Торг

    Дакар, столица Сенегала. Мёртвый сезон. Приезжих отдыхающих на пляже нет. Только местные молодые ребята занимаются спортом. Скорее всего, все они холостые. Если верить  нашему гиду, мужчины имеют до четырёх жён, а каждая из  них  рожает, по статистике, семерых  детей. Думаю, что женатикам уже не до  спорта.

     Мы с моей попутчицей Надеждой сидим на пляже. Она тихо  напевает популярную когда-то песенку: «Ален Делон не пьёт одеколон, Ален Делон говорит по-французски». Сенегальцы тоже говорят по-французски и тоже не пьют крепкие спиртные напитки. К нам подсаживается торговец с большой сумкой:
- Бонжур.
- Бонжур, мсье. У нас нет денег, проходите мимо.
Но он с улыбкой достаёт пенал цилиндрической формы, раскрывает  его. В каждой половинке по пять полусфер. Раскладывает орешки по четыре штуки в каждую и предлагает игру. Задача: взять все орешки из одной лунки и разложить по одной штуке в каждую полусферу, в том числе и на половинке противника. Если по окончании хода в последней лунке оказалось чётное число орешков, игрок забирает их себе. Ходят поочерёдно, выигрывает тот, кто наберёт больше. Я вхожу в азарт, а мой противник, вижу, поддаётся. Я догадываюсь о его планах: сейчас мы играем на интерес, а после моего выигрыша он предложит  сыграть  на деньги. Со мной этот номер не пройдет: у меня нет денег. Надежда встала, подставив себя тёплому солнышку, напевая и пританцовывая, наблюдала за нами. Автор песенки по-прежнему обеспокоен: почему Ален Делон не пьёт одеколон? Игра идёт в мою  пользу. Я радостно восклицаю: «Выиграл!» Противник меня поздравляет. Но тут он делает неожиданное предложение: купить женскую деревянную  маску. Я объясняю, что денег нет. Он улыбается и предлагает  пройти в отель. Там-то, по его мнению, деньги точно  есть. Я тоже улыбаюсь и говорю, что и там нет. К концу поездки ничего не осталось. Торговец вытаскивает вторую маску – мужскую, и объясняет, что  эта пара будет  вместе хорошо смотреться на стене. Я повторяю, что  он зря теряет время, денег нет даже на одну маску. Тогда он достаёт из сумки рулон, раскручивает его. На картине изображены четыре африканки. Рядом пританцовывает Надежда и мурлычет уже надоевшую мне мелодию, ей весело смотреть на нашу торговлю. И тут я меняю сценарий: «А хочешь, за две маски и картину отдам тебе свою подругу?» Мне в тот момент показалось, что он должен был понять мою шутку, но дело приняло другой оборот. Он искренне обрадовался, ответил согласием, и даёт мне в придачу деревянного слона с поднятым вверх хоботом, объяснив, что  тот приносит счастье. И уже поднял  руку для обмена рукопожатиями, означающими, что сделка состоялась. У меня от страха похолодела спина. Сказать, что я пошутил? Но инициатива принадлежала мне, а в этом случае я не должен идти на попятную. Получается, что я над  ним посмеялся и грубо нарушил  правила торга. И тогда мне - ножом по  горлу. С него станет, дикий народ. Если бы у меня было четыре жены, я бы тоже одичал. Одна надежда на Надежду – хорошо, если она не согласится на такой обмен. Хотя, кто  её будет  спрашивать. Женщину в таких  серьёзных  делах  никогда не спрашивают. Что же делать? Я лихорадочно продолжаю  думать, как выйти из этой ситуации безболезненно. Если сделка состоится, я отвезу её взрослой дочери картину и слонёнка, а себе оставлю две маски. Что-то же я должен получить от сделки. Нет, лучше её дочери отдам две маски, а себе оставлю картину и слонёнка с поднятым хоботом. Почему я должен отказываться от счастья? А если её дочка подаст на меня в суд  за работорговлю? А я даже не знаю, есть ли такая статья в нашем Уголовном кодексе. Плохо, что я не знаю уголовное право. А может  быть,  будут  судить  здесь, в Сенегале, по  месту сделки. И тогда - тюрьма, и никто меня не навестит. Как же быть, как выйти  из договора?
 
     …Рука торговца сувенирами зависла в воздухе. Он посмотрел  на Надежду снизу вверх, она продолжала с улыбкой пританцовывать  на месте, не подозревая, что  решается её судьба. Я мысленно внушал  ему: зачем  тебе, молодому парню, шестидесятилетняя тётка? Он взглянул на её голову, и шея не смогла скрыть возраст. Грудь также не удовлетворила его запросы. Взгляд  опустился ниже. Местные красавицы имеют более высокие ягодицы и, наверняка, более упругие. Посмотрев на икроножные мышцы, он, вероятно, понял, что с такими тонкими ногами Надежда тяжёлые камни на своей голове носить не сможет. По  мере опускания взгляда сверху вниз лицо торговца становилось  всё мрачнее и мрачнее. Он долго глядел в одну точку и, наконец, сказал: « Мамку – ни-ни. Только за деньги готов уступить товар». «Денег у меня нет!» - я радостно вскочил и побежал в океан купаться. Ласковые тёплые волны, ранее казавшиеся очень холодными, накрыли меня с головой. Выйдя на берег, я почувствовал себя счастливейшим человеком. Но пришёл к неутешительному выводу: как плохо может быть человеку, когда у него нет денег.