несколько минут.

Глава пятая – Школьные будни.
   В понедельник Дане нездоровилось. Проснувшись в полвосьмого утра, за полчаса до начала уроков, после долгого и непонятного сна, мальчик, придерживая рукой болящую голову, пришёл на кухню, трясясь от каждого шага. С ним явно было что-то не так: он не помнил, что ему снилось той ночью, но не мог забыть сна, который он видел вечером.
   Очевидно, что его вечерний сон был сознательным, и он, судя по всему, создал какую-то нагрузку на сознание. Этот сон словно забрал какую-то долю сил мальчишки, приведя его в ужас.
   Не до конца осознавая, сколько времени он проспал, сколько у него осталось на всё про всё, Даня медленно, опираясь левой рукой о стену, шёл к туалету. Он выглядел так, словно сейчас рухнет на пол. Несмотря на плохое самочувствие, мать отправила его в школу. Как нетрудно догадаться, мальчишка опоздал на полчаса и получил замечание в дневнике.
   Звенит звонок. Коридоры заполняются учениками, поднимается неистовый шум. В этот день одноклассники Дани и Эдика вели себя спокойнее, чем обычно, а Максим не задирался. Друзья решили, что Степан Степанович и вправду нажаловался родителям хулигана.
   Сначала Даня с Эддом просто общались, обсуждали фильмы, книги и этот посёлок, но вскоре Эдик напомнил события прошлого вечера. Дрожа, ладошка пугливого мальчишки потела, а глаза содрогались от каждого слова. Даня не хотел вспоминать это, он пытался забыть произошедшее. Встав у окна с треснутым стеклом, и опершись о подоконник, Эдд показал другу старый оборванный листок с рукописью.
   – Мой дедушка хр-р-ранил на чердаке всякие ст-т-таринные вещи. Он был учит-т-телем в нашей школе, хоть и получал тут мало д-д-денег. В его классе был мальч-ч-чишка-сирота по имени Артём.
   – А как давно это было? – спрашивал Даня.
   – Трид-д-дцать лет назад. И я думаю, что эта р-р-рукопись была нужна дедушке. – Утверждал Эдд.
   – Почему?
   – Мой дед был человеком добр-р-рым, почти никогда не кр-р-ричал на учеников, всегда прислушивался к чужому мнению… Я не знаю что пр-р-роизошло, но мальчишку скин-н-нули в реку. Выбравшись на бер-р-рег, он нашёл осколок, изображённый на этой рукописи. Дед гов-в-ворил моему отцу, что тот мальчик ув-в-видел в осколке отраж-ж-жение чего-то необычного, чего он раньше нигде не в-в-идел.
   – Эээ… то есть, это простая стекляшка, в которой он что-то увидел?
   – Я не думаю, что это вообще мож-ж-жно найти. Но тут написано след-д-дующее: «Осколок очень опасен, он нарушает все мыслимые и немыслимые законы нашего измерения. Возможно, он является неким ключом к перемещению куда-то в неизвестность. Все, кто находил этот осколок, никогда не возвращались».
   – И что случилось с этим мальчи… стоп, говоришь, это было тридцать лет назад?
   – Да… тот сирот-т-та пропал. Ему было, есл-л-ли не ошибаюсь, восемь лет. Мой д-д-дедушка пытался понять это. И, хотя род-д-дители в это не верят, я дум-м-маю, что он нашёл осколок. Он проп-п-пал через полгода посл-л-ле мальчика.
   – Чёрт! Я же читал об этом в газете… совсем недавно. Мне что-то не по себе…
   В этот момент снова зазвенел звонок, все пошли к кабинетам. Эдд дал тот старый листок Дане и оба помчались на урок. Данила не мог сосредоточиться на учёбе, ведь на каждом уроке его мысли крутились вокруг всей этой мистики. Он пытался связать в голове всё, что узнал. С двойкой по алгебре в дневнике, после четвёртого урока, Даня сидел за своей партой на перемене. Весь класс ждал Елену Петровну, которая должна была что-то сказать всему классу. В кабинете становилось прохладно, на улице было очень пасмурно, дул шквалистый ветер и начинался дождь.
   Наконец, дверь распахнулась и в кабинет вошла учительница. Она начала рассказывать, что в этом году были неполадки со школьным отоплением, и на этой неделе будут проводиться работы, связанные с этим. Из-за этого, на протяжении этой недели, у них будет по 3 урока. А в тот день отменили следующие два урока, все пошли по домам.
   Несмотря на большое количество домашней работы, Даня зашёл в гости к Эдику. Мальчишки зашли в комнату к отцу Эдда, и начали расспрашивать его.
   – Валерий Сергеевич, пожалуйста, расскажите! – уговаривал Даня.
   – Нет, даже не просите!
   – Папа, ты ведь зн-н-наешь что это! Я тоже имею пр-р-раво знать! – кричал Эдд.
   – Ты имеешь право знать, что у твоего деда была нездоровая психика и бурное воображение! Он чувствовал вину, что не мог помочь тому мальчишке, поэтому вскоре отправился глубоко в леса. Он просто зашёл так далеко, что не смог вернуться! Мне больше нечего вам рассказать.
   – Но мы тоже видели что-то… странное.
   – Перестаньте выдумывать про эту чушь! Кха-кха… лучше давайте перекусим, успокоимся, и Даня пойдёт домой!
   – Вчера вечером мне приснился сон, который сложно объяснить… и это было очень реалистично. После этого я не могу не верить в рассказы вашего отца. – Утверждал Даня.
   Валерий Сергеевич начал сильно нервничать после этих слов, а затем безудержно кашлять. Во всей этой суматохе Эдик поспешил вниз за кружкой воды, попросив Даню найти таблетки. Вскоре мальчишку отправили домой, и он забрал с собой эти рукописи.
   Эти холодные декабрьские дни шли быстро и безмятежно, а Даня и Эдик вскоре постарались забыть всё, что узнали. Ничего необычного не происходило. Суббота пятого декабря. На удивление ясный и солнечный день. Температура немного поднялась, ветра почти не было. В школе тоже было спокойно, день прошёл лучше, чем обычно. Возвращаясь со школы в расстёгнутых зимних куртках, Даня и Эдик перепрыгивали подмерзшие лужи и слякоть. Они обсуждали недавно просмотренную благодаря старому запылённому DVD-диску в гостях у Дани первую часть культовой «Матрицы».
   Диск когда-то давно покупал отец, когда мальчишке было ещё 4 года. Видимо, он случайно оказался в одной из коробок при переезде. Данила предложил другу забежать на чай и, возможно, посмотреть ещё какой-нибудь фильм, выходные как-никак.
   Проведя несколько часов в гостях у друга за обсуждением фильма и настолками, Эдик в 5 часов вечера отправился к себе домой. Было уже довольно темно, но почти полная луна совсем не скрывалась за лёгкими тучками и светила достаточно ярко. Придя домой, Эдд обнаружил в своей комнате выбитое кирпичом окно, на котором была приклеена бумажка с надписью «жалкий». Никто не знал, кто это сделал.
   Эдд не мог уснуть: мальчик всю ночь пытался вспомнить хоть что-то хорошее, и осознавал, что кроме Дани друзей у него нет, и не было. На какое-то мгновение Эдик даже поверил в свою никчёмность, раз его пытаются унизить, столь открыто, что даже разбивают окна. Об этом он никому не рассказывал, кроме родителей, ведь они могли его поддержать.
   В следующий понедельник в школе было уже не так спокойно. На первой же перемене на Эдика накинулся озлобленный Макс, часто прогуливавший школу в этом месяце. Скинув Эдда на пол, Максим тут же начал злорадствовать и восхваляться. Остальные одноклассники, стоящие рядом, либо высмеивали и обзывали мальчишку, либо вовсе не обращали внимания на происходящее. Даня боялся вмешиваться и не стал мешать хулигану.
   Тихо встав с дрожащим от унижения и страха ртом, Эдд оттолкнул левой рукой стоявшего рядом одноклассника, и, обливаясь слезами, медленно побежал вперёд по коридору.
   Девочки готовились к уроку, не обращая внимания на происходящее, а большая часть мальчиков продолжала высмеивать Эдика. Компания из трёх хулиганов, во главе с Максом, подошли к Даниле.
   – Ты здесь новенький, поэтому пока просто предупреждение. – Разминая сжатые в кулаки пальцы, угрожал Макс. – Если ещё хоть раз пискнешь обо мне что-то – не удивляйся, когда однажды глубокой ночью останешься калекой!

Глава шестая – Трещина.
   В этот день, 7 декабря 2009-го, должны были закончить работы с отоплением, поэтому это был последний день с тремя уроками. На литературе Эдд продолжал грустить, он едва ли мог следить за ходом, как он считал, скучного и ненужного урока. Мысли, связанные с той переменой, мешали Эдику концентрироваться на уроке. Поэтому каждый раз, когда учительница спрашивала мальчика, он не знал, что ответить.
   Со звонком, обиженный мальчишка, неловко закидывая на спину рюкзак, выскочил из кабинета быстрее всех, быстрым шагом уходя дальше. Выйдя в коридор, Даня заметил друга, стоящего с поникшей головой в самом конце коридора и рисующего что-то в своём блокнотике, и помчался к нему.
   – Эдд! Ты как?
   – Уйди от м-м-меня… – смотря в блокнот, отвечал Эдд.
   – Почему?
   – Ты… повёл себя, как и ост-т-тальные. Какой из тебя др-р-руг, если ты даже не вмешал-л-лся? Даже спросить «ты как?» ты решил т-т-только на следующей перемене…
   – Прости, но… ээ… что я мог сделать? – растерялся Даня.
   – Хотя бы не стр-р… русить в очередной раз… Их было т-т-трое, а я один. И надо мной не посмеял-л-лся, разве что, ленивый.
   – Но ведь… они бы ещё пуще разозлились, если бы я вмешался!
   – Я… просто хочу поб-б-быть один. – Закрывая блокнот, отвечал Эдик.
   Даня не стал возражать, боясь ещё больше расстроить друга, и решил пройтись по узковатому школьному коридору. Эдд простоял остальные минуты перемены у окна, с грустью наблюдая за шатающимися на ветру соснами. Он словно видел в этих соснах себя – такой же беспомощный мальчишка, прогибающийся под всеми, как сосны под ветром.
   Весь следующий урок Эдик что-то рисовал в своём затасканном блокноте, практически не обращая внимания на объяснения учителем географии новой темы. По завершении урока, мальчишка ушёл из школы столь быстро, что Даня даже не заметил этого.
   Данила хотел поговорить с другом и извиниться за своё равнодушие, но, зайдя к нему в гости, не обнаружил Эдика там. Родители тоже не знали, где он может быть, ведь они думали, что Эдд гулял с Даней. Телефон мальчика тоже был выключен. Выходя из дома друга, Даня вспомнил, что он любит уединяться в лесу, в тиши, где кругом природа.
   Школа располагалась в километре от соснового леса, окружавшего Темнолесье, куда вела лишь одна тропинка. По этой тропинке и помчался Даня. Заходя всё дальше, всё глубже в лес, шаг за шагом мальчишке становилось холоднее и страшнее – Даня боялся ходить в таких безлюдных местах один. С дрожью оглядываясь по сторонам, мальчишка не видел ничего, кроме лысых кустарников, засыпанной золотистыми листьями почвы и бесчисленного количества сосен, растущих, кажется, до небес. Кругом было пусто и ни единого шороха, ни единого звука. Даня начал выкрикивать имя друга, надеясь, что тот откликнется.
   Достав из рюкзака шарф и укутавшись им, Данила неторопливо прошёл ещё несколько шажков, после чего решил, что надо бы возвращаться назад. В пятистах метрах впереди был небольшой засыпанный листьями овраг, по которому стекал ручей, идущий от реки. Сверху продолжали падать листья, а тусклое солнце скрывалось за облаками. Кругом были невысохшие после дождя холодные лужи, по которым плавали поникшие листья. Даня продолжал искать друга, но дальше идти уже не собирался. Старые ботинки, доставшиеся мальчишке ещё от дедушки, уже промокли, а воздух вокруг становился прохладнее.
   Он развернулся и пошёл в сторону посёлка. В этот момент неспешный ветер начал моросить лицо мальчика, сдувая с земли, оставшиеся после осени, листья. Чем дальше он шёл, тем сильнее ветер дул ему прямо в лицо, закидывая яркими, как солнце, листочками, словно хотел что-то показать. Даня замерзал, и решил развернуться спиной к ветру, как вдруг увидел потерянного друга, медленно идущего со стороны того самого оврага. Тут же подбежав к нему, Даня начал расспрашивать Эдика.
   – Где ты пропадал? Я тебя везде ищу!
   – Зачем? – спрашивал Эдд.
   – Потому что у меня нет других друзей, чтобы разбрасываться ими! Что ты тут вообще делал?
   – Я хот-т-тел найти оск-к-колок. А ещё мне нрав-в-вится сидеть у этого овр-р-рага. Я прихожу сюд-д-да, когда мне скучно, и п-п-пытаюсь изобразить его.
   – Покажешь? – любопытствовал Даня.
   – Да. Пошл-л-ли к оврагу, чтобы было с чем свер-р-рить.
   Друзья поспешили к оврагу. Оба хотели поскорее пойти по домам и перекусить. Эдик сел на небольшой камень и открыл блокнот. Дане оставалось лишь два шага до друга, но он вдруг споткнулся о камешек, заваленный осенними листьями, и полетел в этот, с виду, небольшой овраг. Бедный мальчонка катился с горки и не мог остановиться, ускоряясь с каждой секундой, всё сильнее и сильнее ударяясь о кочки. Ему несказанно повезло, что там практически не было сосен, ведь он мог с такой скорости не слабо удариться о дерево. Эдик тут же вскочил с камня, небрежно бросив свой блокнот, и помчался за другом.
   Сосны оставались позади, Эдд проносился через кружащиеся на ветру листья, собирая парящую на ветру паутину и разгоняя своим бегом всех насекомых. Даня тем временем, распугав как маленьких паучков, так и ворон, уже упал в самый низ, на дно этого оврага. Эдик, наконец, спустился и пытался помочь другу встать. В этот миг Даня заметил валяющуюся среди листьев стекляшку, в которой отражалось какое-то невысокое кирпичное здание округлой формы.
   – Эдд! Осколок! Я нашёл его! – прокричал Даня.
   – Что? Где? Я не в-в-вижу…
   – Вот же он!
   – Стой! Не прик-к-касайся к нему! – помогая подняться, говорил Эдд.
   – И что нам с ним делать?
   Сделав несколько шагов вправо, желая осмотреть осколок со всех сторон, Эдд внезапно исчез. Даня в панике закричал, не понимая, что происходит, и тоже подбежал в ту сторону, после чего точно также исчез. Они шли вперёд, а всё, что их окружало, менялось, погружалось во тьму и деформировалось, искривляясь, как в зеркалах из комнат смеха. Шаг за шагом они были всё ближе к чему-то неизвестному. Они не могли остановиться, их ноги, словно сами, шли вперёд.
   Полторы секунды спустя, оба оказались внутри какого-то старинного здания. Кругом всё было из дерева, причём, очень хорошего качества. Довольно-таки ровные и гладкие покрытия, деревянные стены, обставленные множеством различных картин. По бокам сверху спускались невысокие ступеньки, закругляющиеся к центру комнаты. Посередине пола был выгравирован овал с изображением какого-то непонятного и извилистого символа. Сверху висела огромная зеркальная люстра, равномерно освещающая весь этаж. Вокруг Дани и Эдда стояли старинные тумбы и шкафы, а впереди них была огромная коричневая лестница, сочетающаяся с цветом пола, с пятью широкими ступеньками, идущими вниз в не так хорошо освещённый коридор.
   Вдоль каждой лестницы располагались чёрные стеклянные светильники со свечами внутри. Запах дуба, из которого было сделано почти всё в здании, пронизывал это место. Всё было изготовлено и обставлено очень уютно и со вкусом, но некоторые картины пугали своей странностью и сюрреалистичностью.
   Вот, например, возле лестницы висел обычный летний пейзаж, с изображением огромных холмов и полян, в центре которых рос дуб, закрывавший своей пышной листвой солнце. Слева же от Дани располагалась сюрреалистичная картина: чёрное небо с тремя полными лунами разных размеров, озаряющими своим светом восьмилетнего мальчика, который едет на своём искорёженном и расплющенном велосипеде. Вместо колёс у транспорта по пять скреплённых по центру ржавых копий, чёрная краска которых уже совсем потрескалась. Сам мальчик тоже не выглядит нормальным: его чёрные глаза большие и узкие настолько, что почти доходят до ушей, на щеках что-то странное, напоминающее телевизионные помехи, а его тёмные волосы стоят дыбом. По искорёженным парящим в воздухе кускам асфальта, над пропастью в глубокую бесконечную пустоту, это существо, изрядно напоминающее мальчишку, едет куда-то в левую сторону.
   Друзья хотели вернуться назад, видя множество устрашающих картин, но куда бы они ни шли – не могли попасть обратно. В итоге у них не оставалось выбора, кроме как дать о себе знать. Даня уговорил друга выкрикнуть что-то вроде: «Извините, здесь есть кто-нибудь?», так как сам очень боялся и едва мог проговорить хоть слово. После этой фразы все светильники, все лампы и массивная люстра, нависающая над ними, резко изменили цвет своего светло-жёлтого свечения, сделав его тёмно-красным. Из дальнего коридора, находящегося прямо перед ними, послышался шершавый по-старчески тихий голос. Кто-то неизвестный попросил их подойти ближе, сказав, что бояться в этом доме нечего.
   Выбора у ребят не было, поэтому они вскоре медленно и тихо пошли вперёд, в страхе оглядываясь по сторонам и размышляя о возможных способах самообороны. Пройдя по полутёмному коридору, друзья оказались в соседней комнате. Вместо стен здесь были шкафы, полностью заваленные тысячами книг. По сторонам, возле стен, стояли четыре огромных дубовых столба тёмно-коричневого цвета, диаметром в один метр и высотой в десять. В самом конце комнаты, сзади этих столбов, по центру располагался письменный стол с кучей различных бумаг и письменных принадлежностей.
   На простеньком старом стульчике за этим столом сидел возрастной седовласый мужчина в круглых очках, треснутых с правой стороны. Во рту у него было много маленьких острых зубов тёмно-серого оттенка. Он был худощавого телосложения, а его кожа была довольно-таки бледной. Ритмично постучав по столу своими длинными пальцами левой руки с закруглёнными нестрижеными ногтями, мужчина с ухмылкой положил ручку на стол и, отодвинувшись назад, встал из-за стола.
   Задвинув стул, он взял с вешалки, стоявшей в уголочке слева от него, свой небольшой блестящий чёрный цилиндр и надел его на голову. У него были длинные ноги и широкие плечи, а ростом он был почти в два метра. Поправив пуговицы своего гладкого, будто вчера сшитого, пиджака с единственной торчащей из кармана тёмной ниточкой, мужчина подошёл к ребятам.
   – Здравствуйте и добро пожаловать в мою библиотеку! – снимая шляпу, представлялся мужчина. – Я здешний библиотекарь! Вы можете звать меня Андре Фэктуре. А как мне звать вас?
   – Здрав-в-вств… вуйте! Я Эдд, а это Д-Д-Даня.
   – И вы, молодые люди, как я полагаю, не знаете, как сюда попали?
   – Да… – дрожащим от страха голосом отвечал Даня. – Вы не поможете нам? Мы были бы очень признательны…
   – Увы, я не могу помочь, ведь у вас нет проблем! – ухмыляясь, отвечал библиотекарь.
   – Н-н-но… как же нам верн-н-нуться домой?
   – Я не могу помочь вам вернуться туда, где вы итак находитесь!
   – В смысле? – недоумевал Даня.
   – Вас здесь нет, есть лишь ваше сознание. Это сложно объяснить, – размышлял Андре, – но я расскажу поподробнее, если вы проследуете за мной! Ну, точнее не вы, а проекции ваших сознаний…

Глава седьмая – Сознание.
   Библиотекарь радушно проводил мальчишек в соседнюю комнату, которая была расположена ещё ниже. Спускаясь по гладким блестящим графитовым ступенькам, Даня, аккуратно опирающийся о перила, видел огромный зал с сотнями ровно поставленных книжных шкафов. Стены в этой комнате также были увешаны различными картинами, столь непохожими и разнообразными, что поражаешься, как у кого-то хватило сил и воображения изобразить такое.
   Всё такой же гладкий дубовый пол и стены, обставленные светильниками. Книжных шкафов было так много, что ребятам казалось, будто тут собраны знания всех существующих и несуществующих миров. Однако библиотекарь элегантно взмахнул рукой ладонью кверху, после чего из рукава его пиджака выскочила связка пяти ключей.
   Схватив один из ключей выскакивающей из рукава связки, библиотекарь начертил в воздухе необычный извилистый символ, который вскоре повис в воздухе. Далее мужчина сделал несколько последовательных движений пальцами, и связка ключей испарилась в воздухе, паря над его ладонью, а сам Андре резко вытянул всю ту же правую руку вперёд. Символ исчез, а шкафы начали поочерёдно менять своё положение.
   Мужчина поторопил Даню и Эдика, и все пошли вперёд, наблюдая за перестановкой шкафов. Вскоре эти огромные высокие хранилища книг выстроились в определённой последовательности, создав по центру именно тот символ, начерченный в воздухе библиотекарем. Шкафы же, что стояли подальше по бокам, либо отодвинулись по сторонам, либо не изменили своего положения.
   В самом центре был «пробел», в котором теперь и находились все они. Библиотекарь взмахнул правой рукой вправо вниз, попутно щёлкнув пальцами, и в этот же миг в полу открылись три люка, из которых вверх поднялись три кресла. Андре предложил ребятам присесть и подробно обговорить происходящее.
   – Что ж, я думаю, вы оба сейчас растеряны и не можете понять, где находитесь, но я всё объясню и расскажу. – Успокаивал библиотекарь. – С чего мне начать?
   – Где м-м… мы?
   – Вы в моей библиотеке. Это место располагается между всеми мыслимыми и немыслимыми измерениями, поэтому случаются парадоксы, когда сознание какого-либо существа попадает сюда на короткое время.
   – И что с нами будет? – неуверенно спрашивал Даня.
   – Не переживайте! Всё будет хорошо. Вы побудете здесь какое-то время, а потом вернётесь назад. Вы мои гости, а ко мне чрезвычайно редко заходят, поэтому я принесу вам чай!
   – Как вам это удаётся? Ну, вся эта мистика, ключи, книги… Кто вы вообще?
   – Я библиотекарь, всего-навсего! – неся кружки чая, говорил Андре.
   – Спасибо за гост-т-теприимств-в-во, – забирая из рук чашку, говорил Эдд, – но как мы оказ-з-зались здесь?
   – Это место настолько же реально, насколько веришь в его реальность. Но реальность порой обманчива, а пространство – вещь очень изменчивая.
   – В каком смысле «изменчивая»? – недоумевал Даня.
   – Всё, что вы видите сейчас, можно назвать сном. Но так ли реален этот сон? Да, вы даже не можете отличить его от реальности! Существует множество бесчисленных миров и измерений, знания о которых собраны в моей библиотеке. – Доставая с полки большую запылившуюся книгу, утверждал библиотекарь. – Пространство является той вещью, что разделяет все эти миры и позволяет им существовать. Но, секундочку…
   Библиотекарь начал перелистывать взятую полминуты назад книгу, и остановился где-то на середине. Поправив правой рукой очки, он начал читать фразу, держа книгу ладонью левой руки.
   – Пространство зачастую ломается, причём незримо для всех. Обычно сдвиги и изломы незначительные, однако сознание сильно влияет на пространство и саму реальность. Сны часто кажутся сущим бредом, ведь это порождение человеческого подсознания, однако не все сны таковы. Возможно, вы когда-то уже видели слишком реалистичный сон – такой, что вы верили во всё происходящее и проживали его, как реальный день из своей жизни. Такие сны тоже почти всегда являются плодом нашего разгорячённого воображения, но есть исключения. – Захлопывая книгу, договаривал библиотекарь. – У некоторых людей сознание способно влиять на окружающую реальность, так сказать, вторгаться в другие измерения. Очень редко происходит такое, что во время сна сознание человека оказывается в смежном измерении, и во сне мы видим реальные события, происходящие или происходившие в этом самом месте.
   – То есть, сей-й-йчас я сплю?
   – Да, молодой человек, но дело не в твоём сознании. Вы, ребята, нашли осколок, хранящий в себе пространственный разлом. Вы не прикасались к нему, поэтому здесь оказались лишь проекции ваших сознаний. Осколки аномально действуют на пространство, а вы, видимо, попали в одну из аномальных зон.
   – Погодите-погодите, то есть… у вас есть любые знания о любом мире, даже о нашем? – начал спрашивать Даня.
   – Не всеми знаниями я могу с вами поделиться. Есть даже вероятность, что часть сказанного мной вы забудете, ведь находитесь во сне.
   – Мой дедушк-к-ка пропал, пыт-т-таясь найти один из осколков. Расск-к-кажите, пожал-л… луйста, что это такое?
   – К сожалению, у меня мало информации об этих объектах. – Огорчённо отвечал мужчина. – Я лишь знаю, что таких осколков было довольно-таки много, и каждый создаёт аномальные сдвиги в пространстве. Попав в такой сдвиг, вернуться уже невозможно, ведь осколки остаются на прежних местах, а вы попадаете в совершенно иной мир.
   – Хм… Ладно, спасибо за помощь. – Тихо отвечал Даня.
   – Погод-д-дите, а можно ли как-то возд-д-действовать на эти… аномалии извн-н-не?
   – Ну, я не могу ответить на этот вопрос однозначно. Я думаю, для этого необходимо иметь при себе несколько таких осколков, достаточно знаний и какое-то оборудование. – Кладя книгу на полку, утверждал Андре.
   Библиотекарь приподнял правую руку вверх, сделав ритмичные движения пальцами, и в его ладони появились часы на серебряной цепочке. Часы падали вниз, а мужчина, опустив руку, мастерски схватил их за цепочку.
   – А ещё, ребята, я думаю нам пора прощаться, – открыв часы, говорил мужчина, – ведь ваше время на исходе!
   – Ну, тогда… прощайте, мистер Фэктуре!
   – До свид-д-дания, мистер Фэктуре…
   Всё вокруг ребят вновь начало переливаться и деформироваться, изменяться и погружаться во тьму. Вскоре оба открыли глаза и оказались в том заваленном листьями овраге. Но оба лежали с другой стороны оврага и насквозь промокли под ручьём, стекающим сверху.
   Обойдя осколок стороной, друзья начали переговариваться и обсуждать всё, что запомнили. Они заметили, что там, в этой библиотеке между измерениями, их эмоции словно подавлялись – они хоть и боялись, но не сильно. Оба были в каком-то паническом состоянии и пытались понять, что с ними только что произошло.
   Вставая, Даня заметил раны после падения в овраг – у него были ссадины на руках, и ладонь левой руки напоролась на корку дерева. Поднимаясь по оврагу вверх, в сторону посёлка, ребята продолжали обсуждать всё произошедшее, но спешили по домам, чтобы согреться и поесть. Уже темнело, на улице становилось холоднее.
   Придя домой, Данила обнаружил, что его мать всё ещё на работе. Помывшись под горячим душем, переодевшись и выпив кружку горячего чая, мальчик начал понимать, что простудился и плохо себя чувствует. Эдд тоже сильно промок, валяясь в том ручье, и, судя по всему, также простудился.
   К приходу матери, у Дани уже поднялась высокая температура – 37.9 и росла. У Эдика дела тоже были плохи, температура вовсе приближалась к 39 градусам. Несмотря на это, Эдд пытался изобразить всё, что смог запомнить: ту библиотеку, лицо мистера Фэктуре и тот странный символ.
   Родители уложили их спать, приблизительно, в одно время – 9-10 вечера. На улице дул шквалистый ветер, а тёмные тучи давали понять, что сейчас пойдёт дождь со снегом. Луна и звёзды скрылись за их тьмой. В домах становилось прохладнее, но Даня и Эдик особенно сильно ощущали этот холод, а температура у обоих доходила до 39 с лишним градусов.
   Вскоре оба уснули. Эта морозная ночь чувствовалась даже во снах. Первое время Даня просто спал, сильно дрожа из-за холода, но позднее он увидел этот сон…
   Даня оказался в каких-то холмах. Кругом камни, ни единой живой души. Пасмурный, но светлый, день. Позади, виднеются скалистые горы. Справа от Дани чудовищный обрыв, в самом низу которого большой кленовый лес. Мальчишка идёт вперёд, взбираясь по этим скалам. Перед его медленно шагающими ногами пробегают муравьи, несущие разные веточки. Несильный ветер сдувает мелкие серые камешки, где-то вдали начинается ливень.
   Даня забирается наверх и видит пещеру. Он не может сопротивляться, его ноги сами ведут его туда. Он заходит внутрь. Тьма. Мрак окутывает его с каждым шагом. Но в его руках что-то есть, какой-то фонарь, которого не было лишь минутой ранее! Мальчишка видит наскальные рисунки, в центре которых изображён высокий вытянутый и худощавый мужчина, чьё лицо скрыто его же рукой. Над ним изображена дюжина разных символов. Даня не успевает разглядеть их, как вдруг пещера обрушается. Всё падает вниз и исчезает.
   Некоторые камни продолжают падать с Даней куда-то в пустоту, неизведанную и бесконечную. Падение не прекращается, но всё вокруг теряет очертания и цвета. Внезапно он оказывается лежащим на ровном и гладком каменном полу, и видит перед собой Эдика, который лежит без сознания.
   Изо рта Эдда вытекает что-то чёрное, его глаза открываются, но его зрачки совсем другие: они были красными и огромными. Даня боится, но не может закрыть глаза. Они вновь в какой-то пещере, но эта пещера больше похожа на логово и выглядит искусственной.
   Даня видит вдали протянутую худощавую правую руку чёрного цвета, острые, как бритва, пальцы которой скрежещут о стену. Всё становится очень туманным и мутным, всё размывается. Почти ничего не видно. Последнее, что видел Даня – это огромная чёрная рука, пронзающая своими острыми пальцами лицо Эдика.
   Через мгновение оба в одночасье проснулись в своих домах, в своих комнатах, и вспомнили этот сон до мелочей. Громогласный крик испуганного сном Дани разбудил мать, было лишь около пяти часов утра. Такая же ситуация произошла с Эдиком, в это же время, секунда в секунду…

Глава восьмая – Осколки.
   Мальчишки плохо себя чувствовали. Марина назначила сыну постельный режим и пошла по вызову к семье Эдика. Достав из-под огромной перьевой подушки тетрадку, Даня начал записывать всё, что видел во сне. Когда мать вернулась домой, она списала этот рассказ на жар: у мальчишки сильно поднялась температура, уже почти 40 градусов.
   Оба выздоравливали достаточно долго. Казалось бы, к двадцатому декабря температура у обоих уже спала, но на улице уже постоянные метели, сопровождающиеся сильным холодом. Отец Эдика захворал и не сумел притащить из ангара дрова, поэтому вскоре, когда дрова в доме закончились, они просидели без тепла целый час.
   Кутаясь в пледы и выпивая чай, Эдд с постоянной сонливостью пытался вспомнить разговор с тем библиотекарем, какие-то мелочи, которые он мог забыть. Он всё ещё пытался осознать, было ли всё это реальным.
   В итоге они проболели аж до Нового года. Заснеженные улицы, тёмное ночное небо, скрытое за тучами, моросящий ветерок, гирлянды, украшающие своим ярким свечением всё Темнолесье. В такой праздничный день все плохие мысли уходят на второй план – все празднуют. Даня тоже не хотел вспоминать ничего плохого, он, как и все, просто хотел отдохнуть и отпраздновать.
   Девять часов вечера. Даню с мамой пригласили в гости родители Эдика. Марина не очень любила проводить вечера в малознакомых компаниях, а Новый год привыкла отмечать в кругу семьи, но Даня очень хорошо отзывался о семье друга и хотел пообщаться с ним, поэтому она согласилась. Проходя эти чёрные фонарные столбы по белоснежным бульварам, мальчик заглядывался на светящиеся повсюду гирлянды, на увешанные шариками зелёные ёлки, виднеющиеся в окнах соседских домов. Нарисовав что-то пальцем по снегу на чьей-то машине, Данила заметил дом друга и показал матери дорогу.
   Гостей приняли добродушно: Эдд помог им снять одежду и повесить в шкаф, стол уже был накрыт, а мама Эдика тут же начала знакомиться с мамой Дани. Не прошло и двух минут, как они обе начали активно что-то обсуждать, вспоминать прошлое и обсуждать свои нынешние проблемы. Тем временем Даня и Эдд вместе с Валерием Сергеевичем смотрели телевизор и грелись у печи. Эдд показал другу их ёлку, хвастаясь, что сам её срубил, а Даня рассказал, что у них искусственная ёлка, купленная несколько лет назад в городе.
   Окна покрывались морозными узорами, которые Эдик не мог оставить без внимания и пытался зарисовать в какой-то альбом.
   – Ого! Неплохо получается. – Хвалил Даня.
   – Спасибо. Ты, кст-т-тати, лучше встань подальш-ш-ше.
   – Зачем?
   – Температ-т-тура у меня нормальная, но я плох-х-ховато себя чувствую. Не хочу зараз-з-зить. – Отвечал Эдд.
   – Ладно. Постой-ка, а почему ты рисуешь в альбоме? У тебя же блокнот был…
   – Я где-то его пот-т-терял. Хотел, кстати, спр-р-росить, может, ты помнишь?
   – Не знаю. Мы много где были. Может в школе? – задумался Даня.
   – Мы же бол-л-лели! Я помню, как уход-д-дил с ним оттуда…
   – А в последний раз мы с тобой были…
   – В овраге в лес-с-су… – договаривал Эдд.
   – Мне бы не хотелось туда возвращаться…
   – В этом блок-к-кноте было много записей. У меня б-б-бывают провалы в пам-м-мяти, он мне нужен.
   – Ладно, давай завтра сходим туда… – неуверенно соглашался Даня.
   В эту новогоднюю ночь было полнолуние. Волки в лесу завывали так громко, что их рёв был слышен даже при просмотре довольно громкого телевизора. В десять часов вечера обе семьи вышли из дома: Эдд с Даней помогали выйти Валерию Сергеевичу, а Марина и Оксана доставали петарды и бенгальские свечи из ящика, стоявшего в ангаре.
   И вот, с хорошим предновогодним настроением, они начали радостно запускать салюты и взрывать петарды. Мальчишки дружно стояли с бенгальскими огнями, наблюдая за постоянно выпрыгивающими яркими искрами, и о чём-то разговаривали. Оставалась всего одна петарда, но она никак не взрывалась. Оксана сглупила и подошла поближе, пытаясь понять, в чём дело. Её муж Валерий тут же начал прогонять её оттуда, ведь опасно находиться рядом с такими вещами, когда они неисправны.
   Все немного отошли, как вдруг петарда взорвалась, и от неё что-то отлетело в разные стороны. Одна часть попала прямо в левую руку Валерию Сергеевичу. Все тут же начали закидывать его руку снегом, а Даня что-то увидел и не помогал. Остолбенев по неизвестной причине, мальчишка, стоящий на заснеженной дороге возле дома, смотрел на противоположную улицу, куда-то вдаль. Он видел что-то за этими домами.
   Даня начал звать остальных и кричать, что хочет показать доказательство. Даня рвался доказать, что они с Эдиком действительно видели что-то странное. Рану удалось затушить снегом, мужчину вели в дом. Данила отвлёк мать Эдика и показал рукой на лес. Там он видел две светящиеся красные точки, похожие на глаза, и отблески света, словно там кто-то стоял в тени, чьё плечо попадало под свет полной луны. Женщина смотрела точно туда же, куда и показывал Даня, но ничего там не видела. Даня позвал Эдика, и он тоже увидел этот худощавый силуэт со светящимися глазами.
   В этот момент то, что они видели, спиной ушло в тень и исчезло. Даня пытался убедить остальных в том, что он видел, а Эдд поддерживал его, но Валерия Сергеевича это сильно разозлило.
   – С меня хватит! Убирайтесь отсюда! – выкрикивал мужчина.
   – Успокойтесь! Мой сын просто… немного не в себе. Мы не хотели вас оскорбить! – пыталась оправдаться Марина.
   – Нет, вам, правда, лучше уйти. Мой муж просто утомился от гостей, ему нужно отдохнуть. Мне жаль.
   – Это из-за вашего сына у Эдика развилась эта… эта… паранойя! Он одержим идеей доказать правоту своего больного, прости Господи, деда! – разъярённо кричал Валерий Сергеевич. – До знакомства с ним такого не было! Я не хочу, чтобы он общался с вашим помешанным на мистике сыном, потому что до добра это не доведёт!
   Марину оскорбили эти слова, и она схватила сына за руку и повела его в сторону дома, пытаясь выяснить, что происходит. Оксана в расстроенных чувствах завела мужа в дом и грустно села за стол, пытаясь найти аптечку в шкафу, стоящем сзади неё. Эдик тем временем помогал отцу снять одежду и обувь.
   – Скажи мне, почему? Почему ты не можешь быть немного снисходительнее? Они же ещё дети…
   – Это сейчас они дети! Я не хочу, чтобы мой сын вырос каким-нибудь конспирологом! Люди должны жить настоящим, а не своими больными фантазиями!
   – Мы же так хорошо сидели, пока ты не вскипятился! – доставая из аптечки бинт, говорила жена.
   – Папа! Он говор-р-рил правду!
   – Я не хочу этого… кха-кхе-кхе… слышать. Лучше иди в свою комнату и подумай над своим поведением!
   – Почему ты мн-н-не не веришь? Ты… никог-г-гда мне не верил! Может дедушка рассказ-з-зывал правду! – в слезах поднимаясь по лестнице, утверждал Эдд.
   Отец Эдика начал сильно кашлять, у него опять приступ. Оксана достала ингалятор и пошла в комнату сына. Постучав в незакрытую дверь, мать спросила у сына, в порядке ли он. Дверь распахнулась и она, войдя в комнату, присела на кровать к согнувшемуся сыну, лежащему на правом боку лицом к стене. Мать погладила по спине плачущего от недоверия отца сына.
   – Я понимаю тебя, сынок, но… для отца это больная тема. Ты ведь знаешь это…
   – Он не вер-р-рит мне… Но я гов-в-ворил правду! – сев рядом с матерью, отвечал Эдд.
   – Послушай, давай мы не будем думать о плохом. Сегодня праздник, мы не должны ссориться.
   – Но поч-ч-чему вы не вер-р-рите мне?
   – Гхм… Дело в том, что ты почти регулярно принимаешь препараты, которые могут вызывать галлюцинации.
   – Но-но-но… Даня тож-ж-же это видел! – недоумевая, отвечал Эдд.
   – Ты у нас очень наивный… боюсь, он обманывает тебя. Не будь таким доверчивым.
   После этого разговора, оба спустились вниз и продолжили праздновать. Эдд не мог выбросить из головы этих слов, ведь он верил Дане, и это не было похоже на галлюцинации. Тем временем Даня уже был дома. Вместо того, чтобы отмечать Новый год, мать начала расспрашивать сына и решила наказать его. Марина запретила сыну гулять с Эдиком и доставать подарки до утра. Отец Эдика тоже не собирался больше отпускать его гулять с Даней.
   Залпы салютов, тосты, концерты по телевизору, заснеженные улицы и дворы, отмечающие праздник люди, полночь – Новый год. В этой праздничной суматохе никто не услышал громкий крик испуганной женщины, живущей на другой улице Темнолесья. Никто, кроме Дани и Эдика. Оба спросили своих родителей, слышали ли они это? Но никто ничего не слышал.
   Утром следующего дня, первого в 2010 году, Даня проснулся раньше матери, которая смотрела телевизор до трёх ночи, и потихоньку начал одеваться. Было холодно, камин в гостиной почти не согревал. Впопыхах одевшись и укутавшись шарфом, Даня побежал к дому Эдика, не став даже распаковывать подарки.
   Даня пришёл к дому и не знал что делать: он должен был как-то позвать Эдика, но не разбудить его родителей. Но была зима, и мальчишка сообразил кинуть в окно друга, расположенное у его кровати, снежок. Один, два, три… После нескольких попаданий, Эдик встал, посмотрел в окно и дал другу понять, что сейчас выйдет.
   Родители Эдика тоже ещё спали – было всего семь часов утра! Одевшись и взяв свой маленький нешкольный рюкзак, Эдик тихо прикрыл дверь в свою комнату и на цыпочках прошёлся по лестнице вниз. Храпящий отец спал в кресле, рядом с праздничным столом. Чуть не разбудив его, открывая ключом дверь, Эдику удалось выйти незамеченным.
   После этого друзья пошли в лес, к тому злосчастному оврагу. Хоть уже и было светло, но в сосновом лесу всё равно было мрачновато. Там было холоднее, чем в посёлке, но мальчики хорошо оделись. Дойдя до оврага, они сразу заметили тот большой камень, на котором сидел Эдд в тот день. Шёл снег, был сильный морозный ветер, завывающий что-то. Пытаясь найти блокнот под снегом, Эдик сомневался, что в этом будет смысл: он наверняка уже весь промок.
   Но Даня прервал поиски друга и обратил его внимание на овраг. В центре оврага в воздухе, на высоте 5 метров, парил его раскрытый блокнот. Его страницы сами перелистывались, запугивая Данилу и Эдика.
   – А как он там… висит?
   – По-твоем-м-му, я знаю? – возмущался Эдд.
   – Ну, это твой блокнот… мало ли…
   – Нужно попр-р-робовать достат-т-ть его…
   – И как ты предлагаешь сделать это? – недоумевал Даня.
   – Может, кин-н-нуть в него чт-т-то-то?
   Они начали кидать ветки и камни в блокнот, но тот не падал. Внезапно по лесу прошёлся морозный ветер. Начался сильный снегопад. Друзья оцепенели от холода и потеряли сознание. Оба видели один и тот же сон, оба были в этом сне. Им снилось, будто кто-то просил их о помощи, но оба ничем не могли помочь. Им снился всё тот же лес, будто они и не теряли сознание. Мальчики побежали в самый низ оврага и увидели там осколок. Осколок парил в воздухе, а на помощь звала женщина, отражение которой было в этой стекляшке в этот самый момент.
   Даня неуверенно спрашивал, чем они могут помочь, на что оба получили ответ: «Осколок… вы должны унести его отсюда…». Эдик спросил как, ведь осколок должен переносить в другой мир. Женщина в отражении ответила, что, после взятия осколка в руки, нужно произнести несколько слов, которые заключат аномалию в осколок таким образом, что его можно будет взять.
   И снова оглушающий крик пронёсся по воздуху, и друзья очнулись. Блокнот уже лежал в левой руке Эдика, вытянутой назад. Эдд и Даня встали, стряхнули снег и начали обдумывать, стоит ли идти к осколку.
   – Ты уверен? Мне бы не хотелось… застрять между измерениями или типа того.
   – Мы уже что-то уз-з-знали! Этой женщ-щ-щине нужна пом-м-мощь, и ты будешь бездействов-в-вать?
   – Я… не знаю, давай кого-то позовём или… – размышлял Даня.
   – А что, если это в-в-важно? Может кто-то пр-р-ридёт за этой стекляшк-к-кой и всё! Тебе ведь тож-ж-же хочется узнать.
   – Ты не знаешь, что это такое. Произойти может… всё, что угодно! Мне страшно идти на такие риски.
   – Я дум-м-мал ты мне друг. Думал, хоть т-т-ты меня поддерж-ж-жишь… – опустив голову, говорил Эдд.
   – Я друг и, как раз, поэтому пытаюсь избежать необдуманных поступков!
   Эдик всё же не стал слушать своего друга и спустился вниз. Он уже подошёл к оврагу, как вдруг Даня остановил его. Он тоже спустился вниз и согласился участвовать. Друзья помнили слова той женщины, но не знали, какие именно слова нужны, чтобы обезопасить аномалии осколка. Внезапно блокнот Эдика поднялся в воздух и вновь распахнулся. Блокнот очень быстро перелистывался, с каждой секундой всё быстрее.
   Его страницы метались то вперёд, то назад. Метель начала стихать, ветер перестал моросить лица ребят. Оба, наконец, смогли открыть глаза полностью. Страницы блокнота продолжали перелистываться, вскоре разогнавшись настолько, что загорелись. Перепугавшись, оба мальчика упали на землю.
   Эдик схватился за голову и начал что-то выкрикивать. Огонь с блокнота начал взлетать в воздух, после чего из него начали вырисовываться слова. Горящая в воздухе надпись гласила: «Заключая зеркальный порядок, оставь свойство осколка!». Затем начала появляться вторая строчка, слова в которой звучали странно и непонятно: «Аус энспектио свифью».
   После этого вокруг слов возникло 12 символов – тех же самых, которые видел Даня в своём сне. Появилась третья строчка, которая говорила, что необходимо изобразить эти символы вокруг осколка. Эдик схватил ветку, которую чуть ранее кидал в блокнот, и начал чертить на снегу эти символы. Даня попытался сфотографировать на свой кнопочный телефон это зрелище, как доказательство, но на фото ничего не отображалось.
   Друзья встали друг против друга и одновременно схватили осколок. Они чётко произнесли эти слова, стараясь говорить одновременно. Символы, начерченные на снегу, загорелись и огонь, повторив очертания символов, завис в воздухе. Каждый огненный символ повернулся к осколку, который в этот момент выскочил из рук ребят и начал раскручиваться в воздухе.
   Огненные надписи исчезли, Эдик схватил падающий блокнот. Символы начали раскручиваться по часовой стрелке вокруг осколка, создавая непрерывный замкнутый поток огня. Снег вокруг них начал растворяться, а символы вдруг заискрились жёлтыми цветами.
   Вокруг осколка начали появляться электрические разряды голубого цвета. Тучи начали сгущаться, прогремел гром. Мощная молния ударила прямо в осколок, после чего возникла ударная волна, которая затушила символы и сбила паникующих ребят с ног. Всё стихло. Осколок перестал раскручиваться и остановился. Ребята в ужасе встали, не понимая, что они вообще сделали.
   Как вдруг с земли резко поднялся поток шквалистого ветра, летящего вверх. Всё вокруг начало деформироваться и изменяться, снег постоянно пропадал, а на его месте возникала растительность и наоборот. Дубы, растущие здесь, то лысели, покрываясь снегом, то снова обрастали листьями. Всё будто сошло с ума. Этот мистический ветер, дующий вверх из-под земли, вдруг прекратился.
   С небом тоже начало что-то происходить: солнце, словно лампочка, начало «выключаться». С частотой в несколько секунд, всё вокруг – то озарялось светом, то погружалось в глубокую ночь. Это стало происходить всё чаще и чаще, пока вскоре на небе не начали появляться три огромные луны, еле заметные из-за ежесекундной смены дня и ночи. Искры вокруг осколка исчезли, и он упал на землю. Осколок сильно нагрелся, от него поднялся пар. Всё успокоилось, а шокированные ребята пытались придти в себя.

Глава девятая – Другой мир.
   Мальчики встали с земли и открыли глаза. Они очутились возле тропинки, ведущей в другой сосновый лес. Кругом был туман, вечерело. Небо озарялось тремя огромными лунами и множеством звёзд, ярких настолько, что их было видно уже в тот миг. Даня взял осколок и ничего не произошло. Тропинка шла от какого-то города, расположенного ниже. Возле спуска виднелось здание, напоминавшее ту самую библиотеку.
   Слабый ветер раскачивал деревья и сдувал листья. Было по-осеннему тепло, снега тут ещё не было. С неба падали капли дождя. Позади, послышался воющий с голоду волк.
   – Что нам теперь делать? Где мы блин вообще? – задрожав, возмущался Даня.
   – Смот-т-три! Там это здание! Б-б-библиот-т-тека!
   – Значит… пойдём туда?
   – А у теб-б-бя есть другие ид-д-деи? – отряхивая штаны, говорил Эдд.
   – Осколок не перемещает, я не знаю что делать. Библиотекарь может помочь, наверное…
   Эдик на всякий случай переложил в карман складной нож. Ребята начали спускаться вниз по этой извилистой вытоптанной на земле тропинке. Трава на спуске была высокая. Колышась от ветра, трава и камыши ударялись по коленям мальчишек. Даня держал стекляшку в кармане своей синей пупырчатой куртки, и, нервничая, потирал его большим пальцем.
   Медленно спускаясь вниз, они оглядывались по сторонам: старинный с виду город был представлен всюду растущими елями и деревянными домами. Исключением была библиотека, построенная из кирпичей. На горизонте виднелся ещё один, еловый лес, над которым нависали тёмные тучи. Немного ближе располагались большие мельницы и небольшие фермы.
   Однако лёгкий туман скрывал за собой многие объекты города, расположенные вдали. Слева и справа расположились двухэтажные дома. Также как и в Темнолесье, здесь кругом было бездорожье. Ветер начал завывать и дождь усилился. Тучи приближались, поэтому мальчики поспешили поскорее добежать до здания.
   Постучав в довольно высокие двери, Эдик приоткрыл одну дверцу и увидел, что там полно горожан. Войдя внутрь, Даня и Эдд оказались в довольно просторном зале с высокими потолками. Вдоль зала располагалось по два ряда длинных скамеек и столов, протяжённостью метров в пять, стоящих по сторонам. Вдоль стен расположились книжные шкафы, вмещающие в себя столько книг, сколько ребята никогда и не видели.
   Не зная, где найти знакомого библиотекаря, ребята просто пошли вперёд, чтобы не отвлекать занятых чтением книг людей. Пройдя дальше, они увидели справа проход в какой-то коридор, и зашли туда. Проход сворачивал вправо, и вёл в соседний зал.
   Пройдя по коридору, друзья увидели старого знакомого – библиотекаря. Подбежав к мужчине, они начали упрашивать его уделить им минутку времени и помочь разобраться в происходящем.
   – Я вижу, вы не стали слушать меня и коснулись осколка, раз находитесь здесь?
   – Нет, мист-т-тер Фэктуре. Осколок у н-н-нас!
   – Но мы не знаем, – доставая из кармана осколок, говорил Даня, – что с ним делать и как теперь вернуться домой…
   – Невероятно! Как вы смогли? Что вы сделали с ним? – удивлялся Андре.
   – Мы не очень поняли, что произошло… и нам нужна ваша помощь.
   – Это наз-з-зывалось, если я не ошиб-б-баюсь, заключением в Зеркальн-н-ный порядок.
   – Хм… интересно. Что-то такое я уже слышал, вот только не припомню.
   – Но что нам теперь делать? – продолжал спрашивать Даня.
   – Знавал я одного лесника… он довольно специфическая личность, но поможет любому, чем сможет. Или вы можете пересидеть у него какое-то время, пока мы не придумаем, как вас вернуть. – Утверждал библиотекарь. – К тому же, у вас есть, чем заинтересовать его – осколок.
   – Лад-д-дно. А где нам его найт-т-ти? – почесав голову, спрашивал Эдд.
   – Он живёт в самом сердце тёмного леса. Там только один дом, вы его не спутаете.
   Ребята вышли из здания библиотеки и направились обратно в лес, вверх по склону. Идя по этой узенькой тропинке, вновь пробираясь через камыши и высокую траву, они обсуждали момент перемещения, который им теперь не забыть.
   С неба начали падать снежинки, таявшие ещё не успев долететь до ладони Дани. Мальчик вновь начал вспоминать, как жил до переезда. Ведомый страхами, он был бы рад избавиться от многих хороших воспоминаний, лишь бы не знать, что существуют другие миры, которые могут представлять опасность для них.
   Он был бы рад забыть страшный кошмар, в котором его единственный друг погибает, забыть об этих странных стекляшках, забыть про ту в страхе кричащую женщину, чьё отражение они видели в осколке. Но больше всего его тревожило, почему именно он и его друг были в центре этих событий.
   Но друг прервал раздумья Дани, обратив его внимание на небо. На небе была огромная прямая трещина, словно оно, как стекло, треснуло. Даня достал осколок и поднял его вверх. Приглядевшись, мальчик заметил сходство: по форме облака в том месте были точно такими же, до самых незначительных поворотов и изгибов, как эта стекляшка. Они понимали, что это что-то значит, но что?
   И вот, они ступили на территорию этого тёмного и местами устрашающего широколиственного леса, над которым нависли тёмные тучи. Слабый ветерок сдувал листья и расшатывал верхушки сосен, дубов и лип. Даню больше всего пугало наличие в лесу большого количества насекомых, хоть он и ходил в сосновый лес в своём посёлке.
   Скорее всего, мальчонка больше переживал, поскольку боялся подцепить какую-нибудь инфекцию из другого мира, от которой таблетками и спреями не вылечишься. В этом месте кого только не было: и муравьи, напоминавшие многоножек, которые бегали по деревьям, и довольно-таки странные 5-сантиметровые летающие жуки, похожие на комаров, и огромные чёрные в белую точку божие коровки, размером с кулак, идущие откуда-то из кустов в левую сторону.
   Люди боятся того, чего не понимают, и Даня был отличным примером этого – всю дорогу он размышлял о том, почему это происходит с ними, как вернуться домой и как не встревожить проходящих мимоходом жуков и нечто худое, казалось, состоящее из глаз и похожее на паука, что сидело на ветке дуба.
   Конечно, местами здесь можно было наткнуться на что-то специфичное, но ребята даже не знали, какие здешние насекомые опасны, а какие – нет. Лес казался бесконечным, Эдд уже в третий раз сбился со счёту, сколько шагов они прошли, а Даня старался идти позади друга. Шаг за шагом они приближались к дому лесничего, даже не подозревая этого.
   Прошло уже полтора часа с начала их пути, но, кроме странных, и, местами пугающих, насекомых, они ничего не могли заметить. Даня уже начал жаловаться, что живот заурчал от голода, как вдруг, позади, послышался рёв голодного волка. Испуганный Данила схватил друга за руку и помчался вперёд со всех ног.
   Волк бежал довольно-таки быстро, но, практически в последнюю секунду, из кустов появилась небольшая девятиствольная пушка, а напротив неё ещё одна. Прозвучало два громких выстрела. С двух сторон вылетело по девять маленьких сфер, оставляющих за собой яркий зелёный след. Когда сферы, вылетевшие с правой стороны, соприкоснулись с противоположными, прозвучала вспышка, появилось много дыма.
   Вспышка отпугнула волка, а резко пахнущий дым дезориентировал. Ребята остановились, чтобы перевести дух, и обернулись назад. В этот момент сзади подошёл рослый мужчина в лёгкой броне, ростом примерно 180 см.
   Он выглядел на 40 лет, на спине у него был чёрный рюкзак, а в руках металлический посох со странным символом на верхушке. На его лёгкой, но прочной, гладкой броне был пояс с маленькими металлическими светящимися сферами, напоминавшими гранаты, идущий от плеча к поясу наискосок. Его недлинный широковатый нос хорошо сочетался с продолговатыми пушистыми усами сероватого оттенка, такого же, как и его глаза. Также на спине у него виднелось такое лезвие, словно под рюкзаком прятался большой топор. Его серебристые волосы едва ли касались ушей, что было почти незаметно под этим чёрным капюшоном.
   Мужчина постучал Даню по плечу и представился, сразу начав задавать вопросы.
   – Что ж, здравствуйте, молодые люди. Кто вы и зачем пожаловали сюда? – спрашивал мужчина.
   – Ну… эээ… Мы пришли сюда, потому что…
   – Мы ищем лесн-н-ничего, к которому нас отпр-р-равил мистер Фэк-к-ктуре. – перебил Эдд.
   – Тогда можете считать, что вы нашли меня. Видите вон ту хату… кхм… то здание?
   – Да… туда мы и держали путь. – Отвечал Даня.
   – Вот там я и живу. Вы, должно быть, проголодались? Путь сюда из города, всё же, неблизкий.
   – Есть немн-н-ного… Простите, а как н-н-нам лучше вас назыв-в-вать?
   – Меня зовут Крейнзир. Не советовал бы я вам доверять этому библиотекарю… – отвечал лесник.
   – Почему? Он же нас к вам отправил…
   – Он растил меня почти с момента, когда я только оказался в этом мире. Я хорошо знаю его, он пойдёт на всё ради своих целей. Не лучшая идея доверять ему что-то. А, собственно, зачем он отправил вас ко мне?
   – Мы жили в Темнол-л-лесье – это посёлок под Иркутск-к-ком, – когда нашли этот оск-к-колок. Даня, покажи ему. – Объяснял Эдд.
   – Нет! Стойте! Темнолесье… я помню этот посёлок… Говорите, нашли осколок?
   – Да, а что?
   – Придётся огорчить вас, вы застрянете здесь навсегда, если только не… – рассуждал Крейнзир.
   – Вот этот осколок! – показывая ту самую стекляшку, перебивал Даня.
   – Взяли его с собой??? Что? Но… как, чёрт подери, вам удалось это? Даже Андре не мог найти ответа на этот вопрос, а он знает столько о разных мирах, сколько вам и не снилось! Спрячьте его, немедленно!
   – Почему? – кладя осколок обратно в карман, недоумевал Даня.
   – Потому что это осколок, понимаешь ли, самого пространства! За нами могут наблюдать… Идёмте быстрее в дом!
   Крейнзир и ребята побежали в его дом – это было огромное округлое здание с большим количеством немаленьких окон, стоящее на двух громадных и прочных установках, расположенных по бокам необъятного сооружения, которые удерживают здание без фундамента, на высоте полутора метра-двух над землёй.

Глава десятая – Новые друзья.
   Вокруг дома была проведена синяя окружность, радиусом чуть дальше установок, удерживающих здание. Двухметровые установки, 7 метров в длину и шириной в пять метров, выглядели очень крупными и надёжными, и казалось, что их невозможно сдвинуть, сломать или отсоединить от этого сооружения.
   Округлое здание, скорее похожее на гигантскую сферу с большими пятиугольными окнами, но плоскую снизу, было таким огромным, что верхушки деревьев едва ли могли возвыситься над ним. По бокам росло несколько лип и дубов, которые попросту прогибались в сторону под этой необычной постройкой.
   Артём со своими новыми знакомыми прошёл через полосу, и она засветилась, а на земле, вокруг полосы, выступили четыре повторяющихся символа, тоже синего цвета. Крейнзир проводил ребят под здание, в самый центр, и остановился там. Мужчина, подняв голову, вытянул вверх руку и провёл по воздуху, будто что-то показывая.
   Сверху, прямо над ними, открылся выдвижной люк. Затем земля начала отходить куда-то в сторону и, практически у них из-под ног, начал подниматься вверх огромный выровненный ствол дуба, на котором была сделана круговая лестница. Ствол поднялся вверх, Артём начал подниматься по этим ровненьким деревянным ступенькам, позвав ребят за собой.
   Поднявшись, все оказались на первом этаже. Когда все слезли с лестницы, установки резко начали двигаться, и здание неторопливо и аккуратно опустилось на землю. Лестница при этом осталась на своём месте и стала проходом на второй этаж.
   Ребята, казалось, очутились в невообразимом жилище: кругом всё почти блестело, все объекты мебели были ручной работы, из деревьев, которых в этом лесу довольно-таки много, и стены внутри тоже были из дерева. Мебели в доме было не очень много, в основном только то, что действительно нужно.
   На стенах висело несколько картин, доставшихся Крейнзиру от Андре, и два фото в дубовых рамках ручной работы. Практически всё, что было в этом доме, было сделано Артёмом. Даже сам дом построен практически вручную.
   На ярко-жёлтом деревянном полу отсвечивались блики свечей, стоявших на тумбах и столе, и, высоко свисавших с потолка на цепочках, фонарей. В конце этой узковатой небольшой комнатки был белый округлый дверной проём, ведущий на кухню, расположенный слева.
   Ребята были в восторге от увиденного, дом выглядел потрясающе и они просто не могли поверить, что почти полностью это заслуга Артёма. Пока лесничий зазнавался и рассказывал о своих умениях, ставя свой огромный чёрный рюкзак на пол и снимая валенки, Даня спрашивал, куда можно повесить верхнюю одежду.
   Отвлёкшись от своих рассказов, Крейнзир раздвинул недлинную ширму с торчащим сбоку гвоздём, за которой скрывались небольшие дубовые полки и несколько крючков, на одном из которых висела серая пушистая ушанка. Напротив ширмы стояла вешалка, на которой висело старое мужское пальто чёрного цвета. Пока все вешали свою одежду, с кухни послышались звуки лёгкой нешустрой ходьбы. Из дверного проёма с кухни вышла худенькая девушка, шестнадцати лет, ростом где-то 170 см, с тёмно-коричневыми волосами до плеч, одетая в бардовый свитер и тёмно-синие джинсы. Девушка, молча и не спеша, подошла поближе, её синеватые мягкие тапочки практически бесшумно касались пола.
   С ходу можно было сказать, что она была довольно симпатичной девушкой, а её улыбка запоминалась при первой же встрече. Карие глаза этой девушки манили каким-то необъяснимым теплом, а её маленькие веснушки у тоненького носа необъяснимо хорошо смотрелись на её лице. Недлинные тоненькие тёмные брови очень аккуратно и плавно росли вдоль глаз, хорошо сочетаясь с гладкой, как у младенца, кожей. В ушах у неё были миниатюрные белые серёжки, блестящие за её гладкими волосами.
   – Привет… – стесняясь, сказала незнакомка.
   – А, кстати. Знакомьтесь, это моя помощница.
   – Помощница? – с недовольством она посмотрела на Крейнзира.
   – Ну, то есть… напарница.
   – Меня зовут Ира, а вас?..
   Мальчики ещё пару секунд неловко молчали, после чего Эдик резко представился. Даня от неожиданности посмотрел на друга, а потом, очнувшись, наконец, ответил, сказав: «А я ээ… Даня». Девушка попыталась повлиять на эту молчаливую обстановку и предложила гостям попить чай и перекусить.
   – Да, спас-с-сибо…
   – Эээ… а я вроде не голоден. – Запинаясь, ответил Даня.
   – В смысле, не голоден? Пацан, я думаю, вы задержитесь у нас надолго, так что лучше перекуси. – Вмешивался Артём. – Через полтора часа нам нужно будет отправиться в лес.
   Артём отвёл ребят на кухню и усадил за небольшой деревянный стол с четырьмя тонкими ножками. Около дверного проёма там располагалось огромное окно, слева от которого вдоль стены располагалась лестница, ведущая на второй и третий этажи. На коричневатом подоконнике стоял горшочек с маленьким кактусом и баночка с водой, а справа от дверного проёма стоял холодильник.
   Справа от холодильника располагалась небольшая угловая кухня, а сзади стола было небольшое одноместное кресло зеленоватого цвета. Пока ребята мыли руки, Ирина накладывала из маленькой серой кастрюльки, стоящей на электрической плите, крупу, похожую на гречку, а Артём тем временем грыз буханку ржаного хлеба.
   – Скажите, а откуда… вы берёте электричество? – почёсывая щёку, спрашивал Даня. – Вы же живёте… отдельно от остальных, в глуши…
   – В общем, я сделал большой мотор, который включается каждый раз, как кто-то пробежит полчаса на беговой дорожке со скоростью в 30 км/ч. Когда мотор включается, он начинает сильно раскручивать два колеса, к которым присоединены кабели. Колёса раскручиваются очень быстро, и даже когда мотор перестаёт работать, они продолжают крутиться ещё какое-то время. За это время, до полной остановки колёс, вырабатывается достаточно электричества, чтобы его хватало на 12 часов. Каждый день я пробегаю дважды по полчаса, и ещё столько же по 15 минут пробегает Ира. – Неразборчиво говорил Крейнзир, продолжая жевать хлеб.
   – То есть… электрич-ч-чества у вас даже больше чем н-н-нужно?
   – В каком-то смысле, да. Иногда мне требуется дополнительное электричество, чтобы его хватало на мои эксперименты и зарядку каких-либо вещей, например, этих сферических гранат.
   – Я же говорил тебе, что это гранаты! – с ухмылкой сказал Даня.
   – Вот! Ешьте, ребята! – ставя тарелки на стол, прерывала Ира.
   – Сп-п-пасибо!
   – Да, приятного аппетита. – Дожёвывая эту буханку, говорил Артём.
   – Кстати, а как вы оказались здесь? – минутой позднее спросила Ирина.
   – Ну, это долг-г-гая история…
   – Если вкратце, то… благодаря этой стекляшке… – показав осколок, ответил Даня.
   Девушка, почесав лоб, на минуту замолчала, вспоминая истории, что ей рассказывал Крейнзир об осколках и других измерениях. Эдд уже доел кашу, а Данила что-то водил ложкой по крупе и почти не ел.
   – Что ж. Ира, тебе не показалось. Эти мальцы как-то умудрились проникнуть сюда, захватив с собой осколок. – Подметил Артём. – Ты чего, кстати, не ешь, Даня?
   – Не знаю… Я, просто, всё ещё не понимаю… – Задумался Даня. – Где мы, что происходит, что это за осколки и как они вообще могут воздействовать… на пространство?
   – Поверьте, вам сейчас лучше не задаваться этими вопросами. Вы всё равно многое можете не понять. Сейчас я советую поесть, чтобы набраться сил, а потом уже будем разбираться и обсуждать. Я расскажу всё, что вы должны знать и, по возможности, отвечу на ваши вопросы.
   – Мне Артём то же самое говорил… – Нагнувшись над столом и прикрыв сбоку рот рукой, шёпотом говорила Ирина. – Но сейчас я боюсь, что он уже отчаялся. Старайтесь не приставать к нему с расспросами, он сильно устаёт в последнее время.
   – А я вообще-то всё слышу! – возмущался Артём. – Ну, почти всё… Ай, ладно, я почти ничего не слышал, но давайте без перешёптываний…
   – Он, кстати, иногда говорит во сне! – снова шёпотом, сказала она.
   Артём, хмурясь, встал из-за стола и, выпивая воду из своего стакана, налил чая остальным. Даня неловко опрокинул ложку на стол и подошёл за чашкой, Эдик встал за ним.
   – Не бойтесь, он может и хмурый, и может иногда грубить, но на самом деле он добрый. – Говорила Ирина.
   – А вот тарелки, ребят, вам придётся за собой помыть, если не хотите отсюда вылететь на улицу и жевать там кору от деревьев! – уходя с кухни, ворчал Артём.
   – Просто его детство было достаточно… суровым и тяжёлым, поэтому он уже привык думать, что если вы в подростковом возрасте, то уже должны уметь всё, что только можно и выполнять любые задания… – задумалась Ирина.
   – Не д-д-думал я, что поп-п-паду в армию в 13 лет…
   – Да ладно вам, тут здорово! – ухмыльнулась Ира, ударив Эдика по плечу.
   – А ты не скучаешь… по своему дому? – спросил Даня.
   – Не знаю… я здесь уже давно, если подумать. Я привыкла тут жить и плохо помню своё прошлое… Хотелось бы, конечно, вспомнить, какой он… мой дом. – Отвечала Ира. – Я скучаю по родителям, по школьным приятелям и подругам… Но не так часто думаю об этом.
   – А у мен-н-ня в школе был… только один др-р-руг, и он стоит сейчас справ-в-ва.
   – Слушай, Эдик, а ты всегда так заикаешься, или это телепортация на тебя так повлияла?
   – Вообще, это уже д-д-давно.
   – А почему ты спрашиваешь про телепортацию? – задумался Даня.
   – Ну, просто… это очень сложная штука и мы обычно стараемся следить за побочными явлениями и всяким таким. Блин, то, что вы смогли перенести с собой осколок, это же… я не знаю, просто переворот, можно сказать! Быть может, это поможет нам всем вернуться домой…
   – Артём зд-д-десь уже тридцать лет, так в-в-ведь? – спросил Эдд.
   – Да. И за это время он явно многое испытал. Просто он уже замучил меня своими рассказами, про все эти храбрые скитания, строительство дома и всякие изучения мистических явлений. Хотя, последнее хотя бы интересно послушать.
   – А ты насколько давно здесь… оказалась? – домывая тарелку, спрашивал Даня.
   – Если честно… я точно сказать не могу. Здесь многие вещи, всякие там законы физики, работают по-другому. Я уже теряю счёт времени.
   – Ну, скажи хотя бы примерно, что ли…
   – Может год, может больше. – Пошевелив плечами, ответила девушка.
   – Расскажи, что ты помнишь из своей… прошлой жизни? – спросил Даня, немного размахивая руками по сторонам.
   – Это вы успеете обсудить позже! – внезапно зашёл на кухню Артём. – Сейчас у вас должен быть тихий час. Я вас отведу в спальню, она на третьем этаже. Давайте, идёмте, вам всем нужно отдохнуть!

Глава одиннадцатая – Рассказ о Зазеркалье.
   Ребята тихо поднимались по закруглённой лестнице, расположенной на стене. Проходя мимо окна, Даня заметил кактус и решил спросить:
   – Кстати, а чей это кактус?
   – Мой. – В полголоса ответила Ира. – Это всё, что осталось у меня из прошлой жизни…
   – Не пер-р-реживай! Мы найд-д-дём способ вернуться…
   Десятки ступенек вели их через второй этаж, который был скрыт стеной, на последний, третий этаж. Поднимаясь на самый верх, на стене, вдоль которой шла лестница, становилась видна верхушка второго пятиугольного окна, нижняя половина которого расположена на втором этаже.
   Немного запылённое старое окно было прикрыто дырявой тёмной занавеской, через которую просвечивались солнечные лучи, падающие на деревянный зелёный комод и застеленную пружинную кровать, стоящие напротив лестницы. Немного правее кровати, в тени, стояла ещё одна, но двухъярусная, под которой лежали свёрнутые матрасы. Стена позади кроватей поровну разделяла две комнаты. Во вторую войти можно было только через второй этаж.
   Между кроватями на стене был расположен небольшой светильник, внутри которого стояла наполовину расплавленная свеча. Сзади застеленной кровати висел большой лист старой желтоватой бумаги, с изображением четырёх странных древних символов синего цвета, и ни один из символов не относился к каким-либо земным языкам.
   Слева от кроватей и комода стоял большой коричневый шкаф без дверей. В шкафу висело не очень много вещей и стояло несколько закрытых коробок. Посередине комнаты, рядом с лестницей, были небольшой стол и стул.
   Ира присела на застеленную кровать, а Артём ворчливо сказал нам застелить двухъярусную кровать и ложиться всем спать, после чего спустился вниз.
   – Чёрт возьми! Мы попали в какой-то неизведанный мир… у меня столько вопросов! – громко воскликнул Даня. – И вот, нас приютил человек, который столько всего знает об этом мире, и он сейчас в этом самом здании!!! А я даже не могу расспросить его…
   – Да успокойся ты, Даня!
   – Я не могу! Неужели тебе… не знакомо это чувство? Уверен, год назад ты вела себя также.
   – Да, но сейчас понимаю, что это ни к чему. Поверьте, ребята, вам нужно поспать, прежде чем выслушивать лекции про Зазеркалье. – Отводя взгляд наверх, утверждала Ира.
   – Я сог-г-гласен с Даней. Просто… я не см-м-могу уснуть, пока не уз-з-знаю.
   – Просто вам понадобятся силы… много сил. Лучше просто попытайтесь уснуть и не задаваться вопросами…
   Ребята достали матрасы, и, нехотя расстилая их по койкам, решали – кто, где ляжет. Положив справа подушки, Эдик занял верхний ярус, а Даня лёг снизу.
   Данила долго смотрел вверх, согнув руки под голову, а остальные уже спали. Он был из тех, кто любит поразмышлять и может часами лежать без сна, даже если очень хочет уснуть. Он не знал, бессонница это или нет, но уже давно привык. Возможно, как раз, поэтому он так хорошо умел размышлять.
   Развернувшись на левый бок, он посмотрел в сторону окна и закрыл глаза. Минуты пролетали всё быстрее. Мысли мальчишки начали путаться, пока вскоре он не заснул. Перед глазами только начинали появляться какие-то образы: яркие солнечные лучи, освещающие берег реки, шелест светло-зелёных листьев, слабые дуновения ветра и отдыхающие люди. Это было знакомое ему место. То самое место, куда он ходил с друзьями, когда жил в городе.
   Но, внезапно, прозвучал громкий бас, словно гудит какой-то пароход. Даня вскочил и увидел Артёма, который громко стучит по кровати. Ещё не до конца проснувшийся, мальчик, протирая глаза, пытался понять, в чём дело.
   Лесничий сказал, что пора вставать и нужно идти на второй этаж, добавив, что это важно. Прошло всего два часа. Все уже вставали, а Даня всё ещё приходил в себя, поскольку любил поваляться в кровати. Но такой роскоши Артём ему позволять не собирался, и в ту же секунду он посадил его, схватив за плечи.
   Уже через несколько минут они были на первом этаже. Артём показал всем лестницу, по которой они ранее вошли в здание. Путь на второй этаж преграждал люк, который можно было открыть, лишь потянув за нужный канат.
   – Видите эту лестницу? Это единственный путь на второй этаж. Если, конечно, вы не взяли с собой шашку динамита и скотч… – утверждал Артём.
   – Скотч у мен-н-ня есть, но он дома.
   – Отлично. Раз динамит никто не прихватил, то вы должны знать правило. Никто, слышите, никто не имеет право входить туда без моего разрешения! Это понятно?
   – Да, но… что там такого? – спрашивал Даня.
   – Увидите. В общем, чтобы открыть люк, который преграждает путь, вы должны потянуть за один из десяти канатов. Важно, что лишь один канат откроет люк. Остальные девять – ловушка, и вам лучше не знать какая…
   Артём потянул за один из канатов, люк открылся, все поднялись наверх. На втором этаже, в отличие от остальных, была лишь одна комната. Они оказались в центре огромного пустого зала, стены которого были забронированы.
   – Этот зал предназначен для тренировок. Здесь нет ничего лишнего и ничего, что может вас отвлекать. Ну, может, кроме меня и шестнадцатилетней девушки.
   – А как же лест-т-тница?
   – За это не беспокойся, она спускается вниз, после чего люк закрывается.
   – Вы будете нас чему-то обучать? – спросил Даня.
   – Да, но это вам не школьная физ-ра! Здесь вы научитесь многому, но, прежде вы должны многое узнать.
   – А вы расскажете нам об этом мире? – продолжал любопытствовать Даня.
   – Обязательно. Идёмте туда, под лестницу!
   Артём повёл всех под лестницу, которая ведёт на третий этаж, но минует второй. Эта лестница на втором этаже была закрыта бронированной стеной, но между лестницей и полом оставалось открытое пространство, высотой от 70 до 160 см. Под двумя ступеньками, что находились выше, была видна часть того пятиугольного окна, верхушка которого расположена на третьем этаже в спальне.
   Аккуратно пробравшись под ступеньки, Артём сел на корточки, а остальные после него. Длин ступенек хватало, чтобы туда уместились все четверо, но голова лесничего немного упиралась в ступеньку.
   Мужчина выдвинул спереди замаскированный ящик, будто там стояла тумба, и вытащил оттуда запылившуюся за год толстую книгу. Артём и Ирина передвинулись вперёд, закрыв ящик и повернувшись спиной к нему. Эдик сидел напротив Артёма, слева от Дани, а Ирина около окна, слева от Артёма. Всем стало удобнее, было больше пространства.
   – Что-о-о-о ж… пожалуй, я начну. – Со вздохом произнёс Артём.
   – А чт-т-то это за кн-н-нига?
   – Если я правильно поняла, книгу когда-то там очень давно написал один очень мудрый старец, которого с тех пор никто и не видел. – Ответила Ира.
   – Да. И я советую с уважением относиться к этому старцу. Без его записей я и половины того, что собираюсь рассказать, не знал бы.
   – А кем был этот старец?
   – Ребят, не спешите вы так! – тихо сказала Ирина. – Мы всё расскажем, но по порядку.
   – Начнём с того, что мы находимся в Зазеркалье. Это, с позволения сказать, другой мир. Но его сложно назвать полноценным, потому что… гхм… почти всё, что вы видели – отражения. Весь этот мир состоит из отражений других миров и всё это – одна большая ошибка пространства. Осколки одновременно являются и объектами, содержащими эти отражения, и проходами в них.
   – То есть… коснувшись отражения, можно попасть в него? – спросил Даня.
   – Именно. Я думаю объяснять, почему старец назвал мир Зазеркальем, нет смысла. В этом мире катастрофически много зон. И точно столько же осколков. Каждая зона характерна отражением какого-либо определённого мира и своими закономерностями. При этом некоторые зоны охватывает два, а то и три отражения разом, из-за чего законы физики одного мира переплетаются с отражениями флоры и фауны другого. А бонусом ещё и отражение рельефа какого-то третьего мира. Например, в этой зоне действуют привычные для нас законы физики, но, идя к моему дому, вы наверняка видели довольно-таки странных существ.
   – Я не совсем понимаю…
   – Весь этот мир как одно огромное зеркало. – Объяснял Артём. – Он лишь отражает то, что есть в другом мире или измерении. А теперь представьте, что зеркало конкретно так разбили.
   – Ну, отраж-ж-жения… должны измен-н-ниться?
   – По логике должно выйти несколько схожих отражений. Но это зеркало, после того, как потрескалось, начало отражать совершенно разные миры. Некоторые трещины прошлись по осколкам, не разделив их, из-за чего и получились двойные и тройные зоны.
   – Если было одно большое зеркало… то, при правильном расположении…, эти осколки могут собраться в то самое зеркало? – почёсывая голову, говорил Даня.
   – Да, но осколков очень много. Один человек может бесконечно долго скитаться в поисках даже двух-трёх, а в нашем случае их сотни, или тысячи…
   – Тот стар-р-рец был тем, кто собир-р-рал осколки?
   – Тем, кто оказался здесь ещё до того, как зеркало треснуло. Книга написана не одним человеком. Некоторые записи вложены без ведома тех, кто их писал. – Продолжал Артём. – Ближе к середине книги рассказывается о бессмертном Старейшине, прожившем не одно тысячелетие. А может и больше, тут не уточняется. Этот самый Старейшина был в обществе Стражей баланса и прибыл сюда с целью понять, что это за мир, как он устроен и почему он появился.
   – Ну а раз есть те, кто должен защищать баланс, значит должны быть и те, кто мешает это делать. – Отводя глаза в сторону, рассказывала Ирина. – Забавно, но это тоже, в каком-то смысле, соблюдение баланса, просто другого…
   – Те, кто пытается нарушить равновесие, своими действиями… уравновешивают баланс светлых и тёмных сил… Даже голова как-то… кругом идёт… – задумался Даня.
   – Знакомьтесь, кандидат на первое место по разрушению баланса, Даргурд. – Показывая плохо сохранившееся изображение, ненавистно говорил Артём.
   – Твою же кисточку! Это же он… – воскликнул Даня.
   – Он пр-р-роникал в наши сны!
   – В книге мало записей о нём и все короткие. Известно, что он обладает мощными псионическими способностями. Судя по всему, такими мощными, что мог через аномалии проникать в разум тех, кто находится в другом измерении. Всё гораздо хуже, чем я предполагал…
   – А что такого он сделал? Как он повлиял на этот ваш… баланс?
   – Даркгурд шёл к какой-то цели, и ради этого он пытался разрушить целый мир. По его мнению, один мир – ничто в контексте мироздания. Он не был кем-то всемогущим и создавал впечатление невменяемого, но обладал достаточным интеллектом и возможностью создавать такие многоходовочки… В общем, попав в Зазеркалье, он пытался разбить это «зеркало», считая, что тогда мир, отражением которого оно является, будет сильно повреждён и разрушится. Однако он ошибался. По каким-то причинам Зазеркалье не повлияло на отражённый мир, и, когда Даркгурд разбил зеркало на осколки, эти осколки начали отражать разные миры.
   – Получается, он ничего не добился?
   – Добился. Но не того, чего хотел. Зазеркалье стало в разы аномальнее, хаотичнее и опаснее. И теперь оно гораздо сильнее воздействует на пространство, что играет ему на руку.
   – Подумать только… этот мир отражает сотни или даже… тысячи других, и мы далеко не одни во вселенной… это же абсолютно всё меняет! С ума сойти! У нас в руках, по сути, ключ к телепортации и путешествиям по целым веткам мироздания… – восхищался Даня.
   – Мальчик, я понимаю, что вас переполняют эмоции, и всё такое… но тот факт, что Даркгурд не разрушил известную нам вселенную, ещё не означает, что всё так сказочно хорошо.
   – Это существо всё ещё может разрушить всё, что нам дорого ради своих целей. – Вздыхая, перебивала Ирина. – Ему лишь нужно собрать все осколки вместе!
   – И что д-д-дальше? Как он исп-п-пользует их?
   – Этого мы не знаем, но произойдёт, мягко говоря, что-то очень плохое. – Отвечал Артём. – Два осколка у нас уже есть, и, думаю, что-то есть и у Старейшины. Он не мог пропасть без причины.
   – Ребят… вы должны пообещать нам, что никому не станете рассказывать об этом. Что бы ни произошло. Даже нам.
   – А как-к-к же Даркгурд? Он же м-м-может проникать в созн-н-нание…
   – В пределах этого дома – нет. Я нашёл способ защитить дом от любых псионических воздействий, так что за это не переживайте. Пока вы в доме – вам ничего не грозит.
   Ирина, задумавшись, грустным взглядом смотрела в окно. Артём сказал всем, что нужно перекусить, и после они вернутся в зал, чтобы потренироваться и обсудить что-то ещё. Все начали вылезать из этого тесного проёма.
   Артём и Эдик потихоньку вылезли, а Даня и Ира нечаянно ударились головами, когда пригнулись и поворачивались в сторону выхода. Он сначала хотел снова проползти вперёд, но решил пропустить девушку, и отошёл назад.
   – Слушайте, Артём, а нам обязательно было лезть в это эээ… я даже не знаю, как назвать этот проём! – выходя, спрашивал Даня.
   – Ну да, но вообще нет. Просто у меня там хранилась книга, и я не знаю, зачем вы полезли за мной.
   Мужчина открыл люк и начал спускаться на первый этаж, а Эдд и Даня немного задумались, почёсывая головы.
   – Пхех-хах… Привыкайте, он частенько так шутит. – Посмеиваясь и прикрываясь ладонью, шептала Ира.
   – А сер-р-рьёзно… зачем мы там сид-д-дели?
   – Если честно, я тоже не знаю. – Спускаясь вниз, отвечала Ира. – А ещё я советую вам поспешить, потому что на перекус времени будет немного.

Глава двенадцатая – Влияние символов.
   Быстро присев за кухонный стол на первом этаже, Эдик решил лучше познакомиться с Артёмом и Ириной. Пока все накладывали еду и присаживались, Даня, немного задумавшись, спускаясь со второго этажа, расстегивал кофту и ещё был в соседней комнате.
   Он слегка замешкался, и кофта зацепилась за гвоздь, который торчал из ширмы. Поняв, что что-то тянет его назад, Даня развернулся и обратил внимание на пальто, висевшее на вешалке напротив ширмы. С кухни послышался крик Артёма, который предупреждал, что Даню долго ждать не будут.
   Решив проблему с зацепившейся кофтой, Даня заметил на пальто нашивку с именем, которого раньше не слышал. Он не стал задерживаться, осознавая, что рыться в чужих вещах было бы нехорошо, и побежал на кухню.
   Все в сборе. Эдд с детства привык обсуждать что-то за ужином, поэтому не мог удержаться и не спросить чего бы то ни было.
   – А отк-к-куда вы берёте еду?
   – Ну, про это объяснить будет немного сложнее, чем про электричество… – Запихивая в рот буханку ржаного хлеба, отвечал Артём. – Дело в том, что этот мир, как я говорил, отражение других миров. Представьте себе зеркало и объект. Мы с вами – объекты, а этот мир – зеркало. Мы с вами не дома, а по ту сторону зеркала. Это означает, что мы сейчас лишь отражения нас самих. Если мы отражения, значит, можем контактировать с другими отражениями и, например, ходить в магазин.
   – То есть… особо ничего не изменяется? – почёсывая щёку, спрашивал Даня.
   – Ну… как сказать… У нас с вами были отражения в этом мире, поэтому они ещё существуют. Попав сюда, мы с вами заменили свои отражения, а наши отражения теперь существуют незримо для всех.
   Ира уже начинала пить чай и немного поперхнулась. Пока Артём, сидящий ближе всех к ней, постукивал её по спине, Даня, неохотно доедающий свою порцию, решил спросить об имени на пальто.
   – Скажите, Артём, а… кхм. Так вышло, что… в общем я увидел на пальто… нашивку, и там было имя. Расскажите, а кто такой… Норман?
   – Ох… зря я оставил это пальто у всех на виду. – Хмурясь, тихо говорил Артём. – До того, как я оказался в этой дыре, у меня был брат. Он был старше меня на пять лет. Я не видел его с шести лет, потому что наши родители развелись. Это были не самые лучшие времена. Наш отец ввязался в криминал и впутал Нормана в эту преступную жизнь. Казалось, что отец не любил нас, но Норман считал иначе и доверял ему. Спустя долгие почти семь лет разлуки, я встретил брата в тёмном переулке. Он снова удирал от милиции. Столкнувшись с ним на повороте, мы не смогли спокойно поговорить, но он уговорил меня помочь. Я надел его пальто и побежал в сторону автобусной остановки, чтобы отвлечь внимание. Он был не очень высокого роста (я же наоборот был рослым) и носил чёрные спортивные штаны. Благо, копы ни в чём не заподозрили меня, таких пальто в городе было много, а я прикрылся тем, что спешил на автобус.
   – Неужели вы больше никогда не виделись?
   – Увы. Это всё, что напоминает мне о нём. Надеюсь, у него всё хорошо. Столько воды уже утекло с тех пор…
   – Печально. Если все поели, то… нам вроде нужно спешить? – неторопливо сообщила Ирина.
   – Да. – С ударом кладя на стол обкусанную буханку хлеба, отвечал Артём. – Что-то я увлёкся рассказом.
   Артём, ухватившись за стол ладонями, отодвинул стул и встал из-за стола. Развернувшись, он тихо и медленно пошёл в соседнюю комнату и позвал остальных жестом. Ребята вскочили и, скинув всю посуду в раковину, помчались за ним. Ира ещё несколько секунд сидела за столом и задумчиво глядела в окно, пронзая своим взглядом лестницу и приунывший кактус. Полив его водой, девушка догнала остальных.
   Вновь этот огромный просторный хромированный зал ослеплял всю компанию: стены в зале были на удивление чистыми и ярко блестели. На стенах висели артефакты – разные мечи, посохи и прочее оружие. Единственное окно в зале оставляло тусклый свет уходящего солнца в тени под лестницей.
   – Что ж, ученики. Если вы хотите устоять на ногах, то вам будет мало навыков. – Пошатывая пальцем, заявлял Артём. – Важно… уметь предвидеть даже самые неожиданные исходы событий! Быть готовым ко всему.
   – Но как это сделать? Ведь…
   – К чёрту разговорчики! Если вы чего-то не ожидаете – не значит, что не можете быть готовыми к этому. Достаточно просто всегда быть начеку. Хм… так… три, два…
   В этот момент всё здание начало жутко трястись и дрожать, словно произошло невиданное землетрясение! Даня и Эдд тут же рухнули на пол, а Ира и Артём спокойно стояли в боевой стойке и практически не содрогнулись. Здание приподнялось вверх благодаря огромным удерживающим установкам, а затем начало медленно переворачиваться.
   – Уверены, что не хотите залезть под эту лестницу и посмотреть на одно из чудес Зазеркалья? – задумчиво сказала Ирина.
   Здание перевернулось потолком к земле и полом к небу, но всё изменилось: солнце уже не заходило за горизонт, а, будто, поднималось вверх, при этом никто не падал на потолок, словно все вдруг приклеились к полу!
   – Что это… такое… вообще… было?!
   – Должен пр-р-ризнать… этого я не ожид-д-дал…
   – Неужели я и вправду не упоминал? – ухмыляясь, фыркнул Артём. – Мой домик расположен в тройной зоне. Из нашего измерения тут всяческие законы физики и бла-бла-бла, из соседнего мирка – всякие фантастические существа и некоторые места их обитания, например, магнитные скалы… а вот один параллельный мирок привнёс в эту зону привычные нам рельеф, растительность и некоторые особенности…
   – Извините, конечно, но… эм… как это объясняет… ну, вот это вот?
   – Бонусом к привычной местности, параллельный мирок добавил сюда такую особенность, что день длится бесконечно. Планета каким-то необъяснимым образом переворачивается так, что… закат превращается в восход. При этом добавляется такая гравитационная аномалия, что… хм. В общем, представьте на секунду, что Земля плоская, что нет таких понятий, как гравитация, и когда Земля переворачивается вниз – всё, что находится на поверхности, просто падает в космос.
   – Это же к-к-какая-то дичь… Ощ-щ-щущение, что вы это т-т-только что сами придумали!
   – Если ты мне не доверяешь, то можешь смело выйти из дома и убедиться в том, что удерживающие установки у дома сделаны не просто так. Но, тем не менее, мы отвлеклись от темы.
   – Вы хотите нас тренировать? – спросил Даня.
   – Нет, что ты! Хотя… вообще да. Но не считайте меня учителем, я – наставник. А ещё, я думаю, вам необходимо знать про символы, которые я сейчас покажу.
   – Что за символы?
   – Для ч-ч-чего они нам… понадоб-б-бятся?
   – Мальчики, не хочу забегать вперёд, но его рассказы замучают вас сильнее, чем любая тренировка… – прикрываясь ладонью, шепнула Ирина.
   – Кажется, мы попали…
   – Да, ребята. – Прервал перешёптывание Артём. – Вы серьёзно попали, когда… попали сюда. В общем, если никто не хочет понаблюдать за солнцем, которое уходит под ноги, и летящими с неба жёлтыми листьями… то обратите внимание на эту книжонку.
   – Это же та книга… в которой были записи Старейшины и… это самое… изображение того демона! – воскликнул Даня.
   – Она самая. Как я уже сказал, здесь очень много важной информации. – Быстро перелистывая книгу на середину, напоминал Артём. – И также тут описана дюжина символов, без которых ваше обучение этому искусству борьбы и самозащиты будет невозможным.
   Лесничий присел в позу лотоса под падающий из-под лестницы луч света и показал в книге тусклое изображение круга, в котором изображены двенадцать символов, также обведённых в круги. Ребята подошли к нему и тут же закричали во всё горло.
   – Я… я… Я знаю эти символы!!! Я видел их во снах, где был Даркгурд!
   – И я т-т-тоже! Мы в-в-видели их, когда зак-к-клинали осколок!
   – Я думаю, они понимают, что это не просто каракули. – Скептично посмотрев на Артёма, сказала Ирина.
   – Ясное дело, что у символов есть какое-то значение. Я хочу рассказать, какое именно.
   – Ох, ребят… сейчас будут флэшбеки и унылые рассказы… – положив голову щекой на ладонь, проворчала Ира.
   – Дюжина символов. Два используются для описания стихий, четыре для описания аспектов бытия, три для описания душ и три для прочего. Стихий существует очень много, но все делятся на: легко подчиняемые, трудно подчиняемые или не подчиняемые, и сильные и слабые. Аспекты бытия принято делить на четыре составляющие – время, пространство, реальность и измерение. Души делятся на тёмные, светлые и неопределённые. Ну и, наконец, три символа, которые определяют нечто другое – магия и заклинания, связь всего и вся и аспекты баланса.
   – Это всё очень занимательно, но… я не понимаю смысла.
   – Если ты напишешь на тротуаре поздравление с днём рождения – это может вызвать апокалипсис и призвать каких-нибудь проклятых существ, чтобы стереть с лица вселенной всех неугодных имениннику людей? Или, может, это способно очистить его душу от какого-то осквернения? Отмотать время назад, чтобы этот человек не состарился?
   – Эм… понял, принял, но… как это работает и откуда эти символы вообще появились?
   – Старейшина писал, что эти символы и их необъяснимая энергия древнее самой мультивселенной. Неизвестно, кто создал их, но это был кто-то очень могущественный. Это не какие-нибудь иероглифы! Нарисовав такую вот каракулю на заборе и произнеся верное заклинание можно стереть с лица вселенной целую планету.
   – Доп-п-пустим. Но… что мешает Даркгурду это сд-д-делать?
   – Чем мощнее заклинание, тем больше сил оно требует. По сути, эти символы не могут причинить много вреда в руках слабого духом или кого-то неопытного… Ну и для использования символов нужно уметь воздействовать на нужный аспект бытия. Проще говоря, если ты не умеешь воздействовать на тот же огонь, то и символы тебе не помогут создать что-то связанное со стихиями. На деле всё значительно сложнее, чем кажется. В этих уравнениях очень много переменных и вряд ли есть люди, которые знают их все.
   – Если вы всё это знаете, то зачем вам мы?
   – Во-первых, если вы смогли заключить осколок в зеркальный порядок, заключить в него его же аномалию… то у вас уже должны быть потенциальные способности к воздействию на тот или иной аспект. Во-вторых, вы единственные, кто попал в Зазеркалье, как и мы. Ну и, наконец, в-третьих, вместе у нас больше шансов остановить Даркгурда. Только мы можем помешать ему, завладеть, возможно, последними осколками. Мы – последняя линия обороны.
   – Всс.. ай! – пискнула Ира.
   – Ты чего? Всё в порядке?
   – Да… просто голова сильно болит…
   – Тогда… отдохни, может, пока. А я начну тренировку.
   – Да не… я тоже хочу поучаствовать!
   – М-м-может, он прав… лучше побер-р-речь себя.
   – Со мной всё хорошо!!! – встрепенулась Ирина.
   – А я слышал, что… терпеть головную боль нельзя… – добавил Даня.
   Все встали. Артём отошёл в центр зала и попросил остальных смотреть у входа, прежде чем начать. Он открыл одну из последних страниц книги, держа её в правой руке, а левую руку вытянул вниз, ладонью к полу. Затем он произнёс какое-то заклинание, и пол вокруг него на расстоянии полушага загорелся белым цветом. Артём вытянул левую руку вперёд ладонью вверх и прошёл один круг по сияющему до колен белым цветом огню. Вокруг него появилась дюжина белых огней, горящих кругами. Внутри каждого из них появилось по одному из двенадцати символов.
   Артём указал на четвёртый по часовой стрелке символ – символ пространства, и произнёс заклинание левитации, после чего несколько артефактов, висевших на стенах, подлетели к нему.
   – Я буду обучать вас воздействовать на каждый из аспектов, подвластных этим символам. Каждый из аспектов каждому из вас дастся по-своему. Например, каждому из вас будет доступна своя стихия.
   – Мы… типа… будем… что-то колдовать? Управлять огнём там, молнии создавать и всё такое?! – воскликнул удивлённым голосом Даня.
   – Да, но… вы ничего не сможете без своих артефактов. В прямом смысле. Артефакты, которые вы сможете подчинить, будут источниками ваших сил. Мой артефакт – этот металлический посох и его стихия – это огонь.

Глава тринадцатая – Выбери свою стихию.
   Артём указал пальцем на Даню и сказал ему встать в центр, между кругами, а сам отошёл в сторону. Мальчик встал по центру и многие символы тут же погасли. Лесничий перелистывал страницы книги, пока вскоре не остановился на одной из них. На той странице было сказано, что центр круга дюжины символов является центральной точкой познания, точкой, определяющей положение человека, вошедшего в круг, в этой деятельности.
   – Так, Даня! Ты стоишь в самом центре этого… мистического круга, в общем. – Почёсывая голову, разъяснял Артём. – У каждого свой склад ума, свои принципы и таланты – всё это является важной составляющей в выборе. Когда ты встал в центр, оба символа стихий продолжили гореть – это значит, что ты сможешь выбирать из всех стихий.
   – А остальные символы? Например, символ пространства тоже горит…
   – Остальные символы мы изучим позднее. Сначала вы должны научиться обороняться и владеть артефактами.
   Артём закрыл книгу и положил её в специальный боковой карман. Он чётко произнёс несколько слов на неизвестном языке и стукнул по полу своим металлическим посохом. Круги с символами, горевшие на полу, потускнели, и вокруг Дани появилось несколько горящих в воздухе кругов с изображениями разных стихий: суровый огонь, скромная молния, жёсткая земля, упругая вода, решительный ветер, беспощадная тьма и лучезарный свет.
   Кроме этих семи кругов с изображениями стихий, в книге были описаны и другие, но они не способны проникнуть в известный нам мир, и потому были кем-то зачёркнуты и стерты со всех страниц.
   К каждому кругу подлетели артефакты. Они парили в воздухе, словно лежат на чём-то, и окружали Даню.
   – Отлично. Пока что всё получается. Теперь тебе нужно выбрать стихию. – Снова открыв книгу, утверждал лесничий. – Для этого возьми любой артефакт, который тебе приглянулся, и посмотрим, что будет.
   Около каждого круга стихий парили разные артефакты: огонь был представлен огромным и тяжёлым топором с треснутой рукоятью с острой ярко-оранжевой рукоятью, электричество – средней длины острым тонким мечом с небольшой рукоятью, земля – длинным остроконечным скипетром и двумя саи, вода – меняющим длину и форму кнутом, ветер – длинными холодными ножами, тьма – длинной твёрдой цепью, а свет – двумя широкими кусаригамами.
   Даня взял в руки огненный топор, но тут же обжёгся и отпустил его. Его ладонь почернела и покрылась пеплом, но через несколько секунд это исчезло. Артём посоветовал взять что-то другое, поскольку стихия должна гармонировать с характером и особенностями человека.
   Тогда Даня схватил кнут, но он тут же обратился литром воды и разлился на пол. Мальчик несколько секунд пытался понять, что это было. Капли воды медленно поднялись в воздух и, переливаясь друг с другом, снова превратились в кнут.
   В третий раз мальчик взял меч – оружие доблестных рыцарей, о котором он мечтал в детстве, перечитывая истории про спасающего принцессу отважного воина. Даня, вспомнив всё это, как-то вдохновился и в его глазах проскочил огонёк. Он будто почувствовал, что хочет взять меч. Он схватил меч за рукоять обеими руками и по ним проскочили искры. Небольшой всплеск энергии повторился и волосы мальчонки тут же встали дыбом, а в глазах запечатлелись яркие искры проскакивавших по рукам и оружию электрических разрядов.
   Даня переложил меч в левую руку и опустил его остриём на пол, посмотрев на лесничего. Артём положительно отреагировал на это и сказал, что Дане явно подходит выбранная стихия и продолжать выбор не нужно.
   Лесничий позвал Даню, сказав взять артефакт с собой, и попросил следующего претендента выйти в центр круга. Эдд встал в центр и практически все символы, кроме стихий, погасли.
   Эдд очень решительно схватил саи и прокрутил один сай в правой руке. Внезапно, Эдик перестал ощущать правую руку и сай вдруг начал превращаться в землю. Рука мальчика тоже стала обращаться в землю и сливаться в единое целое с саем. Эдд не мог отпустить саи, но в тоже время уже был против своего выбора.
   Артём попросил Эдда не волноваться и подождать, после чего саи упали из его рук и всё нормализовалось. После этого Эдик немного вытер рукой пот с головы и, глубоко вдохнув, приготовился взять цепь, но тут же остановился и задумался.
   – Эдд, а зачем тебе цепь? – усомнился Даня.
   – В смыс-с-сле?
   – Ну, просто… я бы взял что-то более простое… ну и опасное.
   – Может ты и пр-р-рав… как всегд-д-да я, не подумав, хватаюсь за всё подр-р-ряд.
   – Даня, ты не должен был вмешиваться! – строго посмотрев, сказал Артём. – Это его выбор, и он должен принять его сам.
   Но Эдд окончательно передумал брать цепь, вспомнив, что её стихия – тьма. Он сразу же схватил ножи, посчитав их более удобным и опасным оружием. Воздух начал притягиваться к Эдику и кружиться в пределах круга, в центре которого он стоял. После этого лёгкий ветер взбаламутил волосы всех присутствующих в зале и пропал.
   – Кажется, эти ножи хорошо гармонируют с тобой. Оставь их! – сказал Артём. – Теперь мы можем начать тренировки!
   Артём несколько раз хлопнул в ладоши, поставив посох у стены, и произнёс заклинание, описанное в книге в самом низу страницы стихий. Горящие круги и символы пропали, всё вернулось к прежнему виду.
   Ирина вышла в самый конец зала и дёрнула за рычаг, расположенный в правом углу, который ранее никто не видел – рычаг был такого цвета, что создавалась иллюзия, и он сливался со стенами. В этот момент в полу образовались люки и оттуда вытянулись вверх мишени. Много мишеней.
   – Нравятся мишени? Сам из дерева вырезал.
   – Я думаю, все уже поняли, какой ты мастер. Прошу, перестань про это напоминать… – перебила Ирина.
   – Ладно-ладно. Давайте уже приступим. Начнём с тебя, Эдд.
   – Что? Поч-ч-чему с меня…?
   – Ты стоишь ближе. – Ухмыляясь, отвечал Артём. – И ты выбрал оружие, которое можно использовать, как метательное. Прежде, чем начать, вы должны усвоить один простой урок: никогда не теряйте голову от возможностей.
   – У тебя есть ножи, Эдд. Представь, что перед тобой толпа противников. Что ты будешь делать, не умея использовать силу стихии? – добавляла Ира.
   – Ну… эээ… я бы мог закин-н-нуть н-н-нож…
   – Сделай это. Попробуй закинуть нож в мишень. Твоя задача – просто попасть.
   Ира встала рядом с Даней и Артёмом, все отошли назад от Эдика. Эдд прицелился и попробовал кинуть нож, но он не долетел до мишени. Второй бросок – перелёт. В третий раз Эдд неплохо прицелился, но нож выскочил из его руки и уже летел в Даню. Артём ловко схватил свой посох, перекинув его из правой руки в левую, и быстро вытянул руку вверх, поймав нож на верхушку посоха.
   – У вас, конечно, ноль подготовки. – Приостановил тренировку Артём. – Но это не беда. Всё придёт со временем. Ты должен крепко держать нож в своей руке и хорошо видеть, куда он летит.
   – Но я тот ещё маз-з-зила!
   – В уникальных способностях главное – знать меру. Кто-то запрещал использовать силы ветра?
   – Но… как это сд-д-делать?
   – У тебя есть оружие и есть сила, чтобы управлять ветром. Ты должен научиться представлять… чего ты хочешь от ветра. И представлять нужно очень чётко.
   – Допустим, ты кидаешь нож, и видишь, что он летит не туда. – Объясняла Ирина. – Используй ветер, чтобы скорректировать его траекторию!
   – Ну, я попр-р-робую.
   После двадцати минут безуспешных попыток, между которыми Артём показывал, как правильно держать нож, чтобы он не выскочил, как целиться и управлять ветром, у Эдика получилось попасть в одну из мишеней.
   – Отлично! У тебя, наконец, получилось создать достаточно сильный импульс ветра, чтобы оттолкнуть нож. – Хвалил лесничий. – Но это лишь полдела! Перед тобой 15 противников, одного из которых ты смог одолеть.
   – Но… как же мне ост-т-тановить ещё четырнад-д-дцать, если у меня всего од-д-дин нож?
   – О! О! Можно? Я знаю как! – воскликнул Даня.
   – Он сам вспомнит. Давай же, Эдд, ты уже видел!
   – Ну-у-у… Кажется, знаю! Кнут! Он пр-р-ревратился в воду в рук-к-ках у Дани… Значит, я могу соз-з-здать…
   – Да. Артефакты можно воссоздать, используя стихию. Но ты не должен забывать, что сила исходит из артефактов. Чтобы создать артефакт, ты должен чувствовать артефакт.
   – Эээ… ну, я попр-р-робую.
   Ещё минут сорок ушло на то, чтобы у Эдика получилось создавать новые ножи и также метко кидать их. В сумме Эдик отнял у всех час времени, пока у него не вышло поразить все мишени.
   Наступила очередь уже уставшего наблюдать за тренировкой Дани. Лесничий вывел мальчика в центр зала и поставил его в боевую стойку.
   – Пока что у меня нет брони подходящего вам типажа, но скоро сделаю. – Сказал Артём. – А сейчас нам придётся повременить с тренировкой.
   – Что? Но… почему? – возмутился Даня.
   – Я бы сказал, что это небезопасно, но это небезопасно. Эээ… вот. Обучать создавать молнии, находясь в здании, я не буду. Да и без брони это опасно, причём не только для тебя.
   – Но-но-но…
   – Однако я обучу тебя простым ударам и приёмам с мечом.
   После часа тренировок взмахов мечом и простых ударов, Артём отвёл всех обратно на третий этаж, в спальню, сказав, что теперь нужен полноценный сон, а днём они отправятся куда-то в лес.
   Ребята почти сразу легли спать, поскольку очень устали, а Ира ещё полчаса читала какую-то книгу. Даня, как обычно, долго не мог уснуть, а когда глаза, наконец, сомкнулись и он погрузился в сон…
   …мальчишка оказался в лесной глуши. Кругом был сильный туман, дальше метра ничего не было видно. В воздухе чувствовалась влажность, хоть это и был сон. Вдали сверкала гроза, тёмные-тёмные тучи окутывали небо. Туман становился темнее, и в нём появлялось блеклое свечение.
   Даня осматривался по сторонам, но не мог понять, куда он попал. Он сделал несколько тихих шажков в сторону и увидел много дубов и сосен. Облокотившись сверху правой рукой о сосну, он внезапно ощутил холод. Вся сосна была покрыта снегом. Даня оглянулся и увидел, как все деревья, все травинки и кусты – всё покрывается снегом и инеем.
   Блеклое свечение, позади, приобретало красный цвет и становилось ярче. На замёрзшей земле появилась тусклая тень. Даня обернулся и увидел, как из тёмного тумана выходит высокий двухметровый мужчина. Тьма окутывала его, и невозможно было разглядеть его лица.
   У него были длинные вытянутые ноги и довольно худое телосложение. Его ноги и руки были такими худыми, что даже скелеты кажутся толстяками по сравнению с ним. Он был облачён во что-то чёрное, такое же тёмное, как этот туман… такой же тёмный, как его сердце.
   У него были недлинные чёрные волосы, сухие и безжизненные, как и окружающая его тьма. Глаза его были кровавого цвета и не ярко светились во тьме. Когда мужчина открыл рот, стали видны его небольшие острые зубы, которых было больше, чем у нормального человека. Его кожа была бледной и холодной, как снег, который окружал его при каждом его появлении. Но тело его было покрыто неистовой тьмой, и казалось, что перед Даней стояло что-то неживое, иное.
   Мальчишка не мог выговорить ни слова. Так близко он ещё не встречал этого демона и это его пугало. Это был он. Это был Даркгурд. Он вновь проник в разум мальчишки. Даня боялся, что демон начнёт манипулировать объектами, пространством и всячески запугивать его. Он боялся страха, боялся вновь испытать этот ужас.
   – Здравствуй, Даниил. – Шершавым басом тихо сказал демон. – Ты, верно, думаешь, как я проник сюда… видишь ли, для меня нет ничего невозможного!
   – К-к-кто вы… и что вам от меня нужно?
   – Неужели не узнал? И чему только учит вас Крейнзир… он ведь сам ничего не умеет!
   – Я доверяю Артёму! Он опытный человек и вы… не сможете захватить этот мир!
   – У тебя душа воина, но тебя не замечают. Я тебя понимаю. Тебе, наверное, так одиноко, когда ты осознаёшь, что у тебя всего один друг и он гораздо общительнее тебя!
   – Я не понимаю… чего ты добиваешься? Ты ведь… Даркгурд, верно? – спрашивал Даня.
   – Верно. – Пригнувшись к мальчишке, отвечал демон. – Неужели вы всерьёз верите, что остановите меня?
   – Ты можешь… запугивать, сколько хочешь… – растерянно утверждал Даня. – …Но я не так глуп, чтобы повестись… на твои уловки!
   – Неужели? Ты считаешь себя умным… но можно ли назвать поступком умного человека твоё встревание в чужой выбор?
   – Я… не понимаю, о чём вы…
   – А судя по пульсу, понимаешь! – громче заговорил Даркгурд. – Чем тебе не угодила цепь? Ты считаешь её плохим оружием? Или боишься, что твой единственный друг уйдёт во тьму?
   – Я… я… эээ… с меня хватит! – завопил Даня. – Убирайся из моей головы!!!
   Даркгурд убрал свои тонкие руки за спину и выпрямился, сделав два шага назад и погрузившись во тьму. Его зрачки вновь воссияли в темноте, которая скрывала его полностью. Он подошёл обратно, и, когда он вышел из тьмы, в его руках оказалась длинная цепь.
   – Я не позволю проявлять неуважение к стихии и орудиям тьмы! – воскликнул Даркгурд.
   Даня тут же начал убегать от демона, но Даркгурд преследовал его. Он приближался, неторопливо вышагивая своими метровыми ногами вперёд.
   В какой-то момент демон остановился, а Даня продолжал бежать, пытаясь понять, куда он бежит во всём этом мраке. Но Даркгурд раскрутил цепь по правой руке и закинул её вперёд, схватив мальчишку за ногу. Он тут же с огромной силой дёрнул цепь за спину и схватил летящего к нему мальчишку за туловище своими когтистыми чёрными от тьмы пальцами.
   – Ты всё ещё сомневаешься в этой вещичке? Хм, что бы мне сделать, чтобы ты осознал, какую… – заговорил громче Даркгурд. – …фатальную ошибку ты допустил!
   Даркгурд прыгнул вверх, очень высоко, отпустил мальчишку и начал с огромной скоростью раскручивать цепь, прикованную к его ноге. Демон словно повис в воздухе и продолжал раскручивать цепь, а Даня пролетал всё быстрее и быстрее метр за метром.
   – И знаешь… у вас ничего не получится, ведь я знаю, куда собирается направиться твой «опытный» наставничек! – злобно ухмыляясь, утверждал Даркгурд.
   Последнее, что видел бедный мальчишка – это свет луны за огромными чёрными тучами. После этого Даркгурд перестал парить в воздухе, закончил размахивать цепью и с огромной силой ударил Даню о землю, так сильно, что он очнулся.

Глава четырнадцатая – Поход.
   Очнувшись, Даня увидел, что в спальне никого кроме него не было. Мальчик неторопливо спустился вниз. В его глазах был виден страх: он боялся, что что-то случилось, пока он спал. Но, когда он спустился на первый этаж и пришёл на кухню – увидел, что с друзьями всё хорошо. Просто они встали раньше него.
   Тихо заикаясь, он поздоровался и пошёл в ванную, которая располагалась на первом этаже, справа от кухни и прихожей. Он, как следует, умылся и посмотрел на себя в зеркало. Вернувшись, Даня сел за стол рядом с Эдиком и продолжал молчать.
   На кухню пришёл Артём. Он безмолвно схватил обгрызенную сутра корку ржаного хлеба и ещё несколько раз обкусал его. Лесничий присел за стол напротив Эдика и спросил, как им спалось. Эдик уснул очень быстро и хорошо выспался, посему не сказал ничего плохого.
   – Кст-т-тати, Артём, давно хот-т-тел спросить…
   – Что?
   – А п-п-почему вы едите только рж-ж-жаной хлеб?
   – Я отказываю себе в простых удовольствиях, таких как вкусная еда, чтобы лучше сконцентрироваться на своей цели. – Ответил Артём. – Всю необходимую силу я научился черпать из недр вселенной и своего артефакта, как древние мастера, что создали их.
   – Но зачем вам это? – спросил Даня.
   – Я пытаюсь добиться более высокого уровня мастерства. Превзойти самого себя, раз за разом, усложняя уединённые тренировки. И, кроме того, эта «диета» позволяет мне быть готовым к более суровым временам, если мне придётся когда-нибудь голодать.
   Все притихли и продолжили завтракать. Ирина уже давно поела, она подошла к кактусу, чтобы полить его. За окном шёл сильный ливень, деревья пошатывались из стороны в сторону от шквалистого, но тихого ветра. Было пасмурно и лучи солнца не могли пробраться через эти низкие тучи.
   – Ладно. Все поели, оставляйте посуду в раковине! У нас мало времени. – Задумчиво сказал Артём. – Пора выдвигаться.
   – Подождите, а… зачем и куда мы собираемся идти? – растерялся Даня.
   – Этого я сказать не могу. Но по пути ты научишься владеть своей стихией!
   – Постойте-постойте, а… давайте эээ… не пойдём сегодня?
   – Исключено! Мы должны идти! – медленно уходя в соседнюю комнату, утверждал Артём.
   – Но…
   – И никаких возражений!
   – Даркгурд… он знает!! – обеспокоенно выкрикнул Даня.
   – Что? – вернувшись на кухню, сказал Артём. – Но… с чего ты это взял?
   – Он пришёл ко мне… в сон… я видел его!!! Он сказал, что… знает, куда вы нас поведёте.
   – У тебя, наверное, просто… разыгралось воображение! – отвечал Артём. – Он не мог проникнуть в твоё сознание в пределах моего дома… это просто невозможно!
   – Но…
   Мужчина не стал слушать Даню и, согнувшись, ушёл в прихожую. Эдд и Ира тут же подбежали к Дане и начали его расспрашивать, но события сна в памяти становились мутнее и он очень быстро стал забывать это.
   Вскоре они начали собираться. Ирина положила кусаригаму в специальный боковой карман и надела под кофту бронежилет. Поверх бардовой кофты она накинула на голову старую серую мантию, чтобы укрываться от дождя.
   Эдик взял свои ножи ветра и, изящно раскрутив их на указательных пальцах, положил в боковые карманы. Артём выдал ему тёмно-серую броню, прочнее и увесистее, но сказал, чтобы ребята шли без головных уборов. Броня Эдика хоть и была прочной, но обладала эластичностью и гибкостью и застёгивалась на маленькие защёлки спереди. Также у него была небольшая передняя защита на ногах, поверх штанов.
   Дане достался тёмно-синий нагрудник и такого же цвета защита на ноги, но кроме этого броня ничем не отличалась от брони Эдика. Он положил меч за спину и закрепил броню. Артём тем временем стряхнул со своих серых усов хлебные крошки на пол и надел броню.
   С плеч до ног его тёмно-серая броня была полностью хромирована, но от того не теряла своей эластичности. Артём накинул поверх брони тёмную мантию и взял свой металлический посох.
   Даня, хоть и запамятовал свой сон, продолжал высказывать сомнения в необходимости этого похода, но лесничий не прислушивался к нему. Отряд вышел из здания, оставаясь в тени дома, а Артём подошёл ближе к защитному кругу на земле, выйдя под самый ливень.
   – Что ж, ребята! Вы идёте в наш поход впервые, поэтому объясняю правила. – Воскликнул Крейнзир. – Вы уже знаете, что в пределах этого круга и всего дома вы защищены от Даркгурда. Он также скрывает нас ото всех, кто может навредить нам. Но, перейдя за границу круга, мы лишимся такой перспективы и будем вынуждены всегда оставаться начеку.
   – А мы д-д-далеко уйдём от дом-м-ма?
   – Да, Эдд, очень далеко. На небольшой территории поблизости моего дома есть ловушки, которые я установил для дополнительной защиты. Вы должны идти за мной и, чтобы я мог сохранять бдительность к опасностям, держаться поближе. Пообещайте, что не нарушите ни единого правила и будете очень аккуратно следовать за мной, как бы далеко не пришлось идти!
   – Хор-р-рошо…
   – Я… обещаю… – ответил Даня.
   Отряд Крейнзира отправился в путь и вскоре все вышли из защитного круга. Ветер был сильный, а ливень, не переставая, бил огромными каплями, быстро несущимися с небес. Ноги прилипали к мокрой и слякотной земле, кругом образовывались лужи. Странные жучки с восьмью маленькими лапками, длинными, как у тараканов, чёрными усиками и шершавыми красноватыми крылышками сбегались под мокрые кусты и растения, пытаясь спрятаться от ливня.
   Где-то неподалёку огромные чёрные собакообразные животные с большими клыкастыми пастями, длинными пушистыми хвостами и размашистыми лапами взбирались на высокие деревья и висели на них, спрятавшись под листвой и издавая странные звуки, напоминавшие волчий вой.
   Ребята продолжали идти за Крейнзиром, удивляясь всему, что видели. На пути лежало огромное бревно. Крейнзир взял свой посох, попросив всех сделать несколько шагов назад, и начал размахивать им с огромной скоростью. Он немного раздвинул ноги по сторонам и резко ударил посохом по бревну. В момент соприкосновения посоха и бревна проскочила яркая искра, после которой бревно сильно загорелось.
   Артём взял посох в левую руку и вытянул правую над бревном. Он начал манипулировать огнём и усиливал его, не позволяя ливню и сильному ветру затушить пламя. Вскоре уже через несколько секунд бревно превратилось в пепел, и огонь исчез. Всё это время за бревном происходила трапеза какого-то животного.
   Остатки свежего мяса были оставлены на пути, судя по всему, тем зверьком, похожим на большого полосатого хомяка. Артём сказал, что лучше не привлекать внимание этого животного, так как оно обладает очень мощной пастью и может перекусить броню и оставить трещину в костях.
   Они продолжали идти через лес, проходя дуб за дубом, сосну за сосной, липу за липой, животного за животным. Зверей в лесу было много и все, хоть и напоминали обычных, были другими. Ребята пришли к зоне леса, где больше пространства между деревьями.
   – А сейчас попробуем научить Даню создавать молнии.
   – Мы шли… сюда только за этим? – спросил Даня.
   – Ну, нет. Однако я говорил, что это одна из целей похода. Доставай меч, попробуем пустить молнию вон в ту сосну!
   Даня достал из-за спины меч и по небу тут же пронёсся ошеломляющий гром, от которого мальчишка выронил из рук артефакт.
   – В тебе есть огромная сила, огромный потенциал… но ты страшишься его! Лишь это мешает тебе – страх. Подними меч и сконцентрируйся. Представь молнию, ударяющую в эту сосну.
   – Но… я боюсь грозы… – тихо сказал Даня, поднимая меч.
   – Лишь столкнувшись со страхом можно одолеть его. Если ты будешь управлять молниями, то ты будешь знать, что они подчиняются тебе, и твой страх пропадёт.
   – Это верно… но как мне представить молнию? Я ведь никогда не…
   – Прежде всего, ты должен отбросить все свои мысли. – Перебивал Артём. – Очисти свой разум. В твоём сознании должна быть всего одна картинка, и она должна быть максимально конкретной. Как можно реалистичнее представь удар молнии по объекту. Всё получится, я верю в тебя!
   Даня закрыл глаза и постарался ни о чём не думать. Он старался перестать осознавать всё происходящее, например, что идёт ливень, и он сильно промок. Он открыл глаза, сжал в руке меч и представил молнию. Его зрачки стали ярче, глаза словно засверкали. Артём сказал ему остановиться.
   Лесничий начал показывать ему различные позы и рассказал, что нужно правильно взмахнуть мечом или замахнуться им, чтобы создать молнию.
   – И в этот раз не просто думай о молнии, думай и о сосне и об этом символе, что вырезан на лезвии твоего меча. Всё понял?
   – Да, я постараюсь.
   Прошло несколько минут, Крейнзир ещё несколько раз показал Дане все позы и у него всё получилось. Яркая молния свалилась с небес, пролетев в самый центр сосны. Дерево загорелось, прогремел гром. Артём похвалил ученика, попросил его повторить это ещё дважды, и после они продолжили свой путь.
   Проходя множество деревьев, они наткнулись на десятки насекомых с шестью очень тонкими длинными полусогнутыми лапками и небольшими овальными прозрачными туловищами с огромными длинными крыльями у каждого. Эти бестии начали разъярённо лететь в каждого из отряда, но Крейнзир успокаивал учеников, говоря, что эти насекомые не опасны.
   Команда потратила минуту, отбиваясь от них, пока Артём не создал пламя, парящее над его ладонью. Эти насекомые сильно боялись огня и вскоре разлетелись по сторонам. Они продолжали идти, а ливень был всё также силён.
   – Я называю их стрекойдеры. Да, с названиями у меня не очень… эти насекомые очень больно кусаются. Выглядят они чем-то похожими на стрекоз и пауков, но, в целом, это что-то вроде агрессивных комаров. Они атакуют всех без разбору, чтобы выпить кровь. Они более активны во время дождей, потому что боятся огня и солнечного света.
   – Может, скажите им, зачем мы ходим в походы? – спросила Ира.
   – Ладно, так и быть. – Ответил Крейнзир. – Мы хотя бы три раза в неделю отправляемся в поход. Этот поход нужен, чтобы изучить местность и…
   – Но ведь… вы жив-в-вёте здесь уже трид-д-дцать лет… за это время вы могли изучить всё.
   – Поверхностно, да. Но теперь мы пытаемся найти осколки, а это сложнее.
   Ливень никак не прекращался, а они продолжали идти, уходя всё дальше от дома. Прошло больше полутора часа с момента выхода из дома и вот, наконец, Артём остановился и начал осматривать местность.
   – В прошлый раз мы закончили осмотр местности здесь.
   – А почему мы пришли… сюда, а не куда-нибудь ещё?.. – спросил Даня.
   – Мы уже по очень многим направлениям ходили и ничего не нашли. – Пожимая плечами, ответила Ира.
   – В общем так. Начинайте осматривать местность. Если обнаружите что-то… странное – скажите. Стараемся найти осколок, если он тут есть. Держать дистанцию друг от друга не больше двух метров! А… и не забывайте быть начеку и всё такое, бла-бла-бла…
   Даня схватил свой меч обеими руками и медленно пошёл в левую сторону, Эдд взял в правую руку нож и быстрым шагом пошёл вперёд правее от Дани. Ира шла вправо, держа руку на рукояти оружия, а Артём пошёл вперёд, между ней и Эдиком. Отряд очень быстро разошёлся на большое расстояние, превышая дистанцию.
   Даня прошёл через несколько лип и остановился у сосны, осматривая местность. В это мгновение он заметил, что друзья отошли далековато и по правилу нужно сократить дистанцию. В это время Эдик заметил странный блеск немного дальше. Во всей этой грязи и слякоти в лесу что-то лежало. Он сразу начал звать остальных, но никто не откликался.
   Возможно, ветер был настолько силён, что ничего не было слышно. Тогда Эдд пошёл вперёд и не стал дожидаться остальных. Он рассчитывал добиться какого-то статуса в этой команде, хотел быть нужным.
   В этот момент ветер резко усилился и сбил Эдика с ног. Мальчишка разозлился и захотел испытать свои навыки. Он взял в руки ножи и начал раскручивать их на указательных пальцах, но ветер был так силён, что ножи упали с его рук. Эдик нагнулся, чтобы взять ножи.
   Мальчик уже вставал, но, подняв голову, он заметил перед собой странный человеческий силуэт вдали, стоящий между деревьями. Тьма окутывала его с головы до ног. Худощавый вытянутый чёрный демон, медленно идущий вперёд.
   Даркгурд знал, что они придут сюда, и ждал их. Но он по какой-то причине решил подойти к Эдику, а не Крейнзиру. Эдд увидел это и тут же развернулся, попытавшись сбежать. Мальчишка бежал со всех ног, но вдруг врезался во что-то и упал. Он встал и попытался нащупать стену, но перед ним ничего не было.
   Он был похож на какого-то мима, который делал вид, что заперт в помещении, хотя на самом деле был в лесной глуши. Эдик заметил, что капли дождя больше не касались его. Даркгурд притворился, что открывает дверь и заходит в «помещение», после чего закрывает её. Эдд в страхе прижался к несуществующей стене.
   – Тук-тук, Эдди! – постучав по воздуху, сказал демон.
   – А-А-А-А! Пом-м-могите! – закричал Эдд.
   – Ну что же ты! Кто же так приветствует гостей… – открывая ещё одну воображаемую дверь, говорил Даркгурд. – Я-то надеялся на печеньки… с чаем, думал, мы спокойно посидим, поговорим.
   – Чего т-т-тебе от мен-н-ня надо?
   – Ни к чему этот боязливый взгляд. Сотрём с твоего лица эту ужаснувшуюся гримасу!
   В это мгновенье Эдд почувствовал, что не может сказать ни слова. Даркгурд взмахнул руками по сторонам и «дом» начал приобретать очертания. Помещение теперь было видно, всё материализовалось. Эдик в страхе осматривался по сторонам, но не мог нащупать рта.
   Демон стоял на расстоянии одного метра от мальчишки, придерживая рукой старую потрескавшуюся дверь. Справа от него висело разбитое зеркало, в котором Эдд увидел, что демон стёр его рот. Он начал паниковать, но вскоре перестал видеть – Даркгурд заставил его ослепнуть, стёр его глаза.
   Оба оказались в старом доме, пол которого был сырым и дырявым, а с потрескавшегося потолка капала вода. Всё было очень мрачным, стены были как в старых больницах, покрашены в синий и зелёный цвета и не обклеены обоями.
   Эдик не мог ничего сделать, Даркгурд схватил его за плечо и заставил подойти к старому разбитому окну, расположенному в конце комнаты, справа. Эдд снова ощутил, что может видеть и говорить. Вид из окна показывал ему всё тот же лес и нескончаемый ливень.
   С потолка на двух креплениях свисали длинные лампы. Свет то и дело мигал, напрягая мальчонку. Даркгурд отошёл назад и резко вытянул руки вперёд. Он начал поднимать руки вверх, а вместе с ними относительно земли поднимался и дом. Вид из окна менялся, пока вскоре самое высокое дерево не оказалось ниже окна.
   – Поверь, твои друзья объявятся очень не скоро. Поговорим? – поднося ко рту из пустоты взявшуюся чашку чая, спрашивал Даркгурд.

Глава пятнадцатая – Реальность иллюзорна.
   Лампы пошатывались, свисая с потолка, а на полу начали появляться предметы мебели. Вот, слева от Эдика уже стоит огромный старый коричневый шкаф, дверка которого, отваливаясь, тихонько скрипит.
   На стенах начали появляться картины в деревянных рамках. Даркгурд вышел в соседнюю комнату. Эдд дрожал и не говорил ни слова, как вдруг оказался там же, в зале, хоть и не шёл туда. Не успел Эдд моргнуть, как он уже сидит на старом общипанном зелёном диване, пружины которого выпирают через обивку.
   В дальнем правом углу слева от запылённого подоконника стоял старый телевизионный ящик с антенной. На улице из-за пасмурных туч выглянул луч света, проскакивающий через огромное окно в зал, и стало видно, как много в воздухе было пыли. Казалось, что здесь никого не было несколько лет.
   Перед Эдиком образовался маленький круглый стол, сделанный, судя по всему, вручную каким-то неумелым столяром-самоучкой. Ножки разной формы, отовсюду торчат заносы и гвозди. На столе появилась треснувшая тарелка с виноградом, обкусанным яблоком и другими фруктами, которые явно испорчены.
   По комнате закружила огромная жирная муха, из-под дивана начали выбегать тараканы, а из обивки повылезали мелкие червяки. Эдик тут же перепугано вскочил с дивана, но его нога попала в дыру в старом полу. Безмолвно от шока вытащив ногу с занозами из дыры, Эдд посмотрел вниз и увидел нижний этаж.
   Этажом ниже появились несчастные в браке пьющий мужчина и вечно психующая женщина, которые в эту же секунду начали шумно ругаться. На улице в это мгновенье прозвучал звук столкновения двух машин и крики разъярённых водителей. Эдик заткнул уши и начал кричать, чтобы демон прекратил всё это, но Даркгурд лишь продолжал это шоу.
   Из-под земли начала подниматься ещё одна пятиэтажка, в которой сразу же произошёл взрыв газа. Солнце исчезло, снова стало пасмурно, пошёл сильный ливень с градом. Вокруг этого здания возник целый город, каждый житель которого был несчастен.
   Одеяние Даркгурда изменилось – тьма на нём преобразовалась в смокинг, а на голове образовался цилиндр. Из его длинной худой руки в этот момент вытянулась палочка дирижёра, и он начал артистично размахивать ей из стороны в сторону.
   – Ну же, Эддс! Скажи, тебе нравится этот хор из людских страданий?
   – Нет-нет-не-е-ет!!! Пер-р-рестань! Прекр-рати! Прошу теб-б-бя!!! – закричал Эдик.
   – Ты боишься… и твой страх тебя губит! Муа-ха-ха-ха… стоит ли оно того?
   – Я не могу…
   – Ты не можешь жить в мире, где все несчастны. Но ты должен признать, что твой главный страх – одиночество. – Злобным басом утверждал Даркгурд. – Больше всего на свете ты боишься не просто жить в несчастном мире, а быть таким же несчастным и угнетённым! Ты боишься, что тебя не заметят, что ты не будешь никому нужен… Так оставь же этот мир! Зачем тебе мир, в котором ты никчёмен и слаб? Я могу показать тебе путь великих свершений.
   – Я не стану тебе пом-м-могать!
   – Подумай о себе, Эдди! Зачем ты рвёшься помогать таким пустозвонам, как Даня, как Крейнзир? Чего ради ты пытаешься помочь наставничку спасти мир, который несчастен?
   – Отстань от мен-н-ня!!!
   – Твои «друзья» даже не идут к тебе на выручку! Нужны ли они тебе? Лишь я знаю истинную цель, лишь я могу открыть тебе глаза! Но ты должен принять такую позицию. Не всегда добиться высот, добиться великой цели можно «честными» путями. – Утверждал Даркгурд. – Я могу создать идеальный мир, но для этого нужно разрушить прежние устои… разрушить этот мир во благо будущего!
   – Т-т-ты… психопат! – воскликнул Эдик.
   – Психопат только потому, что такой стереотип навязан тебе обществом! Подумай, Эдди, вместе мы можем добиться огромных результатов! Мне нужен лишь помощник… в логове врага, хотя, конечно, я всегда могу наведаться в ваш жалкий сферетический домик и убить каждого из вас… такими способами, которых вы больше всего боитесь!!!
   – К чему тогда эт-т-тот разговор?
   – Просто я вижу в тебе потенциал. Вижу себя в юности. Мы с тобой похожи… ты ведь изначально не хотел всего этого! Ты хотел узнать об этом мире лишь потому, что надеялся найти здесь то, чего был лишён в своём.
   – Может, у тебя благая цель… я не з-з-знаю и не могу зн-н-нать точно. – В страхе ответил Эдд. – Но твои методы ужасны и я не ст-т-тану помогать тебе в массов-в-вом кровопролитии!
   – Тем не менее, юноша, не советую даже думать о сопротивлении. Меня ты не одолеешь, я предвижу каждый твой шаг.
   Эдик подошёл к окну и посмотрел туда. Включился телевизор, нагнетающий ситуацию показом телепередач с войнами и забастовками, со своими во весь голос кричащими заголовками. Эдд встал левым боком к окну и коснулся левой рукой рукояти ножа в кармане.
   Мальчик резко развернулся и бросил свой нож в демона, тут же выбив окно вторым ножом, но первый нож пролетел через Даркгурда, словно он призрак. И вот, мальчишка уже выпрыгивает в окно, но демон приобретает свой первоначальный вид и хватает его цепью тьмы.
   Эдик ощутил цепь, ударился о стену дома и повис головой вниз на уровне третьего этажа. Он пытался сбросить цепь при помощи ножа, но Даркгурд закинул его обратно в окно пятого этажа старого разваливающегося дома и схватил своей когтистой рукой за шею, поднеся мальчишку ближе.
   Адски красные кровавые глаза демона смотрели на маленькие от страха зрачки мальчишки и будто всматривались в его запуганную душу. Эдик задыхался, а демон продолжал говорить.
   – Ты всё ещё рвёшься доказать, что ты чист душой… но отчего ты выбрал саи? – отпустив горло мальчишки и уронив его на пол, говорил Даркгурд.
   – Что? – прокашливаясь, спрашивал Эдд.
   – Выбирая артефакт, твой взор пал именно на саи земли. Оружие жестокого воина, который добивается своей цели любыми путями. Всё ещё сомневаешься, что я вижу тебя насквозь? Мир был жесток с тобой, ведь у тебя не было друзей и все над тобой издевались. И поэтому ты хотел быть жестоким по отношению к миру. Ты просто боишься, и в глубине души хочешь спасти мир… но ты должен понять, что иногда жестокость и страдания… необходимы. Без этого ты никогда не добьёшься желаемого. И когда ты взял сай в руку, он отверг тебя, как и все. Сказать почему? Ты всего лишь мальчишка и всё ещё боишься сделать правильный выбор… Ты попросту не готов, но в тебе есть это стремление, и именно поэтому твой артефакт – ножи стремительного ветра…
   Даркгурд развернулся спиной к Эдику и стал превращаться в сгусток тьмы, а затем растворился в воздухе. Частички тьмы разлетались по дому, превращаясь в маленькие пылинки. Эдик с облегчением выдохнул, но в его вздохе чувствовалось какое-то сомнение.
   Прошло несколько секунд и всё в этом несчастном доме начало трястись и разрушаться. Картины попадали с гвоздей на пол, стол развалился на щепки и доски, диван начал терять форму, а ржавые пружины сжиматься. В телевизоре появились помехи, подоконник упал и развалился на кусочки. Трещины проскочили по потолку и по каждой стене. Всё кругом начало падать, Эдд не знал, куда ему бежать.
   Эдик пытался подойти к окну, но комната начала расширяться и растягиваться, становясь всё больше и больше и не позволяя ему добежать. Всё кругом начало исчезать и превращаться во тьму, пыль и пепел, разлетаясь по воздуху. Эдик стоял уже в воздухе на высоте пятого этажа. Не было ни стен, ни вещей. Ещё секунду спустя Эдд внезапно начал падать и приземлился в грязь. Вокруг него уже был лес, а не этот проклятый город.
   Мальчик несколько раз моргнул, а когда открыл глаза – он уже дома! Даня и Ира тут же вскочили со стульев и начали звать Крейнзира. Голова Эдика была перевязана бинтами, словно он где-то сильно ударился.
   – Очнулся!!! – воскликнули оба.
   – Что? Реб-б-бята?.. Что пр-р-роизошло?
   – Ты был в отключке, друг. Ты сильно споткнулся и ударился головой о бревно…
   – Да, – сказала Ирина, – и мы решили вернуться домой.
   – Боже… это… я долж-ж-жен вам рассказать! – растеряно отвечал Эдд.
   – Ты пока отдыхай. Артём считает, что у тебя переутомление. – Отвечала Ирина.
   – По-крайней мере он так успокаивал нас… – добавил Даня.
   В этот момент в спальню зашёл Артём. Эдик не стал дожидаться, когда ему дадут что-то сказать, и сразу рассказал всё, что помнил. Крейнзир хоть и принёс ему стакан воды, но пока слушал всё это, от удивления сам всё выпил, присев с краю на кровать.
   Даня, покусывая губу, тоже что-то вспоминал. Он вспомнил, что не хотел отправляться в поход, и что он что-то видел. Ира помешала наставнику ответить паникующим ученикам и позвала его вниз. Ира и Артём вышли в соседнюю комнату, чтобы их не услышали, сказав подождать.
   – Артём… вы человек опытный, но я думаю… вам пора признать, что защита не надёжна. – Шёпотом сказала Ира.
   – Но это ведь… невозможно! Защита проверена веками, тысячелетиями!
   – Что если Даркгурд нашёл способ преодолеть её? Нельзя больше рисковать!
   – Ты права, но мы должны найти лазейку, через которую он мог пробраться сюда. – Потирая усы, утверждал Артём.
   Они вернулись в спальню и обсудили это с ребятами. Артём, наконец, признал ненадёжность защитного круга, хоть и не понимал, как такое возможно. Все вчетвером они начали обсуждать, как именно такое могло произойти, но ничего не могли придумать.
   – Давайте рассуждать логически! – воскликнула Ирина. – Когда это произошло в первый раз?
   – Вчера ночью Даня видел сон… – схватившись за лоб, отвечал Артём. – А последний раз это произошло сегодня, когда мы ушли из дома. Он как-то нашёл нас…
   – Может, это из-за н-н-нас?
   – Не думаю. Что в вас такого особенного? – вздохнул лесничий.
   – Может, дело не в нас. – Почёсывая щёку, задумался Даня. – Мы ведь оказались здесь… не с пустыми руками!
   – Ты ведь не хочешь сказать, что…
   – Осколок, он прав. Других вариантов попросту нет. – Сказал Крейнзир.
   – Но ведь у нас и до этого… был осколок. – Добавила Ирина.
   – Даркгурд не нашёл нас через осколки, потому что наш осколок и был генератором защитного поля!
   – Всё равно это г-г-глупо… у нас при себе не б-б-было осколков, когда мы пош-ш-шли в поход…
   – Ошибаешься, Эдди… осколок был. – Ударился головой о стену Артём. – И он надёжно запечатан в моей броне.
   – Но зачем? – спросил Даня.
   – Нельзя хранить два осколка в одном месте… это же небезопасно…
   – Под-д-дождите, я не понимаю! – выкрикнул Эдд. – Как этот д-д-демон мог вычисл-л-лить нас… через осколк-к-ки?
   – Ох… вместе осколки образуют единое целое – «зеркало», которое отражает пространство миров. Осколки связаны между собой, и… я не думал об этом, но… судя по всему, обладая одним осколком, можно видеть другой.
   – Он знает, что мы зд-д-десь. В нашем разг-г-говоре он упоминал в-в-аш «сферитический дом». – Сказал Эдд.
   – Пусть знает… он никогда не пройдёт через круг!
   – Артём, вы, видно, забыли… но он же проникал в моё сознание внутри круга…
   – В виде жалкого мозгового паразита – да, но не физически. – Утверждал Артём.
   Лесничий сказал Дане сидеть рядом с Эдиком и следить за его состоянием, а Иру он позвал на кухню. Ира и Артём спустились на первый этаж и беспокойно присели за стол.
   – Эдд в тяжёлом состоянии. А они оба ещё не натренированы и практически ничего не умеют! – Фыркал Артём. – Даркгурд теперь только и ждёт, что мы выйдем из дома. Ему нужен осколок, и нужно сделать всё, чтобы он не попал в его руки.
   – И долго Эдд будет… в таком полусонном состоянии?
   – Я прекрасно знаю проделки Даркгурда. Эдд ранен и нуждается в покое, но этот демон так просто от него не отстанет! В последней нашей встрече он залез ко мне в подкорку, и чуть было не пробрался в моё подсознание… там его власть становится ужасающей.
   – Я до сих пор не понимаю, как он так упал?
   – Когда я обернулся, рядом с ним было подозрительно темно. Там был сгусток чего-то тёмного, который тут же исчез. Сначала я подумал, что мне показалось, но, судя по всему, Даркгурд специально толкнул его, чтобы тот потерял сознание.
   – Создал условия, чтобы проникнуть в сознание?
   – Поверь, Ира, он гораздо сильнее, чем кажется. – Доедая корку хлеба, утверждал Артём – Его жертва не обязательно должна быть без сознания. Он мог устроить своё шоу и без этого. Видимо, он хотел обсудить что-то наедине с Эдди, не давая нам возможности услышать.
   – Ладно, это не важно. Нужно что-то придумать…
   В это время Эдд разговаривал с Даней. Обеспокоенный друг пытался как-то помочь Эдику, но тому было слишком плохо. Даня понимал, что другу нужно выспаться, но боялся, что Даркгурд помешает ему. Вскоре Эдик уснул, а Даня продолжал сидеть рядом, беспокоясь за его самочувствие.
   Ветер на улице стал усиливаться, деревья в лесу так и тряслись. Было пасмурно, но дождь уже прекратился. В окно врезался большой лист липы, но его почти не было видно за тёмной шторкой. Окно стало замерзать, на улице похолодало.
   Прошло больше часа. Даня вскоре устал наблюдать и тоже заснул. Прошло 90 минут с того момента, как Эдд заснул, Даня уже во всю дремал на стуле. Внезапно Эдик начал сильно трястись и кричать во сне, что разбудило Даню.
   Даня от страха свалился на пол, но тут же вскочил и начал трясти Эдика, пытаясь его разбудить. Эдд быстро поворачивал головой, его сердце очень сильно билось. Он негромко кричал: «не надо!», «оставь меня!», «помогите!» и «нет! Прошу, нет!».
   Мальчишка боялся, с его другом что-то было не так. Даня начал звать остальных. Прошло несколько минут и Эдик, наконец, очнулся. В это время Крейнзир уже прибежал в спальню и заметил, что на окне была небольшая корка льда. Даня и только что прибежавшая Ирина начали успокаивать Эдика, говоря, что всё прошло.
   Артём скинул с окна пыльную шторку, ослепив всех ярким солнечным светом. Он начал рассматривать замёрзшее окно.

Глава шестнадцатая – Запертые страхами.
   Артём медленно подошёл к кровати. Даня встал с пола, Ирина сидела с краю и успокаивала Эдика. Эдд очень тяжело и быстро дышал, пытаясь придти в себя.
   – Что ты видел, Эдд? Скажи, что? – настойчиво спрашивал Артём.
   – Даркгурд… ст-т-тоял в центре… бушующей тьмы. У него б-б-было много покрытых… тьмой рук, в кажд-д-дой из которых он держал по од-д-дному из вас… – хватаясь за голову, с одышкой отвечал Эдд. – …И моих родных. Шесть рук. В лев-в-вых руках он держал вас, а в правых – моего от-т-тца, мать и… пропавшего дедушк-к-ку…
   – Успокойся, Эдд! Это всего лишь… сон! Это всё нереально! – пытался успокоить Даня.
   – ОН УБИЛ ВАС! ОН СД-Д-ДАВИЛ КАЖДОГО ИЗ ВАС СВ-В-ВОИМИ КОГТИСТЫМИ ЛАПИЩАМИ И…
   – Эдд тише! Успокойся! Прошу тебя, всё хорошо! Это позади… позади. Его здесь уже нет, всё в порядке! – успокаивал Артём.
   – Я не могу! Всё было сл-л-лишком… по-настоящему! – в слезах отвечал Эдд. – Я не могу этого заб-б-быть!..
   – Ира, пожалуйста, посиди с ним минут пять… – попросил Артём.
   – Хорошо… – отвечала Ирина.
   – Пойдём, Даня.
   – Прости, Эдд, я отойду ненадолго… – медленно уходя, сказал Даня.
   – НЕ-Е-ЕТ!!! Не брос-с-сайте меня!!! Даня! Мне стр-р-рашно…
   – Успокойся, они далеко не уйдут. – Утверждала Ирина. – Всё будет хорошо…
   Крейнзир вывел Даню в зал на второй этаж и тут же велел ему достать меч. Мальчишка не сразу понял реплику, но уже через секунду Артём резко раскрутил свой посох и бросил в Даню огненный шар. Мальчишка от страха скукожился, но ничего не смог сделать. Огненный шар остановился прямо у его головы и растворился.
   – Я тебя проверял…
   – Что? – озадаченно спросил Даня.
   – Я должен был убедиться, извини мне мои манеры. Ты один сидел с Эдиком там, наверху. Что ты видел?
   – Если честно… ничего! Целый час я сидел и ничего не делал. Возможно, я в какой-то момент задремал…
   – И проморгал все признаки появления Даркгурда! – воскликнул Артём.
   – Какие… признаки?
   – Неужели не замечал? Каждый раз, когда он появляется в чьих-то видениях или снах, происходит что-то странное. Либо во сне, либо наяву внезапно появляется холод, какой-то мороз. Для реализма он часто создаёт имитацию холода во сне, но обычно холод возникает на самом деле.
   – Ну, замечал что-то…
   – Когда я вошёл в комнату, окно было покрыто ледяной коркой. – Открывая какой-то маленький люк в стене, утверждал Артём. – А теперь посмотри на этот термометр.
   – Семнадцать градусов, но… он же в стене зала!
   – А кончик, определяющий температуру, торчит снаружи. Это температура на улице и при такой температуре здесь не возникает лёд. Я понял, что Даркгурд был в его разуме, ещё до того, как он об этом сказал!
   – Но зачем вы отвели меня… сюда?
   – Чем, по-твоему, мы занимались целый час? Тренировались, как и всегда, по расписанию. – Отвечал лесничий. – Теперь твоя очередь. Мы не знаем, когда и где нападёт наш враг, но мы должны быть готовы к этому!
   – Разумно…
   Артём ударил посохом по полу и на полу проявился символ трудно подчиняемых стихий. Крейнзир показывал, что символ не сильно отличается от символа легко подчиняемых стихий и начал чертить на полу части символа, из которых он состоит.
   – Привычные символы на самом деле состоят из других символов. Это описано в книге на одной из самых первых страниц. И у всего есть смысл: символ легко подчиняемых стихий состоит из символов, которыми эти стихии обозначаются. Символ же трудно подчиняемых стихий состоит из всех символов стихий, поскольку он даёт возможность подчинить любую стихию.
   – Хорошо, и… что дальше? – спросил Даня.
   – В процессе тренировок ты научишься владеть и говорить на этом языке магии, сможешь в полной мере воздействовать на свою стихию. – Разъяснял Артём. – Основные элементы управления стихией это не только знания и навыки, но и умение чётко представлять. Посмотри, это символ твоей стихии. Ты уже мог видеть его на рукояти своего артефакта.
   – Да, видел…
   – Это ещё один важный элемент, про который мне следовало бы сказать ранее. Ты должен чётко помнить символ стихий, но при этом уметь видеть в нём ту часть, которая означает твою стихию. То есть, ты должен помнить каждый изгиб наизусть и выделять в символе символ своей стихии. Понял?
   – Вроде да…
   – К сожалению, у нас может не хватить времени на тренировки. Я не знаю, получится ли у нас вовремя обучить вас, но мы должны быть готовы к нападениям, а я думаю, что нам ещё придётся покидать дом. Поэтому я хочу вручить тебе эти записи, которые я сделал в одном из своих блокнотов.
   – Что это?
   – Я переписал в этот блокнот различные знания о твоей стихии, которые могут тебе пригодиться. Уверен, однажды он может спасти твою жизнь. – Передавая в руки мальчишки блокнот, сказал Артём. – А теперь давай проведаем твоего друга.
   Артём и Даня пошли обратно на третий этаж. Несмотря на то, что все давно уже были дома, они до сих пор не снимали броню. Тем временем Эдд уже успокоился и решился обсудить видения с Ирой.
   – Я дол-л-лжен кое-что сказать…. – Выдохнул Эдд. – Это св-в-вязано с тем, что я вид-д-дел… что показал мне… Даркгурд.
   – Да?
   – В общем, я не знаю, к какой… цел-л-ли он идёт, но он пытался пер-р-реманить меня на свою сторону.
   – В каком это смысле?.. – удивилась Ира.
   – В прямом. Он хотел, чтобы я п-п-помог ему в этих… тёмных делах. В посл-л-леднем сне, который меня… так нап-п-пугал, он… сказал, что даёт послед-д-дний шанс, и что убьёт всех нас, если… я не согл-л-лашусь.
   Артём и Даня поднимались по ступенькам и уже подходили к третьему этажу, но наставнику вдруг стало не по себе. Он резко согнулся и присел на ступеньки, ощутив какую-то тяжесть. Даня попытался понять, что с ним, но в этот миг из его брони начало выступать что-то тёмное. Тьма вылетала из его брони вверх.
   Даня начал звать на помощь и попытался поднять Артёма, но тот потерял сознание. Тьма спрессовалась выше на ступеньках во что-то единое. Появился человекоподобный тёмный силуэт, преграждающий путь на третий этаж. Мальчик всё понял – это был Даркгурд. Он не мог понять, спит ли он, но в эту же секунду мальчик попытался оттащить тело потерявшего сознание наставника вниз по ступенькам.
   Тьма воспарила вокруг головы демона, и стало видно его лицо. Бледный монстр, окутанный с головы до пят тьмой, оказался в доме Крейнзира. Даня не бросал попыток спустить наставника вниз и докричаться до друзей, но никто не отвечал.
   Тьма слилась полностью и стали видны его нечеловеческие острые пальцы и длинные тёмные ноги и руки. Он медленно спустился на две ступеньки вниз, чтобы подойти к мальчику. С третьего этажа послышался крик Ирины. Она почувствовала сильную головную боль, которая тут же прошла. Эдд тут же вскочил и начал спрашивать, в чём дело.
   Они не слышали, что на лестнице, ведущей прямо в комнату, что-то происходит. Не слышали даже криков Дани о помощи. Даркгурд как-то мешал своей тьмой всему этому шуму пробраться наверх. Демон напрягся и начал произносить какие-то слова на неведомом языке. С каждой секундой он говорил всё быстрее и громче, а его голос становился всё тяжелее и шершавее.
   Даня не мог разбудить наставника, но уже почти спустил его на второй этаж. Он был довольно тяжёлым, особенно из-за своей хромированной брони. Тем временем тёмное тело Даркгурда, окутанное тьмой, начало менять свой вид. Его руки и ноги начали трескаться и меняться.
   Красные яркие трещины, словно сам ад прорывается в мир через тело этого демона, покрывали его всего до кончиков пальцев. Пальцы стали ещё острее и ярче. Цвет кожи стал меняться, он весь покраснел. С рук и ног ушла темнота, а голова перестала быть бледной. Волосы демона покрылись пламенем и сгорели, после чего огонь переступил на голову.



   Из головы этого существа начали попарно возникать большие острые рога белого цвета разных размеров и форм. Один маленький рог появился посередине лба, один большой на голове (чуть выше предыдущего), два маленьких рога, торчащих сзади, ещё два небольших полусогнутых рога из щёк и два больших полусогнутых над ушами. Голова его выгорела до самого черепа, который также был лавового цвета.
   Даня скинул наставника на пол на второй этаж, но он никак не мог очнуться. Даня бил его по лицу, пытаясь привести в чувство, но ничего не помогало. Даркгурд продолжал спускаться вниз, но, уже не касаясь ступенек, по воздуху. Из глаз демона повалил огонь, искры которого попадали на стены, пол и ступеньки.
   Голова Даркгурда выглядела как рогатый череп с множеством острых зубов, а глаза не ярко светились красным цветом. Тьма кружила вокруг демона, но какая-то часть тьмы покрывала его, как мантия. И вот, наконец, он взял мантию и скинул её с плеч. Упав на ступеньки, мантия распылилась и превратилась в парящую в воздухе тьму. Тьма вскоре окутала его до пояса и преобразовалась в чёрную остроносую обувь, тёмно-фиолетовые штаны и чёрный пояс с оружием.
   Даркгурд приземлился на второй этаж, будучи уже совсем другим. Его руки и ноги стали меньше и мускулистее, он приобрёл более сильную и человечную форму, но оставался всё тем же демоном. У него был большой накаченный пресс, хотя раньше в видениях он был похож на нечто нечеловечески тощее и безжизненное, а на правой руке появился металлический чёрный наруч. По всему туловищу, рукам и ногам начали выступать маленькие острые рога белого цвета.
   Всё позади, весь дом начинал гореть. Пламя поглощало ступени и стены. Запах дыма дошёл до Ирины и Эдика и они поняли, что что-то не так. Крики и возгласы Дани вдруг стали слышны, тьма больше не заглушала звук.
   Даркгурд откинул Даню в сторону и начал душить при помощи тьмы, а сам попытался достать осколок из брони Крейнзира. Осколок был защищён, и Даркгурда сильно ударило током, отбросив в сторону.
   Даня пришёл в себя и попытался схватить свой меч, но тьма заковала его руки и не давала двинуться. Ирина и Эдд тем временем спустились и увидели весь этот хаос, но медленно спускались. И вот, они прошли по лестнице вниз и увидели демона. Даркгурд бросил в них свою цепь, но Эдд вовремя среагировал и, схватив за плечо Иру, спрыгнул с ней с лестницы вниз, увернувшись от летящей в них цепи.
   Лестница так устроена, что упасть они могли только на Даркгурда и пока Эдд и Ирина падали вниз, Эдик схватил свой нож и ударил им Даркгурда в голову. Пламенный демон с ножом в голове, будто не чуял боли и схватил Эдика, а Ира упала на пол. Ирина оказалась рядом с Артёмом, но ничем не могла ему помочь, однако заметила Даню, которого душит тьма.
   В этот момент Ирина достала из бокового кармана кусаригаму и, произнеся заклинание света, левой рукой закинула цепь в удушающую друга тьму, держа в правой руке рукоять с остриём. Цепь ярко засветилась, и тьма расступилась, из-за чего Даня упал на пол. Ира подала Дане знак, чтобы он схватил рукой цепь.
   Даркгурд держал Эдда и увеличивал температуру ладони, создавая на теле мальчишки сильные ожоги. Даркгурд буквально жаждал, чтобы он страдал. Даня схватился за цепь и Ирина, используя магию света, закинула его на цепи в сторону Даркгурда. В полёте Даня отпустил цепь кусаригамы и схватил в обе руки меч, нанеся сокрушительный удар по левой руке демона, которой тот держал Эдика. Рука была отрублена, и Эдд упал на пол.
   Всё кругом горело, огонь уже был везде и, проникая наружу, сжигал установки. В этот момент Даркгурд вытянул вперёд руку и опустил из неё маленькие часики, которые показывали почти пять часов вечера.
   – Плохи ваши дела, хе-хе… очень плохи! – тяжёлым басом сказал Даркгурд.
   – Эдди, вставай!!! Нам нужно валить отсюда! Ну же, очнись!
   – Даня! Уходите оттуда, я прикрою! – воскликнула Ира.
   – Тик-так, ребятки, тик-так… часики идут всё быстрее.
   Ирина держала в левой руке цепь, а правой рукой закинула остриё кусаригамы в Даркгурда. Но демон схватил кусаригаму правой рукой, выронив свои часики. Часы растворились в воздухе, превратившись в пыль и оставив за собой немного дыма. Пламя подступало всё ближе, дышать становилось труднее.
   Даркгурд резко дёрнул цепь кусаригамы и лишил девушку оружия. Он спалил своей рукой кусаригаму и сжал её так сильно, что артефакт рассыпался на кусочки. Эдик пришёл в себя, и они с Даней отбежали назад, в то время как Даркгурд резко поднёс своё левое плечо к отрубленной руке. Вскоре воздух вокруг руки стал наполняться тьмой, которая, спрессовавшись, соединила руку с плечом. Даркгурд восстановил левую руку и схватил правой свою цепь, валявшуюся на полу.
   В этот момент дом начал трястись, начинался «переворот». Солнце уходило в закат и всё менялось. Дом должен был встать на установки, но все системы перегорели и всё сломалось. В панике Даня начал листать данный Крейнзиром блокнот, пытаясь найти что-то полезное. Внезапно, на одной из страниц он обнаружил заклинания ветра.
   Даркгурд закинул свою цепь вперёд и схватил Крейнзира за ногу. Ирина начала мысленно обращаться к своему артефакту, её глаза и руки ярко засветились. Белый свет стал покрывать наставника, и он выскочил сквозь цепь на пол.
   – Я попытаюсь защитить Крейнзира магией света, а вы быстро найдите что-то, что поможет!
   – Эдд! Тут есть заклятие ветра… я думаю, оно тебе по силам! – воскликнул Даня.
   – Нет, я не… я не спр-р-равлюсь! Это для меня оч-ч-чень сложно!
   – Ты сможешь! Я в тебя верю! От тебя зависят наши жизни!
   – Эдди, всё ещё не хочешь примкнуть ко мне? – вмешивался Даркгурд. – Со мной у тебя есть шансы выжить! К тому же у меня как раз открылась вакансия на место похитителя осколка! Просто, я не могу даже коснуться вашего наставника, пока он под защитой света. Последний шанс, Эдди!
   – Ты сможешь! Не слушай этого упыря, мы справимся!!! – прокричала Ирина.
   – Я смогу… ох, лад-д-дно, постараюсь!
   Магия света едва защищала Крейнзира от огня, он уже начинал гореть. Весь в серьёзных ожогах, Эдд старался терпеть боль и использовать ветер, как показано на листке блокнота. Солнце уже не уходило за горизонт, а снова выходило, и всё вокруг переворачивалось. Защитные установки начали переворачивать дом в нужное положение, но одна из них дала серьёзный сбой из-за возгорания в системе. Установки больше не защищали дом от переворота.
   Ирина и Даня уже задыхались, а пламя подступало слишком быстро и начинало обжигать их, но Эдди удалось применить заклинание! Его глаза стали зелёными и ярко засветились, а вокруг рук начал образовываться ветер. Ирина больше не могла защищать Крейнзира и демон схватил его своей цепью, выждав удачный момент.
   Эдд создал в помещении бурю, которая затушила весь огонь, сильно откинула Даркгурда и очистила воздух в доме от дыма. Но гравитация уже изменялась, все начали падать на стену и также быстро скатываться на потолок, который вскоре оказался снизу.
   Ирина очнулась у верхушки окна, идущего с первого этажа, и увидела, что весь лес уже находится сверху, а небо снизу, но установки не переворачивают дом в привычное положение. Эдик удерживал врага шквалом ветра на потолке, которым теперь был пол.
   – Поверить не могу, ты… справился! – воскликнул Даня.
   – Дом не поменял положение! Установки, судя по всему, сломались из-за пожара! Артём говорил, что делать в таких ситуациях, но нужно выгнать отсюда демона!
   Ирина подобрала обломки своей кусаригамы и произнесла ещё одно заклинание, создав вокруг демона поток света. Его тёмная сущность противилась свету, и вскоре он превратился во тьму и исчез из дома.
   Кругом и всюду был пепел. Всё на втором и третьем этажах сильно выгорело. Присутствовал запах дыма, но дышать было можно. Эдд начал раскручивать на указательных пальцах свои ножи, создавая при помощи заклинаний из блокнота поток ветра, который выносил всех на первый этаж. Сильно уставший мальчишка больше не мог ничего сделать и потерял сознание от переутомления и боли. Даня и Ирина остались на потолке, который теперь был полом, первого этажа с двумя лежащими без сознания обгоревшими друзьями.

Глава семнадцатая – Узники сознания.
   Даня и Ира сидели в ожидании, когда кто-то очнётся. Они понимали, что если сами уснут, то Даркгурд без труда проникнет в их дом и завершит начатое. Но что творилось в разумах бессознательно лежащих рядом наставника и мальчишки? Отчего же Артём не мог очнуться во время битвы?
   – Чёрт! Мы облажались по полной… – скукожившись, воскликнул Даня.
   – Да, но… как он смог попасть сюда? Здесь же защита!
   – Не знаю как, но теперь мы все в опасности! – прижимая рот кулаком, ответил Даня.
   – Нужно как-то их разбудить!
   – Он… появился из Крейнзира. Из его брони, но что в ней такого…
   – Осколок! В его броне был осколок! – завопила Ира.
   – Да, я помню, но ты думаешь…
   – Если он много лет не мог проникнуть в чьи-либо сны на территории дома, а после вашего прибытия спокойно разгуливает по нему и всё крушит, то… дело явно в осколке!
   – Тоже верно… я вспомнил! Артём говорил, что первый осколок создавал защитное поле, и потому Даркгурд проник в чье-либо сознание лишь сейчас!
   – Становится как-то прохладно, заметил? – спросила Ира.
   – Да… я думаю, он ещё где-то рядом.
   – Но не думает нападать, когда мы ранены и не готовы к бою?
   – Мне кажется, он просто получает удовольствие от справедливых битв. – Заявил Даня. – Но, если он где-то рядом, он наверняка будет вторгаться в сознание Артёма или Эдда!
   – Нужно как-то привести их в чувство!
   – И обработать раны! У них обоих серьёзные ожоги…
   – Тогда… я попробую добраться до аптечки, а ты покарауль тут, ладно? – предложила Ирина.
   – Да… я посижу тут… один… в тишине… с двумя бессознательными друзьями…
   Между тем в сознании Крейнзира действительно было неспокойно: мужчина оказался в зацикленном сне из своих кошмаров, во мраке которых тёмный демон выпытывал, где находится второй осколок.
   В этом сне Артём сидел в кресле с чашкой чая в руках на первом этаже своего дома, в Зазеркалье. Он обронил чашку, и она разбилась. За окном шумела вьюга, но он всё равно поспешил выйти из дома, чтобы сходить в магазин за новой кружкой. Однако, открыв двери своего дома, он увидел совсем другое место.
   Знакомое место из прошлого – та самая улица, на которой он в последний раз видел брата много лет назад. Артём вышел из дома и, оглядываясь по сторонам, начал бродить по засыпанному снегом городу. Было умеренно светло, но пасмурно. Кругом ходили разные и такие незнакомые люди, разъезжали на старых машинах, и всё вокруг выглядело по-старому, словно город не изменился за десятки лет.
   Крейнзир знал, где здесь находится магазин, но понимал, что в этом сне есть какая-то манипуляция. Он не хотел идти туда, но не мог остановиться, будто марионетка, вышагивая вперёд. Проходя дом за домом, он приближался всё ближе к магазину, расположенному на другом конце улицы.
   Вот, он уже прошёл перекрёсток двух дорог, где постоянно ломались светофоры и случались аварии. Совсем рядом был переулок, где в последний раз он видел своего брата. И тут, внезапно, из-за угла на конце улицы выезжает на огромной скорости машина, за рулём которой сидел отец Артёма. Этот момент, словно на паузе, запечатлелся в глазах мужчины, так давно не видевшего свою семью.
   Но машина проехала мимо Крейнзира, а прямо за ней ещё пять милицейских машин, которые гнались за нарушителями. Артём остановился и наблюдал за этой погоней, началась перестрелка. В панике, отец совершил ошибку и на огромной скорости навернулся на повороте перекрёстка, врезавшись в машину, которая только-только поворачивала на главную дорогу.
   Произошла очередная авария, прямо на этом злосчастном перекрёстке, и из машины, пробив лобовое стекло, вылетел брат Артёма. Он пролетел несколько метров и врезался в ограждение возле дома. Весь израненный, он еле шевелился, видимо, сломав позвоночник. Артём тут же помчался к брату, несмотря на всё происходящее, и, перевернув его на спину, попытался поговорить с ним.
   Он кричал. Кричал: «Брат, очнись!!! Прошу тебя, нет! Не умирай, Норман! Я не могу потерять тебя снова! Очни-и-ись! НЕ-Е-Е-ЕТ!!!», игнорируя возгласы милиционеров, пытавшихся оттащить его от трупа несчастного брата, ставшего преступником поневоле. Снег запорошил сильнее, попадая и в рот, и в глаза. С крыши ближайшего дома начали улетать птицы, ветер усилился.
   Крики Артёма стали разноситься по воздуху громче и протяжнее, словно он находился в какой-то пещере, звучало сильное эхо. На мгновение он прекратил кричать, и всё вокруг начало замедляться. По воздуху пронеслись громкие медленные хлопки. После пятого хлопка всё вокруг вовсе замерло, будто время остановилось: птицы застыли в небе, ветер резко затих, снег перестал падать и висел в воздухе, а милиционеры больше не оттаскивали мужчину от трупа, а просто сильно удерживали его, вообще не шевелясь.
   Артём начал паниковать и, скинув с милиционера фуражку, выскочил вперёд, ближе к брату. В его глазах расплывались слёзы, он скорбел по брату. Норман был невысоким 18-летним парнем в старом чёрном пальто цвета его глаз, том самом, что осталось у Артёма. У него были густые тёмно-коричневые волосы, сзади растущие с шеи до плеч, и немного торчащие из-за ушей. Всё лицо мальчишки было в крови и ссадинах, и теперь его было сложно узнать. В глазах уже не было жизни, они смотрели в пустоту.
   Внезапно его пальто зашевелилось и начало расстегиваться. Артём отодвинулся назад, и увидел, как пальто изнутри раздвигают две чёрные когтистые руки. Худощавые чёрные руки, с которых ссыпается чёрная пыль, впились в туловище несчастного. Крейнзир встал на ноги, в страхе отходя назад и не решаясь что-либо молвить.
   Эти чёрные руки начали вылезать прямо из тела трупа, создавая посередине тела трещины. Всё тело мальчишки потрескалось и, в последнюю секунду, его спина согнулась пополам, разорвав всё туловище спереди, но там была беспросветная тьма. Норман обратился в чудовищное воплощение тьмы. Его ноги и руки резко стали удлиняться, становясь тоньше, и темнеть, погружаясь во тьму, исходившую как будто из его сердца.
   Мальчишки там уже не было, это был демон, паразитирующий на страхах во снах. Даркгурд снова пришёл к своему врагу, предварительно запугав его. Время не думало запускаться, всё кругом по-прежнему «стояло на паузе». Демон отошёл назад и поприветствовал Крейнзира.
   – И снова здравствуй!
   – Убирайся прочь!!! – разгневанно ответил Артём.
   – Что так не приветлив? Я всего лишь поговорить забежал!
   – Я не скажу тебе, где он!
   – Ты боишься меня, не так ли? – спросил Даркгурд. – Но отчего? Просто я способен показать твои самые страшные кошмары!
   – Ты понятия не имеешь, что такое мои самые страшные кошмары! Это моё сознание и здесь я волен создавать то, что захочу!
   – До тех пор, пока не появлюсь я. А вот твои кошмары я знаю наизусть! Ты никогда всерьёз не боялся расстаться с братом, поскольку вы почти не виделись. Ты боялся другого.
   – Прекрати!.. – хватаясь за голову, выкрикнул Артём.
   – Признай, ты боялся не того, что твой брат встал на криминальную дорожку, а того, что может с ним произойти! Ты боялся, что однажды это сведёт его в могилу.
   – Чего ты добиваешься? Что тебе даст это пустое запугивание?
   – Пустое, говоришь? – растерялся Даркгурд. – Я могу сказать, что твой брат ещё жив, но он не застрахован от того, что я уготовил для вашего жалкого мира! И поверь, его смерть будет страшна и мучительна, если ты будешь стоять у меня на пути! Я ведь могу пойти навстречу, если ты добровольно отдашь осколки…
   – Я ни за что не стану помогать тебе!
   – В таком случае, ты должен быть готов к тому, что будешь целую вечность страдать, запертым в подсознании!
   – Что ты имеешь в виду?
   – Когда ты потерял сознание… хе-хе… я сделал всё, чтобы ты впал в кому. – Объяснил демон. – И теперь, если ты не станешь мне помогать, я до конца твоей жалкой жизни буду бесконечно долго мучить тебя, и ты ничего не сможешь сделать. И твои друзья снаружи не смогут тебе помочь! Подумай об этом, вдвоём у них нет шансов справиться со мной…
   – Вдвоём?
   – Эдд сейчас тоже впадает в сновидения и пробудет там достаточно долго…
   – Трусливый демон! Не трогай мальчишку! Он ещё даже сражаться по-человечески не умеет! – разозлился Артём.
   – Ты сам выбрал ему такую участь. Своим молчанием ты подвергнешь страданиям и себя и его. А потом, когда я соберу осколки, твоему брату и всем, кого ты знал, будет очень плохо. Попросту не существует таких слов, чтобы описать ту боль и страдания, которые я причиню им из-за тебя!
   Тем временем Ира уже вернулась назад. В руках она несла книгу, которая была спрятана в зале на втором этаже. Аккуратно подойдя к Дане, она показала ему страницу, где описывалось заклинание регенерации.
   – Ты же вроде за аптечкой уходила… – заметил Даня.
   – Ожоги у них, особенно у Артёма, серьёзные. У нас аптечка не очень-то большая, но я подумала, что заклинания смогут помочь.
   – И ты не ошиблась…
   – Да, это заклинание может помочь. За год Артём показал мне много приёмов, и в какой-то момент он обучил меня применять не стихийные заклинания.
   – Десятый символ… ну-ка, дай прочитать… – выхватывая книгу, бубнил под нос Даня. – …Тут говорится, что заклинание затрачивает много сил и тратит немало времени!
   – Вообще-то я и сама умею читать…
   – Да я так, из любопытства…
   – Выходит, что пока я буду применять это заклинание, тебе придётся стоять на стрёме. – Уточнила Ира.
   – Видимо, да. Так, ладно, делай что нужно, я не буду отвлекать.
   Ира достала свиток из книги и начала читать заклинание, используя магию десятого символа. Её глаза и руки ярко засветились, ослепив Даню. С каждой секундой она читала всё быстрее, ни на мгновенье не останавливаясь. Это продолжалось больше получаса, но вскоре раны начали затягиваться, а ожоги пропадать. На месте ран восстанавливалась кожа, всё начало получаться.
   Однако если физические тела Эдика и Артёма восстанавливались, то их сознания были в плену у демона. Они пытались, но не могли противостоять ему, могли лишь наблюдать за происходящим. Начался первый быстрый сон Эдика, а вместе с этим и первые видения, насылаемые демоном.
   Эдик открыл глаза и оказался в классе. Там не было абсолютно никого. Он начал бегать по коридорам, в поисках хотя бы одной живой души. Внезапно Эдд остановился у окна и взглянул на улицу. С востока надвигалась огромная чёрная туча, кругом был снег. Ветер, забегая через щели в стенах в помещение, заставлял двери кабинетов постоянно открываться и закрываться.
   Выйдя из школы, Эдд увидел, что кругом все в панике убегают и уезжают на своих машинах. Встрепенувшись, мальчишка побежал за всеми, но стоило ему только моргнуть, как он уже бежал по коридору школы. Туча была ближе, а жители дальше. Эдд не понял, что произошло, но продолжил бежать и вновь оказался в коридоре школы. Туча нависла над Темнолесьем, солнце закатилось за горизонт, а мимо школы проехала последняя машина, на заднем сидении которой сидела 13-летняя девочка с длинными жёлтыми волосами, которая почему-то долго смотрела на Эдика, стоявшего за окном школы.
   Эдд перестал замечать нависшую над посёлком тучу и посмотрел на неё, задумавшись о чём-то. Прогремел ужасающий гром, огромной вспышкой по земле ударила молния. Школу вместе с Эдиком разнесло на кусочки, всё разрушилось, весь посёлок.
   И вот, Эдик вновь оказывается в школе за своей партой. Сначала он немного кричал, но позже заметил, что в кабинете все на месте и смотрят на него. Учитель, стоявший у доски, сделал замечание ученику, что тот спал на уроке и теперь соизволил прерывать объяснение новой темы своим криком. Эдд тихо отложил свой блокнот в сторону и начал переписывать с доски новую тему. Достаточно долгое время продолжался этот урок.
   Память Эдика начинала впадать в туман: он постепенно начал забывать о Зазеркалье и Даркгурде, и после нескольких самых обычных «дней» учёбы уже начал искренне верить, что всё, что было, было лишь сном.
   Эдик приходил со школы домой и общался с мамой и папой, обедал, делал уроки, уходил гулять с Даней… всё, что он делал, было лишь сном. Долгим и очень реалистичным, но сном. Прошло несколько месяцев, наступил последний урок. Все собрались на классном часу, за окном была весна. Всё расцветало, солнце так и светило в окна.
   Учительница что-то говорила о следующем годе обучения, подводила итоги этого года. Но какой-то момент Эдик отвлёкся и начал что-то рисовать в своём блокноте… а когда он посмотрел на кабинет, то никого, кроме учительницы, не увидел. Все бесследно пропали.
   Голос учительницы начал меняться и становился скрипучим и ушераздирающим, будто это вовсе не она, а где-то просто громко скрипит огромная ржавая дверь. Свет солнца резко тускнел, пока вскоре не пропал. В школе включились лампочки, но они светили очень тускло. На месте учительницы уже стоял Даркгурд, который был всё таким же окутанным тьмой худощавым демоном, и он пристально смотрел на Эдика.
   Эдд вскочил со стула и начал отходить назад, но идти было некуда, ведь дверь входа располагалась около учительского стола, где стоял Даркгурд. Мальчишка ничего не понимал и не знал что делать.
   – Привет, Эдди! Хочешь поиграть? – демоническим басом сказал Даркгурд.
   – К….к-к-к… кто т-т-ты…. так-к-кой? – задрожал Эдд.
   – Неужели не узнаёшь? Видимо память и вправду хрупкая штука. Это же я! Твой старый знакомый… Ты же хочешь быть значимым, не так ли?
   – Ну… да?
   – Но в этом мире тебе нет места! Он давно уничтожен мной, и я покажу тебе лучший мир, только скажи! – воскликнул демон.
   – Ты вр-р-рёшь!
   – Очнись и посмотри сам! Я сохраню тебе жизнь, если ты поможешь мне создать новый мир! Но для этого мне… понадобятся осколки, и ты знаешь, где их найти!
   – Это ложь! Я не сп-п-плю…
   – Ты спишь, Эдд, и для тебя этот сон длится уже несколько месяцев! – шёпотом произнёс Даркгурд.
   После этого Эдик очнулся и оказался на улице своего дома в Темнолесье. Кругом была разруха, всё горело и взрывалось. Не осталось ничего живого. Последние секунды жизни этого мира, пропитанного ненавистью. Эдик сразу же помчался в полуразрушенный дом, в надежде найти там родных.
   Но он нашёл лишь их останки. И прямо перед ним появился Даркгурд, который заявлял, что в реальном времени прошло уже больше года, и за это время демон достиг своих целей. Даркгурд похлопал мальчишку по плечу, сказав: «Я соболезную тебе, но иного пути не было», но Эдд не верил ни единому слову демона.
   И тогда листки из его блокнота резко вылетели и начали кружить вокруг мальчика. Он видел сотни своих зарисовок, которые быстро кружили вокруг его головы, а когда они упали, Эдик оказался в совершенно другом месте… Всё повторялось снова и снова, и казалось, что этим снам нет конца. С каждым разом они всё больше пугали мальчишку, и всё это происходило за пару часов реального времени…

Глава восемнадцатая – Последняя линия обороны.
   Пытаясь помочь Эдду и Артёму, Ирина спустила на магию регенерации слишком много сил. Ей удалось исцелить обоих от сильных ожогов, но заклинание было не из лёгких. Ира и Даня сидели на запылившемся потолке первого этажа, уныло наблюдая за бессознательными друзьями.
   Вскоре Даня, нервно перекладывающий из руки в руку блокнот Эдика, решил на мгновенье забыть про все произошедшие события, чтобы не зациклиться на них. Медленно переведя взгляд на Иру, он понял, что нельзя продолжать это угнетающее молчание.
   – Ты что, грустишь? – тихо спросил он.
   – Мне не хватает дома… вернуть бы то время, когда я не знала о всех этих сверхъестественных угрозах и жила спокойно.
   – Я переживаю за Эдика. Даркгурд запугивал его ещё до того, как я переехал в тот посёлок. И теперь он продолжает это…
   – Им обоим сильно досталось. – Водя глазами по сторонам, отвечала Ира.
   – Ты что-то неважно выглядишь…
   – Это, наверное, из-за заклинания. Мне очень хочется спать…
   – Подожди! Не засыпай! – воскликнул Даня. – Даркгурд может следить за нами!
   – Я пытаюсь, но… глаза сами закрываются!
   Внезапно Ира упала на бок и уснула. Даня тут же вскочил от испуга, но он ничего не мог сделать. Оставалось лишь наблюдать и ждать. В глазах у Дани уже темнело, но он держался из последних сил, высиживая не первый час возле друзей. Однако угроза по-прежнему была скрыта от его невооружённых глаз.
   Ветер за окном становился сильнее, окно покрылось толстой коркой льда, знаменуя новую волну манипуляций тёмного демона, который уже пробирался в сознание Иры. Как и другие демоны, Даркгурд питается негативными эмоциями – это делает его сильнее, поэтому он и продолжал свои манипуляции в сознаниях Артёма, Эдика, а теперь и Ирины.
   Во сне Ирина видела странный мир: вместо земли до самого горизонта простилалось идеально ровное зеркальное покрытие, а вокруг совсем ничего не было. На достаточно тёмном безоблачном небе не было ни единой звезды, ни единого спутника – ничего. Вновь чувствовался прохладный ветер, который дул только в одну сторону.
   Каштановые волосы девушки развивались на ветру всё сильнее. Она держалась левой рукой за голову и смотрела вдаль, пытаясь понять, где находится, но это место не было ей знакомо.
   На горизонте стало что-то мелькать. Что-то тусклое и блеклое, едва заметное. Ира побежала вперёд. Она бежала и бежала, пока вскоре силуэт не становился чётче. Перед ней было огромное стекло, казалось бы, простирающееся до небес.
   В недоумении девушка коснулась стекла, и в эту же секунду небо мгновенно окрасилось в чёрный цвет, кругом стало до жути темно. За стеклом появились две старые лампочки накаливания, которые тут же включились. Мигая каждые две секунды, лампочки освещали две комнаты, также разделённые стеклом, в которых виднелись какие-то силуэты, разобрать которые было довольно сложно.
   Силуэты становились чётче, пока вскоре не стало видно, что в этих комнатах находятся Артём и Эдд. Вокруг них появлялись различные миры, непохожие друг на друга, в которых они встречали свои самые ужасные кошмары. Ирину пробирало до дрожи, ведь она боялась, что попадёт в такую ситуацию. Боялась, что однажды кто-то попадёт в катастрофическое положение, а она не сможет ничем помочь.
   Тьма сзади неё сгущалась. Под освещение мигающей за стеклом лампочки попала тощая чёрная демоническая безжизненная рука, нависавшая над плечом Ирины. Рука медленно коснулась её плеча своими длинными острыми пальцами, заставив девушку отскочить от страха к стеклу.
   Тихий шершавый басовый голос демонического существа, скрежещущий по воздуху, сводил её с ума. Ира посмотрела в глаза демона, но в них не было жизни. Они были пустыми и жестокими, они видели все её страхи насквозь. Ира хотела выхватить из кармана кусаригаму, но оружие бесследно исчезло. Он оставался во тьме, и лишь светящиеся красные глаза могли показать, что он здесь.
   – И снова здравствуй, Ирина. – Прошептал в темноте демон.
   – Я тебя не… не боюсь! Ты ничего от меня не добьёшься!
   – Ты уже познакомилась с этим… ээ… стеклом?
   – Да, иллюзии ты создаёшь достойно, но я не позволю тебе питаться моими страхами! – заявляла Ира.
   – Если бы это были иллюзии… хе-хе! Но это не иллюзии и твои друзья страдают прямо сейчас! Это стекло лишь ограждает вас друг от друга. Но видеть через него можно лишь отсюда.
   – Ты не получишь осколок!
   – Осколок? – недоумевал Даркгурд. – Ах да! Осколок! За него не волнуйся, он ведь в надёжных руках, да?
   – …да, в надёжных.
   – Ой, секундочку! Мы же забыли одну маленькую деталь! Руки у Артёма может и надёжные, но пока он «выключен» от них мало пользы! Заболтался что-то я… пора переходить к той части, когда у тебя из глаз валят искры, а всё кругом так и норовит стать твоим новым ночным кошмаром!
   Демон растворился во тьме и исчез. Стёкла и лампочки перед Ириной пропали, всё погрузилось в темноту. На протяжении нескольких минут с разных сторон слышались тихие шёпоты. С каждой новой минутой всё больше казалось, что так темно теперь будет всегда. Ирина старалась не открывать глаза, боясь увидеть что-либо страшное.
   Наконец, за горизонтом появилось яркое свечение – восход ближайшей звезды. Горизонт заметно изменился: появилась трава, здания, деревья и медленно плывущие по небу перистые облака. Ирина тут же собралась с мыслями и пошла в этом направлении. Казалось, что идти ещё далеко, но вот она уже врезается в стекло и с недоумением смотрит туда.
   На горизонте появляется Артём, броня которого сильно испорчена. Навстречу ему идёт какой-то невысокий мужчина, разглядеть которого у Ирины не получалось, так как оба были на большом расстоянии от стекла. При этом Ира слышала их разговор.
   Артём сказал, что не сможет больше защищать осколок, после чего передал его в руки этому мужчине. Ирина начала яростно стучать по стеклу, понимая, что Артём, возможно, передал осколок прямо в руки Даркгурда, ведь всё вокруг лишь иллюзия. Она кричала ему, пыталась обратить на себя внимание, но никто ничего не видел и не слышал.
   Артём развернулся и начал уходить, а незнакомец пошёл в обратную сторону. Ирина начала успокаиваться. Внезапно оба притянулись друг к другу, как магниты, спина к спине. Незнакомец начал меняться внешне, переставая быть похожим на человека. Из его деформированного тела начала просачиваться тьма, его, ставшая когтистой, рука отпустила осколок парить в воздухе, после чего произошла вспышка тьмы.
   Ира тут же вздрогнула и начала ещё сильнее бить стекло, на котором, наконец, начали появляться трещины. Но было слишком поздно – демон покалечил лесничего, после чего всё вокруг покрылось всплесками взрывов и дыма. Стекло разбилось изнутри, а взрывная волна импульсом откинула Иру в сторону.
   Когда же она вновь открыла глаза, её охватил ужас: кругом исчезло абсолютно всё, осталась лишь бесконечная белая пустота. Она чувствовала, что что-то сдавливает её ноги и руки. Приглядевшись, она заметила тонкие нити, идущие откуда-то сверху. Она висела на нитях, которые кружили её из стороны в сторону, и вскоре увидела, что рядом также висят Эдик и Артём.
   Когда же оборот завершился, она увидела огромное существо, стоящее перед ними. Подняв голову, Ира поняла, что находится на нитях, которые исходят из огромных деревяшек в руках демона – таких, на которых обычно подвешивают марионеток. Всё больший страх охватывал девушку, её разум переполнялся мыслями, твердящими, что все их шаги давно известны демону, что они уже проиграли. Но она знала, что ей нельзя сдаваться, ведь это только приблизит демона к победе…
   В реальном же времени с момента, когда Ира заснула, прошло где-то два часа, за которые Даня успел отдохнуть, пусть и ощущая сонливость. Но мальчонку не отпускало чувство вины. Он понимал, что все они страдают во снах, и чувствовал себя лишним, ведь не мог ничем помочь. Продолжая сидеть на потолке, он протирал меч вырванным пустым листком из блокнота Эдика.
   Отчаявшись, Даня бросил меч в сторону и попытался разбудить хоть кого-то, но ничего не получалось. Влияние демона не позволяло разбудить никого. В глазах мальчика появлялись слёзы безысходности, но он верил, что друзья вернутся.
   Но ситуация накалялась: Даркгурд получил достаточно сил и решил навестить последнего соперника. Прямо посреди комнаты в воздухе возникла чёрная туча, из которой вылетала тьма и во все стороны выплескивалась странная тёмная жидкость. По бокам из тучи появились длинные чёрные руки, тут же расцарапавшие стены пальцами.
   Тьма стала спрессовываться в единое целое, материализуя туловище и ноги тёмного демона. Даркгурд парил в воздухе в обличии тощего высокого демона прямо перед Даней, а на спине у него появился плащ из тьмы, развивающийся в воздухе.
   Даня тут же встрепенулся и схватил обеими руками свой меч.
   – Опять ты!
   – Я тоже рад тебя видеть, мальчишка! – тихо сказал Даркгурд. – Нет смысла сражаться со мной. Твои друзья пали, падёшь и ты!
   – Постой! Даркгурд, верно? Давай поговорим… – неуверенно возражал Даня, отходя в сторону.
   – У тебя был шанс! Прими же честно свою судьбу! Судьбу проигравшего…
   – …ты говоришь о чести, но хоть раз сражался ли ты честно? Я имею в виду… на равных!
   – Я всегда был честен в бою! – воскликнул демон.
   – Если бы я умел телепортироваться, проникать в сознание и погружать всё… во тьму, то тоже бы был непобедим! Легко побеждать и говорить о чести, когда знаешь, что соперник в разы слабее тебя!
   – Я могу устроить поединок «на равных», но зачем мне это нужно? Я ведь могу просто забрать то, что мне необходимо и уйти.
   – Ты жалкий трус! – указав мечом на Даркгурда, выкрикнул Даня. – Пытаешься всех запугать… в их… сознании, но сам трясёшься от… простого предложения честной борьбы, ведь… это может дать мне шансы на победу! Не так ли?
   – Неразумное дитя, у тебя нет ни малейшего шанса! Так и быть, я пойду на уступки, но не из чести, а просто, потому что всё, что я сделал, было слишком скучно и просто!
   Даркгурд спустил с плеч плащ из тьмы, опустился на потолок и начал спускать с себя всю тьму, что окутывала его. Его рост и пропорции туловища, рук и ног изменились. Даркгурд принял довольно-таки человекоподобную форму, изменившись вплоть до цвета кожи. Демон пошёл на большие уступки, так как отказался не только от тьмы, но и от брони.
   У него были не слабо накачены торс, ноги и руки, а обличие напоминало более человечный образ его физической оболочки (ранее он напоминал выползшего из преисподней демона, окутанного пламенем с выступающими из туловища рогами, а сейчас выглядел как обычный накаченный мужчина).
   В руках демона появились длинные ножи, похожие на спир пойнты, по четыре штуки. Опустив руки по швам, демон резко выпрямил пальцы, продемонстрировав свои ножи, удерживаемые между пальцев. Даня удобнее схватил меч, моля небеса об удаче.
   Соперники помчались друг против друга. Даркгурд с неимоверной скоростью наносил множественные удары ножами, словно это были его когти, уже на первых секундах не слабо потрепав Даню, который из последних сил отбивал удары демона мечом. Даркгурд наносил всё больше ножевых ранений врагу, но Дане удалось отбежать назад.
   Разбежавшись, мальчишка, размахивая мечом, прыгнул в сторону демона и выбил ногой один ножик. Даркгурд разогнался ещё больше, продолжая наносить удары с такой силой, что с лёгкостью пробивал броню мальчика. Вскоре демон ударил кулаком по области грудной клетки, откинув Даню в сторону.
   Мальчишка сразу вскочил и с размаху ударил мечом вниз, создав мощный электрический импульс. Всё кругом покрылось искрами и молниями, но Даркгурд не чувствовал боли. В отчаянии Даня использовал свои силы, чтобы создать молнию, которая бы ударила с неба прямо по врагу, пробив крышу и потолки дома.
   Но демон предвидел это и начал подбрасывать ножи над собой, создавая щит из тьмы. Молнии попадали в ножи и исчезали, не нанося вреда Даркгурду, который уже начал бросать ножи в мальчишку. Пять ножей из семи попали в него, пробив окровавленную броню, и израненный Даня упал на колени, выронив свой меч из рук.
   – Ты глупец, если верил, что сможешь в одиночку меня остановить. – Рассмеялся Даркгурд. – Но ты явно очень храбрый, раз пошёл против меня. Я дам тебе второй шанс – идём со мной, помоги мне создать новый совершенный мир, и я избавлю тебя от страданий!
   – Ни за что! – корчась от боли, злился Даня. – Даже не рассчитывай на то, что я примкну к тебе!
   – Это твой выбор. А теперь я заберу осколок, если не возражаешь. Хотя… твоё мнение уже не имеет для меня значения!
   Даркгурд превратился в пламенного перекаченного демона с выступающими по всему телу рогами и пламенным рогатым черепом вместо головы, после чего схватил своими огромными руками Артёма. Демон использовал свои огненные способности, чтобы разрушить стену дома, а затем вылетел из здания вместе с Крейнзиром.
   Даня кричал одновременно и от боли, и от отчаяния. Он пытался сделать хоть что-то: мальчик вытащил из туловища окровавленный нож тьмы и закинул его в Даркгурда, но тот растворил своё оружие во тьму. Окутавшись во тьму, демон исчез с виду, забрав с собой наставника…
   Мальчишка, несмотря на всю ту адскую боль, что он чувствовал из-за ранений, вскочил и со всех ног помчался к месту выломанной стены. Кругом были искры пламени, огонь быстро охватывал здание. Даня со слезами на покрасневшем лице, опираясь рукой о стену, смотрел на заходящее вверх солнце, плывущие снизу перистые облака с тучками и летающие сверху листья деревьев.
   Близился закат, ознаменованный непередаваемой красотой перевёрнутого вверх ногами мира, небо которого погружается в яркие красно-жёлтые оттенки. Перевёрнутые тучки сходятся вместе у самого солнца, делая это зрелище ещё изысканнее. Из-под здания выплывают тёмные тучи. Снизу вверх начинают лететь одна за другой капли дождя.
   Окна отмёрзли, ледяная корка треснула и растаяла. Даня стоял на коленях у самого края над небом и, придерживая рукой рану, плакал, не жалея слёз. Демон покинул Эдика и Ирину – они наконец-то очнулись и увидели весь хаос, всё, что оставил Даркгурд. Увидели разруху и разгорающееся по дому пламя, почуяли дым, и заметили своего товарища, что сидел в тридцати-сорока шагах напротив…
   Ира и Эдд медленно встали на ноги, пытаясь понять, не является ли всё это очередным сном-манипуляцией Даркгурда, и подошли к другу. Они положили свои руки на плечи Дани и попросили его развернуться. Даня подвинулся к ним, развернувшись передом, и они, увидев все его раны, тут же принялись тащить друга куда-то.
   Оттащив теряющего сознание Даню к двери, Эдд использовал силы ветра, чтобы сдуть весь огонь, потушить пламя и выветрить весь дым. Ребята сняли с Дани броню, после чего Ирина отдала все свои силы, чтобы, используя заклинание регенерации, хоть немного заживить его раны.

Глава девятнадцатая – Что дальше?
   Солнце поднималось выше, заходя за горизонт. Ребята залезли на лестницу и крепко схватились за перила, не выпуская из головы мысли о визите Даркгурда. Скрылся последний луч солнца, тень охватила всю землю, нависавшую сверху, как потолок. Всё затряслось, начался очередной «переворот».
   Земля и небо вновь менялись местами. Обломки стен, лежавшие на потолке, начали трястись и скатываться на стену. Наконец же, через несколько минут земля снова оказалась снизу, а небо сверху. Ребята спустились с лестницы на пол.
   В доме был полный бардак: кругом валялись обломки стен, столы и стулья, различные вещи и приборы. Артём знал, что могут произойти такие ситуации, поэтому, когда строил здание, почти всю мебель прикрепил к полу.
   Ирина отвела ребят в закрытую комнату на 2 этаже, в которой были бинты и медикаменты.
   – Ты же говорила, что ничего не нашла! – возмутился Даня.
   – Артём говорил, что это лишь на крайние… случаи, когда нет возможности… применить заклинание.
   Ребята перевязали оставшиеся раны и спустились на кухню, чтобы попить воды. Посуда была в целости и сохранности благодаря скрепляющимся механизмам в тумбах, однако некоторые кружки, оставленные на столах, были разбиты. Поставив стулья и стол на место, они взяли из тумбы стаканы, налили воды, присели и все вместе задумались. Даня положил голову на стол, закрывшись руками. Ира допивала стакан воды, а Эдд с грустью смотрел в окно, где наблюдал очередной восход солнца.
   – Мы пр-р-роиграли? – дрожа от страха, спросил Эдик.
   – Это ещё не конец! – угрюмо поднимал голову Даня. – У нас есть ещё один осколок…
   – Но что мы можем? – взволновалась Ира. – Он одолел нас всех. Этот демон забрал нашего наставника!
   – И именно поэтому мы не можем сдаться! Ты… не можешь сдаться. Ты обучалась у Крейнзира целый год и умеешь больше, чем мы!
   – На практике от этих умений толку мало. Может, я знаю много приёмов, но… столкнувшись с этим…
   – Ты б-б-была не готов-в-ва. – Перебил Эдд. – Мы все были не готовы. Но на кону ст-т-тоит слишком многое!
   – Ира, ты ведь хочешь вернуться домой?
   – Хочу. Очень сильно хочу, но без Артёма… я не пойму и четверти простейших заклинаний, что описаны в… этой книжонке!
   – Как раз поэтому, мы должны спасти его! – воскликнул Даня.
   – Мы даже не знаем, где Даркгурд держит его! – ответила Ира.
   – Он сам нас найдёт. Ему ведь нужен последний осколок, да?
   – Ну… да.
   – А что мешает нам разбить осколок на части и обменять одну из частей на наставника?
   – Он узнает. – Опустив голову, сказала Ирина. – Имея при себе другие осколки, Даркгурд почувствует изменения… в пространстве, когда мы разломаем этот. Так говорил Артём, когда я спрашивала.
   – Думаю, Даня пр-р-рав. Для нег-г-го это всё равно будет выг-г-годно. – Задумался Эдд. – Он вот-вот получит оск-к-к-колок из брони и Артём ему б-б-больше не будет нуж-ж-жен.
   – Всё равно это рискованно… – Почёсывала голову Ира. – И если мы хотим, чтобы всё получилось, нам нужно такое оборудование и знание, каких у нас нет.
   – Знания люди всегда получали из книг. Так почему бы нам не обратиться к здешнему библиотекарю?
   – Артём врод-д-де не довер-р-рял ему…
   – Но больше нам обратиться тут не к кому. – Поддержала идею Ирина. – Давайте немного уберём этот бардак…
   Все встали из-за стола, поставили стаканы к раковине и начали собирать с пола раскиданные вещи, осколки разбившихся чашек и оставленной в раковине посуды. Ирина посадила валяющийся на полу кактус в новый горшочек, собрала обломки старого и землю с пола. Эдик и Даня протёрли окна в комнатах и подобрали обломки разрушенной стены на первом этаже.
   Пока Ира пила чай на кухне и что-то записывала на листке бумаги, Эдд с Даней отключили поломанные удерживающие установки, и здание опустилось на землю. Друзья сидели на полу, прижавшись коленями к плечам, на месте выломанной стены и смотрели на парящие в воздухе листья, вспоминая былые прогулки в Темнолесье.
   – Слушай, Эдд… пока ты был в отключке, я… мне было грустно, я боялся, что ты не очнёшься…
   – Но я же очн-н-нулся.
   – Да, но… я хотел отвлечься от дурных мыслей и взял твой блокнот. Я перелистывал листок за листком, просматривая наши рисунки и идеи. Вспоминал, как было хорошо дома.
   – Знаешь, ок-к-казавшись здесь, я понял, что д-д-даже несмотря на все унижения от однок-к-класников этот пос-с-сёлок был мне домом… это было р-р-родное место и я ужасно хочу вер-р-рнуться туда… – опустив голову, смотрел в небо Эдд.
   – Мы обязательно вернёмся туда. У нас получится, выше нос!
   – Ты был оч-ч-чень храбр сегодня…
   – Разве? – усомнился Даня.
   – Ты в один-н-ночку пошёл против могущ-щ-щественного демона… может мы и пот-т-терпели поражение, но ты поб-б-борол свои страхи…
   – Я так не думаю…
   – Ну, после такого ты вр-р-ряд ли будешь бояться пр-р-ростых молний, соглас-с-сись… – утверждал Эдик.
   – Хм… может ты и прав. И… я не всё рассказал про блокнот.
   – А?
   – Я долго листал его, не следя за временем. – Выпрямив правую ногу, сказал Даня. – Ты показывал мне каждый рисунок… и каждую запись, а большинство… мы сделали вместе. Но одного рисунка я никогда прежде не видел. И, может, не должен был видеть, так что прости.
   – Эх… я не об-б-бижаюсь.
   – На том рисунке была изображена девочка с желтоватыми волосами. Она сидела в машине и смотрела в окно. Это просто рисунок или…?
   – Я др-р-ружил с ней. – Схватился за голову Эдд. – Её звали Вера.
   – Расскажешь о ней?..
   – Мы жили по сосед-д-дству и ходили в одну шк-к-колу. Она была моим един-н-нственным другом, в то время как остальные вели себя д-д-довольно агрессивно. Приходили друг к другу в гости, общ-щ-щались и, можно сказать, росли вместе. Она помог-г-гала мне с домашними заданиями, я учил её р-р-разным интересным штукам (напр-р-ример, я когда-то научил её самолётики бумажные дел-л-лать, хех). А она, к слову, помогла мне научиться так хорошо рисовать.
   – И… что же случилось?
   – Однажды она приболела, стала р-р-редко появляться в школе. Я пр-р-риходил к ней, чтобы пом-м-мочь с пройденным в школе материалом (её род-д-дители до вечера были на работе, а дедушка у неё б-б-был уже слепой). Вера довольно весёлая и разг-г-говорчивая была, мы всегда знали, о чём погов-в-ворить, во что поиграть. Как-то р-р-раз, одним тёплым весенним деньком, мы сильно разговор-р-рились об одном ужастике, который смотр-р-рели вместе на выходных. Там был момент, когда в темноте за д-д-деревьями пряталось какое-то существо. Мы так разговорились, что кто-то из нас пред-д-дложил ночью выйти на улицу и подойти поближе к деревьям.
   – Зачем? – спросил Даня.
   – Просто так. Нам б-б-было по десять лет, мы были глупыми и заносчивыми, хот-т-тели проверить, кто же испугается перв-в-вым от такой обстановки. И вот, мы вышли на улицу. Под-д-дошли к этим соснам и начали выжид-д-дать неизвестно чего. Нам даже было смешно от того, что мы дейст-т-твительно вышли на улицу в в-в-восемь вечера, когда было уже совсем тем-м-мно. Но когда за деревьями что-то пром-м-мелькнуло – было уже не до смеха. Вера была девочкой очень доброй, но р-р-ранимой. Её могло обидеть или напугать что угод-д-дно, но я не думал об этом, когда сог-г-гласился пойти к лесу. Но ужаснее то, что это не к-к-какой-то волк или лиса, а действительно что-то непон-н-нятное и пугающее. За деревьями притаился какой-то мон-н-нстр с красными глазами, блестящими в темноте. Сейчас я пон-н-нимаю, что это был Даркгурд. Мы сбежали оттуда, не р-р-разглядев ничего кроме длинной руки и красн-н-ных глаз.
   – То есть… ты впервые увидел этого демона, когда тебе было десять?
   – Да. И она тоже. Мы не знали, чт-т-то это было. – Встав с пола, с грустью продолжил Эдд. – Но с тех самых пор нас об-б-боих преследовали кошмары. Изредка нам снился од-д-дин и тот же сон, в котором этот монстр гон-н-нится за нами по лесным тропинкам. Чем больше Вера болела, тем ч-ч-чаще говорила об этих снах. Родители были сильно об-б-беспокоены, а дедушка считал, что я плохо влияю на Веру. Вскор-р-ре, когда закончился учебный год, в школе р-р-решили провести ярмарку. Я помню тот д-д-день до мелочей.
   – Она уехала в тот день? – не сдержался Даня.
   – Это было 18 мая 2007 года. Ярмар-р-рка началась ближе к вечеру, был-л-ло уже семь с половиной часов. Для всего посёл-л-лка решили устроить что-то вроде маленького празд-д-дника. Ярмарка подходила к концу к-к-когда уже темнело, но учащихся решили з-з-завести в кабинеты, чтобы что-то сказать про летние канн-н-никулы. Зайдя в кабинет, я нигде не мог найти подр-р-ругу. Учительница толкала какую-то речь о том, чтобы мы ни в коем сл-л-лучае не ходили в лес одни без сопр-р-ровождения взрослых, и всё в этом духе, на протяжении д-д-десяти минут. Нас отпустили, я шёл по коридору. Все одноклассн-н-ники пробегали мимо меня, а я всё пытался что-то увид-д-деть. Я уже подходил к вестибюлю, как вдр-р-руг в самое последнее окно увидел зеленоватую машину. Это б-б-была машина её родителей, которые д-д-должны были забрать её в тот день. Она села на заднее сиденье и развер-р-рнулась лицом в сторону школы. Машина двинулась, и Вера ув-в-видела меня, стоящего одного у окна. Я со всех ног помчался к в-в-выходу. Я бежал, но было поздно. Пока я бежал к выходу через вестибюль, она уже р-р-развернулась и не видела меня. Солнце заход-д-дило за горизонт, скрываясь за лесом, а ярко-розов-в-вый закат уже озарял небо. Машина набирала скорость и свор-р-рачивала в сторону дорожки, уходящей из посёлка. Я махал рукой и что-то кр-р-ричал, пробегая через толпы прохожих, не замечая своих родителей, котор-р-рые пытались догнать меня, не понимая, куда я бегу. Она, повер-р-рнувшись головой к лесу, коснулась рукой б-б-бокового окна, я остановился, машину было уже не д-д-догнать. Я с грустью мечтал пр-р-ровести этот вечер с ней. Хотел, чтобы п-п-перед её отъездом мы насладились последним совмест-т-тным закатом. Но мы даже не попрощались…
   – Оу… это… я сочувствую, Эдд.
   – Ничего. – Подняв голову вверх и вытерев рукой слезу, ответил Эдд. – Это б-б-было давно. Но спасибо, что высл-л-лушал.
   Даня встал с пола и похлопал друга по плечу, пообещав всеми силами добиться возвращения домой. Ира слышала весь рассказ Эдика, но не хотела вмешиваться, из-за чего стояла у дверного проёма кухни. В этот момент она решила подойти к ребятам и позвать их на второй этаж. Друзья спрашивали зачем, но Ирина настаивала, чтобы они просто шли.
   На втором этаже, в комнате с медикаментами была спрятана старая дверка, за которой был ручной деревянный лифт на канате. Они зашли в лифт и спустились под землю, проехав длинный и довольно тёмный спуск. Даня и Эдд удивлялись и задавались вопросами, какие же ещё тайны скрывает это здание? Лифт коснулся земли, и Ирина вышла вперёд в небольшой проход.
   Перед Ирой и мальчиками было двадцать пять отверстий для ключей, но лишь одно, по словам Ирины, открывало тайный разъём. У Иры в руках была связка с двадцатью пятью ключами, каждый из которых подходит только к одному отверстию. Нужно было выбрать правильный ключ и вставить его в нужное отверстие с первого раза, иначе сработала бы та или иная ловушка и открыть разъём было бы уже нельзя.
   Ключ открыл ячейку, в которой была расположена странная сфера, прикреплённая ко всем стенам ячейки. В этой сфере был заточён, возможно, последний осколок пространства.
   – Этот осколок создаёт защитное поле, которое не пропустит к нам Даркгурда. – Заявила Ира. – Даркгурд смог проникнуть к нам, потому что тут был ещё один осколок.
   – Погоди… это ведь значит, что если мы разломаем осколок…
   – Да. Даркгурду снова будет открыт путь сюда, ведь заклинание… оно останется лишь на одной части осколка.
   – Р-р-ребят… смотрите! Позади сферы что-то л-л-лежит! – крикнул Эдик.
   – И вправду! Я тоже вижу! – подтвердил Даня.
   Ира аккуратно вытащила торчащий из-за сферы старый помятый листок бумаги. На листке была начерчена карта, на которой крестиками отмечены различные зоны Зазеркалья. Текст на бумаге гласил, что на карте отмечены точки, где может укрываться Старейшина, а составил карту Артём.
   – Откуда он может знать, что в этих точках… может скрываться Старейшина? – спросил Даня.
   – За долгие годы он, видимо, успел побывать во всех зонах Зазеркалья, раз составил эту карту. – Ответила Ирина. – Возможно, он что-то подметил, когда был там. Но я точно знаю, что он хотел отыскать этого Старейшину!
   – Значит, нам след-д-дует продолжить его поиск-к-ки?
   – Без Артёма это слишком опасно. Сначала нам нужно вызволить его! – заявила Ирина.
   – Значит, идём к библиотекарю, чтобы узнать, как разрубить чёртов осколок?
   – В любом случае – эта карта пригодится нам.
   – Ира, а ты не дум-м-маешь, что она неспроста л-л-лежит здесь? – задумался Эдд. – Её ведь составил Артём, зн-н-начит и спрятал не без причины.
   – Давайте пока что оставим карту здесь. – Предложила Ира. – Возможно, он боялся, что Даркгурд может её уничтожить.
   – Карту можно и пер-р-речертить на чист-т-тый лист…
   – А если Даркгурд уничтожит её, пока мы будем бродить где-то далеко-далеко? – возмутился Даня. – Давайте не будем делать ничего лишнего, пока не вернём нашего наставника. Договорились?
   – Да… – согласились остальные.
   Тем временем демон, что зовёт себя Даркгурдом, скрывался где-то в глуши за тысячи километров от дома Артёма. Кругом возвышались огромные деревья, раз в семь больше нормальных, в сравнении с которыми человек кажется маленькой букашкой.
   В центре этого паранормального заснеженного леса располагались десятки огромных кругов наполненных лавой ям, в центре которых также росли сотни деревьев, но, на удивление, нормального размера. Над этими кругами лавы парили огромные покрытые снегом скалы, а вокруг них сотни камней разных размеров и форм.
   Вокруг одной такой парящей в воздухе скалы камни располагались упорядоченно, как ступеньки, по которым медленным шагом поднимался Даркгурд в своём демонически пламенном обличии. Огромные левитирующие над лесом скалы окутывали сильный туман и облака, сопровождающиеся сильной метелью.
   Даркгурд поднялся на самую вершину скалы, пройдя всю лестницу из парящих камней, и скинул на неё бессознательного лесничего. Даркгурд резко поднял руки вверх и также резко опустил их, вытянув вперёд. Вокруг его наручей стала появляться тьма. Всё вокруг погружалось во тьму, но эта тьма вскоре сгущалась и магнитилась к Даркгурду, кружась вокруг него.
   Демон направил всю тьму на броню своего врага и начал закидывать в броню десятки ножей. Защитный механизм брони яростно ударял током, но тьма направила электрические импульсы прямо в небо. Небеса погрузились в тёмные тучи и разверзлись мощной молнией, ударившей прямо в центр брони. Механизм вышел из строя и защитное стекло треснуло.
   – Своими действиями ты обрёк своих учеников на верную гибель. – Зловещим тоном сказал Даркгурд. – Жаль, что ты даже не увидишь, как они легкомысленно разрубят на части последний осколок…
   Даркгурд наклонился над Крейнзиром и протянул свою руку к осколку. На его лице появилась зловещая ухмылка. Своими огромными заострёнными пальцами он впился в броню, а окутывающая руку тьма впитала в себя все электрические разряды. Даркгурд вытащил осколок из брони, и кругом засверкали тысячи ярчайших молний. Демон схватил Артёма за левую ногу и потащил за собой в пещеру в этой парящей скале. Тьма окутала это место и пролезла через каждое деревце, проникнув даже в воду.
 
                Продолжение следует…